Рабочий день близился к концу. Из окна кабинета Лили был виден маленький сквер, в котором среди кустов цветущей сирени спряталось несколько скамеек. Там в теплое время года почти круглосуточно кипела бурная жизнь: собирались группами подростки, из близстоящих домов, прогуливались мамаши с колясками и бабушки с внуками. Вместо того чтобы делать отчет, она смотрела в окно и вытирала слезы, катившиеся по ее щекам… На душе было муторно и противно. Сейчас Лиля уже не знала чем может закончиться эта история, но и лапать себя какому-то там Томскому она позволить не могла. Он работал в «Стройпроекте» юрисконсультом около года, но и этого хватило, чтобы прослыть среди женской части коллектива ловеласом и большим бабником. Ему было лет сорок пять, всегда начищен и надраен, как медный чайник, от него пахло дорогим одеколоном, всегда высокомерен и избирателен в общении. Все знали, что он приходится седьмой водой на киселе генеральному, который его ценил за светлую голову и юридическую изворотливость. Лиля заметила со временем, что после более тесного общения с ним, чем просто дружба, уволились «по собственному желанию» без шума несколько молодых девушек и дам за сорок. Его стали бояться, а при встрече держать рот на замке, и если удавалось, то обходить стороной. Последние несколько недель Томский стал проявлять к Лили повышенное внимание, то положит на ее стол шоколадку, то случайно встретит после работы и со словами «какая приятная неожиданность» предложит подвести, но она с улыбкой отказывала ему и старалась, как можно быстрее, отделаться от его общества. Сегодня он зашел и, увидев, что она одна в кабинете стал распускать руки. Защищаясь, Лиля рефлекторно ударила его по щеке да так, что из разбитой губы у него потекла кровь. Томский, не ожидая такой реакции, сначала опешил, а потом заорал:
— Бешеная… Я к тебе со всей душой, а ты… — но глянув в ее глаза, ставшие от гнева похожими на две голубые льдинки, осекся.
— А в следующий раз, если подойдешь так близко, я тебе просто руку сломаю, — встав из-за стола очень тихо сказала Лиля. — Уходи…
— Акула… Она и в Африке Акула… — громко закричал обиженный Томский. — Правильно тебя Акулой называют… Я к тебе… А ты… Еще руки распускаешь…
— Пошел вон, — еще тише сказала она и сжала кулаки, что костяшки пальцев побелели.
— И правильно, что мужик от тебя ушел, — не унимался неудавшийся герой -любовник. — Разве можно с такой жить… И будешь ты одна с таким характером. Никому не нужная…
Лиля схватила тяжелую керамическую вазу. Он успел только выскочить за дверь, как послышался глухой удар и звук упавших осколков.
«Наплетет директору какую-нибудь сказочку… Да и пусть увольняют,» — вдруг подумала Лиля и вернулась к отчету, который должна была сдать еще десять минут назад. Она его уже доделала и стала распечатывать, как в кабинет вошла секретарша генерального и по совместительству ее подруга Ольга.
— Чего это от тебя Томский вылетел, как ошпаренный? — у нее под ногами захрустели осколки вазы. — Так, ясно, наш пострел везде поспел…
— Поспел… — буркнула Лиля и нажала кнопку на принтере, который сначала подумал, а потом стал выдавать на гора лист за листом.
— Да брось ты… Не обращай внимания… — успокоила Ольга.
— Постараюсь… Но он сволочь редкостная, — констатировала Лиля.
— Все знают, но Игорь Федорович его ценит, — вздохнула Ольга. — И с этим ничего не поделаешь. Классный юрист — наше все, да еще и родственник… Ты сделала отчет, а то директор заждался, ему в комитет ехать…
— Вот…- она протянула Ольге стопку только что распечатанных бумаг. — А в Америке его бы засудили за приставание к сотрудникам…
— Мы живем не в Америке… Ладно, я пошла, а ты не переживай… Надо же было кому-то поставить его на место… Ты же у нас Акула, — улыбнулась подруга и вышла, оставив в кабинете едва уловимый запах дорогих духов.
Лиля всегда поражалась умению подруги добиваться всего чего та хотела. Все у нее получалось играючи, легко, как в сказке- хочешь молодильные яблоки — пожалуйста, хочешь Ивана — царевича на сером волке, вернее на белом мерседесе — получи и распишись. Ольга была человеком легким, без комплексов и заморочек. При разводе с мужем ей достались приличные, как она говорила, чаевые за пять лет совместной жизни. Ей очень повезло с адвокатом, который сумел доказать факт измены мужа и отсудить у того чуть ли не половину капитала. После развода Ольга зареклась второй раз выходить замуж, хотя соискателей на ее руку было предостаточно, а нашла бойфренда, с которым рассталась месяца четыре назад и в настоящий момент была в свободном полете. Она, конечно, могла не работать, но считала, что работа секретарши не очень пыльная, да и заставляла держаться в тонусе — не обабиться и не превратиться в толстую, ленивую, всем довольную клушу.
Лиля знала, что ее за глаза называют Акулой. Этому в какой-то степени способствовала фамилия — Акулова, но и то, что она была профи, как специалист. Она относилась к прозвищу спокойно. Ее несколько раз конкуренты Рогова пытались переманить к себе, обещая золотые горы, кисельные берега и молочные реки, но Лиля всегда отвечала одно и тоже:» Хорошо не там где нас нет, хорошо там, где мы есть». Полгода назад ей исполнилось сорок три, но о возрасте совсем не думала, а те кто ее давно не видели при случайной встрече удивленно восклицали:
— Лиля, сколько лет, сколько зим… Сто лет тебя не видел или не видела, а ты все такая же… Может секрет вечной молодости знаешь? Поделись.
Она на это только улыбалась. Не было никакого секрета, просто ей достались такие гены от предков. Настоящего возраста ей никто не давал. Мужчины постарше вздыхали, глядя на нее и думали, что молодая, а те кто моложе, клеились и считали своей ровесницей, но это Лилю мало интересовало. После внезапного ухода мужа двенадцать лет назад, она очень переживала. Федор был дальнебойщиком — три дня дома, две недели в дороге. Родился сын Иван, Ванечка, но и он не удержал отца. Когда Ванечке было десять лет, вот тогда — то и произошло то, что поставило крест на ее личной жизни. Тогда она была простым бухгалтером, получала мизерную зарплату и все благосостояние семьи зависело от Федора. В тот день он вернулся с рейса рано. Пообедав, он неожиданно сказал:
— Лиль, прости меня, дурака… Я не стою даже твоего мизинца… Понимаешь, я должен уйти…
— Как уйти?… Куда? Опять в рейс? — ничего не понимая, улыбнулась она.
— Нет, совсем уйти… Так получилось… Три года назад я встретил женщину… Мы все это время встречались… Ну понимаешь… Я не хотел, но так получилось Оксана ждет от меня ребенка…
— Какая Оксана? Какой ребенок… — растерялась совсем Лиля.
— Мой…
— А Ванечка разве не твой? Ты о сыне подумал?
— Подумал. Когда буду в городе, то буду заходить, с ним встречаться…
— А, ну да, будешь воскресным папой… Только не понимаю, как ты мог так со мной… с нами поступить? Что не так? Что, я тебя спрашиваю? Ответь! — она схватила его за рубаху и стала трясти. Федор с усилием оторвал ее руки, и крепко сжал.
— Только, пожалуйста, не истери. Понимаешь, если я не вернусь к ней, то она обещала, что сдаст ребенка в дом малютки, откажется от него… А я не могу этого позволить, чтобы ребенок при живых родителях…
— Так ты к ней уходишь только из-за ребенка? Так давай его возьмем к себе, если он ей не нужен… Мы же когда-то хотели, чтобы у Ванечки был братик или сестричка…
— Лиля, что ты городишь!.. Я ее люблю!
— Так бы сразу и сказал, а то ребенок, детский дом… Но я тебя тоже люблю… И Ванечка… — вдруг всхлипнула Лиля, вытирая побежавшие по щекам слезы.
— Понимаешь, ты сильная… Ты сможешь, а она слабая… Оксана не сможет воспитать одна ребенка… И влюбился в нее, даже не заметил как… — устало сказал Федор, потом встал, прошел в комнату, открыл шкаф и стал складывать свои вещи в большой чемодан. Они его купили три года назад, когда ездили отдыхать всей семьей в Турцию. Тогда еще смеялись, что он такой огромный, как раз для большой семьи… После его ухода, она просто вычеркнула Федора из своей жизни, как говориться, раз и на всегда. Ампутация была болезненной, но свою боль Лиля спрятала в тайниках души и больше, даже в разговоре, не упоминала имя мужа.
