Солнце моё улыбается
опечаленно —
знает: бывает,
что одиночество
больно впивается,
отчаянно
в губы — губами.
Души — такие хрупкие
создания.
Оставляют
пыльцу на пальцах,
когда их до потери сознания
сжимают —
просто попялиться.
Посмотреть, как умирает —
не корчась, красиво так, —
как ломаются крылья
с рисунком правильным,
свет её утекает
медленно
в небо синее. Какой дурак
с сердцем каменным
взялся первым безжалостно
истреблять крылатых?
Скажешь: «Люди…
но люди не виноваты.
По глупости.
Не от большого ума —
из великой гордости».
А я не гордая,
вижу, куда расти,
на своих заплечных
не прячу
потёртости
прозрачные.
Мёртвая, оттого
и сильная,
я проходила
эту науку,
почти чистая, белая…
Солнце моё говорит
спасибо мне,
когда отвожу
руку
не ведающего,
что делает.