У КРАЯ. Глава 18. Итальянская деревня

Целую неделю ездили в Сычево, как на работу. Сорок гектаров – не шутка. Первое впечатление от участка сменилось вторым, потом третьим…

Оказалось, железнодорожная ветка принадлежала местному щебеночному заводу. Красота! Ан, нет…

– Щебенкой мы вас завалим, – пообещал директор, – А вот ездить по нашей ветке – извините.

– Не понял, – искренне удивился я.

– Да вы сами откажетесь. Простои замучают. Пока мы свой состав ни выгоним, вас на дистанцию не выпустят, – пояснил он.

– И что делать? – спросил многоопытного директора.

– Тяните свою ветку. Хотя бы одно полотно. Насыпь есть.

– Двадцать три километра?! – ужаснулся я.

– Другого выхода нет, – “обнадежил” директор…

“Выползли” на трассу. Там уже вовсю шли работы – какие-то частники строили АЗС. Красота! Не тут-то было.

– Нельзя выводить вашу дорогу в нашу зону, – ошарашил хозяин заправки.

– Почему?

– “Росдорнадзор” не разрешит, – снисходительно рассмеялся тот нашей наивности, – Мы почти два года согласовывали документы.

Спрашивать, что делать, расхотелось. Ясно, наш въезд надо выводить на внутреннюю дорожную сеть. Вот только, где она?..

Вскоре полковники сделали топосъемку, и мы отправились к немцам. Через день вместе с руководителем их конторы выехали на местность.

– Нет, господа! Эту рощу и озерцо мы оставим! – настаивал руководитель.

– Какое озерцо! – возмущался Теплинский, – Лужа.

– Здесь будет рекреационная зона, – пояснил кто-то из помощников светила.

– Чего?.. Какая такая зона?.. Делайте, что хотите, – безнадежно махнул он рукой…

Через неделю генплан завода был готов, и немцы с интересом переключились на зону жилой застройки…

– Хотите, покажу все это моим приятелям из проектного института? – спросил как-то главный инженер “Модуля”.

– Покажи, – согласились мы с Костей…

– Сказали, полная чушь, – огорошил нас через пару дней главный инженер, – Немцы не знают наших нормативов. Эту стряпню без взяток никто не пропустит, – добавил он.

– Что будем делать? – спросил нахмурившегося Константина.

– Сколько запросили? – сурово глянул Костя на своего главного.

– Как обычно, – потупив глазки, ответил тот.

– Бандиты!.. Ладно, пусть делают, – решил он.

– А немцы? – спросил его.

– Сравним, тогда решим, – ответил партнер…

– Сказали, сорока гектаров маловато, – вернувшись из института, объявил Костинский главный.

– Пусть пилят рощу и засыпают лужу. Другого участка не будет, – огорчился я.

Наконец, получили институтскую “стряпню”. Небо и земля. Вместо ясных чертежей какие-то подслеповатые копии.

– У них тонер кончился. Во всем институте не нашли, – оправдывался главный инженер.

– Итальянцам такое даже стыдно показывать, – искренне огорчился я, – Пусть ищут тонер.

– Найдут, когда заплатим, – мгновенно отреагировал главный инженер.

– Все. Еду к итальянцам с немецким вариантом, – решительно прекратил я дальнейшее развитие бесплодных дебатов.

– Давай, Афанасич! – согласился Костя…

Итальянцы встретили приветливо.

– Оперативно, – был приятно удивлен руководитель программы, – Ваши материалы мы перешлем в Удине главному архитектору. А где ваша жилая зона? – не нашел он ее на планировках.

– Не успели, – честно признался ему, – К тому же думали, это прерогатива архитектора.

– Нет. Наш архитектор не ретроград. Ученик Корбюзье!.. Приветствует свободу творчества. Особенно в жилищном строительстве.

– Но, наверняка у него есть какие-то пожелания.

– Есть, конечно. Ваши таунхаусы должны быть двухэтажными.

– С пьянтеррено, или без? – уточнил я.

– Вы и это знаете? – удивился итальянец.

– А как же.

– Пьянтеррено плюс два этажа, – уточнил руководитель, – Впрочем, ваших планировок достаточно. Я включаю вас в программу. Пока условно, под именем “Бретон”. Я думаю, Анатолий, вы готовы к визиту в Италию. Не откладывайте. Вам еще потребуется готовить документы для вашего президента, – озадачил он.

