Обретение Закона

Свиток, найденный при ремонте

Согласно религиозной традиции, начало Библии положила книга Закона (по-еврейски – Тора), продиктованная самим Богом Моисею. Это мнение считается каноничным и неоспоримым во всех трех мировых религиях: иудаизме, исламе и христианстве.

Между тем, в тексте Библии весьма недвусмысленно и достаточно подробно излагается совсем другая версия обретения Закона (4 Царств, 22-23).

Вот что рассказывает Библия.

Однажды царь Иудейский Иосия, сын Аммона (Иошияу бен Аммон) послал писца Шафана, сына Ацалии, в иерусалимский Храм с чисто деловым поручением — расплатиться с рабочими, производящими там косметический ремонт («исправление повреждений»).

В Храме Шафана встретил первосвященник Хелкия и попросил передать царю, чтобы тот не волновался: необходимые средства переданы производителям работ (по-нашему, прорабам) и будут использованы по назначению.

— Но посмотри-ка на это! – сказал Хелкия, подавая Шафану папирусный свиток.

— А что это? – спросил Шафан.

— Эту книгу я нашел в Храме. Это – книга Закона. Да ты сам посмотри. Думаю, нужно доложить об этой находке царю.

Шафан, пробежав свиток глазами, согласился с Хелкией и немедленно направился во дворец с докладом.

— Не беспокойся, государь, — сказал он, — строители получили свою плату, работы ведутся согласно утвержденному плану. Но есть у меня и другая новость, гораздо более важная. Первосвященник Хелкия прислал тебе вот эту книгу. Говорит, нашел при ремонте.

— Вот как? – удивился царь, — а ну-ка почитай мне из нее.

Почтительно поклонившись, Шафан развернул свиток на своем писцовом столике и начал декламировать:

— Сии суть слова, которые говорил Моисей всем Израильтянам за Иорданом в пустыне на равнине против Суфа, между Фараном и Тофелом, и Лаваном, и Асирофом, и Дизагавом, в расстоянии одиннадцати дней пути от Хорива, по дороге от горы Сеир к Кадес-Варни. Сорокового года, одиннадцатого месяца, в первый день месяца говорил Моисей сынам Израилевым все, что заповедал ему Господь о них… (Втор.1:1-3).

И созвал Моисей весь Израиль и сказал им: слушай, Израиль, постановления и законы, которые я изреку сегодня в уши ваши, и выучите их и старайтесь исполнять их. Бог Яхве поставил с нами завет на Хориве; не с отцами нашими поставил Яхве завет сей, но с нами, которые здесь сегодня все живы. Лицем к лицу говорил Яхве с вами на горе из среды огня; я же стоял между Яхве и между вами в то время, дабы пересказывать вам слово Яхве, ибо вы боялись огня и не восходили на гору. Он сказал: Я, Яхве, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов перед лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в водах ниже земли, не поклоняйся им и не служи им; ибо Я, Яхве, Бог твой, Бог ревнитель, за вину отцов наказывающий детей до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои. Не произноси имени Яхве, Бога твоего, напрасно; ибо не оставит Яхве без наказания того, кто употребляет имя Его напрасно. Наблюдай день субботний, чтобы свято хранить его, как заповедал тебе Яхве, Бог твой; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой — суббота Яхве, Богу твоему. Не делай в оный никакого дела, ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни раба твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришелец твой, который у тебя, чтобы отдохнул раб твой, и раба твоя… Почитай отца твоего и матерь твою, как повелел тебе Яхве, Бог твой, чтобы продлились дни твои, и чтобы хорошо тебе было на той земле, которую Яхве, Бог твой, дает тебе. Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. Не желай жены ближнего твоего и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабы его, ни вола его, ни осла его, ни всего, что есть у ближнего твоего… (Втор.5:11-21)

Чем дольше читал Шафан, тем больше округлялись глаза царя, а когда писец добрался до этого места, вскочил со своего кресла и «разодрал свои одежды» — столь сильно было впечатление от прочитанного. Во всяком случае, так говорится в Библии.

Она же сообщает нам, что молодой царь (а ему было тогда 26 лет) был вообще очень доверчив. Например, он даже прорабам, нанятым для ремонта Храма, доверял, можете себе представить? До такой степени доверял, что, щедро снабжая их из казны, повелел «не требовать у них отчета в серебре, переданном в руки их, потому что они поступают честно». Честные строители… ага. Было бы это сегодня, такого руководителя можно было бы заподозрить в «откатах»… Но с Иосией – другой случай. Он и так единолично распоряжался казенными средствами и мог из них брать сколько хотел, так что «откаты» были ему не нужны. Так что остается подозревать Иосию только в чрезмерной доверчивости.

Действительно ли Иосию так поразило содержание столь неожиданно найденной книги? Или – последствия ее обнародования? Об этом можно только гадать. Но последствия, очевидно, были бы очень существенны. Фактически это было бы равносильно революции в области религии и в области законодательства, — двух скреп, на которых держалось государственное устройство. Есть о чем призадуматься!

Тут нам придется временно оставить царя Иосию в раздумьях и обратиться, так сказать, к «истории вопроса».

История вопроса

В древности евреи, как, впрочем, и все окружающие их народы, веровали во многих богов. Подтверждением этому являются многочисленные места в Библии, где говорится о поклонении евреев Ваалам и Астартам, а также поименование Бога в Библии во множественном числе. В самом первом стихе Библии упоминаются не один бог, а «боги». Правда, в русском переводе это обстоятельство затушевано благочестивым переводчиком: «В начале сотворил Бог небо и землю», но в оригинале – не так: «В начале сотворили элохим небо и землю». «Элохим» по-еврейски, — «боги», именно так, во множественном числе.

