Вот подумала и предположила: потому, видимо, что в XIX веке демократия по-американски ещё не действовала, а царское правительство норовило во всё вмешиваться. Позавидовала Ивану Андреевичу, ведь он печатал беспрепятственно свои басни ядовитые, и никто не говорил ему, что нарушает он законодательство.
Попыталась я мудростью Крылова воспользоваться. Он же учил, как важно человеку всегда оставаться вежливым. И тоже написала статью иносказательную, уверенная, что никого не оскорбляю, не унижаю, а только капельку правды говорю. Капельку потому, что всю нельзя, она же и так отовсюду льётся. По-разному, конечно, действительность нынче изображается, ведь по всему миру говорят, будто российские СМИ всегда для съёмок, например, военных действий в соседней стране, декорации Мосфильма используют. Кадры так здорово монтируют, что все остальные, очень правдивые и честные журналисты и политики, не успевают опровержения писать.
Так вот моя история с публикацией статьи печально сложилась: не доверяют мне, хотя события изображаю почти как в баснях Крылова.
Действительно, что такое 200 лет? Пустячок, поскольку многие Ястребы и Волки стремятся сохранить законы царства хищников, которые известны им ещё со времён пещерной жизни. Помним мы, как Волк пошёл охотиться в чужой двор, где жили наивные и доверчивые овечки. И ведь шёл с добрыми намерениями:
Я ваш старинный сват и кум,
Пришёл мириться к вам…
Глупые овцы не поняли, что никто не собирался их кушать или их пастбища захватывать. Волк ведь напоминал ещё царю Александру, что он друг ему и несёт вместе со своей армией европейскую цивилизацию отсталым овцам дикой страны. Но не захотели русские животные мирно быть зарезанными, пришлось пушки применять.
Батюшка Крылов подсказывает, что и нынче то же, что вчера. Есть сыр в мышеловках, которые охотники расставили, и Ловчие не перевелись. Значит, Волк рано или поздно вынужден будет сказать:
Забудем прошлое, уставим общий лад,
А я не только впредь не трону здешних стад,
Но сам за них с другими грызться рад.
Ох, что-то эта ситуация мне напоминает? Ах, да! Тут недавно мне в чувствах признавался один учтивый господин:
— Как нравитесь Вы мне, дорогая Ольга! Такая искренняя, добрая… улыбка у Вас милая, и умеете любить всё родное русское. Только зря сердце своё дарите этим генетически негодным дикарям и стране, обречённой на гибель.
Удивилась я:
— Как? А я КТО, по-вашему? Тоже одна из негодных, способных только на воровство и пьянство, и потому обречена, как все мои братья и сёстры?
И тут самый правильный демократ ВЕЖЛИВО так отвечает:
— Что делать? Не повезло Вам, дорогая, в такой стране родились. Да не переживайте Вы так, мы заселим страну достойными особями.
Меня вдруг осенило! Действительно, зачем же злиться и волноваться, если есть СЫР. Произнесу чудодейственное слово, и тогда все эти господа в улыбке моей увидят, как гостеприимны овцы, которые с радостью, с надеждой ждут в гости настоящих демократов. Встречать будем с распростёртыми объятьями!
Правда, много расплодилось кругом разных подпевал цивилизованных, которые служат хозяевам зарубежным. Они ж могут не разобраться, или не оценят радости моей, и тогда жди в любой момент какой-нибудь камень в спину. Но опять себя утешаю:
— Есть же у нас мужички с мышеловками, да и Правители, и Ловчие вроде неплохие. Однако совсем не хочется, чтобы часть нашего муравьиного народа погибла от страшного орудия.
Вообще за последнее время я столько раз слышала странные слова, и в письмах тоже читала признания разные, вот бдительность и потеряла. Ну, например, милый такой доброжелатель из Европы сообщил после обмена любезностями:
— Благодаря европейским санкциям, скоро продукты, лекарства и прочее будут недоступны овечкам российским. А ведь предупреждали вас: кто правду слышать не хочет, тот её почувствует.
И предложил сдаться на милость (не помню, кому). Может, что-нибудь перепутала, но главное поняла: не надо достоинство отстаивать, речи вести о какой-то свободе. Чёрный принц и его конгресс лучше знают, что нам, букашкам неразумным, нужно. Вон как радовались господа Западные, даже улыбка сама собой получилась (без проговаривания слова «сыр»). Они всем миром решили, что больших проблем не будет, ведь вырастили много послушных куколок, вроде меня зомбированной (так меня назвал один добрый человек). И громко так за океаном объявили о результате воздействия всяческих санкций:
— Тайга изолирована, всё хозяйство там разваливается! Подождём немного, а когда совсем слабыми станут, то и решим все вопросы.
