ФАНТАЗЕРКА…

ГОД НАЗАД
Отпуск… Странное это дело — одиннадцать месяцев бегаешь, крутишься, как белка в колесе, чего-то добиваешься, кого-то упрашиваешь, пишешь море всяких служебных записок, объяснительных, читаешь примерно такое же море бумаг, которые, как река впадают в то же море, а потом вдруг раз и пришел отпуск… Это похоже на бегуна, который бежал, бежал свою дистанцию, и вот он радостный финиш. Все, дальше бежать не надо, финишная ленточка и можно  отдохнуть, а  потом опять бежать, бежать… Но это будет потом. Алевтина выросла в Советском Союзе. Могла ли она, девчонка из Сибири, мечтать в то время, что когда-нибудь будет вот так вот собирать чемодан не для поездок к бабушке за триста километров в деревню, а, как раньше говорили, за бугор.  Нет в то время самое большое, о чем она могла мечтать, так это путешествие в столицу  матушку Москву или колыбель Революции Ленинград. С чего и началось ее знакомство с той страной, которой уже нет на карте. В то время большинство людей старалось побывать на Черном море,  чтобы загореть, обгореть, а потом ходить и рассказывать знакомым, как там было здорово… Щеголять словами — Коктебель, Алушта, Сочи, хвастаясь ядреным южным загаром. Морской воздух, жара, песок, вода, чайки, дельфины, людей на пляже, как в Китае… Нет, Алевтина не любила такой отдых. Валяться на пляже и жариться на солнце это было не для нее. Ей нравилось бродить по улицам незнакомых городов, касаться стен домов, хранящих в себе отголоски истории, о чем она когда-то читала, но даже представить себе не могла, что когда-нибудь ей выпадет шанс увидеть все это — Эйфелева башню, Монпарнас, Елисейские поля, которые в самом деле даже не поля,  Рейхстаг, соборы Праги, которую спасал во время войны ее дед, «водопровод сработанный еще рабами Рима», Колизей…
Это была не первая ее поездка. Она вообще старалась во время отпуска хоть на несколько дней, но уехать куда-нибудь из дома.  И так, Алевтина паковала чемодан. Это  занятие ее так увлекло, что она очень удивилась, услышав звонок в дверь. Сегодня Алевтина к себе никого не ждала. Сын в утреннюю смену ушел на работу… Так что звонок в дверь, да еще в девять часов утра, был для нее полной неожиданностью… «Ну, да, кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро…»- почему-то подумала она словами из песенки Винни-Пуха. На пороге стояли совсем не герои из мультфильма,  а соседка Люся.
— Привет! Я к тебе за растительным маслом…- и Люся протянула Алевтине большущую кружку.- У тебя же финское… А у меня закончилось. Я тесто развела и совсем забыла, что оно закончилось, а в магазин идти время нет. Сейчас вся моя орава проснется… Налей половинку.
— Проходи, — соседка прошла на кухню следом за Алевтиной.
— Ой, у тебя так вкусно пахнет кофе. Тоже финский? Угостишь? — удобно расположившись на диванчике, Люся вытащила из пачки сигарету.
— Сейчас заварю,-  Алевтина  достала пакет с зернами кофе.
— Собираешься? — не дождавшись ответа,  воскликнула Люся,- Ой, счастливая ты, Алька. То туда, то сюда… Собралась и поехала! Завидую тебе. А я вот не могу своего уговорить… Дальше своей Белоруссии не хочет ехать.
— Собираюсь,- ответила Алевтина.
— А когда улетаешь?
— Сегодня в пять…
— Как пахнет кофе!- воскликнула соседка, прихлебывая его из чашки и дымя сигаретой. — А мне все ни как… Завидую… Нет, ты не подумай… Белой завистью… Я рада за тебя, — болтала Люся. — А тут все дома, дома… То одно, то другое… Сын, дочь, невестка, внук, да муж, будь он не ладен… И как меня угораздило выйти за него замуж? Потому что была молодая дура… Ну, да, он тогда тоже был вроде молодой… Машина у него, которая  сгнила.  Я тогда не думала, что так трудно будет потом… Ему ничего не надо… Представляешь! Ничегошеньки! Мне сорок четыре, а ему пятьдесят восемь… Через два года на пенсию… Совсем старик… Как меня угораздило, такую молодую и красивую за него замуж выйти,- и Люся завела старую пластинку о своей неоцененной красоте, загубленной молодости и ревности  мужа. Алевтина слышала эту песню, наверное, последних лет десять, сколько была знакома с ней… Она уже научилась за эти годы пропускать Люськину болтовню, как воду через сито, не обращая внимания. Люся, увлекшись  сетованием на свою жизнь, казалось, совсем забыла за чем пришла и, что ее ждет дома тесто для оладий. Алевтина налила  масло в кружку и поставила прямо перед ней на стол.
— Еще кофе?
— Ой, нет!- глянув на кружку, воскликнула Люся.- Что-то совсем с тобой заболталась… Пойду, а то сейчас Серега рассердится, что еще ничего не готово.-  Она, было, взялась за ручку двери, но вдруг остановилась,- Алька, твой бывший вернулся в город.
— Что?
— Твой бывший муж вернулся в город… Его вчера Серега с ресторана «Лесной» забирал. Мужик вызвал к ресторану такси… А там, ба, Леха с какой-то девахой…
— Ну и что? Опять наверное, был пьян и нес всякую чушь?..
— Серега сказал, что не очень, но… О тебе, между прочим, спрашивал, как ты живешь, как сын.
— Поздно начал спрашивать.
— А ведь ты его любишь,- сказала Люся и подозрительно посмотрела на Алевтину.
— Кого? Алексея? Ты в своем уме?
— А почему тогда одна? Ведь уже восемь лет прошло, как вы расстались. Можно было кого-нибудь себе найти…
— Найти можно гриб в лесу, а не мужчину… И кого-нибудь не надо… Уже был. А я по любви хочу…
— Ой, Алька, ты хоть и старше меня,  но фантазерка… Какая любовь-морковь в наше время да в твоем возрасте? Нет ее… Сейчас, если встретился стоящий — хватай, бери и не важно, что он женат… Мало кто теперь смотрит. Это раньше, змея-разлучница, а теперь все так живут… По любви она хочет! Вон, ты своего любила и?..  А ты знаешь, что твой Леша мне предложение делал… Давно это было, еще до вашего развода.  На коленях стоял, просил уйти от Сереги к нему…- когда Люся говорила, то ее глаза в этот момент  подернулись поволокой, и лицо вдруг стало похоже на лицо триумфаторши-победительницы… Она вспомнила, как высокий, красивый блондин с голубыми глазами, Алькин муж, оценив ее красоту, стоял на коленях и умалял  выйти за него замуж…
— Не знала… И теперь уже  все равно… Что же не ушла?- скептически спросила Алевтина.
— Ну… не знаю… Я, знаешь, тогда тебе завидовала очень, что муж молодой, красивый, высокий… А почему не ушла?.. Сама не знаю… Наверное, с Серегой все-таки надежней… Хоть и плох, но надежней… А твой был перекати поле… Ой, побежала я… —  Люся, поняв, что сболтнула лишнее, почти выскочила на площадку,  захлопнув с шумом  за собой дверь.
