Предисловие
«Да что же это такое, -прошептала Александра, нашарив на столе телефон. — Двенадцать часов ночи, а сна не в одном глазу. Завтра, нет, уже сегодня, вставать на работу… А ведь так хотелось спать… — Она вздохнула и легла на правый бок, подложив, как в детстве, ладошку под щеку. Но сна, как не было, так и нет. — Наверное, это все-таки полнолуние… — подумала она, заметив, как за окном в небе висит огромный диск Луны. Он переливался мягким серебристым светом и казался живым. — Да, полнолуние… А может тебя выбила из колеи сегодняшняя случайная встреча в магазине?.. И какого ты поперлась в эту «Пятерочку», когда рядом с домом можно было все купить… Нет, тебе понадобилось именно туда… А он тебя и не узнал даже… Нет, узнал… Он же кивнул головой на твое дурацкое «Здравствуй!», но так, будто дал понять «мы с вами где-то встречались, но я не помню…» Да и где ему вспоминать, когда за руку держит молодая девушка и с таким восхищением смотрит на тебя… Глупо, все глупо тогда получилось…» — с какой-то злостью и обидой на себя саму подумала она.
ЧАСТЬ 1. Полтора года назад.
Хотя холода установились давно, но снега все не было и не было. Его ждали и надеялись, что вот он выпадет, прикроет всю неприглядную черноту, и от его белизны станет хоть чуть — чуть светлее на улицах в долгие темные вечера. И вот, наконец, пошел долгожданный первый снег зимы. Снегопад начался еще ночью, а к утру все было засыпано ровным белым ковром, но снежинки продолжали кружиться и падать на промерзшую землю. Александра шла на работу ранним утром. Редкие прохожие спешили к остановкам автобусов, трамваев, на метро. В это время всегда мало людей, они только начинают выходить на улицы. Где-то минут через тридцать спешащая толпа уже повалит валом. Александра подошла к перекрестку и дождалась, когда загорится зеленый. Она была «правильным пешеходом» и старалась не нарушать правил дорожного движения. Это вошло в привычку после того, когда будучи еще студенткой, ее оштрафовал на целых три рубля за переход дороги на красный свет милиционер. В то время три рубля для студента равнялось целому состоянию… Вот и сейчас она терпеливо дождалась, когда на светофоре мелькнет зеленый свет. «Зима, крестьянин, торжествуя…» — это была последняя мысль, которую Александра вспомнила, придя в сознание на больничной койке. Рядом сидел и дремал, держа ее руку, сын. «Что произошло? И почему Олежка не на работе… И почему я здесь? » — она пошевелила правой ногой, которая нестерпимо ныла. Острая боль, как длинная игла, казалось, пронзила ее от пятки до самой макушки. От этого Александра громко застонала, разбудив Олега. Он сжал ее руку и прошептал:
— Мамочка, слава богу, ты очнулась…
— Олег, что произошло? — она, как показалось Александре, заговорила не своим голосом.
— Молчи, мамуля, я сейчас врача позову. Он просил его позвать, когда ты очнешься.
— Олег, что произошло, ты можешь мне сказать?
— Тебя сбила машина на переходе… Машина скрылась и никто ее не заметил, как это бывает… Не запомнили… Водитель остался на свободе, его даже не мучает совесть… Он не вышел из машины, а просто уехал… Только заметили, что это был черный внедорожник. Ездят, как хотят и правила им не указ, — сокрушенно сказал сын, вставая со стула. — Я сейчас приду, мамуля.
Александра не помнила откуда на переходе мог взяться внедорожник, ведь она переходила дорогу на зеленый свет. Водителя, конечно же не нашли, а он сам не нашелся и не сознался. Да, наверное, не особо и искали, немногочисленные свидетели ничего толком не могли рассказать. Она поправилась на сколько это было возможно благодаря врачам, которые сделали все, что было в их силах. Консилиум из нескольких врачей вынес вердикт, что требуется еще одна операция, но таких денег у них с Олегом не было. Олег попытался одолжить у отца, но тот отказался помогать. У него была другая семья, маленький ребенок, а дела в бизнесе шли не очень, и он посоветовал сыну выкарабкиваться самому, уже не маленький. Реабилитация шла долго, но нога продолжала болеть, а без трости Александра не могла сделать и шага. Она видела, как на нее с сочувствием смотрят подруги, а знакомые мужчины при разговоре прячут глаза. Даже Федор Николаевич, оказывающий знаки внимания и настойчиво пытавшийся за ней ухаживать до этого случая, вдруг стал избегать встреч с ней в коридорах их большого офиса, а если они сталкивались случайно, то делал вид, что спешит по делам. Александру это совсем не расстраивало. Она всегда относилась к нему с холодком и много раз до этого пыталась объяснить, что он для нее только сослуживец и не более. «Вот такая она странная штука эта любовь: то она есть, то улетучивается мгновенно, если что-то происходит, не вписывающееся в ее рамки. А может это не любовь? Хотя, песни пел, что он всегда мечтал встретить такую женщину… ну да, на двух ногах… С третьей ногой вышел перебор, » — с сарказмом подумала Александра, после одной такой встречи с Федором Николаевичем, который завидев ее в конце коридора, быстро юркнул в ближайший от него кабинет. — Вот глупый, бегает, как мальчишка… Как нашкодивший кот… Смешно, право…» И выкинула из головы все мысли о Федоре Николаевиче и о мужчинах вообще. Побывав на грани между жизнью и смертью, Александра стала относиться к жизни философически, к наличию трости — с юмором, не замкнулась в себе, улыбалась жизни и людям. Единственное, ее расстраивало то, что пришлось сменить любимые шпильки в десять сантиметров на более удобную обувь и стать ниже ростом. Прошла зима, за ней весна и наступило долгожданное лето. Александра очень любила путешествовать, попадая в новые города много ходила, но в это лето ей приходилось менять весь распорядок своего отпуска. Она собиралась провести его дома, но Олег внес коррективы в ее планы. Как-то вечером, придя с работы, сын сказал:
— Мамуля, у меня есть две новости: одна очень хорошая, другая еще лучше.