По своей социальной организации израильский народ представлял собой союз племен. Библия свидетельствует, что таких племен или «колен» была целая дюжина. Причем, отношения между племенами не всегда складывались гладко: бывало, они спорили между собой из-за пастбищных земель, из-за первородства, да и по вероисповедным вопросам. В древности каждый народ или каждое племя, не отрицая существование многих богов, обычно выбирало себе специального бога — покровителя, к помощи которого прибегали по различным вопросам жизни. Одним из племенных божеств колена Иудина (Йехуда), например, был Яхве, бог неба и грозы, а впоследствии также бог войны и военной победы, по каковой причине его называли также Яхве Цебаот (в русской транскрипции – Саваоф), то есть «Бог воинств». У других колен израилевых были другие божества.

Но этим дело не ограничивалось. Древним евреям приходилось постоянно сталкиваться и с другими народами и племенами, обитавшими на Ближнем Востоке. Дело в том, что когда евреи-кочевники появились в Ханаане, все обитаемые земли тут были уже заняты, так что евреям поневоле приходилось достаточно плотно взаимодействовать с исконными обитателями этих земель: либо воевать с ними, либо стараться мирно сожительствовать. Само собой это взаимодействие не могло обойти стороной религиозные вопросы.

У ближневосточных народов были свои боги, те же Ваал и Астарта, например. И взаимодействующие с ними еврейские племена нередко перенимали иностранные культы. Древние люди были весьма практичны и озабочены собственным выживанием. Когда они замечали, что соседний народ более успешен, более многочислен, богат, развит и так далее, этот успех приписывали покровительству соответствующего божества. Отсюда возникала мысль, что если перейти под патронаж бога более успешных соседей, то и твой народ станет развиваться успешнее. Для религиозного сознания этот вывод был вполне логичен. Случаев заимствования чужих божеств древняя история знает множество.

Однако переход от одного бога к другому не был таким уж простым делом. Вокруг каждого божества формировалось сословие служителей-жрецов, «кормившихся» от соответствующего культа.

Жрецы присвоили сами себе функцию посредников между людьми и богами, и жили на комиссию от этого посредничества.

Очевидно, что перемена объекта культа означала для них смертельный удар по их материальным интересам, по их благосостоянию.

Жрецам заброшенного культа остается только два выхода: либо умирать с голоду, либо переходить к поклонению другому культу, по отношению к которому они уже не были специалистами, а были как обычные верующие.

Понятное дело, такой исход никак не устраивал жрецов, поэтому они мертвой хваткой цеплялись за свой традиционный культ и всеми способами (законными и незаконными) боролись с новациями.

Эти жреческие корпорации представляли собой крайне консервативные силы, препятствующие экономическому, социальному и культурному развитию народов.

Во времена политеизма, когда им приходилось соседствовать с другими аналогичными корпорациями, главным их занятием, помимо взимания комиссионных со своей паствы, была борьба за влияние на народные массы и на правителей, чтобы добиться преимущественного положения собственного культа перед другими.

Фактически, жреческие корпорации, сложившиеся вокруг культов различных божеств, находились между собой в состоянии перманентной «холодной войны», время от времени перераставшей в «горячую».

А судьи кто?

Особенностью колена Иудина было чрезвычайное влияние жреческой конгрегации культа Яхве Цебаота. Жрецам-яхвистам удалось на какое-то время занять исключительное положение, потеснив все остальные культы. Правда, для этого им приходилось постоянно мониторить ситуацию и жестко реагировать при первых же признаках того, что народ начинает поклоняться иным богам. Что, как свидетельствует Библия, случалось достаточно регулярно. Так что жизнь яхвистов была не сахар: им все время приходилось быть начеку, покой им только снился…

Зато их постоянные тревоги волнения сторицей искупались привилегиями и исключительным положением, которое они занимали в обществе. Не будет большим преувеличением сказать, что эта конгрегация де факто и де юре прибрала к рукам как духовную, так и светскую власть над племенем Иуды и другими зависимыми от него племенами. И достаточно долго эту власть удерживала.

Эта эпоха жреческого засилья получила наименование эпохи Судей, и достаточно подробно описана в книге Судей, вошедшей в состав книг Ветхого завета. Если коротко, эта эпоха характеризуется тем, что власть над иудейским народом принадлежала коллегии профессиональных «пророков», которые назвали себя Судьями. Коллегию обычно возглавлял «главный пророк», должность которого была наследственной (либо он сам выбирал себе преемника из числа «своих»). Судьи вершили суд, определяли внутреннюю и внешнюю политику, опираясь на указания, регулярно получаемые ими якобы от самого бога Яхве. Они же собирали налоги, за счет которых весьма небедно жили, и совершали культовые действия: организовывали жертвоприношения, празднования, коллективные молебны и так далее.

Надо сказать, если со сбором налогов дело обстояло более — менее, то остальные государственные функции эти «судьи» осуществляли весьма бездарно.

Экономика страны не развивалась, потому что жрецы всячески тормозили прогресс, поддерживая архаичные способы хозяйствования и устарелые производственные отношения. А также потому, что практически весь валовый национальный продукт тратился на непроизводительные цели – поддержание культа и содержание самих «судей». При этом последняя статья расходов очевидно преобладала, поскольку «судьи» даже не удосужились на собранные деньги построить сколько-нибудь приличный «дом» своему богу. Культовые действия приходилось совершать под открытым небом, на возвышенных местах, а всей и утвари было – жертвенник в виде плоского камня, ритуальный нож для заколания жертв да пара бронзовых сосудов — один для возлияний, другой для сбора жертвенной крови. Куда девались остальные деньги, остается только догадываться…

О том, насколько «успешной» была внешняя политика «судей» свидетельствует тот факт, что на протяжении почти всей этой достопамятной эпохи иудеи находились в вассальной зависимости от соседних народов – то от аммонитян, то от хананеев, то от мидианитян, то от филистимлян. Одним словом, только ленивый не собирал дань с затурканных «судьями» иудеев.

Когда несчастные иудеи спрашивали своих самозваных правителей: «А чего ради мы должны все это терпеть?», те ссылались на Яхве, который-дев обмен на покровительство которого народ должен был в точности выполнять все предписания и требования, которые до него доводят пророки-судьи от имени самого бога.