Алевтина села на то же самое место, где только что сидела соседка… «Алексей вернулся. Хочу ли я его видеть? — задала себе вопрос Алевтина.- Нет и нет. То что было прошло. А как все красиво начиналось…»
Она училась на пятом курсе в ЛИСИ, жила в общежитии. Училась хорошо, третий год подряд получала повышенную стипендию, шла на красный диплом. После одной из практик, ей  предложили работу в конструкторском бюро одного института, где она работает и сейчас. Так что о распределении  Алевтина совсем не волновалась. До защиты диплома оставалось  с месяц. Она спешила вечером в общежитие после подработки, да еще руководитель дипломного проекта, просмотрев пояснительную записку, попросил кое-что в ней  исправить. Это сейчас компьютер, принтер, а тогда все писалось от руки и надо было ни много, ни мало переделать почти целую главу. В голове вертелись мысли о том, что писать и как, она совсем не смотрела на дорогу, как каблук туфли попал в трещину на асфальте, нога подвернулась, и она чуть не упала. Но упасть ей не дали чьи-то крепкие руки. Боль в лодыжке была такой сильной,  до слез. Она подняла глаза на своего спасителя… Перед ней стоял высокий парень с голубыми глазами. Его глаза — это первое, что она увидела…
— Девушка, вам больно? — спросил он участливо, все еще держа ее за локоть. Она ничего не ответила, только отрицательно покачала головой.- Сами идти можете?
— Могу,- растерянно улыбаясь, ответила она. Конечно, Алевтина, понимала, что выглядит довольно глупо с этой улыбкой сквозь слезы, но когда он ее отпустил, и она сделала шаг, эта улыбка слетела с ее лица, которое перекосила гримаса боли. Тогда он ничего не спрашивая, подхватил ее, как пушинку на руки и отнес на ближайшую скамейку.
— Посиди здесь, я сейчас,-  сказал это, он  побежал в сторону лотка с мороженным, стоящим в метрах ста от них. Через несколько минут он вернулся с пакетиком льда.
— Зачем это? Не надо, сейчас все пройдет,- запротестовала Алевтина.
— Смотри, как у тебя лодыжка опухла… Надо приложить лед. Я в этом толк знаю… Сам бегом занимаюсь. Потерпи.- И он приложил пакет со льдом к ее ноге. Холод принес некоторое облегчение. — Алексей…
— Что? — переспросила она.
— Меня зовут Алексей… Березкин.
— А… Алевтина, можно просто Аля.
— Красивое имя… Просто Аля, ты где живешь?
— В общежитии на соседней улице…
— Тебе помочь дойти?
— Спасибо, я сама… Спасибо еще раз за помощь,- и она встала на ноги, но не тут — то было, не смогла сделать и шага, снова присела на скамейку.
— Ясно,- очень просто сказал Алексей и подхватил ее на руки.- Ты только говори, куда тебя нести.
— Ты что себе позволяешь! — возмутилась она.- А ну отпусти меня сейчас же!
— И ты пойдешь сама? — переспросил он между ее воплями.
— Нет…
— Ну и все! Помолчи… Нет, лучше скажи, куда тебя нести.
— Прямо… вон до той арки…- смутившись, ответила она. Прохожие шли и оглядывались на них, а он нес ее, не обращая ни на кого внимания. Кто-то сказал им в след: «Совсем девки распустились… Позволяют парням такое средь бела дня…»
Потом уже в общежитии вахтер баба Катя не хотела его пропускать, но он ей улыбнулся, что-то сказал, и та растаяла, замахав на него рукой, но разрешила пройти. Он донес Алю до лифта и вышел на шестом этаже, держа ее на руках. Она обхватила его шею руками и прижалась щекой к  плечу, чувствуя под тенниской крепкие мускулы. Увидев их, девчонки всполошились  и стали приставать с вопросами: «Аля, что случилось?», но ей почему-то показалось, что они не столько беспокоятся о  случившемся, сколько хотят рассмотреть этого парня. Он был красив, как греческий бог, высок, широк в плечах, слегка волнистые волосы цвета спелой пшеницы и ярко голубые глаза…  Потом девчонки целый вечер бегали и пытали ее, где она откопала такого Геракла. Шутили, что надо пойти  на то же место и попробовать упасть, может и им повезет.  Дня через три Алексей встретил ее у общежития с букетом цветов, поинтересовался, как нога и, как бы в шутку, сказал, что готов ее всю жизнь носить на руках. Она не придала тогда значения этим словам, но потом все как-то быстро закрутилось, завертелось, а после защиты он повел ее знакомиться со своими родителями. Виктория Викторовна, как показалось Алевтине, не очень  обрадовалась этому знакомству, но промолчала и только вскользь как-то упомянула о какой-то Наденьке, с которой Алексея связывала дружба чуть ли не с самого детского сада, и они с Серафимой Львовной  так надеялась, что эти отношения перерастут во что-то большее… Петр Сергеевич, отец Алексея,  почти весь вечер молчал, только наливал себе из графинчика стопку за стопкой, а Виктория Викторовна строго на него посматривала и твердила: «Петруша, тебе уже хватит… Вечером опять будет плохо.» На что он в ответ опять наливал  и молча выпивал. Напряжение за столом росло, но Алексей вдруг взял Алевтину за руку, извинился перед родителями, и потянул к выходу. Они прогуляли с ним всю ночь по городу, вдыхая аромат сирени, распустившейся в скверах. Утром, прощаясь у дверей общежития, Алексей сделал ей предложение. Она очень смутилась, но он  сказал, что у нее есть время подумать до вечера…
— Леша, вечером я не смогу  ответить на твой вопрос… Я улетаю домой на две недели.
— Тогда у тебя есть две недели подумать…- вздохнул он.- Ты когда уезжаешь? Я хочу тебя проводить.
— В пять.
— Я приеду в Пулково. Мне надо днем кое-какие дела сделать. Я обязательно приеду, слышишь.
— Хорошо. Я буду тебя там ждать,- ответила Алевтина.
Он приехал. Потом они стояли обнявшись. Он прижимал ее к себе, целовал и шептал на ухо, что боится отпускать, вдруг она передумает возвращаться, но если это случиться, то он бросит все и приедет за ней. Тогда он признался, что влюбился в нее с первого взгляда, что кроме ее ему никто не нужен… Она слушала его с замирающим сердцем, потому что  тоже влюбилась в него с первого взгляда, только боялась сказать об  этом. Прощаясь, она посмотрела ему в глаза и прошептала:
— Я люблю тебя!
Он не хотел отпускать, но регистрация на ее рейс заканчивалась, и она должна была идти…
Через две недели он встретил ее в аэропорту и его  первый вопрос был:
— Ты подумала над моим предложением?
— Да, — ответила Алевтина.
— И что ты мне ответишь?- с каким-то внутренним напряжением спросил он.
— Да! Я согласна!
— Алька, ты сделала меня самым счастливым человеком! Люди, я женюсь! — вдруг закричал он. — Она ответила мне «Да».
Если бы Алевтина знала, что будет потом, согласилась ли она выйти за него замуж, но и сейчас, по прошествии двадцати с лишним лет после того дня, не могла ответить однозначно…
Виктория Викторовна так и не смирилась с тем, что ее Лешенька женился на ней, постоянно что-то ему нашептывала и говорила, что не о такой жене для него мечтала. Потом родился Темка, денег не хватало. Алексей устроился на вторую работу, часто не ночевал дома… Сын подрос, и она вернулась на работу. А потом случилась беда. Родители Алексея погибли в автокатастрофе, и он начал пить. Что она только не делала, как его не упрашивала, но он ее не слушал и кричал, что она никогда не любила его мать, не способна его понять, как понимала она… Алексея уволили с работы за пьянку и прогулы. Он сначала пытался найти работу, но нигде долго не задерживался. Алевтина работала за двоих, в тайне надеясь, что Алексей все-таки одумается и бросит пить. Уговоры не действовали, он продолжал скатываться все ниже и ниже. В какой-то момент Алевтина поняла, что у нее к Алексею не осталось совсем никаких чувст, кроме жалости, которой тот умело пользовался. Прожив с ним шестнадцать лет, она подала на развод, думая, что это сможет его остановить, но тщетно… Прошло три месяца, и Алексей вдруг стал приходить домой  трезвый, запирался в своей комнате и все молчал, молчал, а днем опять куда-то исчезал до вечера. Однажды собрал вещи, сказав, что завербовался на Север и уезжает, квартира остается им с Артемом… О нем не было слышно ничего последние восемь лет, и вот он вернулся. Ее размышления прервал телефонный звонок.
