1. Там в сентябре…
«Снег кружится, летает, летает, и позёмкою клубя, заметает зима заметает все, что было до тебя…- пропела про себя Галина, подходя к уютному ресторанчику, где ее старинная подруга Елена отмечала свой юбилей.- Н-да, зима пришла совсем внезапно, как впрочем и все… Первый снег в конце декабря…» Она сняла перчатку, и крупные снежинки тут же упали на ладонь. «Если успеть загадать желание пока снежинка не растаяла, то говорят, оно сбудется…»- но сейчас ей в голову не приходило ни одного стоящего желания. Галина открыла дверь в ресторанчик… Из зала доносилась музыка. Лена его и выбрала, потому что в нем было все, «как в прошлой жизни»: уютный зал, музыкальная группа с репертуаром восьмидесятых, хорошая кухня и прекрасное обслуживание. Галина опаздывала… Осматриваться по сторонам совсем не было времени, она только заметила, что почти все столики были заняты. С нее сразу потребовали тост в честь именинницы и налили штрафной фужер шампанского. Веселье за их столиком уже набрало обороты и соответствующие ему градусы, как Галина заметила мужчину, решительно направившегося к эстраде через весь зал. Он о чем-то разговаривая с музыкантами, как ей показалось, смотрел в сторону их веселого столика. Солист откашлялся и произнес в микрофон:
— Эту песню поют венецианские гондольеры, когда влюблены и тоскуют о своих любимых в разлуке… Она посвящается одной женщине, находящейся в этом зале… — И запел сначала на итальянском, а потом перешел на русский: «Я тебя люблю, но ты далеко, только к тебе стремлюсь, и знать хочу о любви твоей, но ты далеко и молчишь, буду любить тебя всегда, моя любовь согреет душу твою…»
Галина вспомнила эту песню. Слушая ее , она закрыла глаза, а душа будто унеслась на несколько месяцев назад…
…После затяжной и холодной весны, лето как-то сразу вступило в свои права. Солнце жарило с такой силой, будто хотело извиниться перед людьми за все прошлые годы, когда сидело в заточении за тучами, и не могло прорваться к земле через пелену дождей и гроз. Но каким бы лето жарким не было, оно где-то к середине августа стало плавно без всякого предупреждения переходить в осень. Галина последние годы не очень любила этот сезон — очей очарование, может быть потому, что у нее в сентябре день рождения, а она еще не привыкла «осень года или осень жизни благодарно принимать». Может поэтому и решила в этот год продлить лето, уехав отдыхать в Египет, но тут вмешался сын Викентий, позвонив однажды поздно вечером:
— Мамуля, ты у нас в этом году куда собралась — то поехать?
— К чему эти вопросы, сын?.. В Египет, в Шарм-эль-Шейх, а что?
— Нет, мама, а ты телевизор смотришь?
— Смотрю, а что?
— Ты новости смотрела хотя бы последнюю неделю?
— Нет, я смотрю…
— Знаю, что ты смотришь!.. Вы с моей Сашкой, как сговорились, что одна, что вторая… Вам бы только сериалы или душещипательные мелодрамы посмотреть, а что в мире твориться совсем не интересно.
— Ничего не понимаю… Что ты хочешь сказать?
— Ты не поедешь в свой Египет! Вот и точка. Там черти что твориться, и нам с Сашкой твоя жизнь дорога, тем более, что ты у нас одна будущая бабушка на двоих будущих внуков. Саша сегодня узи сделала. У нас будет двойня, а у тебя, значит, сразу два внука.
— Поздравляю с двойней! Но это то при чем? До их рождения еще пять месяцев. При чем Египет?
— Там то автобусы в пропасть падают, то еще что-нибудь происходит… Я же знаю, что валяться, как тыковка, на песке не будешь. Тебя понесет в пустыню, к пирамидам, в Каир, Александрию… Мы категорически против!
— Хорошо! Я поеду в Белек…
— И туда ты не поедешь! Вот.
— Кеша, я поеду туда, куда захочу!
— Я знаю, куда тебе надо поехать!- радостно воскликнул Викентий.
— И куда?.. А, поняла, сейчас созвонишься с тетей Валей в Саратове, а она перезвонит мне и скажет: «Ой, дорогая Галочка, как ты у нас давно в гостях не была… Приезжай родная… у нас некому картошку копать… Поможешь?..» А потом еще половину вагона той же самой картошкой затарит… Я после прошлогодней поездки, на работу цыпленком табака вышла… Так что в этом году номер не пройдет. Но пасаран! Завтра же пойду и куплю турпутевку! Спокойной ночи! — и Галина повесила трубку.
Субботнее утро было дождливым, как на зло. Из дома выходить в такую погоду не хотелось, и она решила дождаться обеда. Как известно, по народной примете: утренний дождь, как и ранний гость до обеда. Но часов в двенадцать в квартиру ворвался Викентий, следом за ним семенила беременная Саша.
— Вот, мать, это тебе наш подарок к твоему сорока…
— Вот возраст прошу не называть! — остановила его Галина.- Я сама прекрасно знаю сколько мне лет… И мужчине, даже если он мой сын, это озвучивать не обязательно!
— Ма, я чего, я ничего… Короче к твоему сороколетию с хвостиком! Вот!- и Викентий шагнул в сторону дивана, на котором Галина сидела и листала какой-то журнал.
— Стой… Ты смотри под ноги! — глядя на сына, сказала она.
Викентий внимательно оглядел пол, но ничего подозрительного не заметил:
— Мам, я ничего не вижу… Пол как пол!
— Кеша, ты сейчас стоишь на том самом хвостике… Так что будь осторожен… он длинный — длинный, — засмеялась Галина.
— Ну и шутки! Короче вот наш подарок! Саш, ну где ты там… Мы же договорились вместе.- В комнату уточкой вплыла Саша и взяла за руку Викентия.- Мамочка, мы дарим тебе ко дню рождения путевку в Италию на десять дней… в Венецию. Тебе только надо сегодня зайти в агентство и оплатить этой картой заказ. Не забудь взять загранпаспорт.