Вот так и получилось, что, нее отрицая существования множества иных богов, иудеи вынуждены были нести свои взносы в кассу преимущественно одного культа.

Без царя в голове

В конце концов, правление «судей» довело страну до глубочайшего структурного кризиса.

Характеризуя это время, Библия не нашла иных слов кроме печальной констатации: «слово Яхве было редко в те дни, видения не часты». Иными словами, даже самому Яхве надоело выходить на связь с пророками. Или ему было неприятно иметь дело с такими «посредниками»?

Еще бы! Предпоследнему главному пророку Эли га-Когену (в русской транскрипции — Илий) даже не на кого было оставить должность, традиционно передаваемую по наследству. У Илия было двое сыновей, Офни и Финеес, которые, достигнув совершеннолетия, делили с ним его должностные обязанности. Так было принято, чтобы заранее подготовить будущего наследника к вступлению в должность.

Но эти два обалдуя ни на что не годились – это было очевидно самому их отцу. В Библии так и зафиксировано, открытым текстом:

«Сыновья же Илия были люди негодные; они не знали Господа и долга священников в отношении к народу. Когда кто приносил жертву, отрок священнический, во время варения мяса, приходил с вилкой в руке своей и опускал ее в котел, или в кастрюлю, или на сковороду, или в горшок, и что вынет вилка, то брал себе священник. Так поступали они со всеми Израильтянами, приходившими туда в Силом. Даже прежде, нежели сожигали тук, приходил отрок священнический и говорил приносившему жертву: дай мяса на жаркое священнику; он не возьмет у тебя вареного мяса, а дай сырое. И если кто говорил ему: пусть сожгут прежде тук, как должно, и потом возьми себе, сколько пожелает душа твоя, то он говорил: нет, теперь же дай, а если нет, то силою возьму» (1Цар.2:12-16). Милые парни, не правда ли?

Лезть вилкой за мясом, приносимым богу, конечно, нехорошо. Но это еще цветочки. Когда обладуи вступили в пубертатный период, они стали склонять к сексу женщин, пришедших помолиться (1Цар.2:22).

Короче, если бы Илий оставил должность на этих красавцев, народ бы просто взбунтовался и всей корпорации жрецов пришлось бы несладко. Понимая это, начальник пророков вынужден был искать себе преемника на стороне. И он остановил взгляд на кандидатуре некоего Шмуэля (Самуила), прислуживающего в скинии. Конечно, Илию нужно было как-то обосновать, почему он пошел против традиции и не передал должность одному из своих сыновей. И он нашел выход: заявил, что дескать Шмуэль регулярно получает откровения Бога, и будто бы он сам, Илий, был однажды свидетелем такого события. Для тех, кто принимает эти уверения Илия за чистую монету, будет поучительно услышать следующую историю, приведенную в Библии, из которой видно, какова цена «откровениям» Шмуэля.

История эта такова. Иудеи находились во враждебных отношениях с Филистимлянами. Ну как во враждебных? Регулярно получали от Филистимлян люлей и вынуждены были платить им дань.

И вот однажды Шмуэль заявил: было ко мне слово Бога: если вот прямо сейчас пойти войной на проклятых Филистимлян, то Яхве гарантирует нам блестящую победу!

Сказано-сделано. Собрали армию, послали гонцов к филистимлянам: «Идем на вы!».

Пришли удивленные филистимляне, очередной раз надавали иудеям по шее. Говорят, четыре тыщи евреев положили. Может, число жертв и преувеличено, но битву иудеи проиграли – это факт. И «Бог воинств» не помог…

Соответственно, расходы на войну были возложены на победившую сторону.

Казалось бы: извлеки урок! Так нет, Шмуэль на этом не успокоился и заявил: я знаю, в чем была наша ошибка! Надо было, идя в бой, нести перед собой — Ковчег завета (главную яхвистскую святыню). Именно так велел Бог. Поэтому давайте повторим все то же самое, только теперь точно выполним сказанное Богом. Победа гарантирована на сто двадцать процентов, зуб даю!

Ну, раз сам Бог велел… Жрецы всегда внушали иудеям, что нужно выполнять любое указание Яхве, даже самое абсурдное и паскудное. Например, Исааку Бог предложил принести в жертву сына – и тот долго не раздумывая побежал исполнять…

Воодушевленные присутствием святыни, иудеи вновь ринулись в бой. Ковчег на поле битвы несли уже знакомые нам добры молодцы, Офни и Финеес, – папаша приставил-таки их к почетной должности хранителей Ковчега.

Нельзя сказать, чтобы зрелище двух обалдуев, несущих на носилках разукрашенный ящик, сильно напугало Филистимлян. Скорее – насмешило. Они очередной раз поставили иудеев на место, да еще и Ковчег у них отняли, а препятствующих отнятию Офни и Финееса отправили… в лучший мир. Вот такие плачевные результаты принесло «откровение» Шмуэля. Сами решайте, было ли это настоящее откровение Божие, или…

Думаете, этот позор сказался на карьере новоиспеченного пророка? Ничуть не бывало! После известия о разгроме и утрате Ковчега и обоих сыновей, Илия хватил апоплексический удар, а его место занял… Шмуэль.

Мы столь подробно на этой фигуре остановились не просто так, а потому, что Шмуэлю было суждено сыграть важную роль в этой истории. И, между прочим, завершить собой бесславную эпоху иудейских «судей». А закончилась эта эпоха из-за того, что злоупотребления этих деятелей служебным положением, их обскурантизм и стяжательство надоели иудеям до крайности.

Видя, что соседние народы развиваются гораздо успешнее – без всяких «судей» и без покровительства Яхве, они потребовали от своих горе-правителей учредить в стране нормальную светскую власть, то есть – доверить руководство царю, как у всех других уважающих себя народов.