Слова Федора остались только словами. Ванечку она поднимала одна. Окончив школу, он пошел учиться в техникум. А три года назад на пороге ее квартиры вдруг появился Федор со словами: «Я вернулся, прости!», но Лиля даже не стала его слушать. Просто закрыла перед ним дверь со совами: «Мужчина, вы ошиблись адресом.» Он дождался сына, но поговорив с ним, ушел и больше не напоминал о себе. О чем они говорили, Лиля так и не узнала. А потом Ванька ушел в армию. Отслужив, как положено, год, вернулся, но не один, а с невестой. Он огорошил ее тем, что остается служить в армии. Лиля было расплакалась, но сын, поцеловав, сказал:
— Мамуля, я так решил! Ведь должен кто-то Родину защищать.
Он служил в далеком Ангарске. Сын женился на Зое. И теперь, год спустя, Лиля собиралась во время отпуска съездить к сыну…
Слух о том, что Лиля «побила» Томского быстро разнесся по офису, но как обычно, народ об этом поговорил — поговорил и страсти улеглись. Все с замиранием сердца ждали какими будут последствия, но к всеобщему удивлению их не последовало. Томский стал обходить Лилю стороной, а Ольга спустя несколько дней рассказала ей по секрету, как Рогов «пушил» своего родственника, что тот выскочил от него красный, как рак. Все встало на свои места, а со временем это происшествие забылось. Лиля тоже успокоилась, и жизнь вернулась в прежнюю колею. Прошло пару недель и как-то в пятницу ей позвонила Ольга:
— Привет, подруга! Как настроение?
— Привет, Оля. Настроение, как должно быть вечером в пятницу, — ответила Лиля.
— Что-то в голосе энтузисизма не слышу! Чем завтра занимаешься?
— Дом, уборка, магазины… Все как всегда, — ответила будничным голосом Лиля. — Да на дачу надо бы съездить, давно не была…
— Слушай, а давай завтра сходим в океанариум. На дачу успеешь, да и что там делать, все равно весь лунный календарь уже проспала, — хихикнула подруга.
— Посмотреть на дельфинов? Так я их на Черном море живьем видела. Они не хуже дрессированных там концерты дают. Не люблю, когда животных держат в клетках, — отрезала Лиля.
— Нет, подруга, мне достались совершенно бесплатно два билета на феноменальное зрелище, кто видел, остались в восторге — аквалангист танцует с акулой… А говорят, что они не подлежат дрессуре.
— Кто не полежат дрессуре — аквалангисты или акулы? — переспросила подругу она.
— Лиль, не ерничай! Он без всяких клеток и ружей… Говорят, что чуть голову ей в пасть не сует…- восхищенно твердила Ольга.
— Акулы разные бывают… и без зубов, — отмахнулась Лиля.
— Нет, это настоящая белая акула и зубы у нее в два ряда настоящие, как пила… Давай сходим, а то билеты пропадут! Лиль, да ну ее, уборку с дачей вместе. У тебя и так, как в больнице чистота…
— И кто этот щедрый даритель?- фыркнула Лиля.
— Милу Ливадскую помнишь?.. Она внезапно вчера появилась и предложила два билета… Сказала для меня и для друга. Но место друга вакантно, а подруга у меня только ты одна… Короче, темная история, но билеты настоящие, — засмеялась Татьяна. — Так что идем смотреть на реального мужчину, а еще говорят — он сорокалетний красавец и умница…
— Оль, красивых мужчин быть не должно, а некрасивых не бывает. Бывает только мало цветов и теплое шампанское… Это еще Коко Шанель заметила, — улыбнулась Лиля.
— Лилек, ну давай сходим, а, ну пожалуйста! Я так хочу его увидеть! — канючила Оля.
— Что ты там увидишь: ласты и маску…
— Ливадская мне все про него рассказала..
— Кто такая Ливадская?
— Ливадскую и не помнишь? Собкор «Новостей». Она делала репортаж о «Стройпроекте» месяца три назад… Впрочем не важно. Она обещала с ним меня познакомить… вроде бы, как случайно. Говорит, что настоящий мужик, только странный и смурной.
— А ты его развеселить хочешь? Вот зачем тебе надо лезть в чужую жизнь?
— Лиля, а вдруг — это моя вторая половинка? Это ты сидишь, как молюск в раковине и на свет божий смотреть не хочешь! Тут кроме твоей работы есть еще много чего интересного. А на предательстве Федора жизнь не заканчивается. Ты свободная, еще достаточно молодая, очень даже симпатичная. И ничегошеньки не хочешь брать от жизни… Она ведь сначала предлагает, предлагает, а потом возьмет и махнет на тебя рукой…- тараторила в трубку Ольга.
— Ну не надо о грустном! — выдохнула Лиля.
— Вот и я о том же! — воскликнула та.
— Ладно, уговорила. Идем… —
— Спасибо, что согласилась, а то одной идти не очень-то удобно… Мужики, они, ведь тоже обращают внимание — одна женщина пришла или с подругой. Не знаю, что в их мозгу происходит, но почему-то им важно, чтобы женщина была не одна.
— Я постою в сторонке, — полушутя ответила Лиля.
— Завтра заеду за тобой в шесть,- воскликнула радостно Ольга. — Пока, до завтра!
И в телефонной трубке пошли короткие гудки…
На следующий день, как и обещала, Ольга в шесть часов вечера стояла у квартиры подруги и звонила в дверь. Когда та открыла, то она, как вихрь, влетела в прихожую. Осмотрев с ног до головы Лилю, скептически поджала губы:
— Ты в этом собралась идти?
— А что во мне не так? — вопросом на вопрос ответила Лиля.
— Нет, но разве можно в этом идти… Ты выглядишь, как учительница младших классов…
— Чем тебе не нравится моя одежда? Блузка, юбка — и в пир, и в мир, и в добрые люди…- улыбнулась Лиля.
— Нет, но можно было подобрать что-нибудь поярче, эффектней… Мы же идем людей посмотреть, себя показать, — и Ольга покрутилась перед подругой, демонстрируя свое новое платье.
— Хороша, нечего сказать! Просто звезда! — восторженно воскликнула Лиля. Темно-синее платье плотно облегало фигуру подруги, подчеркивая все его плавные изгибы. — Это у тебя предполагается новое знакомство, а я не хочу отсвечивать…
— Да ладно тебе… Скромная девушка вызывает больше интереса у мужчин, — фыркнула Ольга.
— Я уже и забыла, сколько лет назад меня девушкой называли…
— Маленькая собачка до конца жизни — щенок, а маленькая женщина — всегда девушка, — парировала подруга.
— Оль, ты сегодня настроена на философский лад?
— Почти… Жизнь, как поворот, никогда не знаешь, что тебя за ним ждет. Так что остается только надеяться, что там нет встречного КАМАЗа.
— Будем, надеяться, что так. Идем, подруга. А то все самое интересное пропустишь, вдруг твоего Ромео познакомят не с тобой или, не дай бог, он сам познакомиться с кем-нибудь еще, — подтрунивала над Ольгой Лиля.
— Знаешь, если бы хотел, то познакомился давно… Мила рассказывала, что у него там какая-то трагическая история была… Дайвинг, это тебе не просто так… Акулы там всякие, барракуды… А может у него чего-нибудь не того, а?
— Но он же целует акул, сама говорила… А чего у него может быть не того? — задумчиво повторила Ольгин вопрос Лиля.
— Ладно… Вот я и хочу посмотреть, как он танцует с акулой, — опять фыркнула Ольга. — Может это полная туфта… надувательство или обман зрения… — и вдруг опять вернулась к наряду Лили. — Так, так, так… А где у тебя тот гарнитур из кораллов, который я тебе из Индии привезла? Здесь он будет как раз к месту…
— Может не стоит?
— Стоит, стоит! А сейчас еще и губки подкрасим поярче и… Совсем другой коленкор! — воскликнула Оля. — Дело мастера боится! А ты ведешь себя, как мышка, которая боится, что ее заметят. Просто красавица… комсомолка… спортсменка, — отстранив ее и оглядев оценивающе, воскликнула подруга. — Так, все, поехали, поехали…
У океанариума толпилась разношерстная публика. Уже на подходе желающие попасть на представление спрашивали лишний билетик, но шоу, видимо, пользовалось большой популярностью и лишних ни у кого не было. Ольга предъявив на входе билеты, танцующей походкой заспешила в сторону кафе, крепко взяв за руку Лилю. У стойки бара толпилось человек двадцать. Ольга остановилась, и оглядевшись, решительно направилась к угловому столику за которым сидела очень симпатичная молодая девушка и мужчина лет сорока. Девушка что-то говорила и при этом постоянно улыбалась, но мужчина был хмур и очень серьезен. В это время Ольга с возгласом «Мила, и ты здесь! Как я тебя давно не видела!» подлетела к их столику и, наконец, отпустила руку подруги. Девушка, услышав возглас Ольги, несколько смутилась и повернула голову в ее сторону.