— Ну, здравствуй, Алевтина, — сказал, как ей показалось, совсем незнакомый мужской голос.
— Здравствуйте. Вы кто?
— Что, своего бывшего мужа не узнала? — ответил голос.
— Алексей…
— Не притворяйся, что не знаешь, что я вернулся. Тебе, наверное, уже Люська, как сорока на хвосте, новость принесла.
— Что ты хочешь?
— Я? Сына хочу увидеть, с ним поговорить… Ты не менжуйся! Мне от тебя ничего не надо… у меня в Норильске все есть… А сюда по старой памяти заглянул на пару дней… Чай, родина, все же.
— Позвони вечером. Артем на работе. После шести будет дома…
— Ну и ладненько… Бывай. Позвоню обязательно. Мне с ним надо только поговорить. А сама встретиться со мной не желаешь?
— Нет.
— У тебя кто-то есть?
— А тебе какое дело до этого? Может и есть, тебе-то что…- ответила Алевтина.
— Не ври мне. У тебя никого нет… Серега все про тебя рассказал.
— Хм, Серега… Он-то откуда знает? Он, что свечку держал?
— Его Люська, как совинформбюро… Да, не переживай ты, я от тебя ничего требовать не собираюсь. Мне просто с сыном поговорить надо. А ты живи, как тебе хочется…
— Прощай…
— И ты прощай. Но я вечером сыну позвоню.
— Звони… Если он с тобой говорить захочет.
— Что, уже настроила против меня… Так я ему все объясню и он поймет…
Алевтина не дослушала то, что говорил Алексей, положила трубку, а вилку выдернула из розетки. У нее дрожали руки и ноги, в голове стоял какой-то туман, а сердце, казалось,  готово было выпрыгнуть из груди, будто она только что увидела приведение из прошлой жизни. Алевтина нашла трубку и набрала номер сына. Артем ответил не сразу.
— Мамуля, что случилось? У тебя такой голос… Тебе плохо?
— Нет, мне не плохо… Звонил твой отец.
— Что? Нашелся… И что он хочет?
— Отец хочет поговорить с тобой, сынок.
— Да пошел он, на хутор бабочек ловить. Я не хочу с ним ни встречаться, ни говорить. Так и передай ему, если еще раз позвонит… И вообще, ты там собралась?
— Нет еще…
— Я за тобой заеду, чтобы в аэропорт отвести… Шеф дал добро. Он сказал, что мать — это святое и отпустил меня пораньше. Я приеду, будь готова. Пока, мама. Не переживай. Все будет хорошо. Пока!
— Пока! — каким-то потухшим голосом ответила сыну Алевтина. Этот нежданный звонок разворошил воспоминания о прошлой жизни, то, о чем она хотела забыть. Машинально глянув на часы, поняла, что времени у нее до приезда Артема осталось всего ничего, а чемодан еще был не собран. Когда сын заехал за ней, она была готова. Он подхватил чемодан и вынес его на улицу, поторопив ее. До аэропорта они ехали молча, каждый думая о своем. Прощаясь, сын сказал:
— Мать, ты какая-то совсем не своя… Выброси все плохое из головы. Даже не думай! У тебя впереди такое замечательное путешествие, а ты думаешь о прошлом.
— Темка, ты кота не забывай кормить…
— Вот о Ваське можешь меньше всего беспокоиться. Будет обласкан и накормлен. Не волнуй, с нами все будет хорошо, — улыбаясь, чмокая мать в щеку, сказал Артем.
— Ну ладно, все я пошла.
— Прилетишь, позвони обязательно, чтобы я не волновался за тебя, — попросил сын.
— Хорошо. А с отцом все-таки поговори…
— Мама, мне не о чем с ним разговаривать. У меня свое мнение на этот счет. Я же был не младенцем, когда вы развелись… Я все помню. И у меня нет отца, понимаешь.
— Артем, так нельзя!
— Так, все! Закрыли эту тему. Иди уже, а то вместо прогулок по Риму и Помпее, опять будешь весь отпуск сидеть на даче.
— Я очень тебя люблю, сын.
— И я тебя, мамуля.- Артем с этими словами подтолкнул ее к стойке регистрации, положил чемодан на весы, дождавшись, проводил до стойки таможенного контроля, еще раз чмокнул в щеку со словами: «Иди уже! Не волнуйся все будет хорошо! Отдыхай и не забивай голову всякой чепухой.»
Соседями в самолете оказались очень милая пожилая женщина с внучкой лет восьми, с которыми Алевтина очень быстро познакомилась и проговорила все три часа полета. Валентина Ивановна уже в аэропорту, после приземления самолета, посетовала, что приходится расставаться и жаль, что они из разных групп… Алевтине тоже было жаль.  Через часа полтора езды на автобусе  группу туристов высадили у отеля. Он ей понравился. Не очень большой, трехэтажный из бетона и стекла, с небольшим бассейном и пальмами в саду, где стояли столики и шезлонги. Из окна был виден пляж с лесом из цветных зонтиков с лежащими под ними людьми и бегающими по берегу детьми.  Развесив вещи, Алевтина спустилась вниз на ресепшен и постаралась найти кафе, что впрочем было совсем не трудно. Его можно было найти по запаху кофе… Почти на пальцах, объяснившись с барменом, используя весь свой словарный запас английского, и выпив чашечку ароматного кофе, Алевтина решила прогуляться по пляжу, до встречи с сопровождающей оставалась еще уйма времени. В дверях она столкнулась с высоким мужчиной лет пятидесяти, при этом наступив ему на ногу.
— Извините…- сказала она, попятившись назад и давая ему дорогу.
Он, поморщившись, посмотрел на нее сверху вниз, как на какую-то досадную помеху, резко ответил:
— Смотреть надо, куда идешь, — и прошел мимо высоко подняв голову.
— Высокомерный индюк… — пробормотала Алевтина и взялась за ручку двери. — Н — да, русских здесь больше, чем в России…
— Что? Что вы сказали? — остановил ее мужчина.
— Я? Ничего…
— Но я же не глухой… Кем вы там меня назвали?
— Скажите, что Вам надо? — смущаясь, спросила она.
— Вы мне наступили на ногу и еще обзываетесь, — возмутился он.
— За то, что я наступила вам на ногу, кажется, извинилась,- посмотрев на него снизу вверх, ответила она.- А вы… А вы…
— Что я?- перебил ее мужчина.