Александра очень удивленно посмотрела на сына, оторвавшись от чтения книги:
— И что это за новости?
— Угадай с трех раз, — засмеялся сын.
— Тебя повысили?
— Холодно… холодно…
— Ты влюбился?
— Замерзаю, совсем замерзаю, — шутил Олег.
— Да ну тебя… Не знаю! Говори уж! — воскликнула она. — Не томи!
— Ладно! Следователь из тебя никудышный, — улыбнулся сын. — Мы едем в отпуск… На Черное море. Вот.
— Не поняла. Даже не предполагала…
— Мама, у Валерки там живет бабушка, и он пригласил меня с ним съездить… Ты же не была на Черном море?
— Была… В Ливадии… Стоял январь, а море было действительно черным.
— Теперь поедешь летом. Это не Ливадия, конечно… Маленький тихий городок, пляж, море… Ты согласна?
— А это удобно?
— Все нормально… Мы с Валеркой подремонтируем дом его бабушки, а ты будешь загорать на пляже, кушать фрукты и отдыхать…
— Ну я… не знаю… — задумалась Александра.
— Все решено! И твой отказ не принимается, — поставил точку в разговоре Олег. — Завтра покупаем билеты и через две недели едем. Вот.
Так через две недели с небольшим Александра оказалась в Энске. Небольшой тихий городишко раскинувшийся на берегу моря, утопал в зелени садов. Дом Валеркиной бабушки стоял почти на границе с пляжем, и Александре далеко ходить не приходилось. После завтрака Олег провожал ее на пляж, где она часами сидела читала под зонтиком, загорала или иногда рисовала карандашом наброски, а потом он приходил за ней. Ей иногда казалось, что места на городском пляже давно расписаны, это она заметила через несколько дней. Уже стала узнавать своих соседей по пляжу, рядом оказывались практически одни и те же люди. В этот день рядом с ее шезлонгом остановился мужчина чуть выше среднего роста и обалденной улыбкой на загорелом лице. Одет он был в серые шорты до колен, майку, сланцы и абсолютно ничем не выделялся среди толпы отдыхающих. Только обратил на себя ее внимание тем, что поздоровался и спросил:
— Здравствуйте! У вас здесь не занято?
— Здравствуйте. Свободно, — она ему ответила с улыбкой.
А он не с того не сего вдруг весело сказал:
— Спасибо за улыбку! Знаете, сейчас очень редко улыбаются в ответ просто так.
Александра удивленно посмотрела на него и, улыбнувшись, опять уткнулась в книгу.
В первый день на этом их разговор и закончился. Он, правда, пытался еще о чем-то с ней заговорить, но Александра отвечала односложно «да» или «нет», давая понять, что разговоры ее не интересуют. Поняв, что разговорить не удастся, он замолчал и украдкой стал наблюдать за соседкой. Она ему понравилась с первой минуты, когда улыбнулась, отвечая на его вопрос. У него даже в голове пронеслась шальная мысль: «А не приударить ли за ней…Курортный роман он ни к чему не обязывает. Закончится отпуск, и разъедемся каждый в свою сторону… Видно, что женщина одинокая и не замужем. На безымянном пальце нет кольца…» На одиноких и свободных женщин, готовых завести небольшую на период отпуска интрижку со свободным мужчиной, у него был просто глаз наметан. Нет, не потому что он был заядлым волокитой, но все-таки жизненный опыт давал о себе знать. Но странно, эта женщина даже не показывала вида, что он ее заинтересовал. За все время ее пребывания на берегу, она ни разу не бросила даже мимолетного взгляда на своего соседа. Была так увлечена чтением, что с нее можно было писать картину «Дама, читающая книгу». «Интересно, что она читает такое?.. Дюдюктив?.. Дамочки средних лет увлекаются ими… Нет, не похоже… Больно увлечена… Дамский роман… это точно. Вон как губу прикусила… Переживает…» — подумал он. Но в этот момент его внимание привлек молодой человек лет двадцати пяти, идущий по пляжу, аккуратно обходящий лежащие, сидящие, разморенные солнцем и морским, чуть солоноватым ветром, человеческие тела. Молодой человек остановился, приподняв солнечные очки, осмотрелся и направился в их сторону. Подошел к соседке и весело сказал:
— Привет! Еле нашел… Вы здесь все одинаковые, — пошутил парень, чмокая женщину в щеку. — Собирайся!
— Привет, Олег! – улыбнулась, несколько смутившись, женщина. – Нищему собраться – только подпоясаться… Ты сегодня рано за мной пришел…
— Раньше закончили… А то копченой воблой станешь, — шутил парень.
— Вобла копченой не бывает… — весело ответила женщина, закрыв книгу и взяв за руку парня, встала с раскладного стула. Парень, как фокусник неизвестно откуда, будто из воздуха, достал бамбуковую трость и подал ей со словами:
— Ваша трость, мадам! Завтра пойдешь сюда или лучше в саду? Мы с Валеркой такую беседку отгрохали! Придешь – заценишь!
— Конечно заценю, — улыбнулась она, отстраняя от себя протянутую трость.
— Возьми! Я не хочу, чтобы ты упала.
— Я же за тебя держусь, а ты у меня надежный, как скала! Она мне надоела, — и на мгновение ее лицо помрачнело.
— Не переживай! Все будет хорошо!
— Будет… все будет хорошо, я это знаю, знаю…- вдруг пропела звонким голосом она и опять улыбнулась.
— Я над этим работаю. Ну, пойдем…
Женщина взяла парня под руку и, опираясь на трость, пошла рядом с ним, о чем-то весело разговаривая и не обращая ни на кого внимании.
