Глава 1
В те моменты, когда уже ничего не остается, остается надежда. Именно так и зовут ту, которой посвящено мое повествование – Надежда.
В то время я был еще молод и беспечен. Мне было 25, я только начал рабоать в МВД. Мне нравилась моя работа. Платили, на удивление, исправно и хорошо. Мне одному на жизнь хватало. Я давно уже жил самостоятельной жизнью. В выходные я выпивал, и был, как модно говорить сейчас, «в активном поиске». Друзей у меня было немерено, а знакомых еще больше. Я наслаждался жизнью, любил рисковать, гонял на высоких скоростях с большим процентом алкоголя.
Когда я первый раз ее увидел, она мне понравилась. Веселая, такая же беззаботная, как и я. У нас, вообще, сразу нашлось много тем для разговора. Но она как-то сразу выстроила между нами стену. Я настаивать не стал. Не она первая – не она последняя.
А потом она как-то оттолкнула меня тсвоим поведением. Как-то раз мы с друзьями собрались отдохнуть, погулять. Я это на стенке в соц. сетях и написал. Она увидела, написала в личку, что тоже, мол, присоединиться хочет. Я с радостью позвал ее с нами, дал ей свой номер телефона. Я действительно обрадовался. Я решил, что может алкоголь разрушит ту стену, которую она выстроила. Она пришла. Вместе с подругой, нашей общей знакомой. Выпили. Мы с друзьями в те времена выпивали столько, что, мне кажется, нас никто бы не смог перепить. А девочки, похоже, непривыкшие. Дак вот, Надежда, простите за мой французский, наклюкалась в стельку. А по-пьяни начала ко мне явно оказывать знаки внимания. Причем довольно-таки назойливо. Мне это не понравилось. И все это видели, что она недвусмысленно ко мне постоянно обращается. Дабы избежать конвликта я сбежал. Друзья меня поняли. Я просто взял и сбежал в клуб. Алкоголь, знакомые и незнакомые лица, там я, наконец-то, расслабился. Познакомился с красивой девушкой, Мариной, взял ее номерок и, по-тихому, ушел. По пути до дому взял немного пива в дорогу. Встретил одну знакомую, которую давно не видел. Разговорились, решили выпить. Сидели во дворике, теплый вечер, звезды… Тут ей позвонила сестра, сказала, что она из клуба идет, немного перебрала, домой не пойдет, и сейчас присоединится к нам. Я был не против. В тот момент я был не против, даже если бы этой сестрой оказалась Надежда. Во мне тогда боролись два человека. Одному она нравилась, он винил во всем алкоголь. Второму она нравиться перестала, он говорил, что она и красотой больно не отличалась, да еще и курит, пьет. На этапе кульминации этих занимательных споров внутри меня, пришла сестра моей знакомой. Каково было мое удивление, что это оказалась та сама Марина из клуба! Я в тот момент решил, что это судьба и провел с ней приятно вечер. Не подумайте ничего, я вел себя максимально порядочно, мы посидели пообнимались и я проводил ее к сестре.
Потом у меня как-то не было времени звонить Марине, хотя я и часто думал о ней. Переписывались изредка в соц. сетях и все. На работе навалилось много всего. Выходить гулять я стал реже. А в те редкие моменты, как-то странно она угадывала, когда я выйду, а когда – нет, может, узнавала у кого, но как мне гвоорили, что когда меня не было, и ее тоже не было, как бы ее не звали. В общем, Надя была там. Она как-то быстро приросла к нашей компании, девчонки сразу нашли с ней общий язык, а парням она всем дружно понравилась. Мой лучший друг влюбился в нее как мальчишка. А она к нему всем сердцем как к другу. Она дала это понять не только ему, но и всем. И как она это делала! Когда девушка тебя отшивает, обычно не хочется с ней общаться, и хочется всем показать, что она – то еще динамо. Но она так искусно это делала, что все парни пордолжали по ней вздыхать, понимая, что с ней они никогда не будут. Меня это раздражало. Меня раздражали взгляды моих друзей на нее, меня раздражало их отношение к ней. Я практически возненавидел ее. Тут еще и на работе завал. В общем, все было как-то не так.