Понятное дело, что отдавать власть в руки светских властей вовсе не входило в планы пророческой камарильи. У них подрастали свои детки, которым тоже нужно было обеспечить безбедное существование. Вот уже и у самого Шмуэля двое отпрысков — Иоиль да Авия. Когда Шмуэль состарился, он поставил сыновей судьями над Израилем (1Цар.8:1-2). Впрочем, коррупция уже так укоренилась в этой среде, что и Шмуэля постигла судьба Илия: «сыновья его не ходили путями его, а уклонились в корысть и брали подарки, и судили превратно» (1Цар.8:3).Ну, уж какие не есть – а все родная кровь!

Короче, Шмуэлю очень не понравилось, когда народ пришел к нему и сказал: «Дай нам царя, чтобы не твои коррумпированные сыночки, а законно избранный правитель судил нас». Не понравилось ему это предложение – говорит Библия.

И он начал стращать народ последствиями, говоря: да вы сами не понимаете, чего просите! Думаете, при царе вам лучше будет? Наивные! Да вы знаете, что царь «сыновей ваших возьмет и приставит их к колесницам своим и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его; и поставит над ними тысяченачальников и пятидесятников, и заставит чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его; и дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы; и поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет, и отдаст слугам своим; и от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и отдаст евнухам своим и слугам своим! И рабов ваших и рабынь ваших, и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет и употребит на свои дела; от мелкого скота вашего возьмет десятую часть, и сами вы будете ему рабами; и восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе; и не будет Господь отвечать вам тогда!» (1Цар.8:11-18).

Короче, пугал тот Шмуэль народ всеми ужасами самодержавия, какие только приходили ему в голову.

Народ, однако, не испугался, свидетельствует Библия. То ли знал народ цену шмуэлевским «предсказаниям», то ли режим «судей» так уже достал, что никакие возможные неприятности в будущем не казались хуже, того, что есть в настоящем, но народ твердо заявил: «нет, пусть царь будет над нами, и мы будем как прочие народы: будет судить нас царь наш, и ходить пред нами, и вести войны наши» (1Цар.8: 19-20). И народ понять можно: мы-то помним, как бездарно вели войны и как неправедно судили так называемые «судьи»!

Однако Шмуэль не был бы Шмуэлем, если бы пустил дело на самотек. Он сказал народу: я вас предупредил, вы меня не послушали — обижайтесь потом на себя. Это ваш выбор! Раз уж вы так хотите царя над собой – я сам подыщу вам подходящую кандидатуру.

И подыскал, прости Господи!

Такую кандидатуру, от которой сам же первый потом отрекся.

Делатель царей

Вот как это было.

Шмуэль, ссылаясь, понятно, на волю Яхве, предложил на должность царя одного парня по имени Саул.

По каким же качествам выбрал его пророк?

Ну, парень, конечно, был сам собой видный, высокого роста и симпатичный.

Умом и сообразительностью, правда, не отличался, да то пророку и не было нужно. Самое странное другое: обычно царями бывают представители древнего рода или те, кто сами чем-то отличились, например, выиграли битву.

Саул же был, если честно сказать, никто.

Он пас ослов своего отца, некоего Киса, и происходил из племени Вениамина – племени малочисленного и зависимого.

Саул и сам понимал, что шансов у него никаких. Когда Шмуэль поделился с ним своими планами, он возразил: «не сын ли я Вениамина, одного из меньших колен Израилевых? И племя мое не малейшее ли между всеми племенами колена Вениаминова? К чему же ты говоришь мне это?».

А ведь Шмуэлю именно этого и было нужно, чтобы претендент всегда помнил, что никаких прав на царскую должность – ни в силу происхождения, ни в силу личных качеств, — он не имеет, и что должность эту он занимает исключительно благодаря Шмуэлю, а стало быть, всем ему обязан.

В последний момент Саул, уже названный царем перед народом, струсил, попытался спрятаться в обозе, да только такому рослому детине спрятаться оказалось трудно. Слуги пророка нашли его и насильно привели к присяге.

Так у евреев появился собственный царь.

То есть царь вроде бы был, а реальная власть продолжала принадлежать пророкам во главе со Шмуэлем. Вот как ловко тот все обставил.

Тяжесть царских обязанностей, сознание своего несоответствия занимаемой должности и зависимости от Шмуэля негативно повлияли на психическое здоровье Саула. Он и прежде был человеком неуравновешенным и склонным к экзальтации, а, взвалив на себя непосильные обязанности, стал и вовсе неврастеником. Его обуревала мания преследования, а порой случались припадки настоящего безумия.

Вот такого царя нашел евреям Шмуэль.

Впрочем, это не смущало главного пророка до тех пор, пока Саул был послушен его воле.

Однако, исполнение государственных обязанностей (а к ним Саул относился достаточно старательно) заставляло царя иногда поступать вопреки требованиям клерикалов.

Например, как-то раз, перед очередной битвой с филистимлянами, Саул лично совершил жертвоприношение, которое должно было гарантировать помощь Яхве во время сражения.

Вроде бы – что плохого?

Ан нет! Совершать священные обряды – это была прерогатива исключительно пророков – специалистов.

Другие смертные, даже которые цари, к такому святому делу не допускались.

Для совершения обряда в военный стан должен был прибыть сам главный пророк Шмуэль. Он и время назначил – через семь дней после сбора войска.

С военной точки зрения такой срок совершенно неприемлем, равносилен измене. Представляете, солдаты уже собрались, готовы ринуться в бой, а им говорят: нет, подождите недельку, вот пророк придет, обряд совершит – тогда и воевать можно будет. И целую неделю всю эту вооруженную массу нужно кормить, поить, на ночлег устраивать, да еще коней кормить, да обозных верблюдов…

А за неделю безделья у любого войска боевой дух улетучится, солдаты начнут напиваться в хлам, играть в кости и гоняться за бабами. Это совершенно неизбежно. Именно так и с сауловым воинством случилось: просидев без дела, оно деморализовалось и начало уже потихоньку разбегаться.