Галина была ошарашена и удивлена:
— Ребята, вы что с ума сошли? Такие подарки дарить? Я отдам… Вам деньги самим сейчас будут нужны, а вы…
— Мама, я как-то слышала, ты говорила с Марьяшей, что хочешь побывать в Венеции… Вот мы с Кешей решили, что ты свой день рождения должна там отметить…- защебетала Саша.
— Мать, ничего отдавать не надо! У нас все есть, как в Греции… И всего хватает! Мы так решили с Сашей! Правда, любимая?
— Да, да… Это от чистого сердца! Мы рады, что ты у нас есть!- размахивая руками, как крыльями, и поддакивая мужу, заговорила невестка.
— Нет, чтобы свою старую, больную мать отправить на песочке поваляться да на солнышке погреться…- пошутила Галина
— Ма, скажешь только… Где ты старая… Ты у меня еще ого-го… — не понял ее шутки Кеша.
— Это с какого боку поглядеть…
— Помнишь моего приятеля… Ну, мы тогда Сашку ждали?
— И?..
— Так он спросил меня потом… С какой те… Что это за девушка со мной была…
— Однако, подслеповат у тебя приятель, Викентий…
— Ты у меня, мамуля, еще ничего…
— Вот именно — ни-че-го,- по слогам произнесла Галина. -Ладно! Спасибо вам, дети мои, за подарок. Это и правда было моей мечтой, но все руки не доходили.
— Мама, считай, это компенсацией за прошлый отпуск в Саратове у тети Вали,- улыбнулся Викентий, ловя на ходу, брошенный в него Галиной журнал.
— Я так и знала, что это твои проделки! И пожалуйста, мой хвост не отдави… Там лет пять на полу лежит… Если не больше…
Как-то совсем незаметно пролетел месяц, и настал день отъезда. Галина не любила, когда ее провожают, и с детьми попрощалась на остановке маршрутного такси. В аэропорту, как обычно в таких местах, была дорожная суета- голос диктора, объявляющего прибывшие рейсы и отбывающие, радостные крики детей, вереницы людей у стоек регистрации… Наконец таможня дала добро, и она, пройдя паспортный контроль, сдав багаж, почувствовала легкое волнение. Присев на диванчик, чтобы себя хоть чем-то занять, стала рассматривать людей и заметила такую особенность: в основном все были парами или семьями, но это ее не удивило нисколько. Редко кто отправляется в такое романтическое путешествие в одиночку… Ее внимание привлекла компания из трех мужчин лет сорока, может чуть постарше, и двух девушек лет двадцати — двадцати пяти. Они как-то совсем обособленно стояли, выделяясь ярким пятном на фоне белой стены, и весело над чем-то хохотали. Потом к Галине подошла женщина и отвлекла ее внимание, спросив сколько времени… И вот настал момент, когда стюардесса, «стройная, как ТУ», Галине почему-то эта фраза из песни пришла на ум, пригласила пассажиров пройти в салон самолета. Место было у иллюминатора, чему она очень обрадовалась. Ей нравилось смотреть на то, что находится там за облаками… Рядом место долго оставалось свободным, и она уже решила, что ей повезло, но не тут -то было: в салон зашел мужчина из той самой компании, которую она заметила еще до посадки в самолет. Он был один и чем-то озадачен или рассержен. Стюардесса указала ему место рядом с Галиной. Мужчине было лет сорок, максимум сорок два. Русые волосы коротко стрижены и топорщились ежиком, на висках пробивалась едва заметная седина… Прямой нос, упрямый подбородок… Больше Галина не успела ничего разглядеть. Он сел рядом, и неожиданно улыбнулся, сказав:
— Привет! Я Егор!
«Разительные перемены, однако…»- отметила про себя она. Ей показалось, что его лицо улыбается все от кончика волос до подбородка. Улыбка была широкой и открытой, а в глазах заиграли смешинки…
— Здравствуйте. Галина,- и она отвернулась в сторону иллюминатора. Там по полю бегал кто-то из обслуживающего персонала, что-то крича и махая руками. А через несколько минут раздалось из динамика:
— Уважаемые пассажиры, командир экипажа — пилот первого класса и члены экипажа приветствуют вас на борту…
— Ну вот и все!… «Прощай немытая Россия…» Вроде бы так писал известный всем классик русской поэзии… — начал мужчина, обращаясь неизвестно к кому.- Через два часа мы будем в Венеции. А вы бывали там или первый раз? — теперь уже спросив Галину.
— В первый!
— О, это город — сказка, город-мечта! И там действительно сбываются мечты… Не верите? Вот прилетите и на трапе самолета загадайте желание, потом повернитесь…
— Ну, да еще надо не забыть спросить, как зовут тех кто впереди, кто сзади, и главное, чтобы имена оказались одинаковыми…- отшутилась Галина.
— А вы откуда знаете? — будто удивившись, переспросил Егор.
— Сорока на хвосте принесла…- ответила она, инстинктивно вжимаясь в кресло, почувствовав вибрацию корпуса лайнера, начавшего медленное движение по взлетной полосе.
Егор что-то еще говорил, но при взлете у Галины заложило, как всегда уши, и она ничего из этого не услышала. Когда лайнер набрал высоту, она несколько расслабилась и успокоилась.
— Я не первый раз в этом городе, и он всегда разный… Венеция необыкновенна! — продолжал Егор, глядя на свою соседку. Галина повернулась к нему и вдруг спросила:
— Вы всегда такой… разговорчивый?
— Нет… Исключительно только тогда, когда рядом сидит красивая женщина.
— Вы можете немного помолчать?- очень строго спросила она, одарив его таким взглядом, что он на несколько минут действительно замолчал.
— Все, Вы убили меня своими глазами. А еще попрошу свои колючки убрать, они скоро проткнут мое сердце.
— Какие еще колючки?.. Нет у меня никаких колючек, — шепотом огрызнулась Галина и закрыла глаза.
— Ну сейчас совсем повеяло северным ветром. Я начинаю замерзать рядом с Вами… Вы случайно не Снежная Королева?..- Но видя, что Галина ему не отвечает, он вдруг сказал,- Простите, я не хотел обидеть!- И больше, до самого окончания полета, Егор не произнес ни слова, чему она была рада до глубины души.