– Ну, как успехи? – спросил Константин.

– Материалы понравились. Послали в Италию. Настаивают на поездке.

– Езжай, – согласился партнер.

– Третий раз в этом году!.. За чей счет?.. А тут Синьков, как нарочно, пропал… Правда, толку от него. Только проезд оплатил.

– Езжай, Афанасич. Я все оплачу, – предложил Костя…

Позвонил Медведеву. Сообщил о предстоящей поездке.

– Все, Афанасич, еду с тобой, – безапелляционно заявил Сергей Борисович.

– А деньги? У меня их нет.

– Костя оплатит, – уверенно заявил тот.

– Что он, миллионер?

– Заплатит. Уговорю… Мне очень надо, Афанасич, – настаивал упрямец.

– Ладно. Договаривайся сам, – не стал возражать.

Как ни странно, уговорил.

И вот ровно через месяц я вновь оказался в Кастэльфранко все в том же номере гостиницы “Рома”. Медведева поселили в номер Синькова.

Позвонил дочери, сообщил, что доехали нормально. Зашел Медведев:

– Может, прогуляемся?

Согласился. Прогулялись лишь до ближайшей пиццерии. Есть не хотелось вовсе. Так, разве за компанию.

– Афанасич, давай закажем большую пиццу и королевский салат, – предложил Сергей.

– На двоих?

– Зачем? Каждому… Не поверишь, с утра жрать хочу.

– Почему не поверю… Только мне маленькую и без салата, – успел сказать, прежде чем Сергей Борисович схватил англоговорящего официанта.

И вот перед нами по блюду невероятных размеров и по горке салата, на фоне которых литровая бутылка вина выглядела жалким гномом.

– Что это?! – ужаснулся я.

– Спокойно, Афанасич… Помогу, – успокоил приятель.

И действительно помог.

– Афанасич, не будешь возражать, если повторю заказ? Я бы сейчас слона съел, вот такой я голодный.

– Почему я должен возражать, – не почувствовав подвоха, согласился с голодающим.

И вот передо мной очередное гигантское колесо пиццы и гора салата. Ужас!

Хорошо, рядом такой “помощник” – справился за милую душу.

– Хорошо поели, – успокоился он, наконец, расправившись с последней корочкой пиццы на моем блюде.

– Хорошо, – согласился с ним, расставаясь с бумажкой в пятьдесят евро…

Лишь плотный завтрак спас моего приятеля от голодного обморока утром. Когда я вернулся за стол с традиционным набором: два банана, две груши, две булочки, – ставить поднос уже было некуда.

– Афанасич, поставь пока на соседний столик. Я быстренько, – навалился он на пищу, которой, на мой взгляд, хватило бы на четверых.

– Да-а-а… Нельзя тебе летать самолетом, Сергей Борисович, – сделал я неутешительный вывод.

– Это, почему же? – не согласился тот, профессионально орудуя ножом, вилкой и челюстями одновременно.

– Возбуждает, – ответил ему, очищая банан.

– Это скоро пройдет, – пообещал тот, не прерывая процесса.

Мне, наконец, удалось перебраться за свой столик. Очень вовремя – принесли заказанные “дуэ капучини”.

– Маловато, – пододвинул к себе обе мои чашки Медведев, – Мне еще два кофе, желательно двойных, – добавил он.

– Дуэ кафэ допьо пер синьор, – заказал официантке, оставшись без сладкого.

“Ладно, кофе выпью в офисе”, – решил я…

– Успеем обойти крепость? – спросил приятель, закуривая на свежем воздухе вожделенную сигарету.

– Вряд ли, – глянув на часы, ответил ему.

– Тогда пошли в ту сторону. Там я вчера заметил небольшое кафе.

– Зачем?! Мы же только из-за стола.

– После сигареты чашечка кофе не помешает, – ответил он бестолковому некурящему…

– Чао, синьори!.. Кафэ, капучино, ти, аква минэрале? – вошла в переговорную Элиза.

– Света, скажи ей, мне два дабл допьо кафэ, – моментально среагировал Медведев.

– Сколько?! – рассмеялась Светлана, – Сергей Борисович, а вам плохо ни будет?.. Здесь кофе настоящий, без халтуры.

– Не бойся, Света, я кофеман. Так что два четверных в самый раз, – распетушился мой приятель.

