-В общем, так. Собирайся и поедешь сейчас со мной, раз к Татьяне не хочешь.
-Арестуешь? – почему-то шепотом спросил Цыган. Он безошибочно угадал в Мудрове милицию, хоть тот и не потрудился представиться.
-За что? – удивился Мудров. – Завезу к врачу, пусть твою руку в порядок приведёт, а потом заставлю рисовать.
-А где? – уже смелее поинтересовался Цыган.
-Есть у меня одна пустующая дача для таких целей. Не переживай, не хуже твоих хором будет. Печка есть настоящая, не то что, эта твоя бочка. Корыто большое. Вода на улице в кране. Нагреешь, покупаешься. Шмотки я тебе другие дам. Эти сожжешь. Смотреть на них жуть берет. А твою Раю тут ребята покараулят. Придет, отвезут к тебе. Здесь мы засаду устроим. Может, и правда ночью убийца наведается. По крайней мере, я на это очень надеюсь.
Мудров достал мобилку и стал куда-то звонить. Цыган встал и тут же сел на диван.
-Не пойму, что за хренотень такая, — пробурчал он. – Валит с ног, не могу стоять. Вроде рана, курам на смех, а штормит, как после ведра бормотухи.
-Крови видать много потерял, — сказал Мудров, закончив разговор по телефону.
-Да вроде бы и нет, — поджал губы Цыган. – Может это после того, как я башкой об каменный выступ треснулся?
Вера ощупала его грязную голову со спутанными и слипшимися волосами. Цыган вскрикнул. Ближе к затылку у него обнаружилась огромная шишка, но крови не было.
-Наверное, сотрясение, — поставила она диагноз. – Ладно, мозги, судя по всему, орган для тебе не очень важный, переживешь. Отлежишься, поштормит и перестанет.
Через минут двадцать к бараку подъехала машина, и из нее выбралось четыре человека в штатском. Но невооруженным глазом было видно, что люди они военные и далеко не хилые.
-Все, смена караула, — объявил Мудров. – Поехали. Помогите раненого погрузить в машину, — обратился он к ребятам. Те, за минуту справились с поставленной задачей и вернулись в барак.
-Осторожно здесь, — напутствовал их Мудров. – Похоже, этот тип работает только ножом, но работает ним профессионально. Не подставьтесь. Бабу, которая тут появится, переправите на дачу к Пете. Снаружи кто?
-Сидорчук и Перов.
-Ни пуха, — удовлетворенно кивнул головой Мудров и вышел. Подошел к стоящим у Веркиной машины Татьяне и Вере, и потрепал по шее пса.
-Я буду сегодня занят, а завтра утром с вами свяжусь. Идите домой. Парк на сегодня отменяется.
-А как там пациентка? Кто обещал все узнать и рассказать? – возмутилась Вера.
-Пока жива, надежды на то, что выкарабкается, есть, но мало. Вчера повторно оперировали. Контакту не доступна.
-Где живет, узнали? – видя, что Мудров порывается уйти, ухватила его за рукав Татьяна.
-Выясняют. Так, все потом, девочки. Расскажу до мельчайших подробностей. Клянусь. А сейчас спешу. Да, если что, вот номер моей мобилки. А то на домашний полагаться не стоит, неизвестно, когда я домой попаду, — и он протянул Татьяне бумажку с номером. Потом, сел в машину, привезшую к бараку ребят, и отбыл.
Вера, Татьяна и Тэди уехали на Веркиной машине http://vnukovo-stoyanki.info Во дворе на лавочке возле подъезда сидел Дениска с потерянным видом и глазел по сторонам. Когда из машины выпрыгнул Тэди, Денис тут же преобразился. Произошла бурная встреча с лобызаниями сторон.
-Я могу идти с ним гулять? – запрыгал вокруг Татьяны Денис.
-Иди. Только, идите на стадион. Не ходи в парк. Что-то там опасно стало. Какой-то псих с ножом на людей кидается.