Получив багаж в аэропорту, Галина стала искать руководителя группы, которого нашла очень быстро, но к ее удивлению компания, привлекшая ее внимание еще в Пулково, тоже была здесь. Егор стоял рядом со своими друзьями, лукаво улыбаясь и поглядывая в ее сторону, что-то говорил, а те громко смеялись. Галина смутилась и отвернулась от них. Ей почему-то показалось, что он смешное говорит о ней, и смеются они именно над ней, но потом успокоилась и решила, что не стоит обращать на это внимания. Она приехала отдыхать, и пусть что хочет, то и говорит, как известно язык без костей. Никто не сможет испортить ее хорошее настроение и отдых, тем более она не собиралась сидеть в гостинице и за эти дни хотела, как можно больше, увидеть в этом городе. Кто его знает, удастся ли еще в нем когда-нибудь побывать, хотя, скорей всего больше такого шанса ей не выпадет.
Подали автобус… Галина, пока стояли в его ожидании успела познакомиться с одной очень приятной молодой женщиной. Маша тоже путешествовала одна, и у них была надежда, что и в автобусе окажутся рядом, но судьба в лице гида распорядилась совсем иначе. Рядом с Галиной опять сел Егор.
— А вот и я! Не ждали? Я теперь Ваш постоянный спутник… Прямо, как нитка с иголкой.
— Посмотрим,- искоса глянув на него, ответила Галина. Она заметила несколько молодых женщин, которые пока стояли в ожидании автобуса, с интересом смотрели на этого болтуна, оглядывая его такими «оценочными » взглядами, будто определяли на что он способен. — И помолчите пожалуйста. Я устала.
— А вы можете на меня так не смотреть? Здесь ваш суровый взгляд не действует… Солнце, сударыня, солнце… Вы заметили, какое здесь солнце? И колючки свои уберите, а то они мне не только кожу, они мне уже и сердце пробили…
— Отстаньте вы со своими колючками… Вот дал же бог соседа,- вздохнула она.- Ни минуты покоя.
— Галина, я понимаю, что вам не нравлюсь, но давайте придем к какому-то консенсусу.
— Давайте подпишем пакт о ненападении и будем молча наслаждаться красотой города.
— Нет… я не согласен… Молча!.. Я могу очень много рассказать об этом городе. Люблю здесь бывать…
— Так если вы его знаете, зачем поехали по путевке…
— Просто друзья захотели. Времени не было искать отель, билеты. Удобный момент пропустили. Это все они, то едем, то не едем, то опять едем…
— Понятно…
— Галина, а почему вы одна? Такая симпатичная женщина… Конечно, можете не отвечать… Я так спросил.
— Одна, потому что мне так нравится. И это никого не касается. И вас в том числе. И вообще, я люблю путешествовать одна.
— Все, понял… Меняю тему. Мы кажется прибыли в наш отель. И всего километр до центра. Здесь не заблудитесь.
— Постараюсь!- ответила Галина и зацепив свой чемодан гордо направилась в сторону ресепшена. Но в этот день судьба над ней смеялась, или наоборот подкидывала какую-то загадку, с отгадкой известной только ей одной…
— Галя, Галка… Ты плачешь? — голос подруги ее вернул в настоящее. В зале звучала музыка, кто-то танцевал.- Что с тобой? Ты меня напугала. У тебя тушь потекла…
— Прости, Лена… Все хорошо. Я сейчас схожу в одно место и все будет в порядке. Не переживай…- Галина встала и направилась к выходу из зала, но сквозь шум и веселье ей вдруг показалось, что ее кто-то позвал: «Галя… Галина…» Подумав, что ей почудилось, она решительно вышла в холл, но услышав за спиной чьи-то шаги, оглянулась… Ее догонял Егор. Она почти побежала, и когда до двери дамской комнаты оставались считанные метры, он схватил ее за руку.
— Да остановись же в конце концов!- крикнул он.- Я не кусаюсь!
— Отпустите руку! Я сейчас закричу!
— Не надо кричать… Галя, нам надо поговорить…
— Не вижу смысла в этом разговоре. Все уже сказано еще там… тогда… Молодой человек, отпустите мою руку! Мне больно.
— Тобой сказано, а меня ты выслушать не захотела.
— И вообще, я считаю,что если молодой мужчина, как Вы, ищет внимания женщины намного старше его, то он либо альфонс либо…- И она замолчала, глядя на него в упор. У нее на лице появилась презрительная улыбка…
— Что замолчала?.. Договаривай… кто он там еще по-твоему… Ну?
— Больной на голову… Вот. — Она вырвала свою руку и отвернулась, с гордо поднятой головой скрылась за спасительной дверью. Она не поняла точно, что он крикнул ей в след, но показалась, назвал дурой. Дав полную волю слезам, и вытирая их вперемежку с тушью, посмотрела в зеркало, сказав своему отражению: » Да… Красавица… Нос картошкой, глаза опухли… Не принцесса Турандот… Вот какого лешего он оказался здесь…Опять надо начинать все сначала. С таким трудом его забыла. А забыла ли? Нет, это как спрятала воспоминание в шкатулку и убрала подальше. Убрала подальше, а взяла поближе…» Тут ее размышления прервала Лена, влетевшая в дамскую комнату, как снаряд от катюши.
— Галка, это он и был?
— Кто -он?
— Ну тот, из Венеции? Только не говори, что соринка в глаз попала… Она должна быть тогда размером с бревно…
— Это был он. Но самое плохое то, что я его прогнала и обидела, назвав альфонсом, хотя на сто процентов, это не так… Я его люблю…- и слезы потекли у нее с новой силой. Лена обняла, и, похлопывая по плечу, стала успокаивать:
— Ладно, не реви… Все наладится. Если любишь, зачем гнала-то? Или ты не все мне рассказала тогда… Подумаешь разница в шесть лет… Что такое шесть лет по сравнению с жизнью? Минута…
— Тебе легко говорить! Ему сорок два… а мне… через два года полтинник…
— Ладно, не реви. Слезами горю не поможешь… Думаю, что тут дело не в возрасте, правильно?
— Лена, это не самая главная причина…
— Так, ладно, вытирай слезы и пойдем к столу, а то они все сюда завалятся, а завтра я к тебе зайду, и ты мне все расскажешь, хорошо?
— Хорошо.