Я помню как сейчас один момент, когда, мы, уже изрядно выпив, случайно с ней о чем-то разговорились. Я и через пять минут после того случая не мог вспомнить о чем. Но я отлично помню ее лицо в свете фонаря. И на момент мы просто оба замолчали, смотрели друг ан друга и улыбались. Минуты две. За эти две минуты я перечувствовал столько эмоций, сколько, за всю свою тогдашнюю жизнь, не чувствовал. У нее такой непонятный цвет глаз: то ли голубой, то ли зеленый, то ли серый, то ли все вместе сразу. Но такие чистые и искренние… Она улыбалась даже глазами. Я просто засмотрелся. Утонул. А потом… Я не знаю, что произошло потом, но вдруг, резко на ее лицо упала тень, глаза снова стали безразличными, улыбка сошла с ее лица. Что тогда произошло – я не знаю. Я еще много раз прокручивал этот момент в своей голове, но так и не понял.
Лето кончилось. Слава богу, Надя перестала появляться. У нее, видите ли, учеба. Да, я забыл сказать, что она гораздо младше меня была. Студентка. Пару раз мы еще переписывались в соц. сетях и все. Я про нее забыл.
Глава 2
Спустя некоторое время я снова связался с Мариной. Боже, какая милая девушка! Просто идеал! Красивая, стройная, покладистая. На такой сразу хочется жениться. Я долго за ней ухаживал, потом у нас с ней закрутились серьезные отношения. Все было гладко-гладко. Так гладко, что в какой-то момент даже начало бесить. Мне ужасно стыдно перед ней, что она такая хорошая, а меня бесило все, что она делала. Меня бесило, даже как она ела. Поэтому я так незаметно перестал появляться у нее дома, объясняя все это завалами по работе.
А на работе, действительно, был завал.
В нашем городке редко такое бывает, но случилось.
Был у нас такой парнишка, Мишка Блинов. Способный малый. Ничего у него за душой не было. Еле-еле закончил 9 классов и дальше учиться не стал. Всю жизнь грузчиком ему работать не хотелось, поэтому начал он мозг напрягать, чем же заработать. Решил заняться вендингом. Выгодный и доходный бизнес, считаю я. Да и не только я. Купил он три автомата – два кофейных и один снековый. Расставил в людные места и пошло-поехало. Плюс ко всему таксовал иногда. В общем, пошли у него дела в гору.
Деньги были, но не росли. И пришла нашему Мише идея – деньги взаймы давать. И людям добро – и ему проценты. Хорошее дело. Идешь так домой с работы, кушать кочется, а дома только макароны. В кошельке ветер дует, а до зарплаты еще неделя. Заходишь к Мише, он дает тебе от 1000 до 50000 рублей до щарплаты. Правда, под 2% в день. Но дело то хорошее.
Все было хорошо. До поры до времени. Ну, когда все хорошо, к нам и не обращаются. Занял у Миши 50000 рублей некий Александр Веткин. Занял на две недели. А через две недели не появился. Вот тогда Миша у нас и появился. Попросил о помощи. Мы напряглись, но никаких Александров Веткиных, с такими паспортными данными у нас в городе, да и не только у нас в городе, вообще в природе не существовало. И так бывает.
В общем, Михаил решил взять все в свои руки. Собственными силами он нашел Александра и своими же руками пытался вернуть деньги. Но денег у него уже не было. Поэтому вернуть ничего не удалось. Куда делись деньги – неизвестно.
Мы тоже пытались найти, куда он их потратил. Но это тяжело отследить, когда человека по документам не существует. Пришел я тогда сам к Михаилу.
– Это бесполезно, нужели ты не понимаешь? – я уже начинал раздражаться. – Деньги – это мелочь. Ты подумай только, во что ты можешь ввязаться, пытаясь их вернуть.