-Так мы же с Тэди!
-Вот именно. Если не ты влезешь в неприятность, так Тэди. Ты что, хочешь, чтоб Тэди защищая ваши жизни, кинулся на маньяка, а тот всадил ему нож в горло?
-Нет, — перепугано заморгал глазами Дениска.
-Значит, на стадион. Понятно?
-Угу, — кивнул мальчик и тут же помчался вместе с любимым псом в сторону стадиона.
Татьяна с Верой поднялись в квартиру. Верка сразу же понеслась в ванную мыть руки. После посещения жилища Цыгана и ощупывания его замусоленной головы, ей казалось, что у нее пальцы склеиваются между собой от грязи. Господи, ну как могут люди так жить! Это же не жизнь, а биологическое существование. Если бы она попала в такие условия, лучше бы повесилась сразу. Нет. Точно бы не повесилась, а вывернулась наизнанку, но выбралась со дна на поверхность. Хотя, сложно конечно. Она представила себе: вот, без жилья и денег идет наниматься на работу. Нигде не берут. Ночевать негде. Помыться негде. Денег нет. Еды нет. Одежды нет. Что делать? Черт! Действительно ситуация патовая. Что бы она сделала? Верка задумалась, подставив руки под струю воды, и замерла. Что? Можно пойти в какой-нибудь монастырь. Там вроде бы есть что-то типа приюта для заблудших и обездоленных? А есть ли, или это слухи? Ну, допустим, есть. Так она ведь не верующая. Ну и что. Главное, какое-то время продержаться, не прекращая поиск работы. А если нет, куда еще можно податься? Грабануть что-нибудь, например. Например, что? Банк? Без оружия, сообщников и соответствующей подготовки?
-Верка, ты там не утонула случайно? – донесся до нее Татьянин голос. – Вылазь, в конце концов, дай хоть руки помыть!
Верка закрутила кран. Вытерла руки и вышла, продолжая в уме прокручивать варианты на тему, «как выжить, выйдя из тюрьмы и не имея поддержки здесь, на воле». Получался замкнутый круг. Из него четко вырисовывались три пути. На тот свет. Обратно в тюрьму, или в грабители. То есть, это одно и то же. И в бомжи. Грустно, но факт. В космонавты не получается.
Татьяна вышла из ванной и загремела на кухне посудой. Конечно. Четыре часа дня. Давно пора обедать. Она налила в тарелки суп, порезала хлеб и позвала Веру. Тишина. Заинтересовавшись, чем это таким занята подруга, что не реагирует на запахи еды и зов, пошла посмотреть. Верка растянулась на диване и спала, как суслик. Татьяна ее бесцеремонно растолкала.
-Пошли есть. Суп остывает, соня.
Верка открыла глаза и удивилась.
-Я что, уснула? Надо же, на секунду закрыла глаза, обдумывая одну интересную проблему, и тут же, как провалилась, — провела она рукой по лицу ото лба до подбородка. Татьяне этот жест был хорошо знаком. Верка делала так всегда, когда очень уставала. Ну, конечно. Если та вчера в двенадцать явилась домой. Потом, наверное, еще час разбиралась со своим Толиком и его друзьями собутыльниками. А в восемь уже была здесь. Значит, встала в шесть. А, следовательно, спала всего часа четыре. Это для Верки, которая, чтобы выспаться должна спать часов восемь, не меньше, просто кошмар. Она, наверняка, падает с ног.
-Давай поедим и немного отдохнем. Денис будет с Тэди бегать не меньше двух часов. Так что, успеем перекимарить. Пошли.