Заранее предвидя такое развитие событий, Саул все-таки согласился ждать пророка семь дней. Не спорить же со служителем Бога!

Но семь дней прошло – а Шмуэля нет, как нет.

Уж чем он там занимался? Какие у него неотложные дела нашлись, когда целая армия его неделю ждет, чтобы в бой вступить? Об этом Библия умалчивает. Но факт есть факт: армия разбегается, боевой дух ниже плинтуса, враги с той стороны издеваются – а пророк не явился в обещанное время. Что остается делать? Вот Саул и принял единственно возможное при таких обстоятельствах решение: провести обряд без пророка, воодушевить своих солдат и поскорее кинуть их в бой, пока они весь провиант почем зря не проели. Так и поступили: соорудили наскоро жертвенники, разожгли костры, пригнали жертвенный скот.

Когда ритуальное действо подходило к концу, вдруг, откуда ни возьмись, как черт из табакерки, выскочил Шмуэль. Ему бы извиниться перед военными, ждавшими его целую неделю, челом государю бить. Но если вы так полагаете, вы плохо знаете Шмуэля. Вместо извинений, он прилюдно, перед всем войском, устроил законному правителю разнос. «Худо поступил ты! – брызгал слюной Шмуэль, — что не исполнил повеления Яхве! Теперь не устоять царствованию твоему! Яхве найдет себе мужа по сердцу своему, и повелит ему Яхве быть вождем народа своего, так как ты не исполнил того, что было повелено тебе Яхве» (1 Цар. 13:13-14).

Вообще за такую пораженческую агитацию на поле боя по законам военного времени того Шмуэля полагалось бы поставить к стенке, без суда и следствия. Чего тут уж расследовать, преступление – то налицо. Но пророку все сошло с рук, а весть о том, что царя могут разжаловать в рядовые, разошлась в народе.

В другой раз Шмуэль обвинил Саула в том, что тот оказался недостаточно кровожадным в войне с Амаликитянами, не предал смерти взятого в плен царя Агага и сохранил от истребления часть захваченного у врагов скота. Саул униженно оправдывался, говоря, что поступил так под давлением народа, и просил простить его, но Шмуэль был непреклонен и заявил: «За то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царем» (1Цар.15:23).

Эти два эпизода позволяют реконструировать ту модель отношений светской и духовной власти, которую пытались насадить в Израиле служители Яхве. Если уж историческая необходимость заставила их поделиться частью власти с царем, то царь должен был стать орудием в их руках, безоговорочным исполнителем их воли, любых, даже самых абсурдных требований, которые они произносят, прикрываясь именем своего божества.

Послушание — вот чего они добивались от царя, вот что представлялось им самым важным, даже более важным, чем умилостивление бога. Об этом недвусмысленно заявил Шмуэль, говоря: «Неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Яхве, как послушание голосу Яхве? Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов; ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство» (1 Цар. 15:22-23).

Достаточно было двух случаев неповиновения — и судьба Саула была предрешена. Яхвистские пророки развернули против избранного народом правителя травлю и стали открыто подыскивать ему замену. Шмуэль, этот «делатель царей», вновь вынул короля из своей колоды, чтобы побить им действующего монарха, приговаривая: «Яхве сделает то, что говорил через меня; отнимет Яхве царство из рук твоих и отдаст его ближнему твоему, Давиду» (1 Цар. 28:17).

Сложная многоходовая интрига увенчалась успехом. Затравленный жрецами, попавший в окружение врагов полубезумный Саул покончил с собой. Его престол унаследовал не его сын и наследник, а назначенный пророками Давид. Отбирали нового претендента по тому же принципу: представителен, обладает хорошим голосом, без родословной и образования, в прошлом – пастух.

Имея перед собой печальный опыт предшественника и понимающий, кому обязан своим воцарением, Давид поначалу опасался открыто конфликтовать с яхвистами. Но ситуация изменилась. После смерти Шмуэля среди пророков никто не имел такого влияния, а Давид приобрел чрезвычайную популярность благодаря своим военным победам и продуманной внутренней политике. В распоряжении царя находились не только силовые структуры, но и государственная казна, в которой концентрировались значительные средства. Часть этих средств расходовалась на культовые цели, из них же производили раздачи пророкам, а, поскольку казна контролировалась царем, служители Яхве со временем стали зависеть от его расположения. Самодержавие значительно укрепилось в годы правления Давида, оно перестало быть игрушкой в руках жрецов. Теперь уже не шла речь о наследовании должности главного пророка, как это было во времена Илия и Шмуэля. Наследственной стала царская власть, не зависевшая более от воли служителей культа.

Естественно, жреческая конгрегация Яхве не хотела мириться с таким положением. Яхвисты сначала выступили на стороне родственников Саула против Давида, а когда это противостояние кончилось для них неудачей, попытались взять реванш, поддержав мятеж Авессалома, сына Давида, который, после неудачной попытки отнять у отца трон, был казнен.

Вот только теперь «эпоха Судей» окончательно закончилась, и корпорация яхвистов надолго оказалась на задворках истории, лишенная реальной власти и денег, но в мечтах о реванше и возвращении своего «золотого века».

Жены и боги Соломона

Помимо козней яхвистов государству Давида суждено было столкнуться и с другой угрозой: сепаратистскими стремлениями северных племен, которые мечтали отложиться от Иерусалима и создать собственное государство. Первой вспышкой сепаратизма стал мятеж Шев’а бен Бихри (977 г. до н.э.), подавленный Давидом.

После Давида трон унаследовал его сын Шломо (Соломон), продолживший последовательно проводить политику укрепления государственности. Чтобы уменьшить давление яхвистов, и удержать северные племена, Шломо стал придерживаться политики религиозной толерантности, религиозного нейтралитета, не наделяя ни один из культов особыми преимуществами перед другими. Построенный и великолепно украшенный стараниями Шломо Иерусалимский Храм был не только домом Яхве, но и других богов. Жреческой корпорации яхвистов приходилось делить и паству и царские раздачи с жрецами других культов, что, конечно, яхвистам не слишком нравилось. Они с ностальгией вспоминали времена, когда команда пророков по своей воле и разумению (и в своих интересах, разумеется) вершила государственную политику, назначала и свергала правителей.

