Я стоял и курил на маленькой площади городка. Автобус, выкинув из своего чрева толпу пассажиров, уехал назад, в Кордову. Люди, смеясь и шутливо переругиваясь, растеклись по узким маленьким улочкам. « Эстансиа» опустела. Маленькая собачонка деловито облаяла меня и удалилась в тень рекламного щита, призывавшего вкладывать деньги в акции « Бритиш Петролеум». На стуле, у билетных касс, дремал старый гаучо. Его вид: обветренное морщинистое лицо, кожаные «бомбачос», вытертая рукоятка ножа на ремне настолько не гармонировало с рекламным белозубым идиотом на плакате, что я негромко, по русски, выматерился. Глобализация… Мать её в… Окурок маленькой ракетой улетел в урну, я подкинул на плече сумку и двинулся к бару Хименеса. Я шел по улицам городка и видел всё больше изменений. Исчезли всадники в пыльных рубахах, улицы заполнили китайские скутера. Вьеха в длинной черной юбке кричала в дорогой мобильник. Пеон крутил в руках банковскую кредитку и задумчиво поминал этих «кабронов из кредитного отдела». Стайка мальчишек окружила друга, тыкавшего в экран планшета грязным пальцем. Мир становится тесен. Мы растём, меняем игрушки и наша песочница становится всё меньше.
Дверь бара скрипнула и пропустила меня во внутрь. Хименес сидел за стойкой и тыкал пальцами в кнопки ноутбука. Я кашлянул. Он нехотя оторвал глаза от экрана и расцвёл улыбкой.
— Хола, амиго! Ты снова в наших краях. Недаром мне снился снег, я так и знал: приедешь ты. Садись скорей. Мы будем пить прекрасное вино из Мендосы. Редкий урожай. Поспевший виноград слегка тронуло морозцем и вино получило изумительный вкус. Садись же! Сейчас Маноло принесёт всё.
Я улыбался, глядя в глаза старика. Над ним не властно время. Он светился такой искренней радостью, что все мои беды заткнули свои слюнявые пасти и, тихо шипя, убрались в глубину души. Хотелось: петь под гитару старые песни гаучо, пригласить смешливую гвапу и станцевать « малагуэну». Хотелось снова жить. За этим я и пролетел половину планеты. Уйти в мир доброты и мудрости. Уйти от грязного снега и проблем. Уйти от неулыбчивых лиц и крысиных гонок по улицам, равнодушного к радостям и бедам, северного города в далекой России. Хоть на немного, на день, снова научиться смеяться и плакать от души. Снять маску с лица. Стать самим собой. Хименес, весело крича, двинулся на кухню. Тощий подросток Маноло уже нёс тарелку с хамоном. Я улыбался. У окна сидел Хозяин Ветров. Он приложил два пальца к шляпе и кивнул мне. Я церемонно поклонился могущественному брухо. На улице раздался звук тормозов и вскоре в бар ввалилась шумная толпа азиатов. Японцы или корейцы – хрен их поймёшь! Тишина бара взорвалась щелканьем фотоаппаратов и всполохами вспышек. Гомон чужой речи заглушил пение Вики Леандрос из старых колонок магнитофона Хименеса. Улыбка стала сползать с моего лица. Хозяин Ветров пристально посмотрел на меня и вдруг подмигнул. Он встал и громко на незнакомом языке стал говорить. Азиаты ошалели от командного голоса. Шипя, что — то вроде: « гомэн кудасай! Ос…» они кланялись колдуну. Потом тихо, как мыши, расселись в уголку за столом. Маноло отнёс им кувшин виноградной водки и тручу, жаренную на углях. Японцы быстро опорожнили глиняные стаканчики и съели рыбу. Они расплатились и ушли. Я спросил брухо:
— Ты знаешь японский язык?
— Мне не надо знать языков. Я могу говорить на любом языке мира. Мои ветры бывают во всех странах. Когда мне нужно я просто сажаю ветер на своё плечо, и он переводит мне чужую речь и говорит моим голосом на их языке.
— Мир становится тесен.
— Мир остаётся неизменным. Вы растёте. Превращаетесь из детишек в хмурых закомплексованных подростков. Вы считает себя мудрыми и опытными, но вы ещё дети. Как же долго вам ещё расти! Вы наделали себе игрушек и возомнили себя равными богам. Что все ваши электростанции и бомбы по сравнению со взрывом одного вулкана?! Как же вы смешны в своей гордыне…
Он прошёл к старой эстраде. Взял в руки гитару маэстро Мигелито и вдруг запел. Неожиданно чистый и глубокий голос заполнил бар. Хименес стоял у дверей, ведущих в кухню, и улыбался уголком рта. Я достал сигарету и попытался закурить. Попытался. Мир исчез. Была только песня. Хозяин Ветров пел о том: как кружат пчёлы над цветущими деревьями, что посадил твой дед. О том: как хорошо выйти утром в свой сад и смотреть как, весело лая, носится твой пёс. О теплоте материнских рук, о добром сердце бабушки, о празднике, которого так ждёшь… и о том, что всё это ты уже не увидишь никогда. Я, немолодой мужик, не раз тёртый жизнью мордой об асфальт, не верящий уже ни во что… Я стоял и плакал, держа в руках горящую зажигалку, так и не поднесённую у сигарете. Хозяин Ветров резко оборвал песню и сел за свой стол. Он пил текилу из большого стакана крупными глотками, словно воду, и смотрел в окно. Хименес посадил меня за стойку и разлил по стаканам искрящееся вино.