Мужчина долго смотрел им в след, пока они не затерялись в толпе отдыхающих. Теперь его внимание привлекли две молоденькие стройные и грациозные девушки в ярких бикини, играющие в мяч. Они были веселы, и очень громко хохотали. Почти все мужское народонаселение в радиусе ста метров без стыда и совести пялило на них глаза не взирая на грозные и обиженные взгляды своих спутниц. Девушки явно были вдвоем и искали себе на вечер, а может и на большее время, спутников, короче, как получится. Он посмотрел на них, на опустевшее место рядом с ним, и ему вдруг стало совсем не интересно находиться на пляже, хотя ничего не изменилось – солнце было таким же жарким, ветер таким же соленым, также кричали громко чайки, но чего-то стало не хватать. Играющие девушки несколько раз упустили мяч, и он падал рядом с его ногами. Мужчина видел, что девушки, особенно одна из них в синем бикини, пытаются привлечь его внимание, но они тоже стали ему совсем не интересны. Тогда он встал и побрел босиком к стойке, у которой был прицеплен его велосипед. Ноги приятно тонули по самую щиколотку в мягком мелком песке… «Интересно, кем ей приходится этот парень? Может, сын? Но ни она, ни он не называли друг друга… Ей лет сорок, сорок пять… Хотя, у дамочек в таком возрасте бывает бзик – они ищут себе молодых любовников… А если еще и деньги есть, то таких альфонсов совсем нетрудно найти… А может все-таки сын? И вообще, чего это я о ней все время думаю, а не о тех девицах в бикини? Старею, видно!» — подумал он, отстегивая свой велосипед. Еще раз оглянулся, будто хотел запомнить место, куда надо завтра прийти, но заметил, как девицы увидев его велосипед, потеряли к нему интерес.
На следующий день шел теплый южный дождь, но ни о каком пляже не могло быть и речи. К обеду облака разогнало и опять выглянуло солнце. Олег куда-то ушел, а через час вернулся в сопровождении сухонького старичка в смешной панамке и очках на остром носу. Он чем-то был похож на доктора Айболита из мультика, который Александра помнила с раннего детства.
— Мамуля, знакомься. Это светило народной медицины Аркадий Иванович . Он тебе поможет.
— Сын, чудес не бывает. Врачи ясно сказали — операция и точка.
Старичок внимательно посмотрел на нее и, каким-то совсем молодым голосом сказал:
— Барышня, я конечно не волшебник, и даже на него не учусь, но иногда народная медицина творит чудеса… А главное все в наших головах сидит. Да, что говорить! Где я могу осмотреть вашу ногу? Олег мне все рассказал, — уже по деловому закончил он свою реплику.
Потом Айболит долго ощупывал ее колено. Пальцы у него были теплые, сильные и цепкие совсем не по — стариковски. Минут через пятнадцать он, поправив очки на носу, о чем-то задумался. Олег и Александра не выдержали и в один голос вдруг спросили:
— Ну, что?
Он внимательно посмотрел на них и ответил:
— Надо набраться терпения и… будет очень больно, но ходить на своих ногах будешь, барышня.
— Нашли барышню, — хмыкнула Александра.
— Для меня вы барышня, поверьте… Все в наших головах, да — головах… — о чем-то задумавшись, повторил Аркадий Иванович. — Я берусь за ваше лечение и приду завтра в шесть вечера. До свидания… — попрощался он, приподняв, как шляпу, свою панамку.
— Вот, мамуля, он поможет! — обрадованно воскликнул сын.
— Где ты его откопал? — спросила Александра. — Может он шарлатан, каких в наше время развелось видимо — невидимо.
— Это точно не шарлатан. Его Валеркина бабушка знает тысячу лет.
— Олежека, столько не живут, — улыбнулась Александра.
— Короче там такая история… Вообще он доктор на пенсии и практикует нетрадиционную медицину, а Валеркина бабушка говорит, что это у него довольно хорошо получается. А знает она его с детства, можно сказать, в одной песочнице играли. Вот.
— Ладно, посмотрим, что получится.
Следующие несколько дней ей было не до пляжа. Аркадий Иванович делал с ее ногой что-то не вероятное, а от боли текли по щекам слезы, но он твердил:
— Терпи, барышня терпи… Потом на свадьбе еще и вальс станцуешь!
Она улыбалась сквозь слезы и отвечала:
— Если только на свадьбе сына!
— Еще и на своей потанцуешь, — успокаивал ее старичок.
— Да, какая уж свадьба… Вы с ума сошли! В мои-то годы!
— Все в руках божьих, а судьбу на кривой кобыле не объедешь! — шутил старик. — Замучил я вас совсем, Сашенька. Завтра сделаем перерыв… Прогуляйтесь на пляж, отдохните, но с утра обязательно сделайте те упражнения… Это все для вашей же пользы. Потом спасибо скажете.
— Хорошо, — облегченно выдохнула Александра.
Собираясь утром на пляж, она взяла альбом и карандаши.
— Мама, ты будешь рисовать? — удивился сын. — Я уже и не помню, когда ты брала последний раз в руки карандаш.
— Ты просто не видел, ровно неделю назад… Не хочу сегодня читать…
— Ээээ, — улыбнулся сын. — Я тебя знаю! У тебя сегодня лирическое настроение…
— Брось… Просто хочу порисовать, — отмахнулась она. — Для себя!
— А почему ты не стала художником? Ты же училась…
— Знаешь, особого таланта у меня нет, а посредственностей и так хватает… А то, что рисую — это для души… Выйду на пенсию — буду сидеть на Невском и рисовать туристов. На кусок хлеба заработаю… — пошутила она.
— Ага, так я тебе и разрешил, — приняв ее слова за чистую монету, ответил сын.
— Буду тебя спрашивать, — улыбнулась она.
— Ты никогда никого не спрашиваешь… И так всю жизнь все сама, сама…- буркнул сын.
— Ну почему же, теперь ты вырос, и я с тобой иногда советуюсь…
— Когда уже все решила, а делаешь это так, для проформы, — парировал сын.
— Знаешь, Олег, не обижайся, но каждый из нас отвечает за свою жизнь и поступки самостоятельно, а еще…
— Только не говори, что яйца курицу не учат, — продолжил он.