— Вот так вот, давай вытирай…- и она протянула Галине в одной руке салфетку, а в другой держала тушь и помаду.- А теперь давай глазки подкрасим и губки… Улыбайся, улыбайся, дорогая!
— Лена, ну что ты со мной, как с маленькой? Все нормально… Слез больше не будет… Главное, больше с ним не встретится сейчас.
— А он ушел… Я видела… За ним какая-то малолетка бежала, а он… Расплатился с официантом и ушел.
— Лена, извини, что испортила тебе день рождения, но я пойду… домой. Ты не обидишься?
— И будешь в одиночестве зализывать раны…
— Ты придешь завтра?
— Конечно! Ты приводи себя в порядок, а я попрошу вызвать тебе такси. Не грусти, подруга, прорвемся. Наш бронепоезд еще ничего себе и стоит на запасном пути… — Лена улыбнулась и погладила подругу по плечу.
Приведя себя в порядок на сколько это возможно, Галина, получив в гардеробе шубку, попрощалась с подругой и вышла на улицу. Тихо кружась, снежинки налипали на парапет набережной, ветки деревьев, провода, укрывали черный асфальт белым ковром. Шел первый снег зимы… Такси мчало по вечернему городу, расцвеченному огнями подсветки и рекламы … А память ее настойчиво вернула на несколько месяцев назад…
…Она и Егор катались там, в Венеции, тоже на такси, но оно было совсем не обычным. Егор шагнул на гондолу, как настоящий дож, протянул ей руку… Они сидели весело болтали, а мимо проплывали, именно проплывали, дома необыкновенной красоты, мосты… Вот они оказались под мостом Вздохов, но эти вздохи были не о любви… По нему вели из дворца дожей осужденных на казнь. После этой истории ей стало грустно. Заметив, Егор что-то сказал гондольеру, и тот запел красивым и чистым голосом именно ту песню, что пел музыкант в ресторане. Она спросила Егора:
— О чем он поет?
Тот засмеялся весело, как мальчишка:
— О чем может петь влюбленный гондольер? Только о любви к красивой девушке, которая не отвечает ему взаимностью из-за своей скромности… Знаешь, а после вчерашнего твоего приключения, у тебя исчезли колючки.
— А что было вчера?- удивилась она, лукаво улыбаясь.
— Как что? Ты умудрилась заблудиться между трех домов в ста метрах от гостиницы…
Галина очень растерялась вчера, когда поняла, что не знает куда идти. Она показывала прохожим визитку отеля, а те что-то говорили и направляли в разные стороны. У нее началась паника, и Галина позвонила руководителю группы. Та каким-то образом попросила Егора найти ее. И он нашел! Вокруг уже стояло несколько человек, что-то говоря и показывая куда нужно идти, но она так была испугана, что ничего не понимала, только до ее сознания доходило одно слово:»Полис… Полис…» И тут появился Егор. Он вытащил ее из этой толпы и повел в сторону отеля, но внезапно начался дождь. Упали первые тяжелые капли, а потом ливень хлынул, как будто кто-то случайно перевернул над городом огромное ведро воды. Он затащил ее под маленький навес, под которым можно было стоять вдвоем только тесно прижавшись к друг другу…
— Представляешь, что под этим балконом сто, а может пятьсот лет назад, точно так же стояли мужчина и женщина… Шел сильный дождь. И знаешь чем они занимались?
— Нет, не знаю. Просто стояли и ждали, когда он закончится,- ответила она, глядя ему в глаза.
— Нет… Они не просто стояли и ждали… Мужчина крепко прижимал женщину к себе, держа за талию, как это делаю сейчас я. И… они целовались. Им хотелось, чтобы этот дождь шел вечно, а они никогда не расставались…- Егор наклонился к ней и поцеловал. Поцелуй был нежным, долгим… Ей действительно захотелось тогда остаться под тем балконом навечно, и чтобы дождь никогда не закончился… Она уже забыла, когда ее целовали так долго и нежно, ей хотелось еще и еще, но дождь прекратился, и они пошли к отелю по мокрой улице. Он крепко держал ее за руку, как держит поводырь слепца…
…Они оба молчали. Потом Егор вдруг сказал:
— У тебя исчезли колючки… Я их больше не чувствую.
— Да нет у меня и не было никаких колючек! Вот дались они тебе.
— Такой ты мне нравишься больше… А то была похожа на взъерошенного…
— Дикобраза,- пошутила она, представив себя в этом образе.
— Нет, я хотел сказать, на маленького взъерошенного ежика…
— Хорош ежик в полсотню…- Галина не успела договорить, как он закрыл ей рот ладонью.
— Не стоит напоминать мне, что ты такая вот взрослая, а я чуть ли не мальчишка безусый… Не надо больше об этом, договорились?
— Договорились, — почему-то сразу с ним согласилась она.
Гондольер закончил свою песню. Егор ее обнял и поцеловал…
На следующий день они ездили на экскурсию в Помпеи. Молча, взявшись за руки, бродили по улицам погибшего города. Кормили голубей на площади Сан — Марко… Все было здорово и замечательно, если бы не случайно услышанная фраза. Ее сказала одна молодая особа, глядя им с Егором в спину:
— И что он в ней нашел? Везет же этой старой кошелке…
Егор тоже слышал. Он крепко взял ее за руку и отвел в сторону. Своих друзей, как показалось Галине, он тоже стал избегать, или они его избегали… Правда она видела, что он мимо ходом иногда перебрасывается с ними парой — тройкой фраз, но всегда стремился к ней… А потом… Потом был ее день рождения. За день до него, Егор после завтрака куда-то исчез и появился только поздно вечером. Они опять гуляли по улицам Венеции, а прощаясь он поцеловал ее и сказал:
— Завтра я хочу познакомить тебя с моими друзьями Марио и его женой Наташей. Мы будем отмечать у них твой день рождения и обещаю, что ты его никогда не забудешь.
— Егор, это, наверное, совсем не удобно… Я их не знаю и мешать им…
— Они нас ждут. Марио мой ком… давний знакомый, Наташа — она русская и очень будет рада с тобой пообщаться…
— Я не знаю, как-то не совсем удобно.
— Они очень рады, что мы придем вместе. Вот увидишь, все будет очень здорово!..