— Ничего. Досадное недоразумение… —  Алевтина подумала про себя: «Какой неприятный тип…» и вышла на площадку перед входом в отель, оказавшись в маленьком саду рядом с бассейном, где бултыхались дети в цветных спасательных жилетах и несколько взрослых. Она направилась к пляжу. Там, конечно, уже не было большого ажиотажа, как в пик сезона,  но, несмотря на сентябрь, вода была довольно теплой, несколько человек устраивали заплыв до буйков и обратно,  а десятка два отдыхающих разместились в шезлонгах под зонтиками. Было довольно жарко. Волны лениво набегали на берег, оставляя на нем мелкие ракушки и камушки, линия горизонта, казалось, парила над водой, легкий ветер гнал по ярко голубому небу небольшие белые облака. «Лепота! Из Питерской осени в среднеземноморскую сказку дорога в три часа полета,»- подумала Алевтина, поправляя растрепавшиеся волосы и присаживаясь на свободный шезлонг.  Время прошло совсем не заметно в созерцании всей этой непривычной для глаз красоты…  Шесть дней моря, солнца и восемь дней путешествия по Италии — Рим, Флоренция, Пиза, как  рассказала о туре сопровождающая группу Марина. А потом был ужин… Алевтина оказалась за столом в компании семейной пары с мальчиком лет двенадцати, который капризничал, как маленький ребенок. Она оглядела зал и заметила, что тот неприятный мужчина, в которым она столкнулась в первые минуты своего прибывания здесь, сидит через два столика от нее в компании трех дам по возрасту подходящих под его жену и дочерей. Он был хмур или чем-то раздосадован, рассеянно отвечал на вопросы, если женщины к нему обращались. Он выполнял их просьбы — наливал вино в бокалы, подавал салфетку, но делал это будто по обязанности, как совершенно чужим людям. Девицы весело о чем-то щебетали, обращаясь к нему, что-то предлагали, но он на все отрицательно качал головой или отвечал односложно, совершенно не обращая внимание на своих собеседниц. «Какой неприятный тип,» опять подумала Алевтина, но на миг их глаза встретились. В его глазах было столько тоски и печали, что   ей вдруг почему-то стало его жаль. Потом она вышла на террасу, посмотрела на небо… Закат был великолепен… Красно-желтое солнце садилось за горизонт, расписывая своими последними лучами облака в тона от нежно розового до темно бордового. Она стала спускаться по ступенькам к дорожке, ведущей к выходу с территории отеля, как услышала:
— Здесь не рекомендуется гулять в одиночестве…
Она вздрогнула от неожиданности:
— И что? Тут совсем недалеко до моря… Разве…
— А вы любительница спорить… — будто, констатируя факт, перебил ее мужчина.- Вас разве не предупреждали, что вечером запрещено выходить на пляж?
— Предупреждали. Но тут совсем рядом. А закат? Вы посмотрите какой чудный закат!- вдруг воскликнула она.- Но что делать? Я не могу сидеть в номере…
— Найти себе спутника,- Алевтине показалось, что мужчина, говоря это, улыбался. Его лицо было в тени, и она не могла видеть его выражение.
— А со спутником, значит, можно?- переспросила Алевтина.
— Нельзя, но когда очень хочется прогуляться на сон грядущий, значит можно… Запреты существуют для того, чтобы их нарушать.- ответил он.
— Странно. И часто вы  нарушаете эти запреты?
— Нет, я законопослушный гражданин, но иногда можно, когда хочется и рядом…- он сказал что-то, что Алевтина не расслышала.
— Что Вы сказали?
— Нет, ничего… Разрешите я вас провожу,- вдруг неожиданно предложил он.
— С чего бы это вдруг?- удивилась она.- У вас за столом были довольно милые девицы и, кажется, их матушка…
— Увольте… Меня их болтовня утомила за ужином.
— Но они, наверное, ваши родст…
— Нет, я с ними познакомился вчера… Но за два дня успел устать от их общества…
— Молодые девушки и мамаша у них вроде бы ничего,- съязвила Алевтина.
— Вот именно ничего… Вы, кажется, собирались прогуляться по пляжу…-напомнил мужчина.- И я предложил быть вашим спутником в этой прогулке. Вы не против?
— Но мы с вами даже незнакомы совсем.- ответила Алевтина.
— Так в чем же дело? Михаил Викторович Нечаев… Просто отдыхающий в этом славном отеле.
— Алевтина…
— У вас красивое имя… Сейчас все чаще Анжелики, Кристины, Розалии… Алевтина… Звучит…- будто пробуя на вкус ее имя, произнес Михаил Викторович.- Так, что идем?
— Я даже не знаю, что сказать…
— Знаете, я здесь уже не первый раз… Сейчас покажу вам такое место, которое не покажет ни один гид… Там такая панорама открывается на море…- мечтательно произнес он.- Сам, грешным делом, люблю  посидеть на закате. Так идем? Решайтесь, Алевтина!
— Хорошо… Идем! — почему-то ей стало весело, и она пошла по дорожке, освещенной неоновыми фонарями. Выйдя за территорию отеля, Михаил Иванович вдруг сказал:
— Держитесь… Там не очень ровная дорога, можно упасть.- И подставил свой локоть. Она взяла его под руку, а он накрыл своей ладонью ее руку. Ладонь у него была теплая, чуть шероховатая…  Они шли молча, но Алевтине было очень приятно и спокойно рядом с ним. Теперь она думала,  как  могла подумать о нем, что он неприятный тип. Они шли минут тридцать по узкой тропинке через какие-то заросли цветущего кустарника. И вдруг перед ней открылась панорама моря в лучах заходящего солнца. Сейчас Алевтина пожалела, что не умеет рисовать. От увиденной красоты просто захватывало дух.
— Присаживайтесь… Камни еще теплые. Мне нравится это место… Когда я хочу побыть один, то всегда прихожу сюда… А сейчас у меня такое настроение, когда я хотел…
— Но сейчас вы не один. Вы привели меня сюда.
— Вы мне понравились… там в холле… Хотел извиниться.
— Да, ладно, ерунда… Я тоже хороша… Назвала вас… Да еще на ногу наступила…
— Тоже ерунда. Ветер прохладный. Вам не холодно?- вдруг спросил Михаил Викторович, заметив, как от порыва ветра Алевтина поежилась.
— Нет…
— А ведь говорите неправду,- и он снял с себя легкий свитер.- Надевайте, надевайте… Не стесняйтесь, Алевтина.