— Все, брейк, а то поругаемся… А мне, знаешь ли, это совсем не хочется! Идем. Вы сегодня с Валеркой, что будете делать?
— Крышу крыть. Совсем прохудилась.
Олег оставил ее на пляже. Александра открыла альбом и задумалась, но рука сама нанесла первый штрих на чистый лист… Она рисовала море, берег, но потом вдруг нарисовала обрыв, а на нем небольшую крепость с острыми башенками и флагами. Она так увлеклась, что совсем не обращала внимание на окружающих ее людей…
— Здравствуйте! — услышала над самым ухом мужской голос. — У вас красиво получается…
— Ой, — от неожиданности воскликнула Александра и оглянулась. Подняв голову она увидела, что над ней стоит тот самый мужчина, который несколько дней назад пытался ее разговорить.
— Извините, я вас напугал… Знаете, а здесь есть похожее место… Только на скале не крепость, а развалины от нее… Скалу называют Чайкины слезы, ну и крепость соответственно…
— Да? — удивилась она. — Я не знала об этом. Это так… фантазии.
— А хотите увидеть? — вдруг спросил он.
— Право, это неожиданно… Да и мы с вами совсем не знакомы…- произнесла Александра.
— Это легко исправить! Игорь Николаевич ,- и он протянул руку.
— Александра… можно без отчества, — и она вложила свою ладошку в его, а он вместо того чтобы просто пожать, ее поцеловал.
— Вас не было пять дней… — отпуская руку Александры, сказал Игорь Николаевич. Она удивленно посмотрела на него и вдруг покраснела. — Я считал…
— Зачем?
— Не знаю… пока не знаю… — задумчиво ответил он.
Через час вокруг Александры уже толпились любопытные ребятишки, которых она с удовольствием рисовала, а они, получив рисунок, убегали с криком:
— Мааама, смотри… тетя меня нарисовала!
Игорь Николаевич не вмешивался в происходящее действо, только с каким-то тайным восхищением поглядывал в сторону Александры. Когда дети разбежались, а она засобиралась домой, то он вдруг спросил:
— Вы уже уходите? А ваш молодой спутник сегодня разве не придет?
— Олег?.. Он, наверное, еще занят… Ничего, сама дойду, тут недалеко.
— А можно вас проводить? — спросил он.
— Зачем? Не стоит прерывать свой отдых…
— Я тоже собирался уходить… — и он помог Александре сложить стул. — И как вы это собираетесь нести?
— Как-нибудь.
— Можно я вас провожу… У меня как-никак с собой транспорт, — улыбнулся он, прикрепляя к багажнику велосипеда ее вещи. — Держитесь за меня и пойдем потихоньку.
Александра взяла его под руку. Она шла рядом с ним смущенная, а он чему-то улыбался. Остановившись у калитки дома, где жила Александра, Игорь Николаевич спросил:
— Вы мне не ответили на мое предложение…
— Какое, — смутилась она еще больше.
— Посетить развалины замка на скале…
— Ааа… Но с меня ходок, сами видите какой…- печально сказала она.
— Простите, как это с вами произошло? — спросил он.
— Давайте об этом не будем. Не хочу вспоминать, — и она опустила глаза, будто там на плавящемся асфальте от жаркого солнца было что-то написано.
— Хорошо, не буду больше спрашивать. А я вас на машине отвезу…
— Не знаю. Не могу сказать.
— Соглашайтесь! Мне будет приятно, что вы составите мне компанию.
— Да уж, — с каким-то сарказмом ответила она. — Так уж и приятно?
— Да! Соглашайтесь! — повторил он.
Она что-то хотела ответить, но в это время из калитки вышел Олег и, увидев ее и Игоря Николаевича, направился к ним.
— Ну вот почему ты меня не дождалась? Я же сказал, что приду за тобой!
— Олег, все нормально, ничего страшного не случилось! Игорь Николаевич мне любезно согласился помочь… Не ворчи!
— Вот всегда делаешь так, как хочешь ты! Что было не подождать? — продолжал бурчать Олег.
— Не ругайте Александру, — вступился за нее Игорь Николаевич. — Ничего страшного не случилось. Нам было по пути. До свидания, Александра! Вы подумайте над моим предложением. — он сел на велосипед и покатил по улице в сторону центра.
— Это кто?- спросил Олег.
— Игорь Николаевич…
— Он кто?
— Понятия не имею, — улыбнулась Александра. — Просто мужчина.
— Знаем таких мужчин… — буркнул опять недовольно Олег. — А что за предложение?
— Предложил на скалу Чайкины слезы съездить и посмотреть старинные развалины…
— И ты поедешь?
— Не знаю… Скорее да, чем нет.
— Но ты его не знаешь! — возмутился Олег. — Это в высшей степени безрассудство отправляться в дорогу с незнакомым человеком. А если он тебя там бросит? Мама, ты доверчива, как маленький ребенок, ей богу.
— Не говори зря, сын. Я еще ничего не решила. Хочу есть и знаешь, после морского воздуха, вздремнуть…
А на следующий день утром у дома, где жила Александра, остановились «Жигули» — копейка, потрепанные с виду, но со слов Игоря Николаевича, надежная на ходу. Олег попытался протестовать, но Александра его успокоила и решительно села в чудо советского автопрома. Через час машина, поднявшись по неширокой шоссейной дороге почти на самую вершину утеса, остановилась на стоянке перед смотровой площадкой.
— Вот, а вы боялись, — смеясь, сказал Игорь Николаевич, подавая руку Александре.
— Да ничего я не боялась, — пожала плечами она.
— Но переживали, — опять улыбнулся он. — Ничего страшного.
Первое, что увидела Александра, подходя к развалинам замка, – это то, что он стоит на огромной отвесной скале, выходящей из глубины моря. И прямо из этой скалы вырастают оборонительные стены. Замок напоминал ей поверженного временем великана, который много веков назад был могуч и непобедим. Полуразрушенные стены плавно переходили в скалы и наоборот.