И это было действительно здорово! Наташа оказалась гостеприимной хозяйкой, а Марио очень веселым с большим чувством юмора, наверное, как и все итальянцы. Праздник устроили на крыше их дома. Поставили стол, украсили его свечами, развесили разноцветные шарики. Наташа наготовила разные вкусности. Время пролетело совсем незаметно за веселой беседой. Это был самый необычный праздник в жизни Галины. В отель возвращаться было поздно, да и хозяева их никуда не отпустили в ночь. Егор уснул в большом кресле, а ей достался диван… Утром Галину разбудил запах свежеиспеченных круасанов. Егор спал рядом с ней на диване, крепко обняв и тихо посапывая ей в ухо. Она встрепенулась, он что-то сонно пробормотал и опять затих, уткнувшись ей в затылок. Она опять задремала, но через какое-то время с соседней крыши вспорхнула стая городских голубей… Шум сотни, режущих воздух крыльев, был похож на гул низко пролетающего вертолета. От него проснулся и Егор.
— Вот за что я люблю этот город, так за то, что здесь не надо будильника… Голуби поднимут не только крепко спящего, но и мертвого. Как спалось?
— Хорошо. Только, как ты здесь оказался? За вами было зарезервировано вон то большое кресло.
— Мне стало скучно, и я не мог заснуть… А потом замерз… А ты была такой теплой… и крепко спящей, что даже не почувствовала… — целуя ее где-то у самого уха прошептал Егор.- Ты завтра точно уезжаешь? Не передумала?
— Точно. Завтра самолет и здравствуй Питер! Соскучилась по Кешке и Сашке.
— Это кто?
— Сын и невестка. А ты, что подумал?
— Я подумал, что у тебя целый гарем мужиков, а так, как ты выбор сделать не смогла с кем ехать, то поехала одна…
— Шутишь?-засмеялась Галина.
— Конечно… Мне хорошо с тобой. И я бы хотел, чтобы ты осталась еще на неделю. Мы бы поехали на берег синего-синего моря с желтым пляжем, пальмами, шезлонгами…
— Не могу… Ждет работа…
— А может подумаешь и останешься?
— Нет… В понедельник уже на работу.
— А кем ты работаешь?- вдруг спросил Егор.
— Я работаю в «Техстрое»
— А я продавцом товаров и услуг.
— Короче, менеджером.
— Можно и так. Ладно, давай вставай. Иди умывайся и пойдем завтракать. Я чувствую божественный запах домашних круасанов. Пол жизни за чашку кофе и горячий круасан,- дурачился Егор.
День пролетел совсем незаметно. Она была действительно счастлива. Про Венецию говорят, что это город одиночества, но он иногда может подарить счастье для двоих. Так, наверное случилось и с ней…
— Все, приехали!- весело сказал водитель такси, повернувшись к задумавшейся Галине.
— А… Простите, задумалась. Спасибо!- сказала она, расплатившись с ним и вышла из машины. Все так же шел снег. Было тихо. Землю укутал белый — белый пушистый ковер из снежинок. Было жаль наступать на эту красоту. Галина прошла к крыльцу, оставив за собой цепочку следов на этом еще никем не тронутом ковре, посмотрела на темные окна — там ее никто не ждал. Викентий и Саша сразу же после свадьбы решили жить отдельно в бабушкиной квартире. Галина зашла в дом, поднялась на шестой этаж в недовольно скрипящем лифте… Включила компьютер и долго листала фотографии, привезенные из Венеции. Она не любила фотографироваться, но Егору было не возможно отказать… Он уговорил ее устроить фотосессию в лучах заходящего солнца: попросил встать спиной к солнцу, лучи падали немного с боку, скользя по плечам и волосам. Ее окутывала, как ореол, золотистая дымка… А это его фотография… Галина удалила все его фотографии, но эта на фоне заходящего солнца каким-то чудом уцелела… Сегодня она смотрела на нее очень-очень долго: «И что ты мне хотел сказать? После того, что произошло, у тебя еще хватает наглости мне что-то объяснить? Нет, Егор, нет… Ты тогда со всем согласился, когда пришел со мной прощаться… Я для тебя была как игрушка для игры с друзьями… Ты выиграл у них эту игру… Если бы Маша случайно не услышала этот разговор… Я бы так ничего и не узнала…» Рука машинально нашарила в ящике стола пачку сигарет, которая там лежала на случай «катастрофии», вытащила из нее тонкую сигарету, закурила, затянувшись чуть терпким на вкус дымом… Подошла к окну и долго смотрела на дорогу, освещенную высокими фонарями и пустынную в этот час. Потом уснула и ей приснился сон — поющий гондольер, ловко орудующий своим веслом, мосты, красивые дома, и она чувствовала, что там, в этом сне, безгранично счастлива… На следующий день где-то к обеду приехала Елена. Пили чай, говорили о погоде, природе и о своем, о женском. О чем еще могут говорить женщины, когда их собирается больше одной? Конечно же о мужчинах.
— Так, подруга, колись, что у тебя произошло в Венеции, если это до сих пор так помниться, что хочется рыдать… Только опусти подробности о красотах и достопримечательностях. Об этом уже рассказывала. Ты о нем расскажи, — как кустодиевская купчиха, прихлебывая чай из блюдца, потребовала Елена.
— Ничего особенного. Я влюбилась в этого товарища, который, как оказалось потом, совсем не товарищ… — вздохнула Галина.
— Как это?
— Просто он поспорил с друзьями на сто евро…
— На тебя?
— Да.
— Ну прямо фильм «Девчата» какой-то на новый лад… Там на шапку спорили, а сейчас на евро… И что?
— Ничего. Я ему не сразу поверила… Все искала подвох… В чем собака зарыта… Он был, казалось, такой искренний, у него все так красиво и просто получалось. И целовал, и слова хорошие говорил… И день рождения был самым лучшим днем в моей жизни. С друзьями своими познакомил. И я, как дура, поплыла и растаяла. Хотя на что надеялась?- резко оборвала свой монолог Галина.
— А ты надеялась?- переспросила Лена.
— Да в общем-то нет, просто мне было очень — очень хорошо с ним…- смущенно улыбнулась она.
— Ну так и надо было пользоваться моментом…
— Лена… как ты можешь?