Возрадовался тут один сладкоежка из волчьего стада, преданный ученик Великой страны:
— Так дайте нам зелёненьких бумажек и тех игрушек, что сметают всё подряд и делают из городов выжженное поле! Вот поиграемся всласть! И мы никому не позволим сваливать вину на волков. Овцы сами себя убивают…
Сладкие речи поддержала вся свита святая, и армия их перебила часть народа негодного, ведь помощь от покровителей давно получена, отрабатывать надо. Потом, правда, для приличия прослезился предводитель, когда мировому сообществу трогательно рассказывал про ягнёночка, которому ножку оторвало. Не забыл также сказать, какие жестокие эти террористы, что сами, своими руками детей, жён, родителей старых своих у-би-ва-а-ют!
Понравилась идея про оружие и пентамировцам, однако решили повременить и продолжать пока воздействие словом. Армия, хорошо обученная, по всей Земле в уши зомбированные дует, и хуже всех при этом тем барашкам, которые ещё не превратились в зомби. Они, несчастные, всё ещё в добро верят, на разум человеческий надеются и даже к Богу с молитвами обращаются. Слёзы на лике матери Божией видеть дано немногим, как и строгость в глазах сына её. Но вся Земля-матушка ждёт, надеясь на разум разных царей и правителей.
Казалось бы, повествование закончила, но тут получила комментарий некоего Владимира на предыдущую статью, и он ссылается на слова будто бы Ю.Полякова.
«Когда человек уже не может писать просто про любовь или просто про ненависть, он начинает писать про свою любовь или ненависть к коммунизму, России или, скажем, к демократии и Америке. С точки зрения политики он, может быть, очень нужный человек, с точки зрения поэзии — просто зомби…».
Не поверила: неужели это про Крылова? Ну, не меня же будут критиковать великие. Кто я такая, если даже не поэт. И тут вдруг мне стало не до рассуждений о свободе слова, ведь конкретный человек назван.
Очень удивилась, что где-то ненависть разглядел Владимир, а потому решила, что не по адресу комментарий направил. Ведь это к нам с ненавистью, а мы всё еще пытаемся руку дружбы подать. И ещё задумалась над вопросом: кем же я, например, зомбирована? Если коммунистами и советской властью, то не должна быть на стороне современного правительства, олигархами поддерживаемого. Ведь у меня любви к олигархам просто быть не может. Так кто же меня зомбировал, если социализм не ругаю, олигархов не поддерживаю, но и не призываю их «раскулачивать», новую революцию делать?
Хотя я не очень доверяю цитатам, если они вырваны из контекста, однако придётся ответить. Итак, человек начинает писать, например, про свою любовь к России. И в этом случае он уже «просто зомби», по мнению некоего Владимира. Вот умеют правдолюбцы котлеты с мухами смешать, всё в навозе вывалять, а потом выдать за самую чистую правду.
Значит, замахнулись господа на всех русских классиков, презирают и Пушкина, и Лермонтова, и Есенина – да всех вообще. Один вопрос хотелось бы прояснить: а кто их зомбировал, раз они так Родину любили? Уж не Бенкендорф ли постарался? Или тоже КПСС, или единороссы?
Ну, а как быть с солдатами нашими, с защитниками и освободителями земли Русской? Вот опять же «зомби» они, по мнению некоторых господ. Если бы не их «патологическая любовь» к земле своей, не их желание защитить детей, жён, стариков, то давно уж была бы земля эта не российской, а немецкой, скажем, то есть европейской. А ведь участники войны, совсем не стесняясь, что зомбированными обзовут, говорят и ПИШУТ О СВОЕЙ ЛЮБВИ к Отечеству, не боятся сказать и о своем отношении к демократии, которую только Америка и несёт всему миру.
Правда, ветераны наши не претендуют на звание поэтов, как и я. Однако мы не можем молчать, если классиков русских к зомби причисляют.
Не страдали бы так нынешние господа, лучше им просто не читать все признания в любви, сделав вид, что патриотов в упор не видят, раз сами они любить никого и ничего не способны. Искренние соболезнования им от нас по поводу безвременной утраты лучших чувств, если они у них были. А если никогда и не знали светлой и доброй любви, то посочувствуем им и пожалеем несчастных.
Теперь мне понятно, почему Крылову жилось легче: его никто за патриотизм в те времена зомбированным не называл!