– Коль, ты пойми, для меня даже копейка безумно дорога, которую я сам заработал. Понимаешь? Мне не начальник платит зарплату, я сам себе зарабатываю на жизнь. Если меня так каждый будет кидать, тогда я сам взаймы буду брать! – он тоже заметно психовал.
– Ты, когда этим заниматься начал, не думал, что такое может произойти? Почему ты не подстраховался?
– Я был уверен, ято такого не произойдет… – он разочарованно опустил голову. Походил по кабинету, потом добавил: – Пойдем, покурим, что уж теперь делать.
Мы вышли на крыльцо и закурили. Осень наступала большими шагами. Вот-вот дожди начнутся. Все больше стало холодных деньков, все меньше – теплых. Я знал, что ничем хорошим все это не кончится, но не знал, как убедить в этом Мишу. Тем более за все время общения, я с ним сдружился. Он легок на общение, люблю таких людей. Отзывчив, добродушен, отходчив. Все что нужно, для настоящего друга.
– Дурак ты наивный, Миш! – не выдержал я его молчаливого курения, – оставь, говорю тебе! Забей! Больше потеряешь! Лучше подумай о себе, смотри, какая осень надвигается.
– Сам дурак! – как-то по-детски обиженно отозвался Михаил, – я это так не оставлю. Я не позволю так со мной поступать… А, осень… осень, действительно, разыгралась. Скоро зимнюю резину ставить придется.
Еще немного поболтали и я ушел. Ну, знал я, что он меня не послушает. Он и не послушал. Он снова нашел Веткина, он снова его тормошил. И снова нулевой результат. Снова я пришел к нему.
– Послушай, Блинов! Я скоро к тебе с нарядом приду! Ты действуешь незаконно! – я уже не церемонился, тем более узнавал я о его действиях от него самого. Он словно гордился тем, что совершает.
– Это ты меня послушай! Я не собираюсь отступать! Мне объявлена война, я не собираюсь бежать как трус! – он уже начал курить прямо у себы в кабинете. Ну, я его понимаю, на улице морозы начались.
– Миш, ты уже больше потерял, чем ты сможешь от него стрясти! Хотя, я, вообще, сомневаюсь, что ты с него хоть что-то стрясешь! Как ты не понимаешь, он – пешка! Тот, кто объявил тебе войну, как ты говоришь, – твой конкурент, причем, сильный конкурент, раз на него даже мы выйти не можем. Оставь ты это дело. У тебя есть автоматы, прикупи еще парочку и живи спокойно. Они приносят нормальный доход, подкопишь и купишь себе что-то менее вызывающее.
– Я и сам думал уходить. Только теперь уже поздно. Теперь уже я должен, понимаешь? Теперь мне нужно, кровь из носу, этого конкурента найти и забрать унего деньги с процентами! Это уже дело принципа! – местами Миша переходил на крик. Тут я заметил, как он похудел, как у него мешки под глазами нависли. Я понял – он действительно хотел все бросить, но уже оказалось поздно. Ему надо было срочно помогать.
– Мы найдем его и я найду к чему придраться, вот уж поверь мне, – пообещал я ему и ушел.
Глава 3
Я нашел его, только придраться я к чему не знал. Тем более, за него стояли люди, которые значили больше, чем я. Что мне делать – я не знал. Мои руки опускались. Миша тонул в долгах. Как его спасать – я не знал. Пока все, что я мог сделать, это помогать ему финансово. Денег, полученных от автоматов, не хватало на то, чтобы расплатиться с теми долгами, которые он приобрел, разыскивая совего конкурента.
Миша таял на глазах.
Тут произошло то, чего не ожидал никто.
Миша давно жил у своей девушки. Я не вдавался в подробности его личной жизни, но знал, что девушку свою он очень любил, и, вроде как, если бы не вся эта канитель с деньгами, то они и свадьбу бы сыграли. Он больше всего боялся, что эта тема коснется ее. И она коснулась.