— А что тут такого? Ты женщина свободная, а курортные романы жизненный тонус поднимают… Только у тебя почему-то вышло все наоборот… Ой, а что это за коробочка? Я на нее уже который раз смотрю, а она у тебя все так в обертке и лежит…
— А это он подарил, когда попрощаться зашел. Я уезжала… Хотела в номере оставить, так нет Маша ее прихватила и мне принесла, думала, что ее случайно забыла.
— А что там?
— Не знаю!
— Может бомба с часовым механизмом?
— Ну да, от злодея и сердцееда Казановы… — усмехнулась Галина.
— А можно посмотреть?- спросила Лена.
— Смотри.
Елена аккуратно сняла с коробки подарочную обертку и осторожно открыла, извлекая на свет светло-сиреневую вазу для цветов из мурановского стекла.
— Какая прелесть! У этого мужчины есть вкус… Я его даже зауважала! Ты знаешь сколько она стоит?!
— Нет и знать не хочу…
— Это же произведение искусств… Красота! И ее нельзя держать в коробке. Она так вписывается в твой интерьер… Как он угадал? Просто парадокс!- удивлялась Елена, разглядывая изящную, переливающуюся разноцветными огоньками-вкраплениями, вазу. Галина сама поняла, что уже не сможет спрятать ее в коробку и убрать с глаз долой. Хоть она напоминает не о самом лучшем дне жизни, но ваза была действительно удивительной. От нее просто нельзя было отвести взгляд… — Так на чем мы остановились?.. А как ты узнала, что он с кем-то спорил или с ним спорили?
— Маше не спалось, она вышла на балкон, а рядом на нижнем этаже жили друзья Егора… Не помню их имена.
— Это не важно! И…
— Вся компания была в сборе, как сказала Маша… Они тоже дышали воздухом и сидели на балконе. Она слышала их разговор.
— Этой бы Маше рот зашить, а уши воском залить… Чтобы не говорила лишнего. А может это зависть, и она просто соврала?
— Нет, я его спросила.
— А он?- продолжала пытать ее подруга.- Да что с тебя все будто клещами вытаскивать надо? Тоже мне партизанка Зоя..
— Егор сказал, что сначала ради шутки, игры… А потом я уже его слушать не стала и выгнала. Он только эту коробку оставил и молча ушел.
— Ой, а что это в нашей вазе лежит? Визитка… «Ракитин Егор Дмитриевич и номер телефона «три пятерки и четыре семерки»и больше ничего, ни кто, ни что… Может позвоним его обладателю, а? — пошутила Елена, рассматривая визитку.- Смотри тут еще что-то написано… Только не по-русски. Ты что-нибудь понимаешь в этом?
— Точно так же, как и ты…
— Думаю, ты была недалека от истины, назвав его альфонсом… Сейчас этих аферистов развелось пруд пруди, как собак не резанных. Так что не бери в голову! Могут и министром назваться…
— Постараюсь!- вдруг неожиданно весело ответила Галина.
— Знаешь, Галка, тебе влюбиться надо по-настоящему, и чтобы тебя любили в ответ, а не в игры играли… Мужчины, чисто как дети в любом возрасте! Взять моего Алика…- и Лена минут пятнадцать рассказывала о детских привычках своего мужа. — А ведь люблю же я его таким… вот уже целых двадцать пять лет! Как подумаю, так столько не живут!
— Нет, подруга, больше не хочу влюбляться… Еще раз разбить сердце… Нет, не хочу…
— Ну и зря… Почему обязательно разбить?! — воскликнула Лена, обнимая Галину…
2.Восемь месяцев спустя.
«Там в сентябре… вот и расстались…вот и расстались…» неслось из динамика. Шел второй день осени и первый день отпуска. Можно, конечно, ничего не делать, но Галина с самого утра затеяла генеральную уборку. Перед отъездом в Саратов надо было переделать кучу дел, чтобы потом, после возвращения, не хвататься за все сразу. Часов в одиннадцать позвонил Викентий, узнать как дела у матери и предупредить, что они зайдут к ней в гости ближе к вечеру всей семьей. Николаше и Паше уже исполнилось восемь месяцев, и они обстоятельно начали изучать этот совсем еще непонятный для них мир. Галина очень радовалась рождению внуков и стала, как она считала, для них хорошей бабушкой, тем более, единственной. Невестка Саша выросла в детском доме и не знала о своих родителях совсем ничего. Заботясь о внуках, Галина, казалось, совсем забыла Егора, да и, вообще, махнула на свою возможную личную жизнь рукой… И так, первый день отпуска, но телефон не смолкал с самого утра. Все началось после разговора с Викентием и понеслось — то звонили сослуживцы по делу, то кто-то ошибся номером, то социальный опрос… К обеду вроде бы телефон наконец замолчал. Галина подозрительно посмотрела сначала на него, а потом на часы: «Ну да, конечно, в офисе начался обеденный перерыв… Все, отключу его,» — но только успела об этом подумать, как он затрезвонил опять. Звонила сестра Валентина из Саратова:
— Привет, сестренка! Мы уже тебя заждались совсем!
— Опять картошку копать некому? — с иронией в голосе ответила ей Галина.
— Да, нет, есть кому, только лишние руки не помешают! — весело откликнулась сестра. — Леша тут новые места грибные надыбал… Готовится тебя в лес вести… И за брусникой пора, а там клюква…
— Валюш, ты так говоришь, будто я к вам на сбор урожая еду, а не в отпуск.
— Ой, сестренка, а представь — зимой отваришь картошечку домашнюю, рассыпчатую, ароматную и без нитратов, как в магазине, откроешь баночку соленых грибочков… Аж слюньки потекли! Так что приезжай и не раздумывай!
— Да я и не раздумываю… Уже билет купила на пятое…
— Вот и славно! Мы тебе здесь такой день рождения закатим…
— Валюша, ты чего звонишь?
— Я? А, слушай, сестренка… мы с Лешей тебе жениха нашли, вот. Негоже хорошей женщине жить одной… Да и он про тебя с позапрошлой осени все спрашивает, спрашивает…
— Ты, что меня сватаешь?
— А что? Мужик справный, хозяйственный… Дом свой, огород, поле три гектара, при деньгах… Ты ему уж больно понравилась.
— И кто этот принц-королевич?- смеясь, спросила Галина.