Они молча поели, побросали посуду в раковину и отправились спать. Верка уснула моментально, как только голова коснулась подушки. А Татьяна лежала и смотрела в потолок. Сон не шел. Но лежать было приятно. Пусть мозги работают, зато тело отдыхает. Она прокручивала в голове последние события и вдруг вспомнила, что не сказала Мудрову номер машины убийцы. Она же его запомнила! Татьяна вскочила и записала номер на листке бумаги. Память хорошо, но ненадежно. Сейчас помнит, через десять минут может и забыть. Звонить Мудрову прямо сейчас она не захотела. Во-первых, Верка спит. А во-вторых, он все равно сейчас занят с Цыганом. Позвонит через час. Интересно, а почему этот тип пользуется ножом, а не пистолетом или удавкой, как все уважающие себя убийцы. Дилетант? Или у него нет пистолета? Ну, ладно, пистолет есть не у каждого, а удавка? Взял кусок капронового шнура и все. Наверное, он физически слабый. У него не хватит сил кого-нибудь задушить. А пырнуть ножом сил хватает? Это тоже ведь, не колбасу порезать. Наверное, чтоб нанести смертельный удар надо быть не хилым. А может он работает где-то мясником и нож для него привычный инструмент? И зачем этому типу убивать Цыгана? То, что тот мог рассказать, он уже рассказал на всех углах. Поздно пить «Боржоми», когда отказали почки. Может опознать убийцу в лицо? Вообще-то конечно может. Но даже если бы он нечаянно столкнулся с убийцей где-нибудь нос к носу, что, Цыган бы побежал сообщать об этом в милицию? Конечно, нет. Молчал бы себе в тряпочку. Чушь какая-то. И что искал наркоман Гоша на полянке? За что его убил этот псих? Ничего не понятно. Нет, не разберется в этом деле ни Мудров, ни вся наша милиция. Это факт. Рассуждая, Татьяна таки уснула. Проснулись они с Веркой одномоментно от звонка в дверь. С прогулки вернулись Денис с Тэди. Оба голодные, как волки. Пока Вера их кормила, Татьяна позвонила Мудрову и продиктовала номер машины. Хотела узнать, как там обстоят дела с Цыганом. Но Мудров, сказав ей спасибо, тут же отключился. Наверное, был очень занят.
-Денис, а ты не хочешь рассказать что-нибудь интересное по поводу того наркомана, которого зарезали? – Усаживаясь напротив него, поинтересовалась Татьяна.
-А что я тебе могу рассказать? Знаю, что наркоман и больше ничего не знаю, — пожал плечами Денис.
-А что, по-твоему, он мог искать на полянке? – подключилась к разговору Вера.
-Откуда я знаю, если он ничего не нашел? — удивился Денис.
-Ты уверен, что ничего не нашел?
-Уверен. Он ползал себе спокойненько, а тут Тэди на него вызверился. Он вскочил и удрал. В руках я у него ничего не видел.
-Ничего не нашел, но за что-то его зарезали, — стала рассуждать вслух Вера. – Может именно за то, что не нашел? То есть, плохо сработал? Чушь, за это могли бы не заплатить, набить морду, дать коленом под зад и выгнать. Но убивать?
Денис с Татьяной сидели молча. Им умные мысли в голову сейчас почему-то не приходили.
Вдруг, Верка вскочила и помчалась к телефону.
-Мудров! — гаркнула она в трубку. – Скажи, наркомана убили тем же ножом, что и ранили девушку, или разными?
-Как это не знаешь? Угу. Понятно. А машину нашли по номеру, что Татьяна дала? Ага. Я так и знала. А Цыган? Ну, ладно, ладно, все. Пока.
-Послал к черту, — поджала губы Вера.
-А что сказал за нож?
-Сказал, что если бы девушка умерла, то взяли бы ткани на исследование. Сравнили бы с тканями, взятыми из тела наркомана, и сказали бы точно. А так как девушка жива и рану хирурги чистили и шили, ничего сравнивать никто не может. Так что, сказать один и тот же это нож или разные они не могут.
-А насчет машины? Липовые номера?
-Конечно, липовые. А Цыган им портрет нарисовал, но Мудров что-то очень ехидно об этом сказал. Наверное, какой Цыган, такой и портрет. Что-нибудь в стиле кубизма, футуризма или абстракционизма.