Она набросила его на плечи и присела на один из валунов. Михаил Викторович тоже присел. Они сидели молча и смотрели на закат, думая каждый о своем. Не смотря на то случайное недоразумение днем в холле отеля, Алевтина вдруг поняла в какой-то момент, что ей очень хорошо и уютно сидеть рядом с этим человеком. Так себя она давно не чувствовала… «Странно все это, странно… Видимо, права Люська, что я фантазерка… Так не может быть, но оно есть… И он мне нравится… Он молчит, а мне все равно хорошо, и его молчание совсем не тяготит… Я просто чувствую его присутствие… Странно. С Алексеем было все по — другому… Если он молчал, то будто камень лежал на плечах. Я не знала, что думать о том, почему он молчит… Может, потому что я не знаю этого человека, а с Алексеем мы прожили, это уже не вопрос, счастливо или несчастливо, но много лет… Хотелось сохранить семью и выяснить, что я делала не так. Вот так вот нафантазировала сразу… А ведь Михаил женат… Вон, кольцо обручальное на пальце. Только странно, что приехал один. Может у них принято так отдыхать друг от друга… «- думала Алевтина. Михаил вдруг прервал ее размышления:
— Поздно уже… Идем назад? Сейчас выпьем по чашечке кофе в баре, согреемся…
— Идем, — ответила она, хотя ей совсем не хотелось в отель, но было уже действительно поздно. Последние всполохи заката бордово-красными искрами догорали на бездонно — черном небе, на котором уже засветились первые звезды. Он опять держал ее за руку, и они молча шли опять по узкой тропинке, по безлюдным улицам городка, освещенным голубоватым светом фонарей. Алевтине  в какой-то момент показалось, что Михаил хочет о чем-то с ней поговорить, но не решается. Нет, она не была любительницей и охотницей за чужими секретами, и поэтому его молчание совсем ее не тяготило. Они выпили в баре по чашечке кофе, и, прощаясь,  у ее номера, Михаил поцеловал ей руку и поблагодарил за чудесный вечер, проведенный в такой хорошей компании. Она ему тоже была благодарна… Они встречались за завтраком, потом шли на море, сидели в шезлонгах, купались, говорили  о всякой всячине, вечерами гуляли по городку, ходили смотреть на закат… Однажды он спросил ее, чем она занимается в свободное от отдыха время. Когда Алевтина ответила, что работает в одном проектном институте, он рассмеялся и сказал: «Значит вы придумываете, а мы, бедолаги — строители, потом это строим… Забавно, забавно!» В последний день перед ее отъездом в Рим, они вечером долго гуляли по городу, а потом произошло то, за что Алевтина в последствии себя долго ругала, обвиняя  в легкомыслии… Вечером Михаил после прогулки пригласил ее в свой номер, она сначала отказалась, но ему удалось  уговорить. Ему было очень жаль, что она завтра уезжает, и ее общества  будет сильно не хватать. Она только улыбалась  в ответ. Он заказал в номер бутылку вина, фрукты… Они долго разговаривали, но потом произошло то, что, наверное, должно было произойти между мужчиной и женщиной, когда их тянет к друг другу… Хотя, это Алевтина могла сказать только про себя, ведь чужие мысли не просканируешь, не поймешь… Она проснулась рано утром. Михаил, обняв ее, тихо посапывал на соседней подушке… Странное, совсем забытое ощущение, проснуться в объятиях мужчины, который нравится, к которому чувствуешь то, что не описать словами… Алевтина, глянув на часы, поняла, что если сейчас не сбежит, то рискует остаться здесь, а еще хуже, ей придется догонять свой автобус, который ждать не будет. Тихо выскользнув из постели, стараясь не разбудить Михаила, она оделась и так же тихо покинула его номер. Через двадцать минут она уже тащила свой чемодан к стоянке автобуса, в котором собралась  вся группа. Марина стала выговаривать, что ее сбились с ног искавши по отелю. Она извинилась, и с лицом, пунцовым от стыда, заняла свое место у окна. Автобус тронулся, и Алевтина  не видела, как на пандус перед отелем выбежал Михаил… Всю дорогу до Рима она только и делала, что ругала себя за свой непозволительный поступок, минутную слабость, но, в тоже время, успокаивала, что она Михаила больше не увидит. «А наш роман и не роман, а просто так одно название… Одним словом, курортный роман… И хорошо, что так получилось… Лучше сейчас, чем потом, когда с головой накроет, а ему… ему уже будет все равно… Дома в Москве ждет жена, дети и любимая собака, кажется, он так говорил… Это тебя дома ждет кот Васька и десять засыхающих фиалок… Темка со своей работой, их опять, наверное, забыл полить…  Женился бы, что ли…»- почему-то вдруг переключила свои мысли на Темкину женитьбу Алевтина. Поколесив по Италии две с половиной тысячи километров, побывав В Неаполе, Венеции, Риме, Пизе, промокнув под дождем во Флоренции и поймав простуду после этого, Алевтина возвращалась домой. Вылет задержали, и она не стала звонить сыну, чтобы он ее встретил. Рано утром, открыв дверь квартиры своим ключом, Алевтина очень тихо, стараясь не разбудить сына, вошла в нее. Самое удивительное, но ее на пороге встретил кот Васька. Морда у него была, как показалось, ей довольная и очень хитрая. Он потерся о ее ногу и пошел по коридору с гордо поднятым хвостом, оглядываясь, будто приглашал пройти за ним. «Как мажордом,- подумала Алевтина, когда Васька уселся у открытой двери в комнату сына. Она прошла по коридору и заглянула в комнату. На кровати сына из под одела торчало две пары ног — здоровущие ступни сына и малюсенькие, примерно  тридцать пятого размера, и только потом она увидела, что на нее смотрят две пары испуганных глаз.
— Мама, ты приехала… А почему не позвонила?- спросил Темка.
— Да, рейс задержали… Не хотела тебя дергать…
— Мама, знакомься. Это Лера…
— Здравствуйте, — раздался тонкий испуганный девичий голосок.
— Здравствуй, Лера.- спокойно с улыбкой ответила Алевтина.
— Мама, ты не подумай… Это серьезно… Мы с Лерой подали заявление… Мы через два месяца женимся.
— Ну и замечательно! Я рада за вас.
— Правда?- удивился сын.
— А чему ты удивляешься? Я только думала об этом не так давно… Пора, сын, пора…- улыбнулась Алевтина.- Ладно, не буду вам мешать… Мне еще вещи надо разобрать… как встанете, будем пить итальянский кофе…
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ.
Все это произошло год назад… Артем благополучно женился, и в ближайшее время он с Лерой собирался сделать ее бабушкой… Бабушка в сорок восемь лет — это даже поздно, у некоторых  в этом возрасте  не по одному внуку… Алевтина сидела в кабинете и, вместо того, чтобы  на экране монитора вносить изменения по желанию заказчика в чертежи и расчеты, смотрела в окно… Питерская осень не радовала солнцем… За окном третий день лил дождь, небо было хмуро и висело совсем низко над землей, а высокие тополя, как Атланты, поддерживали своими макушками тяжелые свинцового цвета облака… Ветер обрывал пригоршнями с деревьев листья, сначала кружил их, а потом бросал в стекла домов, в лицо прохожим… «Да сентябрь здесь не то, что в Италии… Там сейчас такие закаты… Море… Солнце… И он, наверное, там…»-  почему-то вдруг подумала Алевтина. Но ее грустные мысли  прервал телефонный звонок:
— Алевтина Николаевна, Вас вызывает Семен Иванович… И это срочно.
— Аллочка, что случилось, ты не в курсе? — спросила она.
— Ой, не знаю… Там по поводу нового заказа… Какой-то сложный проект… Иваныч уже за голову держится… Заказчик с поворотом в голове на сто восемьдесят градусов. Вот! — прощебетала Аллочка.- И не задерживайтесь!
Алевтина быстро вышла из кабинета. Ох, не любила она такие внезапные вызовы к руководству, особенно если вызывал Семен Иванович, это значило, что дело действительно очень серьезное и непростое.
— Добрый день, Семен Иванович.
— Для кого-то добрый, для кого не очень… Короче, сразу к делу… Мы выиграли тендер, или почти выиграли, на проектирование паркинга и жилого комплекса,- начал он.
— Ну и что в этом серьезного. Лева Горелов их уже десятка три спроектировал,- ответила Алевтина.
— Но, понимаете, Алевтина Николаевна, заказчик московский и строить будет московская фирма… Вот условия, ознакомьтесь…
— Но это же не совсем мой профиль, Семен Иванович… Отдайте его Левушке.
— Не могу! Это условие заказчика, что вести его должны вы, Алечка.
— Что? Вы наверное шутите… Откуда заказчик знает про меня? Обо мне не писали газеты, я не публичный человек, а серая мышка, простой инженер…
— Не знаю, голубушка…
Алевтина взяла папку с условиями и пожеланиями заказчика, полистала и тут же отложила в сторону:
— Простите, Семен Иванович, но я не могу этим заняться. — Тот только поморщился в ответ.- Я могу отказаться? — спросила она.
— Боюсь, что нет… Если Вы откажетесь, то заказчик обещал отдать другому проектному институту, а мы потеряем выгодный контракт… Все что могу вам сказать.
