Капитан юстиции Чесухин, руководитель следственной группы, вызвал в свой кабинет, занятый им на время замещения находящегося в отпуске начальника отдела, тех, кто работал с ним по убийству Рукавишникова. Время было нерабочее, вечернее, но дело не терпело отлагательства, и все вынуждены были задержаться. Оперативник Петр Байбеко и следователь Наталья Павловна Ширяева с недовольными гримасами отправились «на ковер».
-Ну, выкладывайте, что нового? – Чесухин вальяжно развалился в кресле, свысока поглядывая на подчиненных.
— Согласно баллистической экспертизе, — начала Наталья Павловна, — стреляли с крыши соседней пятиэтажки. Там найдены гильза от пули и винтовка с оптическим прицелом без отпечатков пальцев, естественно. По номеру мы установили принадлежность ее к партии, незаконно распроданной с армейских складов в девяностые годы, так что информации, у кого она находилась все это время, нет. Выстрел был один. Работал профессионал, скорее всего. Консьержки и видеокамеры в хрущевках, разумеется, отсутствуют.
— Мне с самого начала ясно было, что это заказное убийство, — прервал ее начальник, — и найти преступников будет непросто.
— Видеокамера в коттедже имеется, — продолжила следователь спокойно, — но она расположена лишь у входа в здание. Правда, из нее видны и подъезды пятиэтажки, но в таком отдалении, что вряд ли нам это поможет.
— Мы прошлись по квартирам жителей, — добавил Петр Байбеко, — особое внимание уделили первому подъезду, из которого есть выход на крышу. Он обычно заперт, а ключ находится в домоуправлении, однако профессионалу открыть замок не проблема. К сожалению, никто не видел посторонних в подъезде. И вообще, сейчас дома только пенсионеры. Я думаю, что убийца забрался на крышу заранее, до того, как люди начали выходить на работу.
— Вот что: проверьте, может, в этом подъезде или даже в соседних кто-то сдавал квартиру, и квартирант исчез после убийства. Порасспрашивайте соседей, поройтесь в базе собственников жилья, — задумчиво сказал Чесухин.
Петр и Наталья Павловна согласно кивнули.
— Личный компьютер покойного изъяли?
— Да, конечно. Сейчас оформляем документы на изъятие служебного компьютера Игоря Николаевича.
– Хорошо. Ну, а если подумать, кому выгодна смерть Рукавишникова? Кто мог стать заказчиком? Есть какие-нибудь предположения? – снова начал задавать свои вопросы капитан.
— Пока определенной версии не сложилось, — ответила Наталья Павловна. — Разработке подлежат два направления: конфликт на бытовой почве или в связи со служебными делами.
— Поподробнее.
— С одной стороны, надо выяснить, кто из налогоплательщиков мог быть недоволен. Возможно, кто-то из собственников был разорен в результате налоговой проверки, например. Я уже расспрашивал вдову и водителя, но они не смогли ответить ничего конкретного о врагах убитого, — начал Петр. – Надо будет беседовать с его коллегами. С другой стороны, Игорь Николаевич мог быть замешан в коррупционных делах и кому-то перешел дорогу.
— Ну, а бытовая версия – заказчиком является вдовушка, к которой теперь переходит все имущество усопшего, — добавила Наталья Павловна. – Кстати, у нее алиби: в момент совершения преступления она с младшим ребенком гостила в загородном доме отца. Может быть, для алиби как раз и уехала?
— И много имущества? – поинтересовался Чесухин.
-Да уж немало: дача на побережье Черного моря, домик в Греции, два приличных земельных участка в области, просто для перепродажи, скорее всего, автомобиль BMW, акции Газпрома, ну, и, разумеется, коттедж в переулке Урожайном. Это без учета банковских счетов, которые он мог и не указать в своей декларации госслужащего.
-И все было записано на него? – удивился капитан.
-Нет, на нем только акции, автомобиль, дача и коттедж. Домик в Греции записан на жену, а земельные участки – на водителя.
— Вот это интересно. А если водитель заказал шефа, чтобы завладеть этой собственностью?
— Сомнительно, — заметил Петр. — Я ведь именно от него узнал, что это участки Рукавишникова. Он мог бы и промолчать, ведь по закону его право собственности никто теперь оспорить не сможет.
— Хитрит для отвода глаз! Узнайте-ка реальную стоимость этих участков! Может быть, там строительство планируется, и они в скором времени взлетят в цене?
— Вадим Сергеевич! – взмолился Петр. — Как узнать будущую цену этих участков? Это же закрытые сведения, простым людям недоступные. Тут надо связи иметь в департаменте строительства и архитектуры области. С нами и разговаривать никто не станет! И потом, очень возможно, что на этих участках, действительно, намечено строительство, ведь жена Рукавишникова, в девичестве Тамара Булатова, — дочь мэра. Может, мэр и подсказал зятю, какие участки стоит приобрести?
— Что? – Чесухин вскочил, как ужаленный. – Почему я узнаю об этом последним?
— Так…это… я и сам случайно узнал из газет. А вам разве не звонили из мэрии?
— Черт знает что такое, — Вадим в крайнем волнении забегал по комнате. – Убит зять мэра, а я не в курсе! Хорош я был бы в глазах начальства, если бы мне позвонили.
— Еще позвонят наверняка! – утешила его Наталья Павловна.
— Что-то плохо они сработали, — ехидно заметил Петр.
— Ладно, — взял себя в руки капитан. – Чтобы вы мне по этому делу пахали на совесть! И результат, результат давайте! И еще: сегодня я допрашивал некую Семенухину Софью Петровну, которая явилась на место преступления и расспрашивала жителей хрущевки о Рукавишникове. Она сейчас пенсионерка, но в прошлом его сослуживица. Возможно, тут что-то есть, хотя она и отпирается. Уверяла меня, что якобы удочеренная Рукавишниковыми девочка – ее внучка. Надо все это тщательно проверить. Кто знает, может, они и обделывали какие-то делишки вместе, все-таки она была начальником отдела по проверке юридических лиц. Вот вам протокол ее допроса, почитайте, подумайте. Ну, что же, все пока по этому делу?
— Ну, в общих чертах, да.
— Тогда вперед и с песнями!
— Уф! – перевел дух Петр в коридоре. – Как Вадик быстро зазнался-то, а?
— И не говори! Что кресло делает с человеком! – засмеялась Наталья Павловна.