Едва выпили кофе, появился экспорт-директор Аугусто Суппи. Переговоры начались. Собственно, позиции сторон определились давным-давно. Во всяком случае, нам с Аугусто обсуждать было нечего.

Но в разговор врезался Медведев, причем, на английском языке.

– О! У вас прекрасный английский! – обрадовался Паоло, – Я с вами хоть немного попрактикуюсь.

Немного послушав практикующихся, махнув мне рукой, ушел Суппи. А переговоры плавно перешли в заурядный треп, правда, на английском.

Оказалось, ждали Дарио Тончелли и нашего швейцарского адвоката. Оба появились почти одновременно. После процедуры знакомства, Дарио вдруг вызвал в переговорную адвоката фирмы “Бретон”.

И тут выяснилось, что год назад те вместе защищали интересы фирмы в Индии, а потому неплохо знали друг друга.

Переговоры значительно ускорились, ибо за нас стали говорить адвокаты. И еще до обеда они приступили к обсуждению текста договора о сотрудничестве.

Но вот пригласили на обед. Здесь к нам присоединился президент Лука Тончелли.

“Как же он похож на Марчелло”, – с грустью подумал я, невольно вспомнив слова Великого отца-основателя знаменитой фирмы: “Только внешне. Ему бы характер Дарио”.

Вторым блюдом нам подали тальято – великолепное мясное произведение поварского искусства.

– О!.. Какой замечательный повар! – лишь отведав его, пришел в восторженное состояние Медведев.

Разумеется, от предложенной добавки Сергей Борисович не отказался. А покончив с ней, возжелал увидеть чудо-повара, которого поблагодарил так цветисто, что тот принес ему двойную порцию, свою визитку и вдобавок пригласил посетить собственный ресторан, расположенный неподалеку от гостиницы “Рома”.

После обеда переговоры продолжились. Оба адвоката уверенно вели нас к успеху.

Почти без обсуждений руководство “Бретон” согласилось стать учредителем совместного российско-итальянского предприятия, но возможное имя общему предприятию выбирали до вечера.

– “БреСтар”, – уже на закате дня предложил я очередное наименование.

– Звучит неплохо. А что оно означает? – спросил Дарио.

– Ничего, – ответил ему, – Сложено из частей имен вашей итальянской фирмы и моей российской, которую учредил по рекомендации Марчелло Тончелли.

– “БреСтар”… Звезда “Бретона”, – вслух рассуждал Дарио Тончелли, – Утверждаю, –согласился, наконец, директор.

– Ур-р-ра!!! – подскочил Медведев.

Все бросились поздравлять друг друга. “Неожиданно” возникла Элиза с фужерами и шампанским. Рабочий день завершился.

– Афанасич, по дипломатическому этикету надо бы пригласить Аугусто в ресторан, – предложил Медведев.

Пригласил. Но тот отказался, сославшись на усталость с дороги – они с женой приехали из Швейцарии на машине. Договорились, что приглашение остается в силе, лишь переносится на день.

– Вот и хорошо. Этикет соблюден, – обрадовался Сергей Борисович, – А сегодня мы идем на тальято.

– Вы что, не наелись четырьмя порциями? – удивился я.

– Ну, Афанасич!.. Эти порции для столовой. Ресторанные гораздо больше… А что еще делать вечером в чужом городе за бугром?

Тот незабываемый вечер обошелся мне в сто пятьдесят евро. Деньги, выданные Константином, стремительно таяли…

Прямо с утра связались с архитектором “итальянской деревни” и по его настоянию немедленно выехали в Удине. А перед этим, по настоянию Медведева, нам за полчаса сделали визитки.

Не удивительно, что они оказались выполненными в тонах и стиле фирмы “Бретон”.

“Анатолий Зарецкий. Генеральный директор. Российско-итальянская компания “БреСтар”. Тел. ___ Факс ___”, – прочел на русском и итальянском.

А подобными визитками уже восторгались Медведев со Светланой, неожиданно получивших хоть и липовый, но статус официальных лиц.

И вот мы, наконец, хоть и с задержкой, двинулись в сторону России…

Довольно загруженная равнинная дорога, а на горизонте лишь невысокие в тех местах Альпы. Откровенные следы осени. Словом, очень скоро по сторонам смотрел лишь я. Паоло рассеяно вел свою Лянчу Каппу, а Медведев и Светлана откровенно дремали.