— А могу я поговорить с заказчиком, переубедить, что есть у нас специалисты более опытные… Например Лева. Он же только такими глобальными проектами и занимается, у него не голова, а дом советов… Семен Иванович, миленький…
— Вы меня уговариваете? Это надо его уговаривать… Только ответ надо дать сегодня. Вы тоже хороший специалист, Алевтина Николаевна. Берите Леву в команду,  еще сколько вам будет нужно, и дерзайте, а руководителем проекта будите Вы, голубушка. И не капризничайте, это вам не по возрасту , да и  совсем не к лицу,- пододвинув снова к ней синюю папку и давая понять, что разговор окончен, а вопрос решен, Семен Иванович поднял трубку телефона и набрал номер. — Здравствуйте, Михаил Викторович! Да вопрос решен… Да, вести будет Алевтина Березкина… Когда вы будете? Через неделю? Хорошо… Через неделю мы предложим вам несколько вариантов, а вы уже сами решите, какой… До встречи.- И опять переключив свое внимание на Алевтину.- Это хорошо, что вы еще здесь! Надо изучить пожелания заказчика,  за неделю разработать несколько черновых вариантов… Так, что идите  работать… Мечтать будете потом в отпуске.
— Это хорошо, что вы вспомнили о моем отпуске.  Я ухожу в отпуск через неделю. Невестка должна вот — вот родить.
— Кто подписал заявление? — удивился Семен Иванович.
— Вы…
— Ну, как я его подписал, так я его и отменю… Вы же понимаете, очень важный момент… Когда все войдет в свою колею, тогда и пойдете, голубушка. А молодые сами справятся, не переживайте. Когда мы были молодыми, вспомните…
— А может, я уже купила билет и улетаю…- сказала Алевтина, хотя она в этом году никуда не собиралась ехать, а хотела провести несколько дней в тишине на даче и помочь в первые дни Лере с малышом.
— Сдайте, голубушка, сдайте… Все, идите! Аллочка, напишите приказ на Березкину об отмене отпуска и срочно принесите мне. А Вы идите, идите.
Алевтина в растрепанных чувствах вернулась в свой кабинет, который делила еще с несколькими сотрудниками, села за свой стол и открыла синюю папку. Пролистав несколько страниц, она нашла одну очень, как ей показалось, интересную подпись «М. В. Нечаев».  «Странно, где-то я уже слышала или в документах встречала ее, — подумала Алевтина и позвала Леву к своему столу. Лева с интересом пролистал бумаги и у него появилось сразу несколько предложений по проекту. Прошла неделя и к встрече с заказчиком Алевтина была  почти готова. Группа постаралась на славу, за неделю  сделала четыре черновых варианта, которые были хорошо каждый по-своему, но внутреннее чутье подсказывало Алевтине, что они что-то упустили и в их предложениях не хватает какой-то изюминки. Таких комплексов из стекла и бетона было построено сотни,  только отличающихся в каких-то деталях  друг от друга… Алевтина ничего не хотела менять в предложенных вариантах в надежде, что заказчику они не понравятся, а руководство проектом отдадут Левушке, ведь «молодым у нас везде дорога,  старикам у нас почет… Хотя с почетом нынче стало сложно… А Левушка действительно достоин вести этот проект,»- думала Алевтина, идя по коридору в конференц зал. Она вошла и первого, кого увидела был Михаил… «Боже, его — то сюда каким ветром занесло… Неужели он и есть тот представитель заказчика? Стыдно-то как…»- подумала она, чувствуя как начинает краснеть. Семен Иванович, ничего не подозревая, представил их друг другу.
— Ну-с, голубушка, показывайте, что вы там бригадой наваяли,- потирая руки сказал он.
Когда Алевтина закончила демонстрацию и рассказ о предлагаемых вариантах, она посмотрела на Михаила, и поняла, что он совсем недоволен.
— Все не годится! — воскликнул он.- Безлико и тоскливо. Без полета фантазии. Вы меня разочаровали, Алевтина Николаевна. Даю еще три дня. И из этих безликих проектов сделайте один, чтобы он радовал глаз и не был похож, как брат — близнец на сотню других с убогими башенками и ненужным вывертами…
— С чем, простите?- переспросила она.
— Я, думаю, что вы меня поняли. В ближайшие месяцы мы с вами будем очень часто встречаться, плотно работать…  Я не позволю относиться к проекту спустя рукава, — отрезал он.- Вы свободны. Будьте любезны, переделать. Семен Иванович, мне надо с вами переговорить. — Михаил о чем-то заговорил с Семеном Ивановичем, который от волнения даже вспотел и все старался платком вытереть пот, выступивший на  лысине. Алевтина вышла из зала… Ей так хотелось хлопнуть от негодования дверью. Ее отчитали, как маленькую, нашкодившую девчонку. Потом последовал разбор полетов уже в кабинете Семена Ивановича, где тот говорил теми же словами, что и Михаил, оценивая проект.
Когда она вошла в кабинет, то все поняли, что ни один вариант не понравился заказчику. Алевтина посмотрела на всех собравшихся и сказала:
— Я понимаю, что вы все были достойны возглавить этот проект, но так получилось, что это доверили мне. Ребята, знаю, что вы замечательные  и очень компетентные во многих вопросах специалисты, у  каждого из нас есть свои слабости, но давайте объединим свои сильные стороны и сделаем то, что должны сделать, и не просто сделать, а хорошо. Короче, нам дали три дня сотворить из четырех вариантов всего один единственный, но который должен стать лучшим. У кого есть какие идеи?
Коллективное сознание — это великая вещь! Ребят вдруг прорвало- идея появлялась за идеей. Они в спорах и обсуждениях даже не заметили, что рабочий день закончился и пора расходиться по домам, где их ждали жены, дети, мужья. Только Алевтину дома ждал кот Васька. Он, наверное, как всегда лежал на подоконнике среди любимых ее фиалок и ждал, когда в замке повернется ключ, а она скажет: «Васька, я дома! Иди сюда,  тебя сейчас вкусненьким накормлю!» Он лениво спрыгнет на пол, подняв свой пушистый хвост трубой, подойдет к ней и, как обычно, с мурлыканьем потрется о ее ногу, а потом  горделивой походкой отправится на кухню, где сядет у своей пустой миски: «Ну, корми хозяйка, раз обещала!»
Алевтина и еще несколько сотрудников  веселой гурьбой вышли на улицу, где их встретил холодный порывистый осенний ветер. Вахтер, провожая, только недовольно покачал головой: «Ишь, трудоголики, какие отыскались… Ходи тут за ними, то открывай, то закрывай двери…» Накрапывал дождь. Алевтина пошла в сторону станции метро, но ее кто-то окликнул. Она оглянулась. Рядом с тротуаром стояла машина, на которую, проходя мимо,  даже не обратила внимания.
— Алевтина Николаевна, Вас подвезти?- спросил Михаил.
— Не стоит беспокоиться. На метро быстрее… — ответила она.
— Вы на меня обиделись? Но вы сами понимаете то, что вы предложили сегодня совсем ни в какие рамки не лезет… Сами понимаете, что это было выполнено на двойку.
— Понимаю… Извините, мне надо идти. Видите ли, дома Василий заждался… не кормленный, холодный, голодный. До свидания, — она махнула рукой и скрылась в подворотне проходного двора.
— Странный Василий… У него, что рук нет…- хмыкнул Михаил удивленно. — Василий… Год назад еще никакого Василия не было. Все течет, все изменяется… Хорошая женщина долго не может быть одна. Все ясно… Больше вопросов нет,- сел в машину и медленно выехал на проспект.
