И вот мы в зале ожидания международного аэропорта Шереметьево-2. Наш рейс “Москва-Милан” задерживался, и мы беспокоились, успеем ли попасть на запланированный рейс “Милан-Венеция”.
– А говорили, иностранцы летают, как часы, – ворчал полковник госбезопасности.
– Как часы летают только часы, да и то, если их швырнуть от души, – поддержал его недовольство. Прекрасная лётная погода, а самолет “Алиталии” еще даже не прибыл в Москву.
– Сейчас швырну! – достал Гена свои “котлы”.
– Не вижу смысла. Побереги реликвию, – остановил директора, – Лучше позвоню дочери, чтоб не встречала.
– А как же мы доберемся до гостиницы в час ночи?
– Позвонит Паоло, а тот пошлет машину от фирмы. Он же предлагал, а мы отказались.
– Зря отказались… Звони, – махнул рукой Гена. Это была его первая загранкомандировка, и такая неудача с первых ее минут. Ах-ах-ах…
Но вот рейс прибыл, и минут через сорок пригласили на посадку. В перегретом салоне резко пахло керосином. Метались бортпроводницы, усаживая нервных пассажиров.
Едва взлетели, уснул.
– Подъем! – толкнул меня полковник, – Милан проспишь. А я твой обед съел, – “обрадовал” он.
– Кто же ест по ночам? Только аристократы и дегенераты, – развеселил его, – Намного опаздываем? Сколько до рейса?
– Сорок минут.
– Маловато. Главное, не заблудиться в лабиринте.
– В каком лабиринте?
– В миланском, – окончательно проснулся я.
А минут через пятнадцать мы уже мчались по этому самому лабиринту, преодолевая препятствие за препятствием.
– Ми скузи, синьори! Иль ностро аэропорто волья! – подбежали мы к длинной очереди у пункта погранконтроля. На меня посмотрели с удивлением, смешанным со страхом, но нехотя пропустили. А вот и таможня:
– Аюто! Иль ностро аэропорто волья! – распугал я десятка три полусонных итальянцев.
А вот и беговая дорожка, в которую мы вынужденно превратили движущийся тротуар. Зато до зала местных авиалиний долетели в пять минут.
– Аюто! Аттэндере пер нои! – еще издалека крикнул дамам у стойки с надписью “Venezia”, которые явно собрались уходить…
Отдышались уже в самолете.
– Афанасич, чем ты так напугал итальянцев? Чуть ни разбежались, – спросил Гена.
– Да сказал им, что наш рейс, – начал я и от изумления вдруг остановился на полуслове, и рассмеялся, – Помогите! Наш аэропорт улетает! – перевел ему, наконец, то, что впопыхах действительно кричал итальянцам.
– Теперь понятно, – улыбнулся полковник госбезопасности, – Значит, Афанасич, чуть зарубежную панику ни спровоцировал?
– Да они, как и я, спросонья ничего не поняли. Подумали, наверно, сумасшедший… Аэропорт улетает, – снова развеселился я…
В аэропорту Марко Поло нас не ждали.
– Что будем делать? – спросил Гена.
– Ждать, – ответил ему.
Не успели занять кресла в полупустом зале, влетел запыхавшийся итальянец и прямиком направился к нам:
– Бретон? – уверенно спросил он.
– Си, – ответил ему.
Всю дорогу разговорчивый водитель развлекал нас, похоже, анекдотами и сам же заразительно смеялся, вовлекая нас.
– Что он сказал? – время от времени спрашивал Гена.
– А я знаю! – отвечал ему, и хоровой смех вновь и вновь сотрясал салон нашего “Мерседеса”, несущегося по извилистым дорогам провинции Венето.
А вот и альберго “Рома” – гостиница фирмы “Бретон”. Приехали…
С утра за нами заехал все тот же водитель и отвез в Кастелло Ди Годего на “Бретон”. Пока ехали, мы с удивлением смотрели на незнакомую, выжженную солнцем Италию.