Городок Удине не впечатлил. Попытался отыскать хоть какие-то следы австрийского влияния. Тщетно. Типичный итальянский городок.

Не впечатлила и мастерская ученика Корбюзье. Со вкусом, но скромно, не по-итальянски. Так вот оно, влияние Габсбургов!..

Стены мастерской были увешаны громадными полотнами, на которых изображен один и тот же пейзаж при взгляде с разных сторон. Но, причем здесь березки?

“Да это же и есть итальянская деревня!” – сообразил я.

– Ви ист ирэ майнунг? – спросил почему-то по-немецки незаметно подошедший сзади “Корбюзье”, как мысленно назвал архитектора со сложной для запоминания фамилией.

– Пэрфетто! Ми пьяче, – ответил ему по-итальянски.

– Извините, вы очень похожи на немцев, – загадочно улыбаясь, перевел Паоло.

– Скажи, я так и понял, – улыбнулся в ответ.

Принесли громадные альбомы с видами итальянской деревни. Медведев тут же достал свою “мыльницу”.

– Не надо снимать. Мы дадим вам по небольшому альбому, – сказал архитектор.

Он рассказал об архитектурных замыслах, положенных в основу этого грандиозного проекта. Принесли наши материалы, разложили на столах.

Я давал необходимые пояснения, Паоло переводил. Внезапно раздался дружный смех.

– Что случилось? – спросил у дочери, смеявшейся вместе со всеми.

– Да архитектор похвалил Паоло за прекрасное итальянское произношение, – ответила Светланка. Действительно, смешно.

В заключение показал архитектору проспекты компаний “Бретон” и “Астрон”.

И “Корбюзье” был покорен характеристиками искусственного камня “Бретон” и особенно технологией быстровозводимых цехов “Астрон”.

– Очень вовремя! – радовался архитектор нежданным находкам, – Жду ваших материалов для саммита Путин-Берлускони, – попрощался он с нами…

На обратном пути попали в громадную пробку. Быстро стемнело – конец октября, как-никак, а мы еле плелись. Наконец, свернули куда-то с главной трассы и помчались в объезд.

– Без обеда остались. А теперь еще и без ужина, – ворчал на переднем сиденье Медведев.

Паоло лишь молча крутил руль, а я пытался следить за мелькающими дорожными знаками, тщетно пытаясь определиться, где мы.

Но вот неожиданно пошел серпантин. Что это?!

– Азоло, – с улыбкой остановил машину Паоло у знакомого ресторанчика на площади.

И весь вечер нам с дочерью пришлось слушать разглагольствования двух “англичан”. Но “месса стоила свеч” – ненасытный аппетит Сергея Борисовича оплатил “практикант”…

– Афанасич, время детское. Может, прогуляемся? – зашел в мой номер Медведев.

– Устал я что-то, Сергей Борисович, – мгновенно вычислил цель его прогулки.

– А я бы съел чего-нибудь, – намекнул он, уже не маскируясь.

– Флаг вам в руки. Дорогу знаете.

– Разве в дороге дело, Афанасич?.. За компанию и аппетит другой. А одному только и остается, что телек смотреть, – вконец расстроился он.

– Ничего, до утра дотянете, – безжалостно намекнул ему.

Понял. Ушел, обиженный несправедливостью.

С утра обсудили итальянский вариант договора о сотрудничестве, и Паоло засел за перевод. Светланка ему помогала, и мы с Медведевым заскучали.

– Хотите съездить на “Аглобагин”? – предложил Суппи.

– Конечно! – воскликнули хором.

А вот и знакомое производство, которым любовался всякий раз, наблюдая, как четко, словно швейцарские часы, без устали трудилось роботизированное оборудование.

Пшик-пшик. Щелк-щелк. Пшик-пшик… А на выходе – прекрасная облицовочная плитка.

– Афанасич! Это то, что нам нужно! – воскликнул очередной внезапно прозревший.

– Я знаю, – ответил экскурсанту. Что еще мог ответить человеку, не умеющему читать чертежи…

Вернулись прямо на обед. А там, разумеется, великолепный тальято!..

А в переговорной – четверной кофе в неограниченном количестве. Жизнь-малина!

– Анатолий, Дарио спрашивает, что у вас с лизинговым вариантом, который предлагал Беккер? – перевел вопрос шефа Паоло.

