Дождь упорной дробью барабанит
по сливной жестянке за окном…,
ночи темень, в зиму удлиняясь,
клеит веки долгим сладким сном.
Складки одеяла, став нирваной,
разбухают тут же до небес.
Мир, который с вечера был важен,
потоптался глупо и исчез.
В царстве сна другое измеренье,
у него нет признанных границ.
Сколько здесь безликих незнакомцев,
сколько близких, милых сердцу лиц!
Тело отдыхает в расслабленье,
для свободы ночь душе дана:
стала на крыло и полетела,
не догнать и ветру летуна!
В детство хочешь? Вот и дом с крылечком,…
запах солнца в чашке с молоком…
Мама и отец следят с улыбкой
за большим уже…баловником.
В той улыбке море умиленья
и тепла, что ввек не заменить!
Только их сердца так бескорыстно
могут в этой жизни нас любить.
Лишь пока они на свете живы,
будет цел спасительный ковчег,
где себя ребенком ощущает
каждый внешне взрослый человек.
Слезы душат — трудно расставаться.
Как сказать прощальное “Пока!”,
если память все не остужает
в чашке вкус парного молока.
Сладкий сон спугнул петух рассвета…
все пропало,…помню лишь о том,…
как отец для мамы барабанил
песню на ведерке жестяном…