— Оля! Привет! Наша программа сегодня здесь работает. Рада тебя видеть, — потом наступила неловкая пауза, но Мила, глянув на собеседника, сказала: — Да, хочу представить вам человека без которого этого шоу не было бы. Максим Домбровский, а это моя знакомая… Ольга.
Мужчина улыбнулся, но в глазах у него не было и тени улыбки. Оля протянула руку, которую он слегка пожал и тут же отпустил.
— А это… Лилия, — и Ольга сделала широкий жест сторону подруги.
Лиля в это время стояла и разглядывала публику, толпившуюся в буфете, и не сразу поняла, что ее представили Домбровскому.
— Ты где?.. Вернись на землю — мечтательница. Знакомьтесь Максим Домбровский… Лилия, — уже почти по свойски, будто была с ним знакома сто лет, произнесла Ольга.
— А… да… Лиля.
Максим слегка сжал ее пальцы в своей большой ладони, и задержав их, внимательно посмотрев на нее с верху вниз. Лиле он показался очень высоким и огромным. Она подняла на него глаза, их взгляды встретились. С его лицом в этот момент произошла странная метаморфоза: только что холодный взгляд вдруг потеплел, глаза ожили и уже улыбались одновременно с губами:
— Максим… У Вас красивое имя — Лилия… Цветок нежный и хрупкий… Цветок французских королей… — он еще несколько секунд подержал ее руку и отпустил. — Простите великодушно, но мне надо идти… готовиться к представлению…
— Но, я надеюсь, что мы с вами увидимся? — весело крикнула ему в след Ольга.
Максим скептически посмотрел на нее и кивнул головой, а через секунду уже затерялся в толпе.
— Определенно, Лилька, ты произвела на него впечатление, — прошептала ей на ухо подруга.
— Я не поняла, но вроде бы знакомство предполагалось с твоей стороны… Меня не надо вмешивать…
— Лиля! Ну и глупая ты! Я на него не очень претендую… Не люблю хмурых мужиков, даже если они настоящие. Скучные они, — ответила Оля.
— С чего ты сделала такие выводы?
— Подруга, я ведь недаром столько лет работаю секретарем, и вижу много — много не диких обезьян, а мужчин удачливых и не очень, грустных, веселых, злых и добрых… И не я буду, если после представления мы его увидим, — весело сказала Ольга и потянула ее за собой в зал с огромным во всю стену аквариумом, в котором плавали разноцветные стаи больших и маленьких рыб. Через несколько минут началось представление, но в аквариуме ничего, как показалось Лиле, не происходило: две девушки в серебристых скафандрах под русалок играли с рыбками, кормили ската из рук и танцевали. Вдруг погас верхний свет в зале, зажглась подсветка, зазвучала музыка, девушки исчезли, а в аквариуме появилась довольно большая акула, которая лениво проплыла по периметру, не обращая никакого внимания на других его обитателей. Потом следом за ней появился аквалангист в странном костюме, напоминающем доспехи рыцаря.
Чего Лиля не ожидала, так это отчетливого ощущения таинственной связи между пловцом и акулой. Казалось, что он каким-то шестым чувством определял настроение этой большой рыбины. Ей показалось, что от прикосновений рук аквалангиста, акула погружалась в какое-то полусонное состояние, позволяющее делать с ней все, что хотел человек. Мужчина, стоящий рядом с Лилей, вдруг покрутил у виска и фыркнул: «Вот дает, ненормальный… Это же равносильно танцевать с волками в лесу один на один! Зубатая тварь позволяет ему себя за плавники трогать, и чуть ли не с ложечки кормить… Усыпили они ее. Вот и творят, что хотят… Цирк да и только! И здесь дурят нашего брата…»
А ей показалось, что там в воде просто большое доверие между человеком и акулой. Не было никакого принуждения и насилия, только добрая воля, и каждого устраивала его роль в этом действе. Максим протягивал акуле рыбку, давая возможность зрителям понаблюдать за хищницей, плавными движениями трогал ее за плавники, хвост. На нем был надет костюм-кольчуга темного цвета. Он дразнил и играл с акулой, совершая при этом танцевальные па. Лиле даже показалось, что акуле все эти игры очень нравятся, и она ловит кайф от того состояния, в котором находилась. А может, ей так же, как человеку, просто приятно внимание. «Наверное, и акуле приятно, когда ее гладят, ей восхищаются,» — подумала Лиля, когда Максим подплыл вплотную к стеклу почти напротив нее и помахал рукой.
— Это он тебе помахал, — прошептала Ольга.
— С той стороны ничего не видно. Он сделал знак , что представление окончено. Вот и все! — фыркнула Лиля.
— Слушай, это, как с тиграми в клетке. У меня аж мурашки по коже бегали, когда он ее «целовал» или она его… Этот поцелуй размером во всю голову… Надо ему сказать при встречи, что потрясающе! — воскликнула Ольга и потащила подругу через всю толпу к выходу, но на сцену вдруг вышла одна из русалок и взяв в руки микрофон почти пропела:
— Уважаемые господа! Прошу пройти на сцену двух обладателей билетов из красного сектора с номерами 47 и 48. Ну, не стесняйтесь, проходите, проходите! — улыбалась девушка — русалка. — Вас ожидает сюрприз!
Ольга вытащила из сумочки свои билеты, радостно взвизгнула и танцующей походкой прошла к сцене. Но только она успела в знак доказательства их протянуть, как из динамика раздался мужской металлический голос: «Владельца машины А 555КА семьдесят восьмой регион срочно просим пройти на автостоянку…» Ольга с криком «Моя машина», тут же забыв о билетах, сюрпризе и прочей ерунде кинулась к боковому выходу, но замедлив шаг, вернулась к Лиле:
— Получай приз и приходи на парковку. Я буду тебя ждать…
— Хорошо, — тихо ответила Лиля.
— Женщина, женщина, вы куда? — закричала вслед убегающей Ольге «русалка». — А как же приз?.
Ольга оглянулась и указала рукой на Лилю:
— Она получит. Второй билет ее, — и выбежала из зала.
— Что ж, у нас осталась одна претендентка на наш сюрприз… — придя в себя продолжила ведущая. — А сюрприз у нас такой — ужин с укротителем акул — Максимом Домбровским! Встречайте!
На импровизированную сцену вышел Максим, под аплодисменты поклонился зрителям и, улыбаясь, протянул руку Лиле. Та от неожиданности растерялась, засмущалась и покраснела.
— Что ж, раз ваша подруга убежала, мы поужинаем с вами вдвоем, — бархатным голосом произнес он и пригласил Лилю к выходу.
Она покачала головой:
— Простите, но я не могу. Мне надо к ней…
Лиля не успела договорить, как зазвонил мобильник:
— Ну что там за сюрприз? — спросила Ольга.
— Ужин с Домбровским… Ты лучше скажи, что у тебя с машиной?
— Ничего хорошего. Какой-то урод, выезжая, помял крыло моей ласточке…
— Сильно? — забеспокоилась Лиля.
— Нет, но полиция составляет протокол.
— Я сейчас к тебе приду.
— И не вздумай!.. Ты идешь ужинать с Домбровским и не бери ничего в голову. Моей машине уже ничем сейчас не поможешь, а ты весело проведешь время. Так что иди и ни о чем не думай.
— Да, но… — пролепетала Лиля.
— Никаких но… Иди. Жаль, что я не могу к вам присоединится, — сказала Ольга и отключила телефон.
— Ну, что едем? — над ее ухом раздался голос Домбровского.
— Нет… Мне надо туда… На парковку к подруге, у нее неприятности… — сказала Лиля и направилась к выходу, но он решительно взял ее за руку и произнес:
— Мы с вами едем ужинать, а у вашей подруги все будет хорошо, вот увидите. И мне направится, что нас двое, а не трое, как предполагалось заранее.
Он усадил ее в свою машину. Она не успела опомниться, его внедорожник уже несся по шоссе.
— Остановите машину. Я никуда с вами не поеду, — возмутилась Лиля. — Вы куда меня везете?
— Я приглашаю вас на ужин, Лиля. — Просто ответил Домбровский.