Через три дня на его суд был предложен один единственный вариант, но, как считала Алевтина, да и все кто его делал, лучший. Она долго рассказывала о конструктивных решениях, дополнительных возможностях, инфраструктуре, но ей казалось, что интерес у Михаила к проекту был не большой. Ей вдруг показалось, что он будто погас внутри. «Может заболел? Да, наша питерская осень коварна… Можно в два счета простудиться… Нежные москвичи… Хотя их погода тоже не очень балует…»-подумала Алевтина, глядя на скучающего Михаила. В нем пропал интерес к проекту, и, казалось, представь они сейчас  проект конюшни, он бы вызвал у него точно такую же реакцию. Алевтина ожидала все, что угодно — критику, разнос, но не то, что услышала:
—  Нашей компании поступило внеконкурсное предложение по данному проекту… Я должен посовещаться с руководителями… Надеюсь, что выберем из двух лучший. — Резко сказал Михаил.- А теперь разрешите откланяться. — И вышел из зала.
Все стояли ошарашенные его словами, будто на них вылили ушат холодной воды. Лева вдруг закричал возмущаясь:
— И что это было, Семен Иванович? Мы, как проклятые, эти дни работали… Это же не проект, это же песня из стекла и бетона… А он? Как он смел… Другое предложение… Лучшее. Да, как он посмел? И вообще кто он такой? Да я сейчас пойду к нему…
— Лева, успокойся! — стала успокаивать его Аллочка. — У дяденьки, наверное, плохое настроение. Вот.
— Да у меня такое плохое настроение бывает только тогда, когда…
— Знаем, Лева, знаем, когда… Успокойся. Что сделаешь: хозяин-барин… Он имеет право выбирать, — шептала на ухо  Леве Аллочка.
Алевтина стояла рядом с экраном, на котором так и остался кадр с наброском фасада будущего здания.
— Вот тебе и бабушка, Юрьев день,- сказала она. — Ладно, ребята, не огорчайтесь. Не понравилось, предложили другой проект… Жаль, конечно, но тут ничего не поделать… Давайте вернемся к тем, что пришлось отложить в сторону. Заказчики их ждут.
Семен Иванович сидел, смотрел на всех озадаченно и вытирал вспотевшую лысину, бубня под нос:
— Все же условия выполнили. А задумка хорошая, даже замечательная, правда вышла бы в копеечку, но стоит этого. Что ему не понравилось? Москвичи, что с них возьмешь…
Вечером, уже дома, Алевтина смогла спокойно без нервов подумать, но не могла найти никакого логического объяснения произошедшему. Ее размышления прервал звонок телефона. Звонил взволнованный Темка и кричал в трубку, что Леру увезли в роддом в какую-то Тьмутаракань на Щорса. Она обещала к нему приехать… Впопыхах накинула пальто, схватила сумку и выбежала на площадку. Нажала кнопку лифта, но услышала, что он опять просто хлопает дверями на одном из верхних этажей. «Опять сломался, бедняга… Хорошо, что у меня только пятый этаж, а не семнадцатый…»- подумала Алевтина и побежала вниз по черной лестнице, где уже почти у самого выхода чуть не сбила мужчину.
— Алевтина Николаевна, Вы опять наступили мне на ногу…- сказал он. — Это у вас уже входит в привычку.
— Как вы здесь оказались?- удивилась она.
— Я зашел попросить прощения за сегодняшнее… Завтра уезжаю в Москву. Я не умею уходить не прощаясь, как это делаете Вы.
— Я?
— Да… Я, тогда дурак, еще и пытался вас догнать…
— Извините, но мне сейчас просто некогда… Мне надо в роддом.
— Вы рожаете?- скептически посмотрев на нее, спросил Михаил.
— Рожаем. Невестка Лера… Забыла вызвать такси в этой спешке.
— Давайте  вас  подвезу. Я на машине.- вдруг предложил он.- А заодно и поговорим.
— Нам не о чем разговаривать! То, что случилось год назад… Будем считать ошибкой, недоразумением… Я не собираюсь вас этим шантажировать. Вы ведь этого боитесь?
— С чего вы это взяли, Аля?
— Вы ведь женатый человек, да еще с положением и очень широкими полномочиями, что взяли и обрезали птичке крылья…- съехидничала она. — Такси… Такси…- Алевтина вытянула руку и пыталась остановить одну из машин, но все они проезжали мимо даже не притормаживая. — Вот незадача, когда надо ничего не получается…
— Аля, садитесь я вас отвезу… Только адрес скажите. Я не очень знаю Питер, но с навигатором найдем…
— Хорошо! Поехали… Если бы не Темка…
— Кто такой Темка? У вас так много знакомых мужчин?.. А куда вы Василия дели?
— Василия? Да он сейчас наверное на подоконнике лежит и в окно смотрит. Знаете ли, любит  среди фиалок лежать, хвостом помахивать…
— У него еще и хвост есть?
— Ну да… Рыжий, пушистый… Он не бобтейл…
— Боб… кто?
— Да сибирский он у меня, рыжий в белую полосочку… — ответила Алевтина. — А Темка — это мой сын. Его жена Лера сейчас в роддоме, а он там с ума сходит…- и  тут Михаил расхохотался и, вытирая слезы от смеха,  сказал:
— Аля, вы вернули меня к жизни… Я давно так не хохотал. Представил мужчину по имени Василий с пушистым рыжим хвостом в белую полосочку да еще среди фиалок, лежащего на подоконнике… Вот, кажется, приехали. Вас подождать?
— Нет, не стоит. Вы же завтра уезжаете… Вам надо выспаться. А здесь неизвестно на сколько долго все затянется. Меня Артем отвезет потом домой.
— Нет, я не могу вас, Аля, доверить везти домой мужчине, даже если это  ваш сын, пережившему такую психологическое потрясение, как рождение первенца. Я себя помню, будто вчера это было…
— Вот поэтому вы сейчас и поедете отсюда домой… И не надо меня никуда подвозить. До свидания. И вообще, я хотела спросить, где вы взяли мой адрес?
— В отделе кадров. Там есть такая симпатичная девочка по имени Верочка, которая за шоколадку выдала мне все ваши пароли и явки,- шутя, ответил Михаил.
— До свидания… А пароли и явки постараюсь в ближайшее время сменить, да так чтобы Верочка больше их не выдавала вражеским лазутчикам. Забудьте все… Ничего не было.
— Как это не было… Было, еще как было… Разве можно забыть то, что дорого? Если вы можете, то это ваше дело…
— А вы, Михаил, разве не забыли?
— Я вас искал, а когда нашел, то убедил совет директоров, что только в вашем  проектном  институте и под вашим руководством должен быть разработан этот проект…
— Так это ваши проделки?- воскликнула Алевтина.
— Мои. Извиняюсь. И сам напросился на кураторство, только потому что очень хотел продолжить наше знакомство, так вами безжалостно прерванное… Вы ведь, Аля, тогда сбежали от меня, как институтка…
— Забыли добавить » черная моль…»
— Не передергивайте… — возмутился Михаил.
Тут раздался звонок телефона. Звонил Темка и радостно кричал:
— Мама, мамуля… Поздравляю! Ты стала бабушкой, а я отцом! У нас родился мальчик.
— Темка, я рядом, здесь у роддома… Сейчас подойду! Ну вот я и бабушка. Ладно,  пошла, а вы езжайте в свою Москву к жене, детям… Пока — пока,- и Алевтина вышла из машины, оглянулась, посмотрев последний раз, как ей казалось, на него и побежала по дорожке ко входу в роддом.
Сын, казалось, был пьян от счастья. Он подхватил Алевтину на руки:
— Мамам, мамочка… Он такой… такой… У меня слов нет.
— Как Лера? — спросила она.
— Лера хорошо себя чувствует. Все хорошо. Мамочка, я так рад!
— Сам — то еще ребенок.
— Кто ребенок? — возмутился Темка.
— Да ты, ты.
— Нет, мамуля, я теперь отец, а это звучит гордо.