– Честно говоря, не ожидал, – разочарованно произнес Гена.
– Типичный Казахстан, – согласился с ним, оглядывая окрестности, – Градусов за тридцать пять, и это утро.
– Ничего, и не такое переносили. Продержимся, – определился полковник.
– Надеюсь, – согласился с ним.
А вот и знакомая до слез переговорная комната. И никого.
Минут через десять появилась коллега Прелеца – Элиза:
– Чао! Кафэ, ти, аква? – спросила она.
– Чао! Кафэ, пер фаворэ… Довэ Паоло? – поинтересовался я.
– Паоло нон че, – рассмеялась Элиза, так и не прояснив ситуацию.
Появился, наконец, экспорт-директор Аугусто Суппи. Радостная встреча, пять минут общения на английском, и снова лишь кофе и минералка.
Но вот, лучезарно улыбаясь, впорхнул молодой человек.
– Привет! Я Стефано. Буду говорит вам руски, – “обрадовал” он.
– Привет! Говорить – это хорошо. А текст контракта сможешь написать по-русски? – спросил его.
– Не понял, – ответил “переводчик”.
– У Паоло есть текст контракта на итальянском и на русском. Их надо взять за основу, – подсказал ему.
– Паоло нет.
– О капито. Паоло нон че, – перешел я на более понятный ему язык общения.
– Си, – сообразил “переводчик”.
– Да-а-а… Так мы с тобой быстро договоримся, – совсем расстроился я.
– Бистро говориться, – подтвердил Стефано.
– Степан, так ты что, переводчиком здесь работаешь? – подключился полковник.
– Здесь работаешь, – кивнул головой Степан, – Одын мези, – добавил он. Оказывается, что-то все-таки понял!
– Один месяц, – перевел его ответ Синькову.
– Ну, тогда у нас все еще впереди, – рассмеялся Гена.
– Не понял, – обиделся итальянец.
– Слэнг, – пояснил ему.
– А-а-а, – успокоился тот.
Еще минут пять такого общения, и полковник не выдержал:
– Полный дебил, – охарактеризовал он нашего переводчика.
– Ну, почему же? – не согласился с ним, – Ты поговори с ним по-английски. Сразу договоритесь.
– А я не знаю английского.
– Не знаешь?! Английского?! Ха-ха-ха! – рассмеялся я, – Ну, ты полный дебил, Синьков!
Обидеться Гена не успел – вошла Светлана.
– Ур-р-ра!!! – встретил ее я. Остальные дружно поддержали. Особенно Стефано, когда сообразил, кто теперь здесь переводчик.
Вернулся Суппи, и работа закипела. Но едва в нашем диалоге замелькало слово “контракт”, Аугусто снова исчез и минут через пять вернулся с улыбающимся Дарио Тончелли.
Трудно было начать с соболезнований, но, погасив встречные эмоции, не мог ни отдать дань памяти основателю фирмы – Великому Марчелло Тончелли.
Поблагодарив за соболезнования, Дарио продолжил переговоры, и минут за пятнадцать мы договорились по всем позициям контракта.
Несчастный Степан получил поручение готовить итальянско-русский вариант контракта, а всех остальных Дарио пригласил отобедать в ресторане Кастэльфранко.
Едва директор вышел из переговорной, началось светопреставление – сильнейшая гроза с градом. В окна переговорной мы наблюдали, как часть сотрудников “Бретон” бросилась спасать свои легковушки, перегоняя их под навесы. Некоторым это удалось, но большинство, оценив силу ударов крупных градин, так и не решились проскочить к своим любимцам.
Еще бушевала стихия, когда нас с дочерью вызвал в коридор Дарио:
– Анатолий, вы не возражаете, если в ресторане с нами будет китайская делегация? – перевела его вопрос Светлана.
– Русский с китайцем братья навек, – ответил ему словами советской песни.