Поэтому они развернули компанию по дискредитации Шломо, явные следы которой можно обнаружить в Библии. Например, желая опорочить Шломо, жрецы уверяли, что его неумеренное любострастие заставило его сожительствовать со многими чужестранными женщинами, которые развратили его сердце и склонили к своим богам. Потому, якобы, «и стал Шломо служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской» и построил «капище Хамосу, мерзости Моавитской, на горе, которая пред Иерусалимом, и Молоху, мерзости Аммонитской. Так сделал он для всех своих чужестранных жен, которые кадили и приносили жертвы своим богам» (3Цар.11:5-8).

В рамках этой компании, жрецы пустили в ход и свое фирменное оружие, которым они шантажировали в свое время Саула, а затем и Давида: «пророчество» от имени Яхве, который, якобы, заявил: «за то, что так у тебя делается, и ты не сохранил завета Моего и уставов Моих, которые Я заповедал тебе, Я отторгну от тебя царство и отдам его рабу твоему» (3Цар.11:11).

Ну, пророчество есть пророчество, это просто слова. Мало ли что сгоряча оппоненту пожелаешь! Это ведь, как говорится, «бабушка надвое сказала». Если сбудется – можно будет потом многозначительно напомнить: «а ведь мы предупреждали!». Ну а не сбудется — так позабудется…

При жизни Шломо никто у него царства так и не отнял. Вроде бы, пророчество не сбылось. Шломо был мудрый правитель, и пока он был жив, ему удавалось, сохранять целостность своего царства несмотря на внешние вызовы и происки внутренних врагов, к которым, несомненно, относились и яхвисты, сплетавшие заговоры и интриги за спиной царя. В частности, они оказывали поддержку северным сепаратистам, стремившимся отложиться от Иерусалима.

Казалось бы, с какой стати яхвистам вступать в сговор с иноверцами? Однако резон у них был, и достаточно очевидный. Они надеялись, если уж им не удалось удержать гегемонию над всеми 12 коленами Израиля, вернуть себе власть хотя бы над коленом Иуды, даже если для этого страну придется разделить на части.

Эта мина замедленного действия, заложенная под престол Шломо, сработала только во времена его сына Ровоама. Центробежные силы, подпитываемые в том числе и жрецами Яхве, разорвали державу Шломо надвое. Десять северных колен откололись, создав отдельное государство, Израиль. Под властью Иерусалима осталось только колено Иуды и часть зависимого от него колена Вениаминова.

Чтобы придать несостоявшемуся пророчеству видимость сбывшегося, яхвисты при редактировании Библии, добавили к нему две оговорки. Первая: якобы, Яхве заранее предупредил, что пророчество это исполнится не при Соломоне, а при его сыне. Вторая: что исполнится оно не полностью, а частично — не все царство будет отторгнуто, а одно колено все-таки останется под властью потомков Шломо (3Цар.11:12,13).

С такими оговорками пророчество теперь можно было считать сбывшимся. Однако это могло доставить яхвистам только моральное удовлетворение. Фактически страну-то развалить им удалось, а вот власть вернуть – увы…

После разделения в обоих вновь образовавшихся царствах произошли перемены явно не в пользу Яхве.

Северные племена немедленно заменили поклонение Яхве на поклонение золотому тельцу. Ну, с северянами-то понятно, для них Яхве никогда и не был своим. Но даже и колено Иудино, чьим племенным божеством традиционно считался Яхве, стало творить «неугодное пред очами Господа» и «раздражать Его».

Как свидетельствует Библия, иудеи устроили у себя «высоты и статуи и капища на всяком высоком холме и под всяким тенистым деревом. И блудники были также в этой земле и делали все мерзости тех народов, которых Господь прогнал от лица сынов Израилевых» (3Цар.14:23-24).

Можно себе представить, с каким негодованием писал эти строки безвестный жрец. Ну и поделом: не рой другому яму…

Отпадение иудеев от культа Яхве в пользу других богов, начало которому было положено еще при Шломо, усилилось, таким образом, при сыне его Ровоаме, и продолжалось в той или иной мере при его потомках, правивших царством Иудейским на протяжении более чем трехсот тридцати лет.

Например царь Ахав «стал служить Ваалу и поклоняться ему. И поставил он Ваалу жертвенник в капище Ваала, который построил в Самарии. И сделал Ахав дубраву, и более всех царей Израильских, которые были прежде него, Ахав делал то, что раздражает Яхве, Бога Израилева» (3Цар.16:31-33).

А царь Манассия «поставил жертвенники Ваалу, и сделал дубраву, как сделал Ахав, царь Израильский; и поклонялся всему воинству небесному, и служил ему… И соорудил жертвенники всему воинству небесному на обоих дворах дома Господня, и провел сына своего чрез огонь, и гадал, и ворожил, и завел вызывателей мертвецов и волшебников; много сделал неугодного в очах Господа, чтобы прогневать Его. И поставил истукан Астарты [в Храме Иерусалимском]». (4Цар.21:3-7).

Сын и наследник Манассии, Аммон, по словам Библии, «ходил тою же точно дорогою, которою ходил отец его, и служил идолам, которым служил отец его, и поклонялся им, и оставил Яхве, Бога отцов своих» (4Цар.21:21-22). Заметим: насчет «бога отцов своих» составитель священного текста явно погорячился: едва ли не все предшественники Аммона, вплоть до царя Ровоама, не считали Яхве своим единственным богом и отправляли культы других божеств.

Все это время яхвисты находились в оппозиции к царской власти и непрестанно плели свои интриги, подстрекая народ к мятежам и призывая врагов из-за рубежа – все это ради того, чтобы запугать власть предержащих карой Господней, а если получится – свалить их с престола и вернуть себе власть над душами и кошельками иудеев.