Александра и Игорь Николаевич молча стояли на смотровой площадке. От вида представшего перед их глазами просто захватывало дух. В низу у подножия скалы плескались сине-зеленые волны, вдали из воды торчали скалы, похожи на башни странной формы. Они казались развалинами еще двух десятков старинных заброшенных замков, и только потом Александре пришла мысль, что это творение не рук человеческих, а самой природы. Она позаботилась и разукрасила их в разные цвета от искрящегося слюдой на ярком солнце почти белого камня до мрачно- черного, Огромные каменные глыбы лежали внизу у их подножий и напоминали окаменевших от многовекового сна богатырей. Волны с шумом прорывались между ними, крутились водоворотами, пенились, а потом яростно неслись к скале, ударялись об ее подножие и рассыпались миллионами сверкающих на солнце брызг.
— Какая красота! — воскликнула Александра, раскинув руки в разные стороны. — И почему у людей, как у птиц, нет крыльев?.. Так бы и взлетела, чтобы посмотреть, как все это видится с высоты птичьего полета!
— Вы мечтательница, Саша! — посмотрел на нее Игорь Николаевич.
— Наверное! Но правда… правда! Вы посмотрите какой простор, какая свобода! А какой воздух! Так бы никуда отсюда не ушла… У этого места странное название — Чайкины слезы…
— О, есть легенда… в этом замке пять веков назад жила молодая девушка. Много богатых женихов к ней сватались, а она им отказывала, потому что любила веселого пастуха из деревни.
— А он ее любил?
— Да, он ее любил больше жизни. Родственники девушки узнали об этом и заточили пастуха в подземелье замка, где он умер, а ее решили выдать замуж за богатого жестокого старика… Когда девушку одели в свадебное платье к венчанию, она просила свою служанку выпустить ее на балкон, последний раз подышать вольным морским воздухом. Девушка подошла к парапету балкона, раскинула руки и бросилась в море. Но говорят, что она не утонула, а превратилась в чайку и теперь летает здесь будто ищет своего любимого и плачет…
— Печальная и красивая легенда, — вздохнула Александра.
— Вам здесь нравится?- спросил он, глядя куда-то вдаль.
— Да! Это восторг!
— Так оставайтесь…-предложил он.
— Нет, скоро домой… В Питер, — с сожалением ответила она. — Здесь хорошо, но дома все-таки лучше.
— Вот так новость! Я тоже из Питера… И это радует! — улыбнулся Игорь Николаевич.
Александра что-то в это время быстро рисовала в альбоме, у краткой поглядывая на своего спутника. Через какое-то время они вернулись в город. Остановившись у ее дома, Игорь Николаевич сказал:
— Саша, вы когда возвращаетесь в Питер?
— Пока точно не знаю, как только Олег с другом закончат ремонт дома. Здесь живет бабушка друга, а мы — в гостях.
— А я уезжаю завтра… Жаль, что так мало было времени. Вы не дадите мне номер своего телефона? — Но увидев ее удивленный взгляд, сказал, — Саша, вот возьмите, — и протянул ей визитку. — Когда приедете, позвоните…
— Хорошо. А это вам, Игорь Николаевич, на память о Чайкиных слезах, — и протянула ему лист из альбома. Это был его портрет на фоне скалы и моря.
— Спасибо, Саша. Вы мне позвоните?
— Счастливого пути, Игорь Николаевич. Спасибо за чудный день.
— До свидания! — попрощался он и помахал ей рукой. — Позвоните обязательно!
Чертыхаясь, копейка завелась, а через несколько минут скрылась за поворотом. Александра посмотрела на визитку и, смяв ее, выбросила в траву. Потом, вернувшись в Питер, она об этом почему-то пожалела, но дело было сделано. Прошло какое-то время, и обычная Питерская жизнь закружила, неся по привычному течению, совсем вытеснив воспоминания о Игоре Николаевиче.
ЧАСТЬ 2. Тени прошлого.
«Апрель, апрель… Звенит капель и птиц веселый гомон …»- Александра шла по весенней улице и радовалась тому, что наконец-то солнце вышло из-за туч, небо стало голубым и высоким-высоким. Спрятавшись еще в голых ветвях деревьев, весело чирикают воробьи, а голуби устраивают перед голубками целое представление с песнями и танцами… Переходя мост через канал, она остановилась и стала смотреть, как зеленоголовые селезни гоняются за серыми шустрыми уточками. «Весна — пора любви…» — подумала она и пошла дальше, но вдруг ей показалось, что она услышала свое имя. Ее кто-то звал: «Александра… Саша…» Она оглянулась, но среди спешащих людей не заметила ни одного знакомого. Она пожала плечами и стала спускаться по лестнице, как кто-то взял ее за рукав пальто. Она непроизвольно хотела выдернуть руку, как услышала:
— Александра, здравствуйте! Кричу, кричу… — Рядом с ней стоял Игорь Николаевич. — Здравствуйте, Саша! А вы мне так и не позвонили…
— Здравствуйте, Игорь Нико… — смутилась она.
Он ее перебил:
— Скажите, почему вы не позвонили?
Этим он смутил ее еще больше, и она пожала плечами, ответив:
— Не знаю… Наверное, посчитала что это мне не к чему.
— Я, знаете ли, очень ждал! Мне надо было срочно ехать, дела… Но я надеялся, что вы позвоните, а ваш рисунок мне не давал покоя…
— Ах это… — вздохнула она. — Надо было выбросить и вся не долга.
— Саша, вы сейчас это серьезно или шутите? — вдруг спросил Игорь Николаевич.
— Подумаешь, произведение искусств, — шутливо ответила она.
— Как же… Это мой первый и единственный портрет, подаренный автором, — ответил он в тон Александре. — А это, знаете ли, дорогого стоит. Как ваш Олег?