В это время его машина подъехала к небольшому ресторанчику. Его фасад был украшен гирляндами светящихся лампочек, переливающихся в вечернем сумраке разноцветными огоньками. Метрдотель встретил Домбровского, как старого знакомого и с улыбкой провел к столику. Лиля вдруг подумала: «Видимо, не меня только одну он приводил сюда…» От этой мысли ей стало совсем не хорошо, но она не подала вида и стала изучать меню. Почитав его, вдруг отказалась от заказа и встала, пожелав уйти, но Домбровский не дал ей этого сделать, а просто снова усадил на стул и сделал заказ за двоих. Официант, выслушав, моментально исчез, оставив Лилю и Домбровского вдвоем. В воздухе повисло неловкое молчание, но Домбровский первый нарушил его и втянул Лилю в разговор о природе, погоде и прочих ничего не значащих вещах. Он оказался великолепным рассказчиком, и уже к концу ужина Лиля вдруг поняла, что чувствует себя рядом с ним, как будто знает его не один десяток лет. Она была так им очарована, что когда он, подвез ее к дому, прощался, подумала: «Как жаль, что все хорошее так быстро проходит… Закончился ужин, и я для Домбровского уже стала просто еще одним эпизодом в его жизни…»
Но утром в понедельник она была очень удивлена, когда войдя в фойе офиса, охранник вручил ей красивый букет цветов с открыткой «Спасибо за прекрасный вечер. Жду новой встречи. М. Д.» В обед к Лиле зашла Ольга и стала надоедать расспросами о том, как она с Домбровским провели вечер в субботу. Лиля, удовлетворив парой фраз любопытство подруги, снова уткнулась в монитор.
— И что он тебе совсем не понравился? — вдруг удивленно воскликнула Ольга. — Не поверю! Так значит ты не будешь против, если я с ним бада-бада — бада? — почти пропела Ольга.
— Нет, не буду! И вообще он в состоянии сам выбирать и делать, что ему нравится… — уклончиво ответила Лиля.
— Эх, глупая ты моя, глупая!.. Вино надо пить, пока оно играет, надо жить пока живется! Жизнь одна, вторую даже олигарх себе не сможет купить за все свои миллионы…
— И чего тебя потянуло философствовать?..- спросила Лиля.
— Меня прет, потому что жизнь идет! — развеселилась Ольга, и, помахав подруге рукой, вышла.
Неделя выдалась беспокойная и хлопотная, что пролетела совсем незаметно. Мысли о Домбровском изредка посещали ее голову, но надолго там не задерживались. Лиля так устала, что и думать о нем забыла, если бы в пятницу поздно вечером не позвонила Ольга. Она начала свой разговор из далека: о хронической усталости, как ей все надоело, душа просит перемен, но она не может никуда уехать, потому что ей некому оставить Эмму, и не могла бы Лиля взять ее к себе на несколько дней. Чтобы стало ясно, Эмма — это собака какой-то редкой породы, которую пару лет назад подарил Ольге на день рождения ее бывший бойфренд. Конечно, когда ее дарил, он еще не был бывшим и даже об этом не догадывался. Он исчез из ее жизни, а Эмма осталась. Ольга возилась с ней, как с маленьким ребенком.
— Ну если на несколько дней… Хорошо, возьму, — согласилась Лиля.
— Ой, ты меня так выручишь! — весело воскликнула подруга. — Понимаешь, Домбровский едет заниматься дайвингом, мне сказала Мила… Ну, ты ее помнишь… Я хочу поехать с ним.
— Зачем тебе дайвинг? Ты же плавать не умеешь и воды боишься, — удивилась Лиля.
— Ты ничего не понимаешь! Главное — это присутствие, — засмеялась Оля. — Я уже все продумала.
— А Домбровский знает?
— Нет еще. Едет целая компания… И Мила тоже. Я еду с ней…
— Понятно… — вздохнула Лиля.
— Ты что там вздыхаешь? А может и ты с нами поедешь? — вдруг предложила Ольга, но потом поправила: — Кто тебя отпустит… На носу проверка финансовой деятельности… Игорь Федорович тебя точно в отпуск ни за что не пустит…
— И к тому же тебе не с кем будет оставить Эмму…
— Ах, да — Эмма… Вот Домбровский-то удивится! Будет возможность узнать его поближе. Ведь ты не против? — забеспокоилась опять Ольга.
— Я тебе уже все сказала по этому вопросу и давай к нему возвращаться не будем, — отрезала Лиля. — Вези свою собаку и езжай на все четыре стороны с Домбровским или без него…
— Спасибо! Я знала, что ты ради счастья своей подруги согласишься! Завтра вечером после работы ко мне заедем.
— А когда ты уезжаешь?
— В воскресенье утром! Ля-ля-ля-ля, — запела в трубку какой-то веселый мотивчик Ольга.
В пятницу после работы Лиля пришла на парковку, где ее уже ждала Ольга. Она ходила вокруг своей машины и разочарованно вздыхала:
— Ну что за непруха… То крыло, то колесо…
— Ты о чем? — спросила Лиля.
— Колесо спустилось… Видно утром где-то по дороге поймала гвоздь… Надо менять, — открывая багажник и доставая домкрат, ответила подруга. — Вот и съездили за Эммой. Как же я ее тебе теперь передам… Все против меня, все.
Она только взяла в руки ключ, как откуда-то сбоку раздался веселый мужской голос:
— Дамы, у вас проблемы?
Ольга хотела чертыхнуться в сторону весельчака, но глянув в его сторону вдруг заулыбалась:
— Да так , мелочи жизни…
— Вам помочь? — опять спросил голос.
Лиля с удивлением посмотрела сначала на расплывшуюся в улыбке подругу, которая секунду назад напоминала грозовую тучу, и оглянулась. Рядом с ними стоял невесть откуда взявшийся Максим Домбровский.
— Конечно, помочь! — воскликнула Ольга.
Домбровский с легкостью перехватил инициативу, забрав из ее рук гаечный ключ, стал ловко откручивать гайки, что казалось, он только и занимался этим делом.
— Ну вот и все! — весело произнес Максим. — Можно ехать.
— Ой, спасибо, — защебетала Ольга. — Это у вас получилось очень ловко… Будто Вы не только целуете акул, но и еще подрабатываете по ремонту машин.
— А почему бы и нет? Должно же быть и у автослесаря свое хобби, — опять хитро улыбнулся он.
— А, так акулы — это хобби? Веселенькое такое хобби — тянуть здоровущую акулу за хвост, а потом с ней целоваться… А зубки у нее маленькие, да еще в два ряда… Бррр…
— Вы испачкали лицо, — вдруг сказала Лиля и протянула ему носовой платок, но он испачкал щеку еще больше, проведя по ней будто невзначай грязной рукой. — Вы его испачкали еще больше… — Она провела по его щеке платком, а он посмотрев на свои руки, вдруг спросил:
— А у вас не будет воды?
Ольга спохватилась и со словами:
— В Греции все есть, — полезла в салон.- У меня есть лучше, чем вода — специальные салфетки!
Она протянула ему пачку влажных салфеток и громко рассмеялась, а он с любопытством в это время смотрел на Лилю. Она, чувствуя его взгляд, смущалась, а сердце у нее в это время колотилось, как сумасшедшее: «Неужели так бывает? Неужели? Нет… Не верится… Это так — простое любопытство… Ему просто интересно, какое впечатление он производит на женщин… Хотя в обаянии ему не откажешь… А как же тот букет, записка?.. Правда других встреч и не было…» Сама себе сказала Лиля, а потом посмотрев на подругу, которая почти, как та акула в аквариуме, начинала танцевать перед Домбровским, то ли соблазняя его, то ли невинно заигрывая:
— Оля, мы едем? Уже поздно. Спасибо за помощь, нам пора. Ты забыла про Эмму…
— Лиля, может вас подвести? — вдруг спросил Максим с какой-то тайной надеждой в голосе, но Лиля отрицательно покачала головой и открыла дверь Ольгиной машины.
Ольга как-то странно посмотрела на Лилю, но глянув на часы, нехотя промолвила:
— Спасибо, Максим, за помощь! Без вас я бы и не знала , что делать. Она права, нам пора. Только позвольте спросить, как вы здесь оказались?
— Здесь? -переспросил Домбровский. — А у меня тут школьный приятель работает… Просил заехать…
Женщины с удивлением посмотрели на него и в один голос спросили:
— Приятель?…
— Да, только что-то он не спешит, и телефон молчит… Наверное не дождался, — Максим пожал плечами, сел в машину, но на ходу вдруг крикнул:
— До встречи! Удачной дороги.
Как только машина Максима отъехала, Оля глянула на подругу и покрутила пальцем у виска:
— Ты, что совсем того или притворяешься? Если бы он меня пригласил, то я бы со всеми ногами и руками…
— Так надо было и ехать. Ты скоро с ним будешь дайвингом заниматься, а он проведет с тобой мастер — класс, как целовать акулу, — фыркнула Лиля. — У него таких, наверное с десяток…
— Ну и что! Я тебя не пойму! Здоровый, красивый, веселый, да еще и с акулами танцует… Он тебе, что совсем — совсем не понравился?
— В том то и дело, что понравился, — вдруг вздохнула Лиля.