— Лера что-нибудь просила?
— Врач сказал, что завтра утром разрешит ей позвонить.
— Ладно, Артем Алексеевич, едем домой. И так уже завтра,- обнявшись, они пошли к выходу.
На парковке, где стояла машина Михаила, было пусто. Ей стало жаль, что все вот так вот закончилось: «А наш роман и не роман, а просто так, одно название… Нет, Люська права, что я фантазерка. И вообще он женатый человек. Женатый мужчина — чужой мужчина. И давай, уважаемая Алевтина Николаевна, закрой эту тему. Ты теперь бабушка и есть о ком заботиться. Ты не одна!»
Утром придя на работу, она тут же была вызвана в кабинет Семена Ивановича.
— Алевтина Николаевна! Я поздравляю Вас и нас… мы получили этот проект! Звонил Нечаев и передал, что они точно заключают с нами договор, и первый транш пройдет после его подписания. У вас ровно четыре месяца и ни днем больше…
— Что?
— Что слышали… Ни днем больше,- многозначительно поднял Семен Иванович указательный палец вверх. — Так что идите работайте! И старые незаконченные проекты не забывайте, мы их тоже должны сдать в срок. Трудитесь! Команда у вас сильная, смелая, ловкая…- постарался пошутить Семен Иванович.
— Интересно, когда это Нечаев успел посовещаться с руководством… Нет, сначала долететь до Москвы, потом посовещаться, принять решение и все это за пятнадцать минут рабочего времени? Вы не знаете, а?
— Да, потому что он сам руководство,- ответил Семен Иванович.
— Что? — переспросила Алевтина.
— Не стройте из себя дурочку. Вы будто не знали, Алевтина Николаевна.
— Честно? Не знала… Ну да ладно, работать так работать. — Ответила она и, подойдя к двери, спросила,- У вас все? Больше нет вопросов?
— У матросов нет вопросов, как говориться. Идите, идите, голубушка.
— А мой отпуск?
— А ваш отпуск переносится на четыре месяца…
— Да мне не нужен отпуск зимой.
— Обстоятельства превыше нас. Тут ничего не сделать. Нам нельзя завалить этот проект. Реноме, знаете ли, марка института, все поставлено на карту.
Алевтина хлопнула дверью, а в кабинете всех обрадовала, что делаем новый проект, не забывая старые. Прошел месяц напряженной работы над проектом. Михаил больше не появлялся в их институте и ни коим образом не напоминал о себе. Он был птицей высокого полета и не царское дело следить за работами над проектом, для этого есть люди с должностями помельче, как говорил Семен Иванович. А этих проверяющих хватало. Но вдруг в конце октября Семен Иванович вызвал Алевтину к себе и сказал, что она едет с отчетом о работе к самому, то есть к Михаилу Викторовичу. Она была очень рада, ей только не хватало разве что этой поездки в Москву, но с руководством не поспоришь. Приготовив все материалы Алевтина улетела в Москву. Ее встретил сам Михаил.
— Ба, какие люди!- Воскликнула она.- Сам господин Нечаев встречает. Какая честь!
— Аля, ты когда-нибудь ерничать перестанешь? — очень спокойно спросил он.
— Я не понимаю, что вас заставило собственной персоной приехать в аэропорт, чтобы встретить какого-то инженера…
— Аля, ты прекрасно знаешь, что ты не какая-то…
— И в какой гостинице я буду жить? — спросила она.
— Приедем и увидишь.- Ответил он.
Они ехали около часа, а когда машина остановилась, то Алевтина увидела совсем небольшой дом за красивой оградой.
— Это что? Гостиница?- удивилась она.
— Нет, это мой дом,- ответил Михаил.
— А зачем вы меня сюда привезли?.. Нет, я хочу в гостиницу.
— Ты будешь жить здесь.
— А мы уже на ты? Интересно. И жена, и дети здесь тоже живут?
— Нет. Они живут в Швейцарии.
— Ааа,- протянула Алевтина. — Вы пользуетесь моментом и хотите поселить свою любовницу в доме на время их отсутствия. Только меня забыли спросить, господин Нечаев, на что я согласна, а на что нет.
— Аля, хватит… Нет у меня жены. Когда мы с тобой встретились, я только что развелся. Мне было тяжело, процесс  вымотал… Я уехал туда, где мне всегда было хорошо. И счастливая случайность — ты мне наступила на ногу там в дверях, помнишь… Помнишь?
— Помню.
— А потом были незабываемые прогулки вечерами, а потом та ночь…
— Не вспоминай, не надо,- простонала она.
— Тебе было плохо?
— Нет… Да…
— Я не понял- нет или да… Только, честно, Аля.
— Мне было стыдно…
— Ты поэтому ушла не прощаясь, по — английски?
— Я не знала, как потом смогу посмотреть тебе в глаза.
— Какая же ты у меня, фантазерка. — воскликнул Михаил, открывая перед ней двери своего дома.
— Наверное. Так говорит и моя подруга Люська, что я фантазерка, если мечтаю любить и быть любимой. Разве это плохо об этом мечтать?
— Нет… Это хорошо, если люди еще мечтают о любви, то значит не все пропало, и души у них живы, — вдруг сказал Михаил. — Знаешь, я сначала боялся поверить, что ты реальная, живая, что ты действительно такая, как есть, потом боялся потерять, и ты исчезла, потом боялся не найти, но нашел… Потом боялся, что ты мне не поверишь, и ты мне не доверяла… Не знал, что делать. Я уехал. Думал смогу, переживу, и опять все встанет на свои места, все будет, как раньше, но у меня не получалось тебя забыть… Я не знаю, что ты мне ответишь сейчас, но мне очень хочется, чтобы ты всегда была рядом со мной… сегодня, завтра, через неделю, годы…
Они стояли посреди не очень большого холла. Алевтина смотрела на него, а смысл его слов доходил до нее, как отголосок эха. Она положила свою руку на его плечу и почти шепотом сказала:
— Я давно люблю тебя… Пусть я фантазерка, но я так давно тебя люблю, ты просто себе представить не можешь, как давно…
— Я тоже тебя давно люблю. Этот год длился для меня целую вечность. Ты моя половинка, я это понял еще там, в Италии. И мы обязательно поедем туда вместе… Ты согласна?
— Мы поедем туда вместе. И будем бродить по пустынному берегу вдвоем и смотреть на закат… Помнишь?
— Помню. Я не забыл. Мне было с тобой так хорошо, как никогда до этого. Меня никто так не слушал, как ты, Аля.
— Но ты молчал!- воскликнула она.
— Ты очень внимательно слушала мое молчание…
— Ты такой же фантазер, как и я!
— Ну вот! Нас теперь двое фантазеров, и я больше никуда и никогда не отпущу тебя, моя фантазерка.
— А как же Василий? Я не могу оставить его одного. Он тихо умрет от горя среди фиалок, лежа на подоконнике.
— Василий, это тот рыжий в полосочку с пушистым хвостом, не боб… как его там. Мы его заберем сюда. Место и работа для него здесь найдется. Я знаю, что у моих соседей есть чудная белая кошечка.
Им стало весело. Он обнял ее и, целуя, прошептал:
— Я этого момента ждал целый год…
А нам, дорогие читатели, тоже пора восвояси. На небе уже зажглась первая самая яркая звезда. Мы оставим наших героев в этом доме, и будьте уверены, им есть о чем поговорить. Хочу сказать, что пока жив  хоть один фантазер, а я уверена, что их десятки тысяч, только многие скрывают это, желая показать себя такими современными, сильными, смелыми, независимыми, состоящими из железа и бетона в соответствии с требованиями времени, на Земле будет жить любовь.