Было три часа ночи. Пятница. Я, выпив приличное количество алкоголя (конец недели, все-таки), уже спал. Звонок. Я наплевал и спал дальше. Алкоголь давал о себе знать, глаза просто не разлеплялись. Звонок настойчиво повторился. Потом затишье. Я успокоился и продолжил просмотр какого-то неинтересного сна. Разбудил меня звонок и стук в дверь. Тут уже спать не получилось, так как кто-то жутко колотил в дверь. сосели бы меня просто съели, если бы я не открыл. Поэтому я встал и открыл. В прихожую заскочил Миша. Я его таким никогда не видел. Он и так в последнее время выглядел не айс. А тут… Он – то ли ревел, то ли задыхался. Я не мог понять,что он говорил. Провел его на кухню, налил стопку водки. Миша выпил, не моргнув глазом, не сморщившись, не закусив. После чего закурил и рассказал мне, как обстояло дело.
Он пришел домой после рабочего дня. Его девушки дома не было. А как оказалось, она была на 4 месяце беременности. Он, по началу, злился на нее, что не ждет его с работы, ушла куда-то. Через пару часов он начал переживать и решил позвонить. На звонок ответил мужской голос. Миша даже мысли себе допустить не мог, что его девушка может ему изменить (ну, правильно, я тоже не понимаю, как можно беременной изменять), поэтому он опешил. А, как оказалось, за его долги его девушку и забрали. И, пока он не отдаст кругленькую сумму, они не вернут его девушку. Эту сумму Мише не набрать, даже если он продаст свои аппараты, машину и, что у него там еще есть, почки. В общем, сумму назвали заоблачную.
Идти Мише было не к кому, друзей он всех растерял, когда увлекся своими проблемами, поэтому он пришел ко мне. Выслушав его, я налил и себе стопку водки. Что теперь делать – было еще более неясно. Теперь на кону стояли не деньги, а человеческая жизнь. И, пусть, я абсолютно не знал его девушку, я переживал не меньше его.
Я связался с коллегами, и мы обсудили, что делать дальше. Установили прослушку, и начали рыть. В тот момент мы уже начали носом землю рыть. До этого, честно говоря, кроме меня, в нашем отделе, за это дело никто не брался.
Вымогатель долго не выходил на связь. За это время Михаил продал весь свой бизнес, выскреб все свои сбережения, которые они со своей девушкой откладывали на малыша, продал машину и даже некоторые личные вещи. Половину суммы он набрал. Я не понял, почему они требовали от него сумму, которая превышала его долг раз в 5. Да в тот момент никто ничего не понимал.
Мишка каждую секунду пытался дозвониться до своей девушки, но все былто тщетно. Абонент – не абонент. Я не знаю почему, но выяснить место нахождения мобильного телефона у нас не получалось. Скорее всего, они утопили его в каком-нибудь пруду. Ну, или, что совсем слабо себе представляю, закопали его на 30 метров в землю. Сами на связь не выходили. А мы целую неделю пытались что-то делать. Михаил дошел до того, что пошел искать свою девушку просто так, не зная куда идти, просто взял и пошел. Конечно, я отправил людей следить за ним, а сам ломал голову над тем, что делать, что предпринять. Еще пару дней Миша просто бы не выдержал. Ну, точнее, не выдержало бы его сердце.
Когда вымогатель позвонил, мы все дружно спали. Был полдень, солнце светило во все окна, но нам не мешало это витать в странствиях Морфея, так как мы не спали несколько дней. Решив, что днем он звонить не будет, мы решили прикорнуть. Но не тут-то было. Звонок мы не проворонили, Михаил ответил и сказал, что он нашел деньги и готов их ему отдать, только скажите, куда их везти.
Глава 4
То место, куда сказали приехать Мише в семь часов вечера, было за городом. Тщательно обдумав все за и против, я отправил троих ребят на разведку. Вернувшись с разведки, они сообщили, что в доме трое парней и ни одной девушки. Услышав это, Михаил потерял сосзнание. Приведя его в чувство, я объяснил, что, вполне вероятно, она просто где-то спрятана.