Экспертиза по-иудейски

Но вернемся к царю Иосии, внуку идолопоклонника Манасии и сыну столь же нечестивого (в глазах яхвистов) Аммона. Мы оставили доверчивого 26-летнего царя в раздумьях над найденной при ремонте Храма книгой Закона. А размышлял он вот над чем.

Если находку обнародовать и дать ей ход, это повлечет за собой настоящий переворот в религиозной сфере, потребует ликвидировать многочисленные культы, на протяжении двухсот лет отправляемые народом и царями-предшественниками, начиная с мудрого Соломона, и заменить их одним единственным культом Яхве. Более того, придется реформировать законодательство и изменить сам принцип принятия законов: их придется выводить не из интересов государства или из прецедентов судебной практики, а сообразуясь с волей Яхве, изложенной в книге Закона, или с пророчествами жрецов, выступающих от имени бога.

С другой стороны, если не дать делу ход, жрецы начнут на каждом углу кричать, что царь скрывает от народа слово Божие, скрывает правду… Кончиться может плохо – у молодого царя еще были живы воспоминания о судьбе его отца Аммона, убитого заговорщиками в собственной спальне…

Когда убили отца, Иосии было всего лишь восемь лет. Жрецы Яхве объявили его царем, но учредили над ним регентство до достижения монархом совершеннолетия. Короче, воспользовавшись случаем, дорвались-таки до власти. Но полномочия их были временными. Понимая это, они приложили все усилия, чтобы воспитать мальчика-царя в яхвистском духе, прививая ему нетерпимость к иным богам и культам. Заодно прибрали к рукам и государственные финансы. Даже по достижении совершеннолетия Иосия мало интересовался финансовыми проблемами – эти вопросы так и остались в ведении жрецов. Этим и объясняется доверчивость царя: жрецы внушили ему, что деньги, предназначенные для храма – это святое, и нет такого человека, который бы посягнул на эту святыню, будь то строитель или жрец. Поэтому и отчета в расходовании этих «священных» денег спрашивать неприлично и стыдно. Деньги-то Божьи, Бог их сам и контролирует, а царю в это дело влезать совсем ни к чему.

Короче, волей-неволей Иосия вынужден был доверять жрецам — яхвистам и по всем важным и деликатным вопросам советоваться с Хелкией — первосвященником. Может Иосия и хотел бы освободиться от этой зависимости, но жрецы цепко держали его в своих руках. Вот и с книгой этой загнали его в очередной угол…

Думал Иосия, думал, и придумал способ выкрутиться из этой щекотливой ситуации. Надо проверить находку на подлинность! Если бы удалось доказать, что это фальшивка, так и вопрос был бы закрыт. Да и подсунувших фальшивку яхвистов можно было на место поставить.

Мысль правильная. Но как ее осуществить? Будь царь Иосия нашим современником, он бы прежде всего задался вопросом: действительно ли найденный свиток древний? Написан ли он на ветхом папирусе старинными выцветшими от времени чернилами? Или на нем чернила не успели как следует высохнуть? И действительно ли он был найден, а не подброшен? Если найден — когда, где и при каких обстоятельствах? Есть ли тому свидетели?

Увы, молодой монарх не был искушен в криминалистике и детективных романов не читал. Иосия поступил так, как поступает любой администратор, когда не знает что делать: создал комиссию.

Состав комиссии был ограничен лицами, которые уже были в курсе дела, никого постороннего – во избежание преждевременной огласки.

В комиссию вошли: писец Шафан, его сын Ахикам (проходивший, видимо, стажировку на должность царского писца), некто Ахбор, Асаия, царский слуга, а так же обнаруживший книгу жрец Хелкия, всего – пять человек (4Цар.22:12). Председателем комиссии был назначен Хелкия как старший по званию, да к тому же недавний опекун царя.

Посовещавшись, комиссия предложила царю провести экспертизу подлинности книги. А в качестве эксперта порекомендовала Олдаму пророчицу, которая будто бы с Богом на короткой ноге. Ну что ж, Олдама так Олдама. Царь предложение комиссии утвердил и поручил её членам в полном составе отправиться к пророчице. Книгу ей показывать запретил, и говорить, что они посланы царем – тоже запретил категорически. Пусть де он сама к своему Богу обратится, а уж Бог поймет, о чем речь. Иосии и невдомек было, что Олдама была не просто пророчица, а жена Шаллума, хранителя священнических одежд, то есть принадлежала к конгрегации яхвистов. А порекомендовал ее, конечно, не кто иной, как Хелкия, главный жрец культа Яхве.

Ну вот, приходят эти пятеро к пророчице и спрашивают ее относительно найденной в храме книги. Пророчица, само собой закатывает глаза, впадает в транс, а по выходе из транса выдает следующее: «так говорит Яхве, Бог Израилев: скажите человеку, который послал вас ко мне: так говорит Господь: «наведу зло на место сие и на жителей его (тут Библия отмечает, что она практически дословно процитировала фрагмент из найденной книги, которую ей не показывали!) за то, что оставили Меня, и кадят другим богам, чтобы раздражать Меня всеми делами рук своих, воспылал гнев Мой на место сие, и не погаснет» (4Цар.22:15-17).

Заметим: пока что пророчица говорит так, будто не знает, что за человек послал к ней за советом. Но уже в следующей фразе она проговаривается: оказывается, она прекрасно знает, кто это был: «А царю Иудейскому, пославшему вас вопросить Господа, скажите: так говорит Господь Бог Израилев, о словах, которые ты слышал: так как смягчилось сердце твое, и ты смирился пред Господом, услышав то, что Я изрек на место сие и на жителей его, что они будут предметом ужаса и проклятия, и ты разодрал одежды свои, и плакал предо Мною, то и Я услышал тебя, говорит Господь» (4Цар.22:18-19).