— Олег?.. — переспросила она. — Хорошо, даже замечательно…
— Ну да… Ну да… Заботливый молодой человек…
— Не поняла, почему вы спросили о нем?
— Может вас подвести?- не ответив на ее вопрос, спросил он.
Она отрицательна качнула головой, от чего ее волосы несколько растрепались, а ему показалось вдруг, что перед ним стоит не взрослая женщина, а молодая девушка. «Надо же, какая метаморфоза,»- восхищенно подумал Игорь Николаевич.
— Не надо меня никуда везти… Я уже пришла, — и она показала в сторону высотного здания . — Я работаю здесь на втором этаже…- и Александра улыбнулась.
— Александра… Саша, простите, а кем вы работаете?
— А вам зачем это знать?
— А это тайна? — помолчав несколько секунд, улыбнулся Игорь Николаевич.
— Младшим дворником, — ответила она и посмотрела ему в глаза.
— Ну зачем вы так.
— Извините, мне надо идти. До свидания, — она посмотрела на него. — Пропустите…
— Саша… — но видя ее решительное желание уйти, отошел в сторону. — До свидания. Надеюсь, что…
— Не надо… — ответила она и пошла в сторону высотки, а он остался стоять недоумевая, что произошло… «Все-таки странный народ эти женщины,»- подумал Игорь Николаевич и вернулся к машине, припаркованной у поребрика.
Идя по коридору, Александра вдруг нечаянно столкнулась с Федором Николаевичем. Он, увидев ее, остановился рядом и, улыбаясь в тридцать два вставных зуба, заговорил:
— Добрый день, Александра Александровна!
— Добрый, если не шутите, — ответила она и хотела пройти мимо.
— Вы сегодня очаровательны! Вот что значит весна,- воскликнул он.
— Только сегодня? — с сарказмом в голосе, спросила она.
— Саша, вы же знаете, как я к вам отношусь, — продолжил он.
— Как?
— Хорошо, даже, можно сказать, замечательно!
— Странно, с чего бы это вдруг… — она хотела идти дальше, но Федор Николаевич преградил ей дорогу и, видимо, желал продолжить разговор.
— Сашенька, а давайте сегодня после работы погуляем в парке… Погода чудесная, солнце, птички…
— Пригласите кого-нибудь другого. Пропустите, пожалуйста, — и она повторила попытку пройти, но он вдруг ущипнул ее за бок.
— Что вы делаете? — возмутилась она, пытаясь его оттолкнуть.
— А что я делаю? Ничего… — ни чуть не смущаясь и нахально улыбаясь, ответил он.
— Я же вас давно предупреждала, что бы вы больше не давали волю рукам… Можно без крылышек остаться, обломаю, — и оттолкнув его, Александра пошла дальше.
А Федор Николаевич зло крикнул в след:
— Другая бы была рада… Стоишь из себя недотрогу… Подумаешь, принцесса — хромоножка…
У Александры было желание вернуться и врезать ему так, чтобы он проглотил свой язык. «Мразь… Не хочется марать руки…» — подумала она и зашла в кабинет.
А вечером Александра увидела Игоря Николаевича у крыльца офиса. В руках он держал букет ирисов. Было даже невооруженным глазом заметно, что он несколько нервничал. Заметив ее, он тут же подошел и вручил цветы:
— Это вам, Саша…
— Спасибо, — растерялась она. — Я не ожидала.
— Вы домой?
— Да.
— Можно вас подвести? — неожиданно предложил он.
— Зачем? Я живу здесь недалеко. Через мостик на котором мы с вами встретились. Дом со сквером…
— Все-таки разрешите мне вас проводить…
Она вдруг подумала, что опять все повторяется, как в тот раз на пляже. Они шли молча по весенней улице, потом остановились на мосту, смотрели на плавающих уток и летающих над ними суетливых чаек. Им казалось, что слова в эти минуты были лишними. И заговори кто — нибудь из них сейчас, он бы нарушил то, что между ними происходило на том самом невидимом уровне, который называют эфиром или аурой. Они дошли до ее дома, постояли какое-то время молча, будто стесняясь своих чувств, и так же молча Игорь Николаевич, прощаясь, поцеловал ей руку, а потом ушел не оглядываясь. А утром Александра проснулась и поняла, что влюбилась. Она ругала себя и твердила, что влюбиться в сорок пять лет это нонсенс и чушь, что такого не бывает. Еще вчера она знала, что этого с ней произойти не может и совсем не входило в ее планы, но сердце начинало учащенно биться, когда подходил к кону рабочий день, и она непроизвольно начинала ждать, что откроет дверь, а там на улице у крыльца стоит он. Прошел месяц. И вот, как-то раз ей пришлось задержаться на работе. Она переживала, что там на улице он будет ее ждать, а она не может его предупредить… Все попытки до него дозвониться были безрезультатны. Успокоив себя тем, что он тоже занят, раз у него отключен телефон, Александра принялась за работу… Сидя за компьютером она занималась правкой срочных документов, как дверь тихо открылась, а на пороге стоял он. Она удивилась и обрадовалась одновременно.
— Как… Как ты меня нашел? — прошептала она.
— Кто ищет, тот всегда найдет, — просто ответил он.
Александра, смутившись, отвернулась от него, чтобы не выдать себя, не показать, как она рада его неожиданному появлению. Игорь Николаевич подошел к ней со спины и положил руки на ее плечи. От этого прикосновения у нее все задрожало внутри. В этот момент она не могла произнести ни слова. Он развернул ее к себе, и она увидела в его глазах столько нежности и любви… Жизнь давно научила Александру отличать флирт и страсть от любви, но в этом случае была действительно настоящая любовь от которой теряют голову, и которая творит чудеса. Тогда они проговорили весь вечер, вспоминая Энск и скалу Чайкины слезы, пока сторож не выставил их на улицу… Узнав, что Олег — это ее взрослый сын, Игорь Николаевич очень обрадовался. Они говорили о себе, о прошлом и немного загадывали о будущем. С этого дня Александра стала жить на два дома. Игорь Николаевич был заботлив и нежен, но никогда не говорил, что ее любит, а она молчала о своей люби. Просто не хотела навязывать ему свои чувства. Стараниями Александры его холостяцкая квартира превратилась в уютное гнездышко, куда им нравилось возвращаться вместе. Александра знала со слов Игоря, что он был вдовцом, что его жена умерла четыре года назад, дочь рано вышла замуж за чеха и живет в Праге, но раз в три года приезжает в гости.
