Ноздрястый снег, проталин влажных раны.
Путь Млечный дарит зимний небосвод.
Забытых истин вижу полустанок,
В посёлке — счастьем сломленный народ.
Уводят рельсы всех живых в дорогу,
Уставшим путь протоптан на погост,
Вольготна жизнь за пазухой у Бога,
Гранёной влагой смыт унылый тост.
Пластинкой старой марш в Андрианополь
Под смех Бим-Бома брошен на чердак.
Лубочный блеск чуланный съел «некрополь»,
Никто не помнит, где шумел кабак.
Эфирный треск – могилой настроенью,
Пророков новых старая печаль,
А свечка также балуется тенью,
И ничего прошедшего не жаль.
Очистить мысли может лишь пустыня,
Мгновений ноты ходики стучат.
Мой Моисей увяз беспечно в глине,
Дорогой став Мазаем для зайчат.
Вновь Николай напутствует в дорогу,
Иконным ликом смотрит из угла.
— Ну, я пошёл, простите, ради Бога,
Настало утро, вдаль зовут дела!