Дабы не спугнуть неприятеля, я не стал отсылать наряд, оцеплять здание с криками в рупор «вы окружены, немедленно сдавайтесь!». Нет, такая шумиха сработала бы, не будь у них заложницы. Ввиду последнего, я взял с собой пятерых крепеньких ребят, и мы засели вокруг дома. Все делали максимально аккуратно и бесшумно. Одно наше неловкое движение могло стоить человеческой жизни.
В двухстах метрах от назначенного места я все же поставил наряд, который в полной готовности только ожидал команды, и, на всякий случай, карету скорой помощи. Михаил поехал один. Я прикрывал его, находясь неподалеку. Он вышел из машины, было видно, что он нервничает, и пошел к дому. Даже издалека было видно, как его потрясывает. Походка была неровная, того гляди, упадет.
Вообще, если бы я не видел его сегодня, я бы его не узнал. За последнее время его глаза потеряли свой цвет, как у страиков бывает, они блекнут, становятся нейтрального цвета; мешки под глазами плавно перетекали в опухшие щеки, губы обкусаны до крови, нижняя челюсть периодически подрагивала. Я только в тот момент, когда он шел от машины до дому, заметил, что он поседел. Вообще, весь постарел, осунулся, очень сильно похудел.
Как ведь бывает несправедлива жизнь! Как дорого порой мы платим за свои ошибки! Кто-то всю жизнь занимался грешными делами и ни разу за них не поплатился. А кто-то всю жизнь честно пашет на заводе и оказывается за решеткой невиновным. Или, что еще хуже, попадает в лапы таких вот недоброжелателей. Почему одним достается все, а другим ничего? Почему так? Почему именно Миша? В городе полно контор, которые занимают деньги! Почему именно он попал под раздачу? Что за такая лоторея – жинзнь?
А еще больше я не понимал, за что все свалилось на мишину девушку? С ее стороны посмотреть: живешь так, никого не трогаешь, работаешь, живешь с любимым человеком, беременеешь, мечтаешь о счастливой семье и прекрасном беззаботном будущем… и тут, бац! Тебя забирает какой-то человек и, неизвестно еще, что творит!
Отогнав все эти, не вовремя нахлынувшие мысли, я сосредоточился на Михаиле. Он уже подходил к дому, когда из него вышел парень, телосложения «шкаф», и пошел навстречу Мише. Миша начал что-то говорить, что именно, я не слышал.
Далее – все как в замедленной съемке. Михаил протянул человеку сумку с наличными, «шкаф» потянулся правой рукой к левому карману. Что-то насторожило меня в этом действии, поэтому я незамедлительно выскочил из засады и побежал к Мише, с криками «берегииииись!!!!». Миша повернул голову в мою сторону и в это время прогремел взрыв. Затем еще один, затем еще и еще. Дальше я уже плохо соображал.
Я подбежал к лежащему Михаилу. «Скорой» я уже дал команду ехать, не знал, правда, успеет она или нет. Он был в белой рубашке, которая сейчас уже была темно-красной. Я пытался перкрыть кровотечение, перебинтовав грудь подручными средствами. Под голову положил свое колено. Михаил откашлялся кровью, посмотрел на меня и что-то сказал. Я наклонился к нему поближе и переспросил.
– Береги Надежду, я ее люблю… – в тот момент я не понял смысл сказанного.
– Миш, ты чего, какую надежду? Вот оклемаешься и объяснишь мне. Сейчас уже «скорая» приедет. Ты только не спи, Миш! – я, как обезумевший, тряс его за плечи, хлопал по щекам. Миша смотрел на меня и очень редко медленно моргал. Когда он не моргал я бил его по щекам, когда он закрывал глаза, я орал на него и тряс за плечи.
Как можно так долго ехать 200 метров?! Как Можно так безолаберно относиться к моим командам?! Когда к нам подбежали двое фелдьдшеров, я готов был убить их. Они тут же оказали первую помощь Мише, воткнули капельницу в кисть, кислород в нос. Я оставил Мишу им, пожелав скорейшего выздоровления, и побежал в дом. Троих молодых парней уже задрежали. Это я понял по отчаянному трехголосому мату в адрес людей с погонами, как только вошел в дом. Встретил напарника.