— Тогда я тебя, тем более, не пойму… Ты же не так давно говорила, что он тебе до фонаря?!
— Значит не хотела говорить правду.
— Тогда в чем дело? — вспылила Ольга. — А я перед ним перья распушила…
— Не хочу в нем потом разочаровываться.
— Вот так вот значит? Тогда наша дружба не будет стоять между мной и Максимом? — спросила Ольга.- Ты железно отказываешься от него и не обидишься, если вдруг…
— Железней не бывает, — ответила Лиля и села в машину.
— За-ме-ча-тель-но, — произнесла по слогам подруга и повернула в замке ключ зажигания.- Нет Акулова, я тебя просто отказываюсь понимать! Тебе нормальный, здоровый, красивый мужик делает предложение подвести домой, а ты руками и ногами упираешься, вспоминаешь об Эмме… Собаку бы я тебе и так привезла. Он же никакой-то там твой сосед Кузькин!
— Кузякин, — буркнула Лиля.
— А, какая разница! Кузькин… Кузякин… Тебе жизнь дала такой шанс, а ты… Уже и историю придумала, и печальный ее конец… Не хочу потом разочаровываться… — передразнила ее Ольга.
— Ладно, все, проехали… Давай не будем больше говорить об этом, — остановила ее разглагольствования Лиля.
— Ну не будем, так не будем. А ты не пожалеешь потом? — спросила Ольга.
— Нет! Мне нравится моя спокойная жизнь.
— Собаку бы себе завела, что ли, если мужчина не нужен в хозяйстве,- пошутила подруга. — Эко тебя Федька-то довел, что через столько лет, а все помнишь…
— Ничего я не помню, просто не хочу начинать все сначала. Вот и заведу временно твою Эмму для эксперимента, — грустно пошутила Лиля.
Ольга, как и обещала, вернулась через десять дней. Эмма, скучая по своей хозяйке или от того, что ее оставляли в чужой квартире одну, успела испортить несколько пар обуви и перегрызть парочку попавшихся ей на зуб проводов. Ольга демонстрировала свой южный загар, рассказывала, как опускалась с аквалангом на дно залива и восхищалась друзьями Домбровского, с которым ей в этот раз так и не удалось «пересечься». У него что-то случилось, и в самый последний момент он уехал в совсем другом направлении. Хотя Мила и успокаивала Ольгу, что он присоединится к группе позже, но Максим так и не приехал. Ольга не унывала, так как ей удалось попасть в компанию его друзей. Она была уверенна, что с их помощью ей все равно удастся с ним познакомиться гораздо ближе, чем теперь и очаровать его. Возможно, кто-то скажет: «Какая самоуверенность!», но Ольга чувствовала в себе силы это сделать. Она думала: «Разве может такая привлекательная женщина тридцати пяти лет, не бедная, кстати о птичках, оставить равнодушным какого-то пловца, пусть даже и танцующего с акулами…»
Лиля еще раза три в тайне от подруги сходила в океанариум на представление Домбровского, хотя сама не знала зачем это делает. Она видела его несколько раз с одной и той же блондинкой, но старалась, чтобы ее не заметили. Хотя, нет, все же один раз они столкнулись с ним случайно у стойки буфета. Максим завел с ней тогда ничего не значащий разговор и предложил с ним поужинать не в качестве сюрприза, а просто так. Лиля ответила что-то неопределенное и, не дожидаясь конца представления, сбежала. Потом убедила себя, что даже если он ей и нравится, то это ничего не значит, ему нравятся другие, да и поздно ей заводить какие-то отношения с мужчинами. Она посчитала все это глупостью и прекратила тайные вылазки в океанариум, боясь встретиться с ним еще раз. Лиля, как обычно, в выходной день занималась уборкой, доводя состояние полов, столов до близкого к стерильному, как раздался звонок.
— Алло, Лиль, ты можешь сделать для меня одну одну вещь?- торопливо спросила Ольга.
— Могу? Что случилось? — спросила Лиля.
— Запиши номер…
— Сейчас возьму ручку. Диктуй.
Ольга продиктовала номер, а потом попросила по нему позвонить и послушать, кто ответит на звонок.
Лиля удивилась:
— А сама, что не можешь позвонить?
— Я уже звонила. Там стоит определитель и мой номер засветился.
— Хорошо. — Лиля набрала номер и через несколько гудков трубку подняли и раздался знакомый ей с легкой хрипотцой мужской голос:
— Алло…
Лиля тут же бросила трубку, но через минуту звонила опять Ольга:
— Ну… Кто? Что?…
— Ответил Максим…
— Я его только что видела и мне очень хотелось узнать он сейчас один или…
— Ты что сидишь в засаде у его дома в кустах? — опять пошутила Лиля.
— Да какие кусты? Просто я случайно оказалась у его дома… Вот… Только не считай меня сумасшедшей… Все правда вышло случайно… — оправдывалась Ольга.
— Да ладно тебе… все нормально. Замуж тебе надо, — сказала Лиля.
— Что? Куда? Замуж? Нет, покорно благодарю, я там один раз была и больше мне не хочется. Нет человека — нет проблем, — возмутилась Ольга. — Это тебе надо замуж…
— А я тебе, что плохого сделала?
— Не рассказывай… Ты у нас домашняя. Мне — то можешь не показывать, какая ты жесткая… Это все игра для работы, а на самом деле ты очень добрая и мягкая… Что молчишь? Я тебя ведь раскусила за столько лет нашего знакомства! Ладно, у меня созрел план. Я дождусь, когда он выйдет и…
— А если не выйдет, ты там будешь сидеть в засаде до посинения? Тоже мне, рояль в кустах…
— Цель оправдывает средства, — смеясь, ответила Ольга. — Ты же отказалась… Представляешь, я с таким красавцем выйду в свет… Все обзавидуются…
— Знаешь, а мне он показался не таким, что ему все равно с кем и куда…
— Я — не все равно!.. Ой, все, пока! Он выходит… — оборвала разговор Ольга и в трубке пошли короткие гудки.
Через неделю Ольга опять потащила Лилю в океанариум, хвастаясь, что Домбровский сам лично дал ей две контрамарки. Что между ними произошло, подруга не озвучивала и молчала, как рыба. Только Максим встретил их после представления и пригласил поужинать. Ольга радостно согласилась, но когда Лиля была в машине, у нее зазвонил телефон и, всполошившись, вдруг вспомнила, что «у нее есть одно очень важное дело», распрощалась и оставила их наедине. Лиля растерялась и хотела последовать примеру подруги, но было поздно — машина уже неслась по проспекту в сторону окраины города. У нее екнуло сердце. Они не поехали ни в какой ресторан, а просто катались по вечернему городу, гуляли по ночной набережной и расстались только под утро у подъезда. Прощаясь, Максим вдруг начал ее целовать в губы, шепча между поцелуями: «Лиля, ты мне очень нравишься… Ты каждый раз исчезаешь, а я не успеваю тебя догнать… Я очень хочу быть с тобой вместе…»
— Максим, не надо спешить… Мы так мало знаем друг друга, — полушепотом отвечала она, не понимая, что происходит с ней. Она тонула в совсем забытых ощущениях, вдруг расслабившись и подчинившись воле чувства, которое пыталась в себе задушить.
— Хорошо, я подожду, когда ты начнешь мне доверять… Лиля, я уже не надеялся встретить женщину, которую мне захочется любить и носить на руках… — шептал Домбровский.
Лиля вдруг отстранилась от него и сбивчиво прошептала:
— Иди… Тебе пора ехать… Надо отдохнуть… Скоро представление, а ты еще не спал…
— Ты меня гонишь… Ты меня гонишь, но я все равно буду ждать тот день, когда мы сможем быть вместе…
Лиля, закрыв за собой дверь в парадную, прислонилась к косяку. Ее сердце бешено стучало, и, казалось, что этот стук было слышно даже на последнем этаже. Она зашла в свою пустую квартиру, побродила без дела по комнате, а потом прилегла на диван и заснула. Ее разбудил шум на улице. Отодвинув штору, Лиля улыбнулась:
— Весело началось утро в деревне…
За окном стоял ее сосед Вадим Кузякин и два его неразлучных друга Фролов и Никитин из соседней парадной. Вадим размахивал руками, задирал видавшую виды футболку и показывал друзьям спину. Через открытую форточку Лиля слышала, как Кузякин жаловался друзьям:
— Она меня сковородой огрела, и я больше не могу работать… Не верите, смотрите… Вон синяк какой на спине в целую сковородку… Ритка она…
Он не успел договорить, как из парадной появилась его жена Рита:
— Вадим, посмотри на себя в зеркало… На кого ты стал похож?
