На пути к свету

На пути к свету

Кругом белым бело да так, что душа коченеет. Всё тело сковано спазмом холода и нет никаких чувств. Все слова лишь белый пар, оседающий острыми белёсыми крупицами где-то там, на поверхности… А впрочем…. Есть ли она, поверхность? Может всё это лишь выдумка? Но нет, теперь я знаю, что это не вымысел и поверхность есть. Вон там, сквозь дыру, обрамлённую тяжёлыми снежными лохмотьями, падает свет — ровный, плотный, белый-белый. Там всё блестит, переливается и даже становится как-то красиво. Мыслится красиво. Игривость какая-то в думах появляется и хочется подойти, заглянуть туда и посмотреть, что же там такое? И вот, собравшись всеми силами, делаю первый шаг. Страха нет, да и откуда ему взяться, если под ногами гладь зеркальная — ровная, чистая? Так-то оно так, но складного пути не вышло. С первым же шагом — великое падение, а вместе с ним обжигающая боль, пронизывающий холод и страх — тяжёлый, неподъёмный. Такой страх, что не надо уже белого света из ломанного проёма в другом конце тоннеля.

Лежу, растянувшись хлипким прутиком над замороженной бездной неверия и ни о чём не хочу мыслить, кроме одного — пусть бы всё оставалось как есть. Ну падает где-то там свет, а мне-то что? Лишь бы не было больше боли и пустоты, инкрустированной мерзлотой. Время, наверное, всё так же неумолимо — скользит себе, пронизывая миры, но я его не замечаю. Лежу, время от времени поглаживая ладонью такой гладкий и такой холодный лёд. Под щёку подкладываю руку, чтоб удобней было лежать и не так холодно, а то, нет-нет, да вгрызётся в ткань моего существа какая-то ноющая боль — неприметная, назойливая… Точь-в-точь как заноза. А там, чуть дальше от меня (не то чтобы далеко совсем, но и не так, чтоб рукой дотянуться) снова свет. Упал из дыры сверху и лежит светлым пятном на льду, манит. Про него в моей голове роятся всякие мысли да так настойчиво, что от них никак не отмахнуться!. Снова пытаюсь подняться, но ничего хорошего не выходит. Ноги и руки разъезжаются в разные стороны… Новая неудача и падение. Теперь всё тело ноет, как током поражённое и ложе сплошное холодное жало. Осматриваюсь, верчу головой и замечаю стены. Цепляюсь взглядом за ту, что ближе и ползу к ней — медленно, едва двигаясь. Суставы ноют, кожа горит от трения о ледовую гладь, которая не отпускает. Время не имеет значения. Здесь вечная мерзлота и, кажется, что кроме пустоты ничего нет. Долго барахтаюсь и, наконец, «доплываю» до стены— серой, холодной, безразличной…

Пусть так, но я вижу в ней свою опору и, чуть приподнявшись, касаюсь ладонью её шершавого бока. Белёсо-голубая изморозь стены, прожённой холодом, остаётся водой на моей ладошке. Я дрожу и, прильнув к стене всей своей сущностью, медленно поднимаюсь на ноги. Чувствую, как ледяная гладь пытается оттащить меня от стены и снова бросить на своё брюхо — плоское, холодное, гладкое. Первая победа. Стою в полный рост и настороженно смотрю по сторонам. Вижу много разного и в мыслях возникает простор. Дышать становится легче, свободней. Снова замечаю свет, но понимаю, что пройти к нему по льду не хватит сил, а вдоль стен — долго. Поразмыслив, выбираю долгий путь. Помню начало своего пути и не хочу возвращаться к падению. Тихонечко иду вдоль стены, плотно прижавшись к ней, как наледь, не оторвёшь… Шаг — остановка. Потом ещё два шага и снова стою, дышу. Смотрю и вижу свет — белый, лучистый, но не такой как снег. Уже мечтаю, а раньше не получалось. Робкая улыбка согревает тонкий изгиб губ. Что-то чувствую, но пока не могу понять что именно? Продолжаю идти — осторожно, не спеша. Свет совсем рядом. В моих глазах живой огонёк. Кажется, что уже на месте и… Падение, а в нём растворены солёной слезой боль, разочарование, уныние и обида… Не хочу больше видеть свет! Это он во всём виноват! Дразнит, манит, а дотянуться до себя не даёт! И вновь распластанное на льду тело, а в нём мой жалкий мятущийся дух. Снова повсюду холодная гладь — красивая со стороны, но лишённая какой бы то ни было жизни изнутри. Заплакать бы, да не плачется, только злоба внутри клокочет и жуткая зависть. Возвращаюсь к своему прежнему занятию — кладу руку под щёку, устремляю свой обозлённый взгляд в пустоту льда и вижу своё отражение. Всё по-людски — спокойные глаза, бледные щёки, ровное биение сердца… Стены далеко, свет далеко, а поверхности вообще не существует! Но не долго длился мой самообман. Прорвалось рыдание. Сноп света накрыл меня с ног до головы — тёплый, врачующий, проникающий в самые глубокие закоулки души, о которых сам не знал, не ведал. И это не просто плачь, но рёв прорвался изнутри, выворачивая весь мой мир наизнанку. Слёзы плавили лёд, превращая его в грязную жижу. Каким жалким теперь я выглядел со стороны! Ни блеска, ни самообладания, ни ровной пустоты, что дышит скованной тишиной… Грязная лужа и тяжёлые хлюпающие в ней шаги…

Сначала мне делается очень стыдно и хочется броситься назад, в тень, в лёд, в холод. Хочется, чтобы всё покрылось мёртвым льдом и разбилось вдребезги миллионом острых осколков. Хочется, чтобы всё снова стало ровным, гладким, чистым, пустым…. Чтобы не было ни забот, ни тревог, словно здесь нет времени и ты ему не подвластен… Но это только сначала, а потом этот яркий живой свет над самой моей головой и лестница, ведущая на поверхность. И уже не важно, о чём воет ветер, выныривающий из моего прошлого мира. Хватаюсь за лестницу — она стылая, заиндевела, завалена снегом, но это всё не важно! Важно, что она есть и я её расчищаю — ступеньку за ступенькой. Поднимаюсь по чуть-чуть, осторожно. Не оглядываюсь назад. Не лезу дальше, чем позволяет мне проделанная работа. Настырно продираюсь сквозь наледь и снежную бахрому к свету, наружу. Я не строю больше догадок о том, как там, наверху? Знаю, там всё не так, как я могу себе представить, но есть во мне уверенность в том, что там точно не плохо. Не плохо уже тем, что по пути туда, я обретаю свою целостность и уже не имею привязанности к тому, что извне — лёд отчуждённости, снег рисованного мира, холод беспредельной тоски, пустота мысли, вой ветра различных мнений… Наконец я дошёл до понимания полноценной жизни и улыбаюсь каждому своему новому шагу, усилию, действию. Всё не напрасно! Я знаю, что и для чего я делаю, хотя ещё не вижу, что там, на поверхности?.. Тебя же я прошу только об одном: пойдём со мной, не оставайся в склепе синих льдов, где всё как-будто ровно, гладко и красиво, но мертво. Я возьму тебя с собой, если захочешь, но захочешь ли ты?

01.032015г., г.Наро-Фоминск, ЮНиС