— Гитара маэстро – волшебный инструмент. Очень немногие могут на ней играть. Но если она отзывается твоим пальцам – ты можешь смело идти в потёмках людских душ. Ты сможешь сорвать маски. Души станут сами собой. Ты вот заплакал от этой песни. Здоровый крепкий мужик с кучей шрамов на лице плачет — словно потерявшийся на вокзале ребёнок. Это хорошо. Меня пугает то, что в последнее время стало много людей у которых высохли души. Они бы просто пожали плечами услышав гитару Мигелито и пошли бы к стойке жрать мясо и заливать утробу водкой. Твоя душа еще жива. И не стесняйся слёз. Пей и слушай сказку глупого старика…
… Слёзы. Что это? Просто солёная вода, текущая из глаз или нечто большее? Амиго, ты никогда не думал о том, что слёзы испаряются? Они возносятся в небо невидимым паром. Эти слёзы собирает большое облако. Внешне оно похоже на остальные облака, но вот внутри… Внутри него мир человеческих слёз. Там плачет ребёнок, которому не купили игрушку. Там плачет мать, потерявшая на войне сына. Там плачет жена, щедро дарящая всю свою жизнь мужу и видящая в ответ пустоту холодных глаз. Там плачут одинокие старики перед немощной старостью. Там все слёзы этого мира. Облако собирает слёзы и носит их по небу. Тебе становилось вдруг невыносимо тоскливо и горько? Это над тобой проплывало облако слёз. Оно плывёт над планетой и становится всё больше и тяжелее. Человеческие слёзы всё летят и летят к небу облачками пара. Только в небе, в царстве радости Создателя, нет места для этих слёз. И облако собирает их. Раз в год, когда начинают падать жёлтые листья и ветер пахнет осенью, облако летит в горы. Оно выливает все слёзы мира в глубокое ущелье. В Озеро Слёз. И снова пускается в путь по небу за новыми слезами этого мира. В этом ущелье стоит монастырь. Седые монахи в грубых власяницах берегут покой этого озера.
По свету бродит сказка о источнике Мудрости. Выпив из этого источника ты познаешь всю мудрость мира. Многие хотят стать мудрыми, немногие понимают – какая это печаль и тяжкая ноша быть мудрым. Монахи понимают. Они пили из Озера Слёз… Из источника Мудрости. Путника приходящего к ним выслушают и попытаются утешить… Отговорить от необдуманного поступка. Если он беден – ему предложат денег, если он несчастлив в любви – ему откроют дорогу к сердцу. Если он устал жить – ему согреют замерзшую душу и научат слушать сердца. Но, если человек будет упорен в своём желании — его отведут к Озеру Слёз. На рассвете он выпьет из серебряной чарки три маленьких глотка. И одним монахом в монастыре станет больше. Он будет жить в холодной келье, есть хлеб и воду и молиться. Упорно молиться за этот, пока еще не безнадёжный, умеющий плакать чистыми слезами, мир. Может Бог и слышит эти молитвы, может поэтому не затопила огненная волна планету… Не знаю.
Я знаю – в северной стене монастыря есть маленькая калитка. За ней узкая тропинка, ведущая в человеческий мир. Очень редко, иногда раз в сто лет, по ней уходят из монастыря монахи. Они идут в мир людей. Познав горе – они сумели познать радость. Эту радость они щедро дарят людям. Господь награждает их особенным взглядом. Они видят людей такими, какими они есть. Они призваны помогать и утешать, служить и строить… Строить храмы людских душ вместо притонов для бесов из закоулков тьмы. Их мало, но они идут в этот мир. Они дарят любовь и чистые детские улыбки. Они не хотят, что бы Озеро Слёз переполнило ущелье и хлынуло в мир. Они учат людей радости…
— Себастьян, когда ты прошёл этой калиткой?
— Пей вино, амиго. Ешь эту прекрасную форель из горных ручьев. И не спрашивай ни о чем. Сегодня у меня праздник. Ко мне приехал друг! Эй! В баре! Сегодня никто не платит денег. Всё бесплатно. Старик гуляет, к нему приехал друг! Маноло, несносный мальчишка! Тащи скорей вино.
16.01.2013
Царское Село