Под серебристой водосточной трубой, что проживает на углу дощатого дома, выкрашенного в радостный зелёный цвет, поселилась небольшая лужица. Она уютно расположилась в выщербинке, образовавшейся на бетонной дорожке ещё прошлой осенью во время сильного дождя, и теперь глядела оттуда на окружающий мир своим мутным взором.
-Пора вставать! -Уселся серый воробышек на узорчатые края воронки водосточной трубы и принялся щекотать её своими крохотными коготками, -Просыпайся, соня! У нас есть новости, чик-чирик!
Пробудившись, труба чуть изогнулась и тихонечко стукнула ребро хозяйского дама:
-Ночь, — Едва слышно задребезжала она, — Все уснули, пора просыпаться! Воробей новости принёс!
-Да не сплю я! — Отозвался дом на дребезжащий голос соседки, — Это у вас что ни день — то отдых, а у меня круглые сутки — бодрствование, так что нечего пихаться и дребезжать. Эй, крылатый! — Пошевелил домишко черепицами своей крыши, обращаясь к воробью, — Что в свете делается?
А надо сказать, что дом был весьма большой и потому всегда очень занятой. У него никогда не хватало времени следить за тем, что происходило вокруг. Между тем дощатый домишко, будучи хорошим хозяином своего участка, очень внимательно следил за новостями, которые сообщали ему воробей, трубы — водосточная и дымоотводная, сиреневые кусты и старая яблоня, помнившая его молодым.
-На свете много чего происходит, чик-чирик, — Ответствовал воробышек, перескакивая с одной черепицы на другую, — всего не сказать, да не тем, черепичная твоя крыша, ты интересуешься!
-Не томи уже, — не выдержала водосточная труба, ещё раз брякнув металлическим боком о деревянный домовой угол, — говори с чем явился.
-А ты погляди на мир другим концом, — важно прочирикала птичка трубе, — и ждать будет не зачем, сама всё поймёшь!
-Да что там такое? — Чуть поблёскивая стёклами сонных окон, вопрошал дом то трубу, то воробья.
— Ой! — Звякнула водосточная труба, обнаружив под собой лужицу.
-Ну что глядишь так? — Недовольно булькнула лужа, — Луж, что ли, не видела? Поспать не дадут! — Пузырилась она, негодуя.
-А ты откуда здесь взялась? — Свисала труба над лужей, желая понять её происхождение.
-Лужа? — Удивился дом, — Так ведь дождей месяца два как нет! Откуда здесь лужа?
-Так и я про то толкую! — Потянулась труба к луже, — Это как же ты здесь, голубушка, очутилась, меня не побеспокоив?
-А тебе что за дело? Места, что ль, жалко? Живу я тут теперь и точка! — Сердито пузырилась лужа, не желая отвечать ни на чьи вопросы.
-Да живи, пожалуйста, — тихонечко просвистела водосточная труба, — нам не жалко! Просто нам всем знать хочется, откуда ты у нас взялась такая — мутная-пре мутная, и что рассказать нового можешь?
-Откуда я, — продолжался лужа зло пузыриться, — вам знать не зачем и вообще, что с вами говорить?! Сидите тут на клочке земли, приросшие, а я — дело другое… Я много где побывала, а теперь устала путешествовать и остановилась отдохнуть.
-Под моей, между прочим, крышей, — справедливо заметил дом.
Лужа больше ничего не ответила, так и сидела в бетонной выщербинке, скрываясь от солнца и по-потихонечку мельчая.
На самом деле луже попросту нечего было рассказывать. Она сама не знала, как здесь очутилась, а казаться невежественной ей очень не хотелось. Поэтому-то лужа и сердилась всякий раз, когда кто-нибудь пытался заговорить с нею.
Так и жила лужа в своём неприметном тесном жилище много дней, ни с кем не разговаривая и на всех тая обиду. Но однажды начался сильный дождь. Чистый и звонкий он пел о чудесных яблоневых садах, питая радостью корни старой яблони. Рассказывал дождь и о сиреневых туманах у подножия гор, ласково теребя душистые соцветия сиреневых кустов. И про жизнь в других краях рассказывал он, тарабаня по черепичной крыше зелёного дощатого дома.
Когда бодрящий говор дождя закончился и дождевые тучи ушли далеко отсюда, мутная лужа наводнила собою весь двор. Нахватавшись дождинок, лужа возомнила себя самой умной среди здешних обитателей и принялась без умолку поучать всех, кому как жить и к чему стремиться. Сиреневые и яблоневые корни лужа обнажила, сказав, что им нужно расти наверху. Садовую дорожку она занесла песком и пояснила, что теперь модно жить без дорожек. Цветы так заговорила, что те сникли и не известно, чем бы всё закончилось, если бы ни дымоотводная труба. Она, наблюдая сверху за бес пределом, какой вытворяла лужа, отправила срочное послание солнцу большим дымным облаком, чтобы то разобралось с нею так, как только солнце одно умеет.
Уже на утро следующего дня, солнце низко повисло над зелёным домиком и принялось вести беседу с лужей. О чём бы солнце не спросило лужу, та никак не могла ответить, а если и отвечала, то слова её были настолько мелкими и незначительными, что лужа от собственного стыда усыхала. А к вечеру того же дня она и вовсе исчезла.
-Да, — блеснула серебристым боком водосточная труба во след уходящему солнцу, — Это ж какое дерзновение надо иметь, чтоб весь мир под себя строить? Да только солнышку не солгать!
-Это правда! — Согласились с водосточной трубой все, живущие с ней по соседству.
А откуда, всё-таки, взялась та лужа, остаётся тайной до сегодняшнего дня!
23.12.2013г., г.Н.-Ф., ЮНиС