— Тебе все хиханьки да хаханьки! Это Олег Иванович Беркутов… Вдовый, состоятельный, одинокий мужчина. Знаешь сколько в нашем околотке баб за него бы не глядя замуж пошли… Ты просто не знаешь! А ему ты понравилась! Вот. О тебе все спрашивает и поклоны передает.
— Валя, ты смеешься? Да ему сто лет в обед!
— Не сто, а шестьдесят… Он еще молодым мужикам фору сто очков даст. Да и ты у нас не молоденькая уже. Скоро полтинник стукнет, пора уже подумать своей головой. Что тебя ждет? Одинокая старость. А тут вдвоем будет о чем поговорить. У него дети давно оперились и разлетелись кто куда, на ноги встали… Твой Викентий тоже семью завел, детей родил…
— Валя, не смеши! Я ему нужна вместо трактора, что ли, его три гектара пахать… Он мне тогда не понравился…
— Ты на внешность не смотри… Ну и что, что немного хромает, а один глаз стеклянный, зато хозяин крепкий, обеспеченный, с ним с голоду не помрешь… Ты внутрь человека смотри,- гнула свою линию Валентина.
— Я по любви хочу!- засмеялась Галина.
— Галка, глупая ты… Уже бабкой стала, а все туда же, куда и молодые… По любви… Где ты ее видела в нашем возрасте? Единицам везет вот такого Беркутова встретить, чтобы все при нем было…
— Видела…- ответила ей Галина, а сама вдруг вспомнила, как лил дождь, а они с Егором стояли и целовались под тем маленьким балкончиком, где им двоим едва хватало места…
— Галка, ты что замолчала?
— Просто вспомнила…
— Уж не того Казанову из Венеции, который…- она не успела договорить, как услышала в трубке звон разбитого стекла.- Что у тебя случилось? Эй, Галя? Что у тебя там разбилось?
— Я вазу разбила… Его вазу… Он ее мне принес, когда уезжала, а я его не стала слушать… Ваза…
— Ты еще зарыдай там! Подумаешь, стекляшка. Тебе Беркутов сто таких ваз купит, только намекнешь ему. Он на руках носить будет…
— Валя, извини, но я к вам не приеду,- вдруг прервала ее тираду Галина. — Мне надо срочно позвонить… Пока.
— Да что случилось?
— Пока, — не ответив на вопрос сестры, Галина прервала разговор. Через пять минут телефон опять трезвонил настойчиво и долго. Она поняла, что Валентина уже успела перезвонить Викентию… Галина знала своего сына и ответила на его звонок.
— Да что сегодня за день такой? Не телефон, а какая-то горячая линия!
— Мама, что случилось? Звонила тетя Валя и сказала, что ты к ней передумала ехать… Просила повлиять.
— Да передумала! Не спрашивай почему. Придете вечером, все расскажу, а сейчас мне надо срочно позвонить… пока!- она решительно нажала кнопку отбоя, не дожидаясь Кешкиных возражений.
Ей сказочно повезло: достался последний билет на самолет до Венеции на четвертое сентября, удалось забронировать номер в том же отеле, где отдыхала в прошлом году. Она уже собирала вещи, когда в квартиру ворвался сын во главе всего своего семейства с криком:
— Мама, что случилось? Почему ты не едешь в Саратов?
— Потому что я еду в Венецию,- очень спокойно ответила она.
— Но зачем? Зачем ты едешь туда опять?
— Я разбила вазу для цветов… Еду купить новую.
— Что? Какую вазу? Стекляшку… Что ты там забыла?
— Себя. Еду за самой собой. Все сын, не кричи. Ничего уже не изменишь. Я все решила!
— О, женщины! Мой ум отказывается вас понимать.Вы можете плакать и радоваться без причины, можете сорваться за какой-то чертовой вазой за тридевять земель… Их в соседних магазинах сотни, тысячи, да нет, миллионы… Но вам они не нужны, потому что не такие, как вон та, придуманная вами самими. И вы будете ее искать до потери пульса, хотя на прилавке ближайшей посудной лавки стоит именно такая, какую вы хотели… Вы ее увидите, конечно, но это будет потом. Зададите себе вопрос: «И чего я ее раньше не заметила?» И не найдете ответа.
Саша успокаивала расплакавшихся Николашу и Пашу. Викентий замолчал и переключил свое внимание на время на жену и детей, что-то недовольно бурча себе под нос. А когда успокоился и перестал бегать по комнате, он сел рядом с ней на диван, обняв:
— Мама, вот скажи честно, зачем ты туда летишь? Неужели ты надеешься его встретить.
— Нет, не надеюсь и даже не думаю об этом… Просто у меня чувство чего-то не доделанного, не завершенного, и оно мне мешает жить так, как раньше… Хотя, как раньше уже не будет.
Тут подошла Саша с визиткой, оставленной когда-то Ракитиным в вазе и протянула ее Галине.
— Ты где это взяла?-удивилась та.
— Она под столом лежала… «Я люблю тебя. А ты?» — прочитала Саша.
— Что?- переспросила Галина.
— Да тут так написано,- ответила невестка.
— Где? Ты знаешь на каком языке это написано?- спросили удивленно в один голос муж и свекровь.
— Вот, на обороте… Просто, когда Кеши нет дома, а дети спят, чтобы не пропадало время… Я что-нибудь делаю и учу по самоучителю итальянский. Мне нравится этот язык…- смутилась Саша
— Ты не могла ошибиться?.. Ты ведь только учишь…
— Нет, тут так написано… «Я люблю тебя. А ты?»
Галина забрала визитку и разорвала ее на несколько частей. «Ну вот и все! Обратной дороги нет… Прошел год. Ни о какой любви не может быть и речи. Теперь точно знаю, зачем я еду в Венецию. Найти и вернуть свое личное одиночество…»
Проводив сына и его семью, она долго не могла заснуть. Опять стояла у окна и смотрела на пустынную улицу, как тогда после случайной встречи с Егором в ресторане. За окном было совсем темно, а в стекло монотонно барабанил дождь…
Утром следующего дня Саша, проводив Викентия на работу и накормив детей, достала из кармана плаща то, что осталось от визитки. Ей хватило терпения собрать в единое целое этот маленький кусочек картона. Она набрала номер телефона и на том конце провода ответил женский голос:
— Здравствуйте. «Стройинвестсервис». Я вас слушаю.