Однажды возвращаясь из магазина Александра случайно подслушала странный разговор соседок, сидящих на скамейке.
— Ну наконец-то Игорь нашел нормальную женщину…- сказала одна, как показалось Александре, Клавдия Ивановна из десятой квартиры.
— С чего ты взяла, что она нормальная? — задала ей вопрос другая соседка.
— Да видно невооруженным глазом… Не то, что его первая шалава… Пила, мужиков таскала, пока он деньги зарабатывал… Только интересно, как при такой матери у него такая хорошая дочь выросла.
— Клава, сама говорила, что Игорь мужик хороший… Так она у бабушки и выросла, он же ее уже взрослую привез, когда Лариска пропала…
— Так ему некогда было женой и ребенком заниматься… Ей же все мало было, — согласилась с ней Клавдия.
— Вот и упустил жену… — покачав головой, сказала вторая соседка, которую Александра не знала.
— Интересно, куда он ее дел?
— Кого?- удивилась незнакомая Саше соседка.
— Жену… — уточнила Клавдия Ивановна.
— Это не наше дело… — резко оборвала вторая. — Не суй свой нос в чужой вопрос.
— А вдруг он ее того… Мы же ее мертвой не видели,- продолжала Клавдия.
— Короче, пошли, нечего тут фантазировать… Сейчас сериал начнется, — оборвала незнакомка, заметив Александру.
-Здравствуйте, Александра! Какой чудесный день, не правда ли? — уже улыбаясь ей, сказала Клавдия Ивановна.
— Здравствуйте! И правда, день сегодня хороший, — ответила Александра, заметив, как напряжение, возникшее при ее появлении, стало отпускать Клавдию Ивановну. И та с облегчением вздохнула в надежде, что Александра не слышала их разговор.
— Знакомьтесь! Это Ксения Владимировна… Ваша соседка из семнадцатой квартиры, — вдруг прощебетала Клавдия Ивановна. — Ой, мама дорогая, нам пора!, — и схватив за руку Ксению Владимировну, потащила за собой в парадную, приговаривая, — Сейчас сериал начнется… Сериал… Сериал…
Этот подслушанный разговор весь день занимал мысли Александры, и когда Игорь вернулся домой, она не выдержала и спросила его прямо:
— Я сегодня услышала странный разговор наших соседок о твоей умершей, как ты говорил мне, жене…
— Саша, это тебя не должно волновать. Она умерла, и здесь не о чем говорить.
— Я должна знать правду!- воскликнула она.
— Ты мне веришь?
— Да!
— Я не хочу об этом говорить. Может быть потом я все тебе расскажу. Мне тяжело вспоминать, пойми, — с каким-то внутренним напряжением произнес Игорь Николаевич.
— Хорошо, потом, так потом.
Время шло, но он старался каждый раз обойти эту тему стороной. Александра не давила на него, понимая, что, видимо, эти воспоминания были не самыми лучшими в его жизни. В его отсутствие она попыталась найти семейный альбом или хотя бы одну завалящую фотографию, но увы. Ее продолжал мучить вопрос, что же произошло с его женой, куда она пропала, а Игорь все не спешил объясняться, находя то одну причину, то другую. И однажды утром Александра поняла, что между ними из-за ее стремления узнать правду о его бывшей жене, появилась трещина в отношениях. Он стал замкнутым, о чем-то думал, исчезли в его отношении к ней то тепло и нежность, в которых еще несколько дней назад она купалась, как в теплом море. В конце концов, она не выдержала, устроив ему скандал, а потом собрала вещи и ушла. Игорь Николаевич несколько раз пытался уговорить ее вернуться, но она стояла на своем, хотя понимала, что уже не может жить без него, да и он твердил при встречах, что ему плохо без нее. Александра хотела знать правду, даже если она будет самой ужасной правдой на свете, но он не спешил с ней делиться своим прошлым, прося принять все так, как есть. Она плакала по ночам, и ее мучила бессонница. После неудавшихся попыток примирения, Игорь Николаевич куда-то исчез и более не появлялся у офиса. Заметив его отсутствие, сослуживицы, кто явно, кто в тайне, сочувствовали ей, а некоторые даже злорадствовали, мол повезло бабе в ее — то годы встретить приличного мужика, да и то, не смогла удержать…
…В эту пятницу Александра вышла из кабинета, повернув ключ в дверях, и не весело подумала: » Пятница… Еще одна пятница… Надо сдать ключи бабе Зине и домой. Там тепло, уютно, но пусто… Может, Олег заедет на ужин со своей девушкой… Да, кажется, он наконец нашел ту, которую искал… Я рада за него. А рада ли за себя? На этот вопрос пока нет ответа…» Она протянула ключ вахтерше и собралась уже было выйти, как та ее остановила:
— Александра Александровна, не хотите взять котейку? Смотрите, какая милая кошечка — трехцветная и у нее голубые глаза, как у вас… Она принесет вам счастье.
Александра посмотрела на бабу Зину, которая протянула ей на ладони маленький дрожащий пушистый комок. Она взяла котенка на руки и погладила между ушей.
— Красавица, — воскликнула Александра.
— Берите, берите! Сегодня в кустах нашла, когда шла на работу. И надо же у кого — то поднялась рука выбросить такую кроху на улицу, — продолжала уговаривать ее баба Зина.
— Ну, что пойдем домой? — прижав к себе котенка, спросила Александра. — Спасибо, баба Зина, мне видимо ее и не хватало для полного счастья. Сейчас зайдем, корма купим и устроим пир на весь мир. До свидания.