Совершенно очевидно, что вся эта сцена – инсценировка, заранее срежессированная, и понятно кем – Хелкией, кем же еще? Он заранее проинструктировал пророчицу что ей говорить, она знала (несмотря на запрет царя), кто прислал к ней этих людей и знала содержимое книги, фрагменты из которой должна была процитировать для полного театрального эффекта. И желаемый эффект был получен: вернувшись под впечатлением к царю, его доверенные лица – писец Шафан с сыном и царский слуга Асаия поведали ему, как пророчица слово в слово повторила слова книги (не иначе сам Яхве ей продиктовал!) и удостоверила подлинность свитка от лица Бога.

Что оставалось Иосии? Только смириться.

Яхвистский переворот

Дальнейшие события несложно было спрогнозировать. Впрочем, они достаточно подробно изложены в Библии.

Выслушав официальный доклад комиссии, Иосия направляется в Храм, куда были созваны «все иудеи и все жители Иерусалима с ними, и священники и пророки и весь народ, от малого до большого, и прочел вслух их все слова книги завета, найденной в доме Яхве. Потом встал царь на возвышенное место и заключил пред лицом Яхве завет — последовать Яхве и соблюдать заповеди его и откровения его и уставы его от всего сердца и от всей души, чтобы выполнить слова завета сего, написанные в книге сей. И весь народ вступил в завет» (4Цар.23:1-3)

Тут же, во исполнение «слов завета сего» царь повелел Хелкии первосвященнику и вторым священникам «вынести из Храма Яхве все вещи, сделанные для Ваала и для Астарты и для всего воинства небесного, и сжечь их за Иерусалимом в долине Кедрон… И отставил жрецов, которых поставили цари иудейские, чтобы совершать курения на высотах в городах иудейских и окрестностях Иерусалима, — и которые кадили Ваалу, солнцу и луне, и созвездиям, и всему воинству небесному; и вынес Астарту из дома Яхве за Иерусалим к потоку Кедрон, и сжег ее… и истер ее в прах, и бросил прах ее на кладбище общенародное… И отменил коней, которые ставили цари иудейские солнцу перед входом в дом Яхве… колесницы же Солнца сжег огнем… И высоты… которые устроил Соломон, царь Израилев, Астарте, мерзости Сидонской, и Хамосу, мерзости моавитской, и Милхолу, мерзости аммонитской, осквернил царь; и изломал статуи и срубил дубравы и наполнил место их костями человеческими… Также и все капища высот в городах самарийских… разрушил Иосия… и заколол всех жрецов высот, которые там были, на жертвенниках, и сожег кости человеческие на них, — и возвратился в Иерусалим. И повелел царь всему народу, сказав: «совершите пасху Яхве богу вашему, как написано в сей книге завета», — потому что не была совершена такая пасха… во все дни царей израильских и царей иудейских; в 18 год царя Иосии была совершена сия пасха Яхве в Иерусалиме» (4Цар.23:4-23).

По существу речь идет о крупномасштабном перевороте в религиозной сфере, причем Библия позволяет достаточно точно определить время и содержание этой реформы. Восемнадцатый года правления Иосии соответствует 622 г. до н.э. Именно в этом году у древних евреев впервые появилась книга, официально признанная жречеством иерусалимского храма и государственной властью как «Книга Закона» (или «Книга Завета, данная Моисеем»)^[1].

Смысл реформы заключался, по-видимому, в переходе от политеизма к монотеизму в отдельно взятой стране. Культ Яхве впервые приобрел государственный статус в Иудее, тогда как прежние правители придерживались многобожия. Впервые вошел в официальную практику такой важнейший элемент культа Яхве, как празднование Пасхи. Из цитируемого фрагмента видно, что реформа осуществлялась силовыми методами и сопровождалась физическим уничтожением служителей оппозиционных яхвизму культов.

Трудно предположить, что все описанное произошло спонтанно. Налицо следы тщательной подготовки всех деталей операции: от более чем своевременного «обнаружения» книги Закона до организации одновременных по всей стране силовых акций против неугодных культов. Очевидно, что якобы найденная книга на самом деле была сфабрикована на заказ. Анализ текста Книга Закона определенно свидетельствует, что она не могла быть написана в эпоху Моисея, хотя в ней и содержатся многочисленные ссылки на его авторство. Книга полна анахронизмов и отражает социально-экономические и политические реалии, сложившиеся в эпоху Первого храма. Иными словами, налицо явные признаки фальсификации Книги Закона, ставшей идеологической базой яхвистского переворота. Кто и для чего изготовил эту фальшивку? Очевидно тот, кому это было выгодно. А выгодна реформа была служителям культа Яхве Цебаота, которые в ее результате разделались со всеми своими конкурентами и стали монополистами в области религии.

Резюме

Итак, зная, как развивались события в 622 году до н.э., можно предположить, что освященная веками и тремя религиями традиционная версия происхождения Библейского корпуса неверна. Согласно этой версии культ Яхве в качестве единого Бога был установлен сначала Авраамом, а потом и Моисеем, якобы написавшим под диктовку Бога Книгу Закона. Потом евреи отступили от закона на целую тысячу лет, и забыли про Завет, установленный Богом с их праотцами, и только благодаря чудесной находке Книги Закона Завет был возобновлен, и народ иудейский вернулся к отеческой вере.

На самом деле, похоже, все было совсем иначе.

Древние иудеи были политеистами, как и все другие народы в древности.

Якобы случайно найденная, а на самом деле сфабрикованная жрецами одного из семитских божеств, Яхве Цебаота, Книга Закона была первой книгой библейского корпуса, и именно с нее началось почитание Яхве в качестве единственного бога Иудеев. И Завет иудеев с богом Яхве был заключен во времена царя Иосии не повторно, а в первый раз.

А уже потом жрецы присоединили к книге Закона книги Генезис (Бытие), Экзодус (Исход) и другие части Торы в качестве своего рода приквела или предыстории, сформировав их частью из фрагментов подлинных, хотя и обработанных в яхвистском духе, еврейских летописей, а частью из легенд и мифов, по большей части заимствованных у соседних народов.