Дарио рассмеялся, дружески хлопнул по плечу и умчался, очевидно, к своим китайцам…
Но вот проглянуло солнышко, и мы вышли в душные тропики итальянского лета. Бурлили водные потоки, парил асфальт, кое-где еще проглядывали жалкие кучки тающих на глазах градин, но уже с новой силой наваливалась влажная духота.
Меня представили китайскому мандарину и его спутнице – миловидной китаянке. С низким поклоном, та обеими руками вручила мне визитку их компании. Мгновенно припомнив церемонии казахских аборигенов, проделал нечто подобное в исламских традициях.
Мы оказались в одной машине.
– Светик, спроси у нее, бывала ли в Москве?
– Она не понимает итальянский. Только английский, – сообщила дочь.
К счастью, ее английский оказался разборчивым, и нам даже удалось немного пообщаться.
Узнал, что она сопровождает хозяина компании – того самого мандарина. У них неплохие гранитные карьеры. Им хотелось бы купить оборудование для обработки камня.
Похвалил их вкус, сообщив, что станки “Бретон” – лучшие в мире. Выяснил, что хозяин никаких языков не знает, но приглашает меня посетить Китай и их знаменитые карьеры. Из вежливости кивнул китайцу, обозначив благодарность за приглашение. Тот поклонился в ответ.
Подъехали к ресторану. Помог миниатюрной китаянке выйти из нашей внедорожной громадины, но та, испуганно кивнув, мгновенно ринулась вытаскивать своего хозяина. Ну и дела!
Наконец, расселись, согласно этикету. Во главе стола Дарио; по правую руку – я и Светланка; по левую – мандарин с китаянкой. Далее все остальные.
Говорили в основном на английском. Пришлось немного побыть в шкуре переводчика – пока китаянка информировала мандарина, пересказывал суть Синькову и Светланке.
Но вот пошли тосты и блюдо за блюдом. Стало весело и шумно. Как обычно, образовались группки по интересам. Вспомнили даже о Космосе и о моей к нему причастности. И я запел соловьем, сев на любимого когда-то конька…
– Папугай, мандарин понимает итальянский, – вдруг испуганно прошептала Светланка.
– Предупреди Дарио, – шепнул в ответ.
За столом вдруг возникло замешательство, и часть директорского сопровождения откланялась. Остались лишь Дарио, Суппи и обе делегации. Сладкое, десерт, кофе с граппой. Трапеза окончена…
Мы оказались в машине Дарио. Китайцы уехали с Суппи. Пока ехали, Светлана оживленно беседовала с Дарио. Мы с Геной лишь прислушивались, даже не пытаясь понять…
– Афанасич, а почему тебя посадили рядом с директором? Я же главный, – вдруг негромко, но обиженным тоном поинтересовался полковник.
– Только по воинскому званию, – раздраженно ответил партнеру. “Тоже мне, главный”, – мысленно возмутился я и отвернулся к окошку…
– Спасибо, – поблагодарил Дарио, когда вышли из машины.
– Тебе спасибо за прекрасный обед, – ответил ему.
– Мое спасибо больше, – перевела Светлана, – Сказал, очень выручили его с китайцами… Потом расскажу, – добавила она…
Пересели в машину дочери и поехали в гостиницу. Следы грозы обнаружили лишь у крепостной стены Кастэльфранко. Все рвы были до краев заполнены бурлящей водой и стайками водоплавающих, которые еще утром прятались в тени деревьев, не рискуя выходить на крутые земляные валы, давно лишенные ими какой-либо растительности.
Оставив машину на стоянке у гостиницы, зашли в кафе.
– Представляешь, папугай, какие же хитрецы эти китайцы. На английском, якобы, говорит только переводчица, а итальянского совсем не знают оба, – начала Светланка, когда Гена отошел в туалет, – А я еще в машине заметила, что прислушиваются к нашим разговорам. Ну, думаю, даже русский знают… А за столом не до того было, чтоб за ними наблюдать… А выдали себя, когда тот черненький, что сидел рядом с Суппи, начал о Китае рассказывать. Он там часто бывал. Ну, а спьяну взял, да рассказал неприличный анекдот про китайцев. Мандарин даже в лице переменился. Китаянка заметила, фыркнула на него, тот сразу улыбочку изобразил. Но, от меня не скроешься! – завершила дочь.