– Девушку нашли? – сразу спросил я.
– Обыскали весь дом, никого больше нет. – растерянно пожал плечами напарник.
– Значит, плохо искали!!! Обыщите участок!!! – я сам не ожидал, что умею стекла голосом разбивать. Хоть в оперные певцы иди.
– Есть! – ответил ошалевший напарник и побежал искать.
– Увести матершинников!
– Есть!
Через пять минут стало тихо. Так тихо, что я подумал, что я оглох.
Я пошел обыскивать дом.
Дом был построен недавно, это я понял потому, что ни газа, ни тепла здесь еще не было. Везде стояли электрические обогреватели. Я шел по комнатам и отключал все электроприборы. На первом этаже бвло две комнаты, гостиная и кухня. Все были пустыми. На втором этаже – четыре комнаты и большой зал. Все пусто. Главное – не отчаиваться. Вдруг тут есть подвал, или она где-то снаружи, на участке.
Я пошел вниз. Что-то не так. Какое-то несходство не давало мне покоя. Я еще раз пересчитал комнаты, на втором в общем ложности – пять, а на первом – четыре. Причем планировка на обоих этажах совпадала. Это значит, что на первом этаже я не заметил какую-то комнату. Я снова обошел первый этаж. Никаких дверей в то место, где должна быть комната, не было.
Я выбежал наружу. Обежал дом. У стены лежали дрова. Где-то два метра высотой. Я принялся скидывать поленья на змелю. Как я и думал. За дровами оказалась дверь. Естественно, запертая. Для меня, как служившего в ВДВ, не существует закрытых дверех. Тем более она была не металлическая. Да и замок хлюпкий. Одним ударом ноги дверь распахнулась. Я вбежал в комнату без окон, в ней было ужасно душно и жутко воняло. Не найдя выключателя я включил фонарик. у стены стояла кровать, а на ней неподвижно лежала девушка. Он абыла вся в крови. Певая мысль была, что я не успел. Но когда я попытался взять ее наруки, она захрипела и слабо застонала. Я сгреб ее в охапку и побежал наружу. Дал команду «отбой». Все разбежались по машинам и поехали в город. Мы с моим напарником поехали сразу в больницу.
Глава 5
Уже в машине я разглядел девушку. Тут до меня дошли слова Михаила. Это была та самая Надежда. В моей памяти сразу всплыла картинка из прошлого, как мы в свете фонаря смотрим друг на друга.
А еще я вспомнил момент, когда Миша позвал меня выбирать кольцо, когда решил сделать предложение своей девушке. Я посмотрел на правую руку. Так и есть. На безымянном пальчике было именно то колечко.
Дальше в моей памяти всплыл момент, когда Миха мне позвонил вечером и долго-долго орал в трубку, что его невеста беременна, и он скоро станет папой. Я немного размотал одеяло и увидел, что вся одежда внизу была в крови. Это означало только одно. Что ни Мишка, ни Надежда родителями не станут.
Я в тот момент такие смешанные чувства пережил. С одной стороны, у меня было ощущение, что меня обманули. Как-то неожиданно все раскрылось. Почему я раньше не интересовался девушкой Михаила? Почему мне было абсолютно без разницы кто она?
Если бы я раньше узнал, что Надежда – его девушка, то, что изменилось бы? Я, может, Михе бы не помагал? Нет. Это моя работа. Может, я бы сейчас не приложил столько усилий для поиска Надежды? Нет. Мне казалось, что я бы землю грыз, лишь бы найти ее, в любом случае. Тогда почему мне было как-то паршиво? Ответ на этот вопрос я решил поискать потом.
С другой стороны мне было безумно жаль Мишку, его девушку и их ребенка.
В моем горле скопился огромный комок. Такой огромный, что мне трудно было дышать. Я попытался проглотить его. Казалось, я только разорву горло. Я крепко сжал Надю. Так крепко, что она застонала.