– О! – неожиданно врезался Медведев, услыхав знакомую фамилию, и затарахтел по-английски, – Афанасич, а какой процент мы готовы платить? – вдруг спросил он меня по-русски.

– Паоло, переведи, – обратился я к Прелецу, – Немецкому лизингодателю, фирме “Роматек”, мы готовы были платить по ее запросу – тринадцать процентов годовых. При этом наша норма прибыли значительно превышала тридцать процентов, даже при двадцатипроцентных рисках.

– О! Да при таких показателях мы сами можем стать лизингодателем, – перевел Паоло ответ Дарио.

– Что я вам когда-то и предлагал, – напомнил директору…

Неожиданно случилось ЧП – Медведеву стало плохо. Вызвали врача. Констатировал высокое давление и сердечную аритмию.

– Вы пьете кофе? – ужаснулся тот, глянув на неубранные пустые кофейные чашки.

– Четверной, – не без умысла подсказал врачу Паоло.

– Да вы с ума сошли! – неистовствовал возмущенный врач.

– Я кофеман, – пролепетал Сергей Борисович, медленно приходя в себя.

– Будете трупом, если не покончите с вредными привычками. Курите?

– А как же.

– Бросайте немедленно и кофе, и сигареты, – посоветовал врач.

Все это мне переводила по ходу Светлана, пока откачивали кофемана.

Наконец принесли сверенный текст Договора. Приступили к подписанию.

Дарио подписывал страничку за страничкой, а Паоло дышал на печать, макал ее в подушечку с мастикой и торжественно прикладывал к подписи шефа.

Я же достал свой автоматический штемпель и, подписав страничку, тут же шлепал печать. Четко и аккуратно.

– Что это?! – удивился новинке Дарио, – И надолго хватает? – спросил он.

– Гарантируют десять тысяч оттисков. А потом надо только сменить картридж.

Опробовав мою печать на чистом листочке, Дарио тут же дал указание Паоло:

– Будешь в Москве, закажи такую же.

Пришедший в себя Медведев ликовал…

Вечер прошел в ресторане “Алла Торрэ”. Мест не хватило, и часть столов стояли на летней веранде. Опрометчиво сели за один из них. Все было великолепно.

Светлана говорила с женой адвоката, а мы втроем по русской традиции зациклились на рабочих моментах переговоров. Отдал дочери последние триста евро:

– Расплатишься. Сдачи не надо.

Для конца октября было удивительно тепло. Мы проводили Светланку до ее автомобиля, и сделали еще круг по периметру крепости Кастэльфранко.

Наконец, распрощались с Аугусто и его женой. Рано утром они уезжали в Модену.

Ночью почувствовал легкий озноб. Оделся и укрылся всеми одеялами. Лишь к утру немного полегчало.

– Афанасич, не возражаешь, если я съезжу в Неаполь? – ошарашил странной просьбой Медведев.

– Зачем?!

– Да подруга у меня там живет. У Беккера познакомились.

– А вы успеете вернуться?

– Конечно.

– Флаг вам в руки.

– Да не флаг мне нужен, а деньги.

– Ха-ха-ха!.. Чего нет, того нет, Сергей Борисович. Все спустили в ресторанах.

– Как это?

– Да так. Вот чеки. Костя просил сохранять для отчетности.

– А мне как быть?

Не знаю.

– Может, у дочери одолжите?

– Сергей Борисович, – отчаянно махнул я рукой, полагая разговор оконченным. В тот день его больше так и не увидел. Но мне было не до хорошего…

В пятницу Светлана организовала нам с Медведевым поездку в Бассано, а вечером съездили на ферму к дедушке Маттео. К ночи снова поднялась температура, но предстояла поездка в Венецию.

Как только выдержал, не знаю. Даже турне по Гранд каналу и на Лидо. И ведь все это добросовестно зафиксировала камера Медведева…

Ночь прошла в кошмарах. Смутно помню дорогу в аэропорт. Немного пришел в себя уже в аэропорту Шереметьево-2.

Хорошо, нас встретили Сотников с Татьяной на микроавтобусе и отвезли домой.

Термометр показал за тридцать девять.

Под утро температура спала, и приснилась итальянская деревня во всей красе. Совсем, как наяву.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Я не робот (кликните в поле слева до появления галочки)