– От кого не скроешься? – вдруг спросил скрытно подобравшийся к нам полковник госбезопасности.
– От меня, – повторила Светланка, – Всех вас выведу на чистую воду! – шутливым тоном разрядила она возникшую неловкость…
После кафе по просьбе Синькова Светлана повозила нас по магазинам Кастэльфранко. У того вдруг возникла бредовая идея купить мне брюки.
– Да не нужны они мне. К тому же денег нет. Мы еще чеки не разменяли, – возразил ему.
– На брюки хватит, – не сдавался Гена, – Хочу сделать тебе подарок, – загорелся он.
И минут сорок я провел в душной примерочной, а мне подносили экземпляр за экземпляром. Наконец, вздохнул с облегчением – нашел!
– Папугай, не ты их нашел, а они тебя! – радостно сообщила дочь, показывая какой-то значок, вынутый из брючного кармана, – Стрельцы, как и ты! – пояснила она.
Пока одевался, ребята расплатились.
– Папугай, представляешь, хозяин дал пятидесятипроцентную скидку! Сказал, за терпение. А ты не хотел. Замечательные брюки, – похвалила Светлана.
– Спасибо, – поблагодарил я хозяина магазина, а затем и удовлетворенного пафосным поступком Синькова…
– Афанасич, а где тут можно разменять чеки? – спросил полковник за завтраком.
– Да нет проблем. Банк рядом, – обнадежил его…
– Получил? Давай сюда, – выхватил мои три сотни Синьков и положил в свой карман.
У меня не было слов. А я-то думал, это мои командировочные. Выходит, еще неделю без денег? Не буду же я просить у дочери. Ну и партнер – то дарит уцененные брюки, то вдруг лишает последних денег. Настроение резко упало.
У гостиницы нас уже ждал Степан. С удовольствием забрались в его автомобиль с климатконтролем – на городок уже заметно наваливалась жара.
– Ну, как, сделал контракт? – спросил нашего гида.
– Сделал контракт, – ответил тот.
– Можно подписывать?
– Можно подписывать.
– Отлично! – обрадовался я.
– Отлично, – повторил, как попугай, Степан…
В переговорной нас уже ждала Светлана.
– Похоже, сегодня подпишем контракт, – обрадовал ее.
– Кто сказал?
– Степан.
Дочь быстро переговорила с “переводчиком” и рассмеялась:
– Папугай, вы же друг друга не поняли. Сегодня появится Паоло – он и сделает контракт.
– Паоло – это хорошо. А сейчас, что будем делать?
– Сказал, едем в Верону на “Санта Маргариту”.
И вот уже давным-давно знакомая дорога. А вот и Верона. Покружив по городу, выехали. Снова въехали и снова выехали.
– Анатолий, не знать дорога, – прорезался, наконец, Степан.
– Анатолий действительно не знать дорога, а Степан должен знать, – рассмешил я весь наш экипаж.
– Степан знать Бардолино, – крутнул руль Стефано, и уверенно двинул куда-то за город…
– Бардолино! – обрадованно воскликнул наш гид, оказавшись в знакомых местах, – Одзерро Гарда! – жестом показал он на водную гладь, окруженную горами. Какая красотища!
Минуты через три мы оказались в открытом ресторанчике на набережной. На водной глади, прямо напротив, вяло покачивались на фоне гор морские яхты. Незабываемый пейзаж.
Впрочем, и трапеза тоже. Так бы и сидели в этом ресторанчике у воды. Но, пора…
И вот снова въехали в Верону, чуть покружили и неожиданно быстро вырулили прямо на “Санта Маргариту”.
– Ну, вот же она! – обрадовался я.