Олег, конечно вечером не приехал, а только позвонил, сказав что у них с Таней все хорошо, они уезжают на турбазу и просил, как обычно, ее не волноваться и беречь себя. Этот пятничный вечер наверное прошел бы как обычно, как последние вечера, за просмотром передач по телевизору или за чтением книги, но ближе к десяти вечера в дверь позвонили. Александра никого не ждала и была очень удивлена, что кто-то решил к ней зайти в такой поздний час. Она открыла дверь и удивилась еще больше — на пороге стоял Игорь Николаевич. Она хотела закрыть дверь перед ним, но он не дал и каким-то глухим голосом проговорил:
— Саша, прости, но я больше не могу так… Я пришел все объяснить, — и он вошел в коридор, закрыв за собой дверь. — Только молчи, пожалуйста, пока я буду говорить, а потом … потом ты поступишь, как посчитаешь нужным… Мне очень трудно говорить об этом, не хочу чтобы ты меня жалела… — Они прошли молча в зал и он продолжил, — Прошу тебя, только не перебивай… Когда я встретил Ларису, мне было двадцать семь, а ей семнадцать. Я влюбился в нее без памяти. Она была юна, непосредственна, и казалось, что тоже меня любит. Когда мы поженились, ее отец взял меня в свою фирму, а потом, когда он умер, то все оставил мне… Я работал, как проклятый. Родилась Ева. У меня на них с Ларисой было так мало времени, что я не заметил, как все покатилось в тартарары… Лариса с детства привыкла, что ей ни в чем не было отказа, ее баловали все. Ей с пеленок внушили, что она принцесса, достойная самого прекрасного принца… Я работал по восемнадцать часов в сутки, а ей нужно было все больше и больше денег, хотя я не видел, на что она их тратит… Она развлекалась, как могла. Я ничего не жалел для нее и Евы. Лариса стала пропадать вечерами, приходить домой под утро, от нее стало часто пахнуть алкоголем. Тогда я ругал себя за то, что ей было скучно со мной, не хватало моего внимания, что редко говорил ей о любви… Пытался что-то изменить, но она стала играть мной, шантажируя дочерью, зная что я ее люблю. До меня стали доходить слухи, что она мне изменяет… Но я еще любил и верил ее словам, что все это сплетни из зависти, потому что у нас замечательная семья. Потом узнал совсем случайно, что она подсела на наркотики. Мы с ней ругались и скандалили… Она кричала мне, что никогда не любила меня, а вышла замуж потому что ей хотелось свободы… Уж не знаю, что она имела ввиду, когда говорила о свободе… Она оказалась хитрой и изворотливой, когда перестал давать деньги, из дома стали пропадать вещи… Мы продолжали ругаться, все это плохо отражалась на Еве. Я увез дочь к своей матери, и она практически до пятнадцати лет прожила у бабушки… Лариса сотни раз клялась, что больше не будет баловаться наркотиками. Я ей продолжал верить, но однажды мы с ней договорились, и она согласилась лечиться. Я тогда еще ее любил и надеялся, что у нас может все наладиться ради нас, ради Евы… Увез Ларису в клинику, где ее друзья не смогут найти, но они нашли, и она сбежала с ними… Ее искали, а через полгода обнаружили в каком-то притоне. Она и ее любовник умерли от передоза… Меня вызывали на опознание…- Игорь Николаевич встал, нервно прошелся по комнате, налил в стакан из графина воды и выпил залпом. — После ее смерти прошло четыре года… Мне казалось, что семнадцать лет этого кошмара вытравили во мне все хорошее… Да, не скрою, у меня были женщины, молоденькие и ровесницы, но я после Ларисы не верил ни одной из них… Я вообще не верил, что женщины умеют любить… А потом там на море встретил тебя… Ты показалась мне такой беззащитной, когда шла держась за руку сына и опираясь на трость… Я не думал, что ты можешь задеть меня за живое, потому что думал — у меня в душе не осталось совсем ничего живого… А потом эта поездка к развалинам замка… И твой рисунок. Когда мне пришлось уехать внезапно, я больше всего сожалел, что не успел познакомиться с тобой поближе…
— Игорь, давай не будем больше говорить о прошлом… Я понимаю, что виновата перед тобой… Заставила пережить этот кошмар опять…- начала виновато Александра, но он перебил ее.
— Нет, это правильно, что я все рассказал тебе… Мне стало легче, и больше не мучат тени прошлого… Когда ты от меня ушла, я вдруг понял, что мне без тебя плохо, жизнь опять потеряла всякий смысл, стало пусто… Но я не знал, как рассказать тебе, боясь, что ты не поймешь меня… Я боролся с собой, уговаривал себя, что это моя история и тебе ее не надо знать… Ведь все было хорошо, пока ты не услышала тот разговор. Ты мне верила, а потом ты перестала доверять и ушла. Я решил, что переживу, но вчера приехала Ева из Праги. Мы с ней проговорили всю ночь и она убедила меня, что если я люблю тебя, то должен все тебе рассказать.
— А ты меня любишь?- шепотом спросила Александра.
— Люблю, Саша, очень… — ответил Игорь Николаевич, прижимая ее к своей груди.- Я не только тебе, я себе боялся в этом признаться.
— Я тебя тоже люблю. Не думала, что могу влюбиться и потерять голову, — улыбаясь ответила она, целуя его…
— Мы сейчас едем ко мне. Там нас ждет Ева, и ей не терпится с тобой познакомиться. Она, когда отправляла меня к тебе, то сказала, чтобы без тебя не возвращался. Вот так вот, — вздохнул он. — Ну что, едем?
— Да! — ответила Александра. — Только скажи, почему ты так тяжело вздохнул?
— Я очень соскучился по тебе и мне так не хочется сейчас куда-то ехать…
— Значит знакомство с твоей дочерью отложим до утра… Она у тебя взрослая и все поймет, — улыбнулась Саша.
— Да, обязательно поймет! — ответил он…