Мечта каждого Раба – оказаться на месте Господина.
Не понимал я такого феномена: люди, группы людей, целые этнические популяции, подвергаемые длительное время жестоким и несправедливым преследованиям со стороны превосходящих по силе групп и народов, должны быть, по идее, предельно сострадательными и милосердными по отношению к более слабым существам: людям или животным. Ведь сами на себе не раз чувствовали жестокость «сильных». Значит в них должна развиться особая чуткость к страданиям других, ещё более слабых и бесправных, чем они. Таков был мой подход, основанный на упомянутой логике. Действительность же успешно опрокидывала мои прекраснодушные построения самым грубым образом. Все мои предположения оправдывались с точностью «до наоборот»! И я тупо недоумевал, глядя на бесчисленные провалы моей «блистательной» логики. Ибо исходил из банальнейшей и общепринятой идеи, что в целом, большинство людей – существа неплохие! И дошло, наконец, до бедного «Мыслителя», что эта его исходная посылка в таких рассуждениях радикально неверна! Изменив её, я сразу «автоматически» получил разъяснение и этой и многим другим реалиям окружающей жизни.
Ингрид Бергман, талантливая и красивая актриса (впрочем, не столь красивая, сколь необыкновенно женственная и полная обаяния) в своей автобиографической книге («My Story» «Моя история, Мой рассказ») описывает поездку в машине с Роберто Росселини (своим будущим вторым мужем) по Италии. Её возмущало зверское отношение крестьян к их животным. В главе 13-ой стр. 219 она описывает, что не могла спокойно смотреть, как итальянские крестьяне нагружают непосильную ношу на своих несчастных тощих и измождённых лошадей и ещё нещадно избивают их при этом. Она выскакивала из машины и по-английски начинала кричать на крестьянина, конечно, ни слова из её упрёков не понимавшего. Роберто Росселини при этом, оставаясь на месте, не говорил ни слова, а, когда она возвращалась в машину, возмущённая таким зверством, он ей с философски-подлым спокойствием объяснял:
«Как ты не понимаешь: этого человека тоже били. Как ещё может он вернуть эти колотушки, которые получил от жизни. Кого ещё он может избить, кроме лошади? Как может дать выход своему гневу, своей душевной боли?»
Вот так выглядели объяснения этого гуманиста, человеколюба, тонкого психолога и художника — кинорежиссёра
Забавно было бы посмотреть на этого Росселини, если бы не замученную лошадь, а ЕГО избивали бы крестьяне, дабы «вернуть те колотушки, которые они получали от жизни». Или его мать, или насиловали бы и избивали его жену, или его дочерей? Он, конечно, тоже бы рассудил по-философски, что это естественно и нормально? Надо же крестьянину выместить на ком-то свою злобу, «свою дущевную боль»?! И с олимпийским спокойствием позволил бы избивать себя и насиловать своих жён и дочерей?
Полагаю, что никак нет! Вся философия испарилась бы из его «высокоинтеллектуальной» душонки при первом же ударе ПО НЕМУ! По его драгоценному телу. И по его близкородственным существам! «Художник» с большой буквы «Х»!
Негры в Африке и Америке. Долгое время были в рабстве у всяких там колонизаторов и плантаторов-рабовладельцев. Значит, по моей идиотической логической схеме (см. начало) должны были быть очень милосердными по отношению к тем существам, которые слабее их! Ничего подобного, проявляют садистскую жестокость к слабым и ещё глумятся над теми, кто недавно ломал копья за их «свободу, равенство и братство». В массе культивируют «чёрный» расизм, только ещё более чванливый и жестокий, чем «белый». Во многих африканских языках слово «животное» и «мясо» обозначаются одним словом.
Не брезгают, правда, и человечиной…
Рассуждения «стариков» в Советской Армии: Мы, когда были «зелёными (первый год службы) и «молодыми» (второй год службы), тоже «пахали как пчёлка», «рогом упирались как Папа Карло»! Вот, таперича, наша власть поизгаляться над зелёными и молодыми Пусть почувствуют, ЧТО мы чувствовали! А те, в свою очередь, когда станут военнослужащими третьего года службы, смогут так же издеваться над новыми «зелёными и молодыми».
Есть немало людей, которые любят смотреть всекие псевлодокументальные фильмы о дикой природе.
И когда там показывают сцены, как львы нападают на антилопу-гну или зебру и убивают её, они воспринимают это спокойно, многие даже с садистским удовольствием.
«Такова жизнь!— Философски рассуждают они.— Таков путь мира. Так Бог устроил нашу природу. Мы тоже имеем право есть других, ибо Мы – самые сильные.»
Спокойствие это и даже удовольствие, длятся лишь пока они ЖРУЩИЕ! Но когда приходит страшный час и ИХ НАЧИНАЮТ ЖРАТЬ, одних быстрее, другиъх медленней, акулы, вирусы, бактерии, паразитические амёбы или просто крокодил какой-нибудь, тут вмиг философское спокойствие куда-то исчезает и начинаются дикие вопли тела, пожираемого упомянутыми хищниками: «Меня есть нельзя! Мне больно! Я не хочу умирать! Я жить, ЖИТЬ хочу! Почему меня? Ешьте кого-нибудь другого! О, ужас, меня рвут на части и я умираю! Я!!!! УМИРАЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮ!!!! НЕ ХОЧУУУУУУУУУУУУ!!!»
Жизнь – прекрасна, пока я – жрущий! Жизнь – ужасна, когда я – пожираемый!
Что объединяет «героев» всех вышеописанных примеров?
Общее одно: Неизбывное подлое духовное рабство! Так рассуждают только потомственные рабы, вечные и неизменные в своей низости! Смерды не по социальному положению, не по расположению на ступенях иерархической стадной лестницы, а по душевному складу! На любой, самой низшей ступеньке или самой высшей, рабы остаются рабами! И часто (обычно) не отдельные существа оказываются на месте избиваемого и умерщвляемого, а целые группы, народы, популяции животных! Таково всё человеческое стадо! Так оно относится к себе подобным. Так оно относится и к «братьям младшим» – животным!
Если сделать, такое, вот, предположение, всё становится на свои места и проясняется!
Ответ в эпиграфе.