— А чего? Мужик должен быть чуть красивше обезьяны…- фыркнул Кузякин.- Да не слушайте вы ее…
— Нет, это я хочу послушать научно-фантастическую версию о твоем вчерашнем исчезновении, когда моя мама приехала, а ты забыл ее встретить… — Наступала на него Рита. -Только про инопланетян не говори, это уже было три месяца назад… Когда тебя летающая тарелка похитила внезапно, прямо из подвала дома твоего…
— Не… в этот раз все было проще… Зашла бабуля из пятой квартиры и попросила кран ей починить…
— И…
— Я встретил Ваську Фролова и Никитина…
— У бабули из пятой квартиры?..
— Не, у парадной… — оправдывался Кузякин. — Надо было помочь людям… У них там, акка..ку… Тьфу, ты это слово… Короче, надо было толкнуть машину.
— Толкнули?
— А как же, завели. Мы бы да не завели! — довольно ухмыльнулся Кузякин. — А потом хозяин выкатил магарыч… Честное слово, мы отказывались… Но он такой настырный оказался, что силой всучил… просто впендюрил бутылку водки. И все…- развел руками Кузякин и опустил голову. — Зря, он, конечно, это сделал… Там мы купили еще одну… И аут. А сегодня ты меня сковородой… Хорошо хоть не по голове, а то бы сотрясение мозга было… Ты в гневе ничего не видишь… Не могу руку поднять, спину, шею ломит… — вздыхал Кузякин, глядя на своих товарищей.
Отходя от окна, Лиля услышала, как Рита крикнула мужу в сердцах:
— Вадим, знаешь, меня больше всего бесит, когда ты врешь и врешь так плохо, что хочется сказать: «Больше артистизма, придурок, жалко выглядишь!» Домой, я тебе сказала, домой!
Кузякин постоял несколько секунд и вдруг ринулся вперед, пролетев мимо жены, которая тут же столкнулась с его друзьями. Они ее пытались задержать, давая Кузякину возможность убежать подальше, но не тут то было. Рита вырвалась, сделав разворот на сто восемьдесят градусов, побежала следом за мужем. Через несколько минут из сквера вышел, понурив голову Вадим, а следом с победным видом шла Рита. Что было дальше Лили так и не увидела, потому что раздался звонок в дверь.
— Интересно, кто бы мог это быть? — удивилась она и пошла открывать дверь. На пороге стояла Ольга. Подруга была сильно взволнована. Она, как вихрь, влетела в квартиру и рухнула на диван. — Оля, случилось что-то страшное? Я тебя никогда не видела такой…
— Сейчас отдышусь, — достав из сумочки влажные салфетки и вытерев лицо, ответила Ольга. — Представляешь, сижу сейчас в своем любимом кафе за своим любимым столиком под пальмой, слушаю журчание воды в фонтанчике, наслаждаюсь вкуснейшим кофе с корицей, как в кафе входит… Угадай с трех раз кто, — и она многозначительно посмотрела на подругу.
— Ну, не знаю… — ответила Лиля.
— Нет, ты подумай, подумай…
— Хм, может твой любимый певец, как его там… Стив Бергман…
— Холодно, — фыркнула Ольга. — Думай, думай…
— Какой-нибудь президент племени тумба — юмба с обезьянкой на плече и присаживается рядом с тобой под одну пальму, — хихикнула Лиля.
— Ай, все дурачишься!.. Заходит наш Томский вот…
— И делает тебе предложение руки и сердца, — продолжила Лиля.
— Нет, а рядом с ним идет твой Домбровский… Вот так вот! Теперь мы знаем, кто у него приятель в нашей конторе.
— И они видели тебя?
— Нет, но они сели за соседний столик спиной ко мне… Меня скрывала пальма.
— Ну и что, пусть себе…
— Нет, ты ничего не понимаешь!.. Они говорили о тебе! — закричала Оля. — Понимаешь, о те — бе… Томский почему-то называл его Марчелло Мастрояни и говорил, что он потерял свою квалификацию уложить с первого свидания девушку в постель… Домбровский отшучивался, что это грехи молодости, он, наверное, стал стар для этого… Томский дал ему неделю, чтобы закончить этот цирк с любовью — морковью и романтической ахинеей под луной… И передал конверт, в котором были деньги.
— А Домбровский что? — вырвалось у ошарашенной от услышанного Лили.
— Ничего… Взял их. Шутил… Лучше нести ахинею, чем бревно… Лиль, теперь я поняла откуда взялись те первые два билета… Все было подстроено Томским … Этот сверчок просто захотел отомстить тебе за ту оплеуху… Вот сволочь, так сволочь, — металась по комнате Ольга. — Да я ему, да мы ему…- только она не могла придумать, что же сделает с ним и в каком колодце будет топить… — А Домбровский просто подлец… Ловец акул, блин… Тоже мне танцор диско, да чтобы акула ему что-нибудь откусила…
— Не говори так… Ладно, пусть они живут… Два сапога — пара… Оль, ты иди, я хочу побыть одна…
— Подруга, ты в порядке? — забеспокоилась Ольга.
— Все хорошо. Лучше раньше узнать, чем никогда…
Домбровский позвонил за этот день раз сто, но Лиля так и не ответила ни на один звонок. Рано утром она собралась и уехала на дачу. День ей показался бесконечно длинным. Вернувшись она увидела, что рядом с парадной стоит машина Максима, а сам он нервно ходит взад — вперед, с надеждой поглядывая на окна дома. Незаметно проскользнуть Лиле не удалось. Он, заметив ее, бросился к ней:
— Лиля… Лиля, жива… Слава богу, жива. Я уже не знал, что думать… Ты почему не отвечала на мои звонки? Что случилось?
— Ничего не случилось. Я просто не хочу тебя видеть… Ты мне надоел… Знаешь, в нашем возрасте не влюбляются, а стараются только в любовь играть… Представь, мне надоел этот спектакль, — глядя ему в глаза и улыбаясь, ответила Лиля. — Чао, бамбино, сорри…
— Ты хочешь сказать, что все это была игра с твоей стороны? — спросил он.
— А с твоей? — ухмыльнулась она.
— Лиля…
— Не надо ничего говорить, как там тебя назвал режиссер твоего спектакля господин Томский, Марчелло Мастрояни… Господин артист, передайте своему режиссеру, что постановка не удалась и с треском провалилась…
— Лиля, откуда ты знаешь?
— Сорока на хвосте принесла… Уходи…
— Лиля, выслушай меня…
— Нет ни малейшего желания, — усмехнулась она. — Ты плохой артист в жизни, но с акулами у тебя получается лучше, хотя как знать, как знать… — она открыла дверь в парадную. Домбровский бросился за ней следом, но дверь захлопнулась перед самым его носом. Он машинально ударил кулаком в нее, чертыхнулся и резко повернулся, столкнувшись нос к носу с соседом Лили — Кузякиным.
Тот хмуро посмотрел на Домбровскоко и почему-то сказал:
— Тоже укушенный…
Максим не понял и спросил:
— Кем укушенный?
— Бабой… женщиной, — буркнул Кузякин.
— С чего вы взяли?
— Видно… — Кузякин присел на скамейку, стоящую у парадной, и уставился на небо. — Летят… Один… Второй… Персеиды… Августовский звездопад. Кучу желаний можно загадать… Ну что стоишь?.. Присаживайся, — и он хлопнул ладонью о скамейку рядом с собой.
— А вы откуда про персеиды знаешь? — удивился Максим.
— Да, что ты о жизни сам-то знаешь? Я не всегда таким был… Жизнь, блин, как роза красивая, но и такая же колючая, как она. Вот и меня баба, то есть женщина, укусила… А укус у них у всех ядовитый, прямо в сердце. И вообще они все ядовитые от холки до хвоста… — дымя сигаретой и разглядывая темное небо, на котором внезапно вспыхивали яркие точки метеоров, а потом так же внезапно гасли, философствовал Кузякин.
Домбровский сел рядом с ним и стал считать яркие точки, оставляющие при сгорании в атмосфере светящиеся следы. Они наверное так бы и просидели на этой скамейке до утра, а потом каждый пошел бы своей дорогой, но внезапно дверь парадной распахнулась и на крыльце появилась жена Кузякина — Рита:
— А… Сидишь… Сидишь!.. Домой! Звездочет — сказочник…
— Тсссс… Не кричи, лучше посмотри на небо и загадай желание, — усмехнулся Кузякин.
— Да что я там не видела, — рявкнула Рита.