-А это ни одно и тоже? – поинтересовался Дениска.
-А черт его знает. Думаешь, я что-нибудь смыслю в этом деле? Знаю, что это какое-то нетрадиционное видение мира в целом и предметов в частности. Но, какое, не скажу, — призналась Вера. — Забыла спросить, бабу Раю они переправили на дачу, или она еще в бараке не показывалась? Слушай, а как ты думаешь, сколько бабе Рае лет?
-Не знаю. Может восемьдесят. А может и сорок. Эти бомжи так выглядят, что на вид не определишь, — покачала головой Татьяна. – Я вот была уверена, что Цыгану лет шестьдесят, семьдесят. А по произведенным мной подсчетам получается, что где-то около сорока.
-Это почему? – удивилась Верка. – Я тоже думала ему шестьдесят с хвостиком.
-Считай сама. Восемь лет он сидел. Год жил в посадке, когда вышел из тюрьмы. Пять лет живет с бабой Раей. Это получается четырнадцать. Сел, когда ему было, лет двадцать пять. Вот и получается 39.
-А он что, сказал, что сел в двадцать пять?
-Нет, но я так поняла, что по молодости и по пьяной драке.
-Пьяная драка могла у него и в пятьдесят произойти. Не обязательно по молодости.
-Нет. Когда с ним разговариваешь, видно же, что он совсем не старый. Просто страшный, как атомная война. Потому что, зубов нет. Рожа побита. Грязный до безобразия. Оборванный, как последний… бомж, — не найдя другого эпитета, изрекла Татьяна. – А ты, собственно, зачем Мудрову за нож звонила? – спохватилась она.
-Просто вдруг подумала, а что если убийца наркомана абсолютно никакого отношения не имеет к той девушке? Почему-то мы воспринимаем эти два события связанными между собой. А ведь единственное, что их связывает, это то, что наркоман утром ползал на четвереньках по той самой полянке. Но ведь бывают роковые совпадения.
-В совпадения я вообще-то никогда не верю. И заметь, что в обоих случаях убийца пользуется ножом. Если бы в девушку стреляли, а наркомана зарезали, или наоборот, это было бы другое дело. И еще, оба происшествия произошли в парке. Нет, похоже, все-таки, что эти события связаны. — Татьяна замолчала и поймала на себе заинтересованный Денискин взгляд. Вот черт, болтают тут при ребенке, что попало. Ему совершенно не надо это все слушать. -Денис, ты поел? А ну, марш учить уроки! – грозно скомандовала она. – А то сидишь, уши развесил. Мало ли какие глупости мы тут будем говорить.
Денис нехотя слез с табуретки и поплелся к двери. Домой ему не хотелось. Но и предлога остаться, тоже не находилось. Хотя он так усиленно его искал, что это даже вырисовалось на его физиономии. Татьяне стало смешно. И она чтоб не обидеть ребенка, с огромным трудом, но все-таки скрыла предательскую улыбку.
-Можно я перед сном зайду с Тэди у тебя дома поиграю? – жалобно проныл мальчик.
-Хорошо. Во сколько тебе надо спать ложиться?
-В десять.
-Тогда в девять заходи. Час хватит?
-Хватит, — обрадовался Денис и, воспрянув духом, отправился домой.
Вера тоже засобиралась домой.
-Надо хоть есть приготовить и в доме порядок маломальский навести. Завтра родители обещали заехать. Увидят, что у меня творится, инфаркт получат. А часиков в двенадцать съезжу к Толику в ресторан. У них там новая программа. Послушаю, а потом заберу его домой, чтоб не пошел после работы куролесить, — сообщила свои планы на вечер Вера.
-Тебя еще твой Толик не достал? – вздохнула Татьяна. – Вот хоть убей, не могу понять, что ты в нем нашла.
