« Господи, Боженька! Бабушка говорит, что ты все видишь, и надо молиться, а я не знаю как. Но я очень хочу… Чтоб ты меня не перепутал с кем-то, я тут, в подвале. Видишь, девочку в синем платье? Это я, Лида. А рядом спит моя сестра Оля. Ну, что, увидел? У нас война. Стреляют уже много дней. А вчера еще и с самолетов что-то кидали. Бабушка сказала, что это бомбы, и мы спрятались. А я хотела посмотреть. На улице что-то так сильно грохнуло! и все затряслось. Тут с нами еще маленький Костик, так он сильно заплакал, а тетя Таня долго не могла его успокоить. Тетя Таня его мама, а папы у Костика нет. Сначала был, а теперь уже нет. Мама говорила, что дядю Васю убили. Боженька, а убили – это как? Я вот видела один раз на улице, когда стреляли, дяденьку, у которого кровь текла из руки, но он кричал, и другого, тот тихо так лежал ,и тоже кровь рядом была. Убили, это когда тихо, да? Боженька, сделай тогда так, чтоб никого больше не убили.
Теперь мы из подвала не вылезаем, бабушка не разрешает. А мне очень хочется на солнышко. Господи, сделай так, чтобы война поскорее закончилась. И тогда мама придет домой, и папа, наверное, приедет. Он где-то за городом, там у них блокпост, только я еще плохо знаю, что это такое, и мама еще вчера понесла ему еду и до сих пор не пришла. Я хотела подождать ее у подъезда, но начали стрелять, и я залезла обратно в подвал, а Катька осталась во дворе. Может быть, ты ее тоже видишь? Это моя самая любимая кукла. Другие остались дома, в квартире. Но туда я уже несколько дней не поднималась. Знаешь, Господи, с нашего балкона далеко-далеко видно. Я раньше оттуда смотрела, как Олька со своим Толиком по парку прогуливаются. А теперь Толик не приходит. А Оля все время плачет. Господи, Боженька, сделай так, чтобы она больше не плакала. Очень уж мне ее жалко. И Толик пусть поскорее придет… Он хороший, даже меня из детского садика иногда забирал. С ним весело было домой идти. Он покупал мне мороженое и все время улыбался. А когда пришел к нам в последний раз, оделся, как солдат, и даже ружье у него было настоящее. Я хотела потрогать ружье, а Толик не дал и сказал, что это не ружье, а как-то по-другому называется, я и не запомнила. Они с Олей долго сидели в комнате, но бабушка не разрешила мне туда войти, хотя мне очень хотелось поиграть с Толиком. А папы уже тогда не было, и мама все время куда-то уходила. Когда мне очень хотелось к маме, я ложилась на свою кроватку и тихо плакала, чтоб бабушка не слышала. Она уже старенькая и за всех беспокоится. А еще у нее ноги болят, поэтому мы теперь живем здесь и домой не поднимаемся. Только Оля иногда бежит наверх за вещами или за лекарствами и быстро спускается вниз. Господи, еще прошу тебя сделать так, чтоб у бабушки ноги перестали болеть, тогда, наверное, она со мной и сможет по лестнице подняться. А то сама не идет и меня не пускает.
Несколько дней назад тетя Ксюша кричала. Так страшно! Оля и бабушка ей лекарство давали, потом этим лекарством в подъезде долго пахло. А ее мальчика Славика я больше не видела. И во двор он больше не выходил. Тетя Ксюша с нами в подвал не пошла. Она вообще больше никуда не ходит, сидит себе дома у окна, даже когда стреляют. Наверное, она Славика ждет. Господи, пусть Славик поскорее придет к своей маме. И я его жду. Даже обижаться на него не буду за то, что он меня за волосы тянет. Пусть тянет, только пусть придет! А знаешь, Боженька, у нас из соседей почти никого не осталось. Все куда-то делись. И первыми ушли дяди. Потом тети с детьми. Наверное, уехали. Мама хотела, чтоб и мы с Олей куда-нибудь поехали, мы даже собрались, я и кукол взяла, и книжки, но не получилось.
А еще, Господи, хочу попросить тебя. Ты можешь подарить мне конфетку? Хоть одну! А то я прошу-прошу Олю и бабушку, а они мне не покупают. А каша мне уже надоела. И картоха тоже! Я и молочка хочу! Вот Костику хорошо, он мамино молоко пьет. Только тетя Таня говорит, что молоко кончается, и плачет. Боженька, пусть у нее снова молоко будет, и никогда чтоб не кончилось. Может, и мне она немного даст, только вот, никак не пойму, где она его прячет. Я в прошлый раз решила посмотреть, но не получилось. Тетя Таня отвернулась и прижала Костика к себе. А когда снова повернулась к нам, никакого молока у нее не было. А в садике нам молоко каждый день давали.
Боженька, ты не обижайся, что я так много прошу. Бабушка говорит, что ты добрый и всем помогаешь. Может, ты и нам поможешь? Я уже хочу спать. Я правильно помолилась, Боженька? Спокойной тебе ночи! А забыла… Еще надо сказать: « Спаси и сохрани!» Спаси нас, Боженька! И сохрани нас всех».