— Могу ли я поговорить с Ракитиным Егором Дмитриевичем?
— Нет, не можете. Его нет.
— А когда он будет?- настаивала Саша.
— Вы по какому делу?
— По личному.
— По личному? Вы кто?
— Я — Саша… Александра. Передайте ему, что Галина летит четвертого в Венецию. Только, пожалуйста, передайте ему… Я Вас очень прошу. Это важно.
— Хорошо, передам, если увижу.
Ракитин появился в офисе почти под самый конец рабочего дня. Попросил сделать кофе покрепче. Его личный секретарь Жанна принесла, и, как бы мимо ходом, обронила:
— Звонила какая-то Саша, просила передать, что какая-то Галина летит четвертого в Венецию. Сказала, что это важно… Может она ошиблась номером?
Ракитин, услышав это, напрягся, резко выпрямился…
— Она не назвала номер рейса?
— Нет…
— Тогда закажите на любой завтра до Венеции…
— Бизнес?
— Жанна, я же сказал — любой! — почти прорычал Ракитин.- Неужели не понятно, что любой значит любой.
Через несколько минут Жанна вернулась его в кабинет:
— Егор Дмитриевич, билетов нет ни на один рейс до десятого сентября. Я оставила Ваш сотовый, если вдруг что-то появится, то вам перезвонят…
— Это точно? И ничего нельзя сделать?
— Ничего… Все под завязку… Если только кто-нибудь откажется от брони.
— Вы идите, Жанночка, я еще поработаю.- Отпустил секретаршу Егор.
Но работа не шла, цифры, буквы сливались в черные полосы… Он ждал звонка, надеясь, что ему повезет. И дождался — в бизнес классе отказались от брони.
Судьба и случай умеют шутить над людьми. Галина летела тем же рейсом, но в эконом классе. Они не встретились ни в Пулково, ни в аэропорту Венеции. Она ехала в город рейсовым автобусом, он на такси. Она в отель, а он к друзьям Марио и Наташе. Они буквально на несколько минут разминулись на площади Сан-Марко и час разделил их на мосту Вздохов. Она бесцельно бродила по улицам города, а он преследовал одну цель — найти ее. Егор не знал где остановилась Галина, а она не знала, что он здесь и ищет ее. Проснувшись утром в свой день рождения, Галина не хотела вставать, очень долго лежала с закрытыми глазами, вспоминая прошлый самый лучший день в году. Она заставила себя подняться, собраться и отправиться на остров Мурано. Побродив по лавкам и купив сувениры, наконец ей удалось найти почти такую же вазу. «Вот и подарок тебе на день рождения… Завтра можно попрощаться с этим городом мечты. Теперь я точно знаю, что сюда уже не вернусь никогда! Я приехала, чтобы сказать городу спасибо за прошлогоднюю сказку. Она была последней в моей жизни! Вот я и зализала свои раны… Единственное место, где я не была — это тот балкончик, но это уже завтра, на прощание…» Галина брела по кромке у самой воды, было грустно, и слезы наворачивались на глаза… Темнело. Вдруг она увидела вдали какой-то огонек. Она как бабочка, летящая на свет, устремилась к нему. Ее удивлению не было предела. Почти у самой воды стояло несколько столиков, и на каждом из них горело по свече. Один столик был свободен. Галина решила, что обязательно должна здесь поужинать, заодно и отметить свой день рождения… Ей принесли вкуснейшую пасту и красное вино. Она любовалась полной луной и слушала, как шуршат по прибрежному песку набегающие легкие волны. И вдруг поняла, что счастлива, не смотря даже на свое одиночество. Расплатившись, медленно пошла в сторону отеля, но потом никак не могла понять, как оказалась рядом с тем балкончиком, под которым Егор поцеловал ее первый раз… Тяжелые капли дождя сначала падали редко, а потом дождь застучал все быстрее и чаще, выбивая дробь по мостовой. Она нырнула под спасительный навес и прижалась к стене дома. Закрыла глаза… Капли стучали все сильнее и сильнее, а вскоре сплошная стена воды обрушилась на город, как в тот раз.
— Простите, вы заняли мое место… — вдруг где-то сбоку раздался мужской голос.
— Ваше? Вы его купили?
— Я его забронировал еще в прошлом году… — настаивал голос из темноты и дождя.
— Я его тоже забронировала в прошлом году, — ответила Галина.
— Но если это спорный вопрос, то давайте его поделим пополам… Пустите бедного самаритянина под крышу… Он и так промок до нитки и замерз…
— Но здесь так мало места, что…- продолжала Галина.
— Я знаю сколько там места, и его как раз хватает для двоих…- произнес мужчина, крепко обнимая Галину и прижимая к себе. Он промок до нитки, с его волос, одежды стекала вода, но им уже было все равно. — Я знал, что ты сюда придешь. Мы с Марио и Наташей искали тебя по городу, но ты будто провалилась сквозь землю…
— Как ты узнал, что я здесь?- вдруг спросила она.
— Позвонила какая-то Саша и просила передать, что ты уезжаешь сюда… Давай все начнем с самого начала, забудем о моей глупой шутке… Шуткой это было только в первый день, а потом я понял, что такую женщину искал и ждал всю жизнь. Ты была живой, искренней, удивлялась всему, как ребенок… А когда убрала свои колючки, стала такой трогательно беззащитной и… нежной.
— Егор, но я старше…
— Не говори об этом… Ты не ответила на мой вопрос.
— Какой? — удивилась Галина.
— Я тебя люблю. А ты?
— Я тебя люблю! Давно, наверное с самого первого взгляда, когда ты сел со мной рядом…
— И поэтому ты сразу выпустила сотни колючек, чтобы я накололся на них, как какой-то мотылек… У тебя получилось. Пусть бы этот дождь длился целую вечность… Я соскучился по тебе.
— Я тоже, — вторила она ему.
Потом они шли по городу. И не важно, что их одежда промокла до нитки, им не было холодно. Спали птицы, спали дворцы, спали каналы и мосты, но в окне одного из домов горел свет. Они знали, что это ждут их возвращения