-Не знаю. Но когда он поет, у меня вот тут ёкает, — показала Верка куда-то в область желудка. – Я его голос просто обожаю. И за одно это могу простить ему любую его глупость.
Голос у Толика конечно великолепный. Но по Татьяниным понятиям, кроме голоса должно же быть еще хоть что-то привлекательное. Толик толстый, пузатый. Морда не то что в бутыль с огурцами не пролезет, а скоро и в окно он ее не высунет наружу. А если высунет, то вместе с оконной рамой. А голос действительно у него один к одному, как у Иона Саручану, которого называют молдавским Челинтано. Но, нельзя же любить человека только за хороший голос? А может быть можно? Ведь, есть же, любят вообще ни за что. Просто любят и все. А у нее когда-нибудь ёкало в желудке хоть от кого-то или от чего-то? Пару раз ёкало…, от страха. Первый раз, когда прыгала с трехметровой вышки в воду. А второй, когда на отдыхе в горах мимо нее пронеслась огромная гранитная глыба. И все? Кажется, все. Наверное, она не способна ни на какие чувства. За всю свою жизнь ни разу не влюбиться! В ее то годы. Кошмар! Это же явная патология. С этим срочно надо что-то делать. Надо было в детстве меньше читать всяких там романов о благородных рыцарях. Теперь, все мужчины не дотягивают до самого паршивого и несчастного средневекового рыцаря, из которого, она еще в детстве сотворила себе образ любимого. Пора смириться с тем, что никто из окружающих ее мужчин не побежит ради нее сражаться с драконом.
Из кухни донесся грохот, и мысли тут же вернулись к реальности. Татьяна понеслась на звук, пытаясь представить, что там завалил Тэди. В том, что происхождение звука напрямую связано с псом, она ни на секунду не усомнилась. Но Тэди оказался абсолютно ни при чем. Он, видать, мирно спал, когда со стенки почему-то оборвалась доска, на которой крепились всякие поварешки, молоточки для отбивных, разделочные досточки, и прочая дребедень. Все это при падении разлетелось по всему полу и страшно напугало собаку. Он стоял посреди кухни и угрожающе рычал на ближайший к нему предмет, деревянную лопатку для теста. Очевидно, она его стукнула, когда падала, и Тэди теперь грозил свести с ней счеты. Татьяна подняла доску, на которой все это хозяйство крепилось, и обнаружила, что оторвались крепежные петли с обеих сторон. Надо же. Обычно, если что-то отрывается, то с одной стороны. Как это они выдрались сразу обе? Может, она сильно много навешала на доску подставку? Странно. На вид и доска и петли производят такое впечатление, что на них можно повесить качели и кататься как минимум по двое. Так, разгром в кухне раз. Разбитое в коридоре зеркало два. Надо ехать в магазин, какие-нибудь хозтовары или как там такие магазины сейчас называются, и купить новую доску и новое зеркало. Нечего тянуть с этим вопросом. А то, вдруг, явится без предупреждения мама и мало не покажется. Она точно решит, что Татьяна устраивала в ее отсутствие в квартире дружеские попойки с танцами, драками и прочим безобразием.
В руках такие покупки не потащишь, значит надо идти в гараж за машиной. Оборвалась бы эта полка минут на двадцать раньше, можно было бы Верку попросить свозить ее туда и назад. Подумаешь, ушла бы на час позже, наводить там свой порядок. А так, телепайся теперь в гараж. Татьяна горько вздохнула и пошла собираться.
-Тэди, пошли, прогуляемся, — вкидывая в карман куртки ключи от машины и права, позвала Татьяна. Тэди возражать не стал. Он тут же помчался в коридор и схватил в зубы поводок, показывая, что уже готов к прогулке.
