Григорий

Вот здесь. Да. Помнишь ты стояла, небесный свет струился
из твоих синих глаз, озаряя всё вокруг. Мимо нас бегали дети, стоял невероятный
шум, а потом… такая тишина, когда ты взяла меня за руку. Всё казалось тогда
таким бесконечным. Только ты и я. Мы были детьми небесных светил – ты солнце, а
я луна. Помнишь ли ты это? Я включил фотоаппарат и сфотографировал тебя. Ты улыбалась,
ну точно так сейчас. Паря в невесомости, превратившись в белое облако, став
синим ручьем, распустившись зелёным листом, пропев мне свою лебединую песню…

Давай же как тогда возьмёмся за руки, растопим тонкий лёд
под нашими ногами и упадём с тобой в таинственную
глубину, оставшись в ней навсегда. Там мы продлим своё счастье навечно.

Я как и тогда беру тебя за руку, и мы просто любуемся детьми,
такими чистыми и непорочными, какими всегда хочется видеть людей, к чему всегда
хочется стремиться, но весёлый цирк-шапито всё дальше уходит вдаль…

Она любила бывать с ним в местном цирке. Как минимум раз
в месяц они выбирались сюда от немыслимой тяжести дел и работы. Что-то делало
их здесь моложе и чище, отдаляло от суетливости.

– Пойдем в буфет? – предложил он.

И как и тогда, он взял её за руку.

– Тебе здесь нравится? Здесь мило, правда? Любимая…

Ты не перестаёшь улыбаться. Откуда в тебе столько тепла,
нежности и любви? Ты заряжаешь меня, ты как и тогда заставляешь меня жить. Ты
ведь не оставишь меня?.. Не оставишь меня, не оставишь…

– …Бабушка, а кто этот страшный дядя с бородой? Это
клоун?

– Это дядя, который, наверное, очень любит цирк. Любит,
так же как и мы с тобой. Ну, точно не клоун. Ну, пойдем, пойдем в зал. Нас уже
мишки заждались.

Я покупаю две пачки поп-корма и два коктейля, после чего мы
идём в зал.

– Надеюсь, сегодня к тебе не будут приставать клоуны. А
то помнишь как в прошлый раз? Я даже заревновал. Ух, сколько народу. Где же
наши места?

Два билета на 6 и 7 место во втором ряду – это стало
доброй традицией при их походе в местный цирк. Вот и сейчас – 6 и 7 место во втором
ряду.

А после представления мы пошли на городскую набережную.

Твои глаза сливаются с цветом морской воды. Мы кидаем в
море гальку и наши души. Ты рассказываешь мне что-то из Данте. Я и начинаю
любить его в тебе. Мы втроём и это здорово. Мы будем бродить по набережной до
самых сумерек. Я буду фотографировать тебя, целовать и жить.

– …Смотри, опять этот грязный мужик с бородой. Каждый
день здесь стоит. У него что-то с головой, мне кажется. Бормочет вечно что-то.

– Милая, это же Григорий.

– И?

– Я разве тебе не рассказывал?..

На следующий день мы вновь бродим с тобой по магазинам.
Вот эта статуэтка Бога Солнца Ра тебе тогда так понравилась, и мы решили
обязательно купить её в следующий раз, так как нужной суммы средств тогда не
было.

– Может быть, купим сегодня? Ах, да, опять не взяли
нужной суммы! Проели сегодня всё в парке и на аттракционах.

– Вы как всегда это брать не будете, да, мужчина?

– Нет.

Этой ночью мы будем ходить по лужам, искать открытые
крыши в домах, красивые виды на город и маленьких котят. Обязательно, чтобы
согреть кого-то ещё. Мы будем кричать на центральных аллеях о любви друг к другу,
умиляться тем, что совсем не хочется спать, а потом зайдем в какое-нибудь
ночное кафе, тебя, наконец, потянет в сон, я вызову такси и возьму тебя на
руки.

– Гражданин, старший сержант полиции Мышкин. Вы чего
стоите в луже? Ваши документы! А… извините, сразу не узнал. Это вы Григорий?
Извините. Но в луже и простыть недолго! Непорядок! Всего доброго!

– Да.

Утром тебя разбудил мой поцелуй… ну, или меня твой. И
вновь нас закружил хоровод новых впечатлений, мимолетности и новой встречи с
тобой.

Мы пойдём с тобой в наши любимые места. Мы будем
вспоминать о прошлом, наслаждаться настоящим
и мечтать о будущем. Скоро у нас будут дети и мы не умрём никогда.

Я люблю тебя.

– Так, кто этот мужик с бородой и в грязной одежде?

– Два года назад у него умерла от рака жена…