– Это Паоло, – честно показал Стефано на свой мобильник…
Утро следующего дня удивило – несмотря на жару, Кастэльфранко обрадовал свежей зеленью холмов под крепостными стенами. Италия становилась узнаваемой.
“+40°С” – показывало табло у входа в офис “Бретона”.
– Паоло! – бросились мы к встречавшему нас в вестибюле русскоязычному менеджеру фирмы. Короткая экскурсия по предприятию и его музею, стремительная поездка на “Аглобагин”.
И снова переговорная комната. Торжественная обстановка подписания контракта, памятное фотографирование. Всё!..
– А теперь ресторан, – объявил Паоло.
– Жарко, Паоло. Может, не надо? – спросил его.
– Надо. Традиция. Едем в Азоло. Там прохладней, – не согласился Прелец.
И вот под колесами уже горный серпантин и, наконец, главная площадь небольшого городка. Действительно, после изнуряющей жары итальянской равнины, вполне приятный климатический комфорт.
Но вот трапеза позади. Пора возвращаться.
– Давайте, зайдем в эту гостиницу, – предложил Паоло.
– Зачем? Поздно уже.
– Сюрприз, – улыбнулся гид.
И вот мы в уютном дворике, отгороженном от мира трехметровой стеной с одной стороны, и стометровой пропастью с другой. Прямо на настоящей газонной траве несколько столиков с двумя-тремя посетителями. Нас посадили за свободный, принесли напитки и орешки.
Но все это оказалось не главным, а так, вроде музыкального сопровождения. Прямо перед нами до самого горизонта раскинулось море огней! И Паоло, как заправский гид, тут же организовал виртуальное путешествие по этой звездной карте.
– В хорошую погоду отсюда видно море! – сообщил он на закуску.
И вот, наконец, главный сюрприз. Мы подошли к скромной комнате, у двери которой висел, точнее стоял на полу, цветной портрет Королевы Великобритании в полный рост.
– Здесь живет королева, когда приезжает в Италию. Азоло – ее любимое место отдыха, – рассказал Паоло, стоя у порога реальных королевских покоев.
Да-а-а… Вечер действительно не прошел впустую. Мы прикоснулись к истории…
Выходные дни провели на море. Мы с Синьковым садились в электричку, а на станции “Пьомбино Дезе” к нам подсаживалась Светлана и вся ее семья – муж с братом и их мама Мария.
Прямо на венецианском вокзале “Санта Лючия” дружно пересаживались на катер, доставлявший нас на Лидо. Полчаса ходьбы по жаре, и мы на диком пляже.
Удивляло, что мало кто из итальянцев плавал в море. В основном, все барахтались у берега, да и то недолго. Их больше увлекали солнечные ванны.
Субботний день прошел без приключений и завершился на ферме дедушки Маттео. Синьков был в ударе – рассказывал анекдоты и пел украинские песни.
– Веселый молодой человек! – отметил дедушка.
В воскресенье научили плавать даже Светлану, а наши итальянцы лишь вежливо улыбались и наотрез отказывались учиться.
Кончилось тем, что куда-то уплыл Синьков.
– Пойду, поищу его, – отплыл за ним и я.
Собственно, искать Гену не собирался. Меня привлекла яхта, стоявшая на якоре. Я уже давно выплыл за буйки, а до нее еще плыть и плыть.
Увы, меня заметили со спасательного катера. Подлетев ко мне, спасатели и карабинер в форме что-то залопотали.
– Соно страньеро! Нон капито! – крикнул им, чтоб отстали. Не отстали. Стали жестами показывать, чтобы плыл за буйки, – Йот! – показал им мою цель.
– Но-но-но! – не согласились стражи порядка и легонько подтолкнули катером в сторону буйков. Пришлось подчиниться…
На берег мы с Синьковым попали почти одновременно. Все уже были одеты, вещи собраны.
– Можем опоздать на последнюю электричку, – озабоченно сообщила Светлана.
– Успеем, – глянул я на часы, – К тому же, с вами Стрелец, а значит, все будет, как надо.