Боже мой! Вы бы видели ее лицо! Под правым глазом у нее, вообще, светил огроменный фонарь. Сам глаз заплыл. Под носом и в уголках губ запеклась кровь. На левой щеке была огромная царапина. По всему телу синели и краснели многочисленные гематомы.
Мы приехали в ту же больницу, куда привезли Мишу. Я передал Надю в руки врачам и отправился к нему. Он лежал под множеством капельниц. По-моему, он спал. Я подошел к нему, он открыл глаза. Значит, не спал.
– Ты Надюшу нашел? – спросил он так, как будто мы с ним уже полтора часа болтаем.
– Нашел, не переживай, она в порядке. – я попытался его успокоить.
– А малыш? Хотя, можешь не говорить, я и сам понимаю. – он тяжело вздохнул, — У меня одна Надежда осталась. Больше никого. Только она одна, любимая моя. Колян, ты даже не представляешь, как я тебе благодарен. Береги ее, пожалуйста. Я себе и на том свете не прощу, чтобы с ней что-то случилось.
– Ты ее сам беречь будешь на этом свете. Еще меня переживешь, так что, давай, заканчивай сопли на кулак наматывать, поправляйся, скоро вашу свадьбу играть будем, – никогда не думал, что говорить бывает так трудно.
Миха даже попытался улыбнуться.
– Колян, ты как всегда. Я же все понимаю. Знаешь, если бы не ты, я бы сам давно окочурился, и Надюху спасти бы не смог. – он еще раз тяжело вздохнул, — Мне им даже оставить нечего, я все отдал этим уродам.
– А вот и нет, мы все вернули обратно. После суда я все тебе отдам. не переживай. парней накажут по всей строгости, уж это я тебе обещаю! – у меня на грудь давило что-то очень тяжелое.
Он посмотрел на меня, улыбнулся. Да, если бы это был фильм, зрители бы рыдали. Я и сам бы разрыдался, если бы позволило суровое отцовское воспитание. Его глаза снова приобрели свой голубой цвет, только было в них очень много печали. Он снова очень медленно моргал. Меня это жутко выводило. Мне хотелось надвать ему пощечин и крикнуть «соберись, тряпка!». Я уже было замахнулся, как он перестал моргать. Он смотрел на меня, не отрываясь. Я заметил, что он уже перестал хрипеть, вздрагивать.
То, что давило мне на грудь и на горло, вдруг порвало меня. Все вылилось наружу. Все, что копилось с того самого момента, когда подстрелили Мишку. Я заорал и зарыдал. Стесняться было некого. Миша не проснулся. Никогда больше.
А дальше все как в тумане.
Глава 6
– Где Миша? – первое, что спросила Надя.
Я готовился. Я знал, что так и будет. Но я растерялся.
– Надюш, тут такое дело, – она видела, что я мешкаюсь, а я видел, что она мне глаза выцарапает, если я не скажу, – он умер, – я это очень быстро выпалил, чтобы не тянуть.
– Нет! Врешь! Нет! Мишка! Не верю! Нет! – и она зарыдала, точнее, я не знаю даже как это называть. Она застонала, заорала. В общем, в какой-то степени я понимаю. Потерять самого дорогого и любимого человека – это неописуемо больно. Я это испытал уже раз, когда умерла моя мать. Поэтому я не лез ее утешать. На крик прибежала медсестра и влепила со всей силы, прямо в ногу, укол. Так молча и резко действовала, как ниндзя. Профессионал. Через минут пять Надя затихла.
Когда хоронили Мишу, Надежда лежала в больнице без сознания. Хоронили мы его на средства государства и мои. А, точнее, на мои. Так как у Миши никого больше не было, кроме Надежды, а его деньги еще не отдали, суда еще не было, а поэтому я не имел к ним доступа. Похоронили с почестями и отпеванием, как самого обычного христианина. На похороны пришли только я, и мои напарники.
Надя пришла в себя на следующий день, после похорон. Ее просто пичкали успокоительными и валерьянкой. Поэтому, когда я пришел, она практически не отреагировала. Она уже начала, потихон