Глава 1
Звонок будильника заставил Игоря Николаевича вздрогнуть всем телом. Движение отозвалось тяжестью в затылке, легким подташниванием.
Всю ночь ему снились кошмары. Каждый раз, просыпаясь в холодном поту, он с облегчением понимал, что это лишь сон, и немедленно проваливался в новый кошмар. Однако, что именно снилось, он вспомнить так и не смог.
— Да что со мной такое? — подумал он, поворачиваясь в постели на бок. — Всегда спал, как убитый. Нет, плохое сравнение. Спал, как сурок.
— Почему как сурок? — завертелись в голове безотчетные мысли. — Кто видел, как спят сурки? Какие они, сурки? Как хотя бы выглядят и где водятся?
Нехотя поднявшись, он отправился в ванную комнату. Умывшись тщательно и с некоторым облегчением, заглянул в зеркало и высунул язык. Тот был покрыт слегка желтоватым густым налетом. Ага, все ясно: желудок барахлит, от этого и сон плохой. Он пригладил редкий пушок, вставший дыбом над лысиной, жадно глотнул воды из-под крана, тщательно побрился.
Что же такое нехорошее он съел вчера? Или выпил лишнего? Или это годы дают о себе знать? Пора, видно, завязывать с этими корпоративами, отказываться от которых не принято. Он вспомнил, как долго шел к своей должности, засунув в задницу собственные вкусы и предпочтения. Быть приятным в общении, улыбчивым и в меру серьезным со старшими по чину, всегда готовым услужить, выпить-погулять, быть своим в доску, удобным и преданно глядящим в глаза, таким, как тебя хочет видеть непосредственное начальство, надежным гвоздиком в накрепко сколоченной команде, почти семье — вот что было самым главным в его карьере. Уйти бы в частную фирмочку, где сам себе хозяин, забыть про госслужбу! После полночных бдений еще и на работу ехать к девяти часам?
И нельзя иначе, ведь его служебный конёк — дисциплина и дресс-код. Да, кстати, сегодня как раз можно проверить, соблюдают ли подчиненные установленные им требования. Мысль отыграть плохое настроение на нижестоящих немного взбодрила.
Вернувшись в свою спальню, он открыл шкаф и, не торопясь, выбрал костюм, галстук, носки и рубашку. За внешним видом своим он следил ревностно, вещи себе покупал только сам, не доверяя вкусу жены.
Он служил заместителем начальника в Управлении по налогам и сборам. Всех налоговиков области держал, можно сказать, в страхе, ибо стоило кому-то из них опоздать на работу даже на пару минут, либо явиться на службу в неподобающем виде: джинсах, или, хуже того, с непозволительным декольте, с обломанными или обгрызенными ногтями, стертым лаком, нечесаными волосами, в грязной или пляжной обуви, допустить иную небрежность, как попадал проштрафившийся в черный список на лишение премии за подрыв престижа налоговых органов.
Любил он являться для проверки инкогнито, без предупреждения. Заглядывал в служебные кабинеты, в окошечки для приема деклараций, просматривал в помещении охраны записи видеокамер, установленных на входе в инспекции, и карал провинившихся безжалостно, с полным сознанием своей правоты.
Зная эту его особенность, женщины старались ходить на работу в темных юбках и светлых блузках, как на пионерскую линейку, только галстуков алых и пилоток не хватало для полноты картины. Ногти красили ежедневно, посуду дома мыли только в резиновых перчатках, чтобы маникюр не испортить. А те, кому ногти от природы слабые и ломкие достались, вынуждены были наращивать их у мастеров, дабы не иметь неприятностей на службе.
Игорь Николаевич придирчиво оглядел себя в зеркале: фигура еще вполне ничего, и костюмчик сидит, как надо, а вот мешки под глазами, серая кожа щек, напоминающая мятую папиросную бумагу, пористый красноватый нос и морщинистая с выпирающими жилами шея безжалостно выдают возраст.
— Россия — великая наша держава, — бодро запел сотовый телефон. Собственно, не телефон даже, а смартфон последней модели, почти мини-компьютер. Игорь Николаевич прижал чудо техники к уху: водитель уже подогнал к воротам служебную машину. Пообещав спуститься минут через десять, он быстрым шагом прошел на кухню. Завтрак, приготовленный прислугой, есть не стал: аппетита не было. Бутерброды сложил в пакет, чтобы перекусить на работе.
Недовольно поморщившись, вспомнил про жену, уехавшую с малышом погостить к папочке. Отношения с нею в последнее время испортились совершенно, хоть разводись.
Он подкрался на цыпочках к двери в детскую, прислушался: тишина. Приоткрыл ее слегка, чтобы полюбоваться на спящую дочь. Паркет предательски скрипнул, нарушив чуткий сон Татьянки. Девочка открыла глаза и, увидев отца на пороге, вскрикнула радостно и, быстро вскочив, прыгнула на него, обхватив шею теплыми голыми руками.
Игорь Николаевич мгновенно растаял, заулыбался, взял Татьянку за подмышки и поднял высоко, поцеловав в тощий животик, выглянувший из-под пижамки. Девочка захохотала от щекотки и соскользнула вниз, по пути чмокнув отца в губы. Нежно отправив ее досматривать утренние сны, Игорь Николаевич вышел из дома. Новенький служебный Лексус стоял у ворот, приветливо поблескивая чисто вымытыми стеклами.
Холодный утренний ветерок заставил чиновника поежиться. Захотелось курить. Он полез в карман пиджака за сигаретами, и в этот момент что-то со страшной силой ударило его в грудь, так что перехватило дыхание, и он начал падать, с изумлением глядя на свою окровавленную руку, на которой почему-то не хватало одного пальца.
Сильно ударившись головой о ступеньку крыльца, он окончательно потерял сознание. Изо рта, пузырясь, заструилась кровь. А из служебной машины к нему уже бежал водитель с перекошенным и бледным от страха лицом.
Продолжение следует.