— Звезды падают…. Звездный дождь… Только под ноги смотришь, а в небо боишься посмотреть, — с сарказмом в голосе продолжил Кузякин. — Ты такая громкая, а ночь такая… тихая… Сядь, посиди рядом, — и он похлопал по скамейке рядом с собой. Рита удивленно взглянула на мужа и без слов присела рядом с ним, уставившись в темное небо. Прошло минут двадцать… Рита вдруг встрепенулась и внимательно посмотрела на мужа:
— Идем домой… Там дети одни…
— Идем. — И уже обращаясь к Максиму, сказал: — Не переживай, командир. Все наладится. Акула- она гордая, но добрая…
— Кто? — тряхнув головой, переспросил Максим.
— Лиля… Ее в школе звали Акулой… от фамилии. Акулова она. Вот. — И он слегка ударил его кулаком по плечу. — Не переживай… Дай время. Остынет…
И Кузякин ушел вслед за женой. Домбровский еще несколько минут посидел на скамейке, потом встал, глянул на темные окна первого этажа и произнес:
— Значи акула… Подождем, когда остынет…
Он сел в машину и уехал. Лиля в это время стояла у окна и вытирала беспрерывно текущие слезы по щекам. Ей было обидно и больно, как тогда, когда обманул Федор. «История повторяется, но больше этого не будет. Я уеду к сыну… В Ангарске тоже люди живут… В Сибири народ совсем другой…» — подумала Лиля…
В понедельник, написав заявление на отпуск с последующим увольнением, Лиля улетела в Иркутск. Ее пытался отговорить директор от этого, как он считал необдуманного шага, но ничего не вышло. Сибирь встретила Лилю легким теплым дождем. Сын и невестка были рады тому, что она к ним приехала. Лиля никогда не бывала в Сибири. Иван сутками пропадал на службе, а Зоя и Лиля с утра уезжали в Иркутск и бродили по его улицам и набережным Ангары.
Прошло два месяца. Лиля утвердилась в своем решении остаться жить в Ангарске и присмотрела для себя небольшую уютную квартирку в соседнем доме, но для ее покупки она должна была вернуться в Питер и завершить все свои незавершенные дела. Лиля только успела войти в свою квартиру, как раздался телефонный звонок. Звонила Ольга:
— Лилька, привет! Господи, наконец ты вернулась. Я тебя так ждала, так ждала! Каждый день звонила, надеялась, что ты вот — вот вернешься! И ты вернулась. Ура! Я так соскучилась и у нас столько новостей, но самая главная — тебя Федорыч не уволил, а продлил твой отпуск. Вот! Так что выходи на работу, ты нам очень нужна. Твое место вакантно.
— Нет, Оля, я уже все решила и не вернусь. Не хочу видеть Томского…
— Томского?! Так он у нас больше не работает! — весело закричала в трубку Ольга. — Да что я тебе все рассказываю по телефону! Я сейчас приеду.
— Оля, у меня шаром кати, а в холодильнике мышь повесилась. Еще не успела в магазин сходить. Только в дверь вошла, и ты позвонила.
— Ничего, ставь чайник, а я вкусненького привезу, и мы под рюмку чая с тобой поболтаем.
— Уже пошла ставить. Вот чего — чего, а воды из — под крана море разливанное, — пошутила Лиля.
Через сорок минут Ольга сидела за столом на Лилиной кухне и весело болтала о том, что произошло за два месяца ее отсутствия. Лиля, кутаясь в шаль, улыбалась и внимательно слушала ее болтовню. Ольга самодовольно кивала, лопала принесенный с собой торт, перескакивая с одной темы на другую:
— Представляешь, Томский, оказывается, при всей своей успешности в юриспруденции, сливал ценную информацию за довольно приличные деньги конкуренту, а Федорыч об этом узнал и чуть не убил его собственными руками. Они орали в кабинете друг на друга, а потом Томский вылетел, как пуля и заорал, где он видал эту контору, и пусть все идут туда, где поле в васильках. Короче, карету, ему карету и сюда он больше не ездок… Чацкий, блин, фиговый… Так что тебя мы все ждем, Лиля!..
— Нет, Я уже обещала сыну, что постараюсь со всем справиться, как можно быстрее и вернуться, — ответила Лиля.
— А мне один друг сердечный сделал предложение выйти замуж… — захохотала Ольга. — Он обещал, что буду жить, как в Раю… Только я постеснялась спросить — как это будет? Буду, как Ева, бегать босая, голая и сидеть на яблочной диете?..
— Оля, а кто это?
— Если ты думаешь, что это Домбровский, то очень ошибаешься! Домбровский — это отдельная история! Это Петр из твоего отдела. Скромный, умный, но мало что представляющий в семейной жизни. И вообще, Максим мне не нравился никогда. Я просто хотела тебя растормошить, но кто знал, что в этой истории будет замешан господин Томский.
— Давай не будем об этом вспоминать. Дура я, что вдруг решила поверить… Правы те, кто говорит, что дураки не мамонты, они не вымрут.
— Не расстраивайся. Бог шельму метит…
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Лиля и посмотрела на подругу.
— А, что… нет? Томский вылетел с работы, а Домбровский больше не выступает. Все газеты писали, ты что не читала? Ай, я же забыла, наши газеты, если и попадают в Сибирь, то только в форме упаковочного материала или на рогах северного оленя, — усмехнулась Ольга.
— Что произошло с Максимом? — встревожилась Лиля.
— Не переживай, все позади. А что это мы так встревожились, забеспокоились?… Тебе интересно? Нет, ты его любишь… любишь до сих пор! — захлопала в ладоши Ольга.
— Оля…
— Я уже тридцать пять лет — Оля. Не прячь глазки! Ты его любишь!
— Ну, и что из этого? Как полюбила, так и разлюблю…
— Кому ты сказки рассказываешь? Мне — стрелянной воробьихе, — засмеялась Ольга. — Ты же в него влюбилась с первого взгляда… Акулова, Акулова, ты меня не убедишь, что вот так вот возьмешь и разлюбишь. Ведь не разлюбила.
— Что с ним произошло?
— Что? Да ничего особенного… Решил без костюма с акулой поцеловаться, а она взбрыкнула… Странная история. Толком никто не смог рассказать… Короче, она его так поцеловала во всю пасть, еле спасли врачи… Думали, умрет. Потеря крови была большая. Месяц в больнице пролежал, а потом когда выписался, куда-то уехал… Не знаю, стоит говорить или нет… Короче, перед отъездом ко мне в в офис приходил и спрашивал о тебе, но я ведь сама толком не знала, куда ты делась. Ничего не сказала. Он и ушел, побираясь дорогой. Вот такие пироги с котятами, Лиль.
— Понятно… И ты не знаешь, где он находится?
— Понятия не имею. Лег на дно и зализывает свои раны. Так ему и надо! — воскликнула Ольга. — И выброси его из своей прекрасной умной головки. Выходи на работу и все встанет на свои места.
— Меня правда не уволили?
— Правда, правда!
— И когда?
— С понедельника! Я за тобой заеду. И, вообще, ты собираешься машину покупать? Сколько можно ноги топтать?! Ведь права есть, и водила ты машину хорошо.
— Я подумаю, — улыбнулась Лиля.
— Нет, завтра поедем покупать машину. Тут новый салон открылся. Я заходила, мне очень понравилось, — решительно произнесла Ольга.
— Оля, у меня нет столько денег, чтобы купить новую машину… Да и не могу я после того случая сесть за руль… Руки сами трястись начинают, только об этом вспомню… До сих пор не пойму, откуда он на дорогу выбежал… Я чуть не убила ребенка…
— Это ты чуть не убилась и машину разбила в хлам. Спасибо березе, вовремя на обочине оказалась… Так что, хватит, страдать ерундой, а деньги… Сколько не хватит — я добавлю. Отдашь потом, когда сможешь.
— Оля, но…
— Никаких «но»! Решено! Едем в салон за машиной для тебя! Без возражений! Я — домой, а завтра буду у тебя часов в десять.
— Оля!..
— Все, пока — пока! — сорвалась с места Ольга и, как птица, упорхнула, оставив шлейф едва уловимого аромата французских духов.
На следующий день в одиннадцать часов утра Ольга и Лиля зашли автомобильный салон «Шкода — авто» на Сиреневом бульваре. Их встретила девушка — менеджер и взахлеб стала рассказывать о достоинствах той или иной модели, но дамы знали конкретно, что из себя должен представлять приобретаемый автомобиль. Они ходили от одного экспоната к другому, но никак не могли найти именно то, что было нужно: то не устраивал цвет, то водительское кресло было неудобно, то приборная панель не такая, то есть было с десяток «не то и все». В конце концов менеджер не выдержала и, извинившись, их оставила, пообещав, что к ним выйдет сам владелец салона, и они расскажут ему, что конкретно желают. Она поднялась на верх, постучалась в кабинет, и не дожидаясь ответа вошла:
— Максим… Максим Георгиевич, там пришли две дамы… Хотят купить автомобиль, но мне кажется, что они сами не знают чего хотят. Им видите ли нужен автомобиль, который будет улыбаться… Две сумасшедших стар…
— Анечка, успокойся… Ты же знаешь, что клиент всегда прав. Надо сделать так, чтобы любой из предложенных автомобилей улыбался…
— Я не могу с ними больше разговаривать, Максим… Георгиевич, — произнесла Анна и прижалась к нему. — Максим, пойдем пообедаем вместе, когда эти клячи уйдут…
— Аня, разве можно так про потенциальных покупателей? — улыбнулся Максим Георгиевич и отстранил от себя Анну. — Пойдем, пообедаем, если учесть, что я сегодня не успел даже позавтракать. Из аэропорта сразу в салон. Я сейчас пойду к ним, а ты успокойся.