Как надо, не получилось. В спешке сели на катер, который шел по самому длинному маршруту. Стало ясно, к отходу электрички мы точно не успеваем.
– Скажи, пусть не переживают, – успокаивал Синьков, – Снимем номер и переночуем.
– В разгар сезона? – неожиданно рассердилась дочь, – А все ваши дурацкие заплывы, папугай.
– Не переживай, Светик. Доберемся до вокзала, видно будет. Синьков зафрахтует поезд. Он же у нас бывший железнодорожник… Да и Стрелец с вами. А это ни хухры-мухры. Я даже в брюках Стрельца… Вот сейчас скомандую, и задержу поезд, – успокаивал я Светланку, а та своих итальянцев.
Похоже, все смирились с предстоящими приключениями. Маттео даже принялся названивать родственникам, чтобы те приехали за нами.
– Светик, скажи, пусть не беспокоит людей. На вокзале все решим, – попросил ее.
И вот мы на вокзале. Электричка ушла минут сорок назад. До завтра действительно ничего не предвидится.
– За мной! – интуитивно, без всяких объяснений ринулся я на платформу. Почти бегом вылетел к поездам и – О, счастье! – наша электричка оказалась на месте. Около нее сгрудились пассажиры. Никто ничего не понимал.
Но вот дали гудок. Все резво прошли в вагоны и заняли места. Наконец, второй гудок и электричка с пятидесятиминутной задержкой тронулась в путь!
Оказалось, ее остановила инспекция, не обнаружившая в кабине второго машиниста. Пока оформляли протокол, пока искали новый экипаж, мы успели добраться до вокзала и сесть, как говорится, в давно ушедший поезд.
– Ну, папугай! Не поверят, если расскажу, как ты “задержал” электричку, – восторгалась дочь, а с ней и ее итальянцы…
Остаток командировки превратился в летний отпуск у моря. Съездили и в Бассано, посетили могилу Великого Марчелло Тончелли.
– Ну, как Италия? – спросил Синькова уже в аэропорту Милана.
– Италия белла, – ответил он, как учил его накануне поездки.
Через неделю сделали первый платеж по контракту. Лед тронулся…
А мне вдруг стало скучно. Время летних отпусков. Даже Синьков куда-то уехал.
– Всего на три недели, – пообещал он, но вернулся лишь в августе, да и то во второй половине.
– Увлекся, – объяснил он свое более, чем двухмесячное отсутствие.
– Кем это? Ты же вроде, того, – спросил его.
– Не поверишь, Афанасич. Двуокисью титана, – торжественным голосом вдруг сообщил полковник.
– Чем?! А цинковыми белилами случайно ни увлекся? – рассмеялся я его нелепому объяснению.
– Зря смеешься, Афанасич. Помнишь, мы были на “Санта Маргарите”?
– Само собой.
– Помнишь, ты показывал мне кучу мешков с двуокисью титана?
– Конечно. Он добавляется в смесь для улучшения белых тонов.
– Вот именно… Так вот. На Дальнем Востоке я патронировал одного изобретателя. Он химик. Придумал новый способ очистки различных материалов.
– И что?.. Я знаю одного академика. Тоже придумал. Правда, он теперь пациент клиники Кащенко.
– Афанасич, я серьезно.
– И я серьезно. Могу познакомить.
– В общем, летал я к нему… Ему нужна помощь. Если это дело запустить, никакой камень не нужен. Чем чище двуокись титана, тем белей белила. А в мире все это в руках то ли Ротшильда, то ли еще кого. Они ерундой заниматься не станут.
– И что?
– Давай, предложим итальянцам!.. Они потянут.
– Они-то потянут. Паоло говорил, уже думают о версификации производства.
– Ну, вот!.. Все, Афанасич, собираемся в Италию, – принял решение полковник.
– Гена, у них сейчас время летних отпусков.
– Точно… Но, пока соберемся, успеет пройти.
– Собираемся! – решительно поддержал партнера…