— Да они хотят какой-то фантастический автомобиль, который еще даже не изобрели, — фыркнула Анна и включила кофемашину. — Так мы идем обедать?
— Да… Я сейчас вернусь.
Он вышел в зал и направился к двум женщинам, стоявшим у «Шкоды» серебристого цвета и что-то бурно обсуждающим.
— Добрый день! Это очень хорошая модель, надежная… — начал он, но прервал свою речь, когда одна из женщин удивленно посмотрела на него. Это была Лиля.
— Оля, все уходим. Я не хочу в этом салоне покупать автомобиль.
— Почему? — удивился Максим. — Я предлагаю вам замечательную скидку в тридцать процентов, от которой заулыбается любой автомобиль.
Тут оглянулась и Ольга. Посмотрев на Максима, протянула:
— Аааа… Все те же на манеже. Моя подруга права, мы не будем покупать здесь машину…
Подруги тут же направились к выходу.
— Лиля… — позвал Максим, по она не оглянулась и не подала вида, что слышит его.
Потом Ольга и Лиля зашли в кафе рядом с автосалоном. Они уже собирались уходить, как в зал вошли Максим и та самая девушка — менеджер. Она почти висела на его руке и преданно заглядывала ему в глаза, ловя на лету каждое сказанное им слово. Увлекшись чтением меню, Максим не заметил, как Лиля и Ольга вышли из кафе.
— Ну что и требовалось доказать! Ты ему была безразлична. Так что выброси из головы все мысли о Домбровском! У стареющих мужиков сейчас в моде молодые с ногами от ушей, годящиеся им в дочери, девочки… Аксиома: мужчине легче отказаться от двадцатилетней связи, чем от связи с двадцатилетней, — фыркнула Ольга и, оставив подругу, вернулась в кафе. Она что-то быстро — быстро написала на салфетке и, подозвав официанта, попросила передать «вон тому господину, что сидит с девушкой» за столиком у окна. Максим удивился, но развернув салфетку, прочитал: «Придурок».
— Кто это передал? — спросил Максим.
— Дама сидела за тем столиком, — начал оправдываться официант. — Она была не одна… Их было две: блондинка и брюнетка или шатенка, я плохо в этом разбираюсь.
— Какая из них это написала?
— Блондинка, а может… и брюнетка… или шатенка. Я не запомнил, — опустил глаза официант. — Не обратил внимания… Они в пальто были.
— И в шапках — ушанках, — буркнул Максим. — Я сейчас.
Он выбежал из кафе, но улица была пустынной. Ольги и Лили уже нигде не было…
Лиля снова вышла на работу. Ольга сама выбрала для нее автомобиль, и, вот уже как два месяца, Лиля была владелицей новенького «Шевроле» цвета морской волны. За рулем она опять себя чувствовала уверенно, прошел тот липкий страх, оставшийся после аварии. Теперь ей не надо было просить Ольгу свозить ее на дачу, на которой она очень любила бывать, но которую в последнее время просто забросила.. Она приехала на дачу в этот раз с ночевкой. Надо было подготовить дом к зиме. Лиля не смогла удержаться и решила прогуляться к озеру, затерявшемуся среди зарослей ивы и ракитника. Она шла по тропинке среди разукрашенных осенью деревьев, которые словно приветствуя, размахивали ветками и бросали ей под ноги, как разноцветный ковер, листья. Выйдя на берег озера, Лиля присела на старую, отполированную, годами до блеска корягу. По поверхности озера пробегали едва заметные волны, а в прозрачной воде отражалось совсем не по осеннему голубое, с бегущими облаками, небо. «Как спокойно! И красиво… Осталась бы здесь навсегда… Никуда не надо спешить, бежать, страдать, любить… Любить… Сколько прошло времени? Почти четыре месяца… Кажется, все уже исчезло, но стоит подумать о нем, как начинаешь чувствовать, что шрам на сердце еще болит… И что-то там внутри меня умерло, » — подумала Лиля, но ее мысли прервал звук хрустнувшей под чьими-то ногами ветки. Она встрепенулась и посмотрела в сторону, откуда он донесся. На тропинке стоял Домбровский. Их взгляды встретились. Максим вдруг поднял руку будто защищался от удара.
— Зачем ты пришел? — нарушила молчание она.
— Давай поговорим… Мы же взрослые люди… — начал Домбровский.
— Нам не о чем говорить и так все предельно ясно…
-Лиля, ничего не ясно. Ты избегаешь меня и не хочешь даже выслушать. Дай мне пять минут, помолчи и не перебивай.
— Хорошо… Время пошло, — глянув на часы, согласилась Лиля.
— С Томским мы дружили еще со школы… Когда в класс пришла новая девочка, ставшая потом через пять лет моей женой, мы стали дружить втроем. Он влюбился в Нину, но она выбрала меня, а однажды шутя назвала Марчелло Мастрояни, так ко мне и приклеилось это прозвище. Нина почему-то считала, что я на него похож… Не смотри на меня так…Нина погибла шесть лет назад на Родосе. Ее отец был владельцем нескольких салонов по продаже автомобилей. Она чуть ли не с детства умела водить машину, была еще той гонщица … Прошел дождь, дорога была скользкой, но Нина не умела медленно ездить. Она очень любила скорость и там на серпантине не справилась с управлением, сорвалась в пропасть… Я до сих пор считаю себя виноватым… Мы с ней перед поездкой поссорились… И если бы я тогда не уехал на Кипр заниматься дайвингом, а поехал с ней, то ничего и не было… Она была бы жива… А тут Томский как-то сказал, что у него на фирме работает женщина очень похожая на Нину. Я загорелся, но не знал, как устроить знакомство. Все хлопоты взял на себя Томский. Поверь, я же не знал, что у него на уме. Ты правда очень на нее похожа, только у нее был взрывной характер, а ты спокойна, как… — он не нашел подходящего слова для сравнения и замолчал на несколько секунд. — Он предложил с тобой познакомиться, но сказал, что ты холодная, как айсберг и у меня ничего не выйдет. Это он придумал трюк с билетами, втянул в эту историю Милу и, ничего не подозревающую Ольгу.
— Как все сложно, — хмыкнула Лиля.
— Потом, пообщавшись с тобой, я понял, что ты совсем не похожа на Нину, вас похожими делали только глаза… Когда нас с Томским увидела Ольга в кафе и случайно подслушала часть разговора, так получилось, что он только тогда поделился замыслом своей мести тебе, но не учел, что я уже был в тебя влюблен по самые уши, как пацан…
— А деньги?
— Это он вернул старый долг… Он же игрок. Ему их всегда не хватало. Ольга, не зная это, поняла все по-своему, и решила, что он заплатил мне… Вот и все. Ты стала избегать меня, потом уехала, сменила номер телефона… Я не знал что делать и пошел к Ольге, но она мне ничего не сказала… Потом эта дурацкая история с акулой в океанариуме, больница, смерть отца Нины, завещание по которому он оставил свою фирму мне, потому что других наследников не было. Все навалилось… Когда лежал в больнице, я понял, что должен все тебе обязательно объяснить. Ты мне никогда не говорила, что любишь меня… Я понял, чтобы жить дальше — должен знать да или нет…
— Неужели это тебе так важно? А девушка из твоего салона, кажется, Анна…
— Это сотрудница…
— С которой ходят обедать, и которая с видом претендентки на сердце боса, висит на твоей руке…
— Да?.. Не обращал внимание. Знаешь, надо будет присмотреться, если ты сейчас скажешь, что меня не любишь, — вдруг хитро улыбнулся Домбровский. — Скажи честно… Ты меня любишь?
— А ты?- ответила вопросом на вопрос Лиля.
— Я просто тебя обожаю… — Он прижал ее к себе. — Ты не ответила на мой вопрос.
— Люблю… — прошептала она.
— Что? Не слышу… Громче!
— Я тебя люблю! Услышал?
— Да! Я счастлив! — вдруг закричал Максим, а эхо подхватив его слова, понесло над озером и по осеннему лесу: «Счастлив… счастлив… счастлив…»