Татьянин гараж находился в получасе ходьбы пешком по пересеченной местности. Или на двадцать минут дольше, если идти нормальной дорогой. Конечно же, они с Тэди выбрали первый вариант. Пролезли через две дырки в заборе, перепрыгнули через глубокую канаву, продрались через заросли кустарника и вышли к гаражам с тыльной стороны. С этой стороны гаражный кооператив был огорожен высоким забором. Татьяна отсчитала четвертую доску от опорного столбика и потянула ее на себя и вбок. Доска отъехала в сторону, и они с Тэди благополучно попали на территорию гаражей. Этот ход ей когда-то показал сосед по гаражу. Татьяна подозревает, что он сам его и проделал. А смысл этого «черного хода» заключался в том, что от центрального входа до их гаражей идти почти столько же, сколько от Татьяниного дома до гаражного кооператива! А так, раз два и в дамках.
Татьяна выгнала машину и пригласила Тэди внутрь. Он тут же забрался на переднее сидение рядом с ней. Зная, что уговорить его перебраться на заднее сидение, дохлый номер, она махнула рукой и двинулась на выезд.
Сторож, старый полусонный дед, ни разу еще не поинтересовался, как это она попала на территорию гаражей, если мимо него не проходила. Очевидно, у него давно уже был склероз и он совершенно не запоминал, кто проходил, когда проходил. Раз выезжает, значит проходил. Он поднял шлагбаум, и Татьяна с Тэди покинули вверенную ему территорию.
Сначала Татьяна заглянула в универмаг. Но ни полок, ни зеркал там не было. Потом, посетила магазин «Все для вашего дома». Там оказались стройматериалы. Заглянула в мебельный. Опять мимо. Татьяна не выдержала и спросила у молоденькой продавщицы, где вообще в городе можно купить большое настенное зеркало? Та отослала ее в магазин «Алена», рассказав, где его найти. Татьяна поблагодарила и отправилась по указанному адресу. Возле магазина стоянка для парковки была занята. Пришлось отъехать немного назад и свернуть в переулок. Тэди возмутился, что она собирается опять оставить его в машине, и попытался выскочить на свободу. Но Татьяна успела захлопнуть дверцу у него перед носом.
-Ждать! – приказала она ему довольно жестко. – Я сейчас приду, и погуляем.
В «Алене» действительно были зеркала, какие только душа пожелает. Но точно такого, как то, что у нее разбилось, не было. Повздыхав, она выбрала подходящее по размеру. Может мама не обратит внимания, что рама совершенно другая. А обратит, Татьяна что-нибудь придумает. Вообще, мама страшный консерватор. Она обожает свои старые вещи, и не любит менять их на новые. Расставание с каждой старой вещичкой, это у нее как прощание со старым другом. Больно смотреть. Татьяна заплатила за зеркало и отправилась искать доску-полку в другой отдел. Полочку она тоже купила не похожую на предыдущую. Ни по форме, ни по цвету, она и близко не напоминала старую. Можно конечно попробовать прицепить новые петли к старой полке, но что-то подсказывает, что держаться они не будут. Скорее всего, древесина от времени, кухонной жары, пара, стала трухлявой. Полка опять оборвется.
Татьяна подхватила покупки и отправилась к машине. Зеркало ей упаковали в бумагу, а потом к коробку. Но на всякий случай Таня завернула его еще и в старое одеяло и аккуратно положила в багажник. А полку примостила на заднем сидении. Потом взяла Тэди на поводок и, закрыв машину, повела пса в рядом расположенный сквер. Обещала погулять, надо держать свое слово.
Они уже полчаса бродили от куста к кусту, и Татьяне порядком это занятие надоело. Но пес был другого мнения, и возвращаться в машину не спешил. В сквере было пусто, ветрено, и неуютно. Даже бродячих собак не было. Можно было бы отпустить Тэди с поводка, пусть бы размял лапы. Но Татьяна все-таки не рискнула. Район для него незнакомый. Еще потеряется. Она свернула на боковую аллею и вдруг увидела бабу Раю. Та сидела на лавочке в полном одиночестве и жевала то ли булку, то ли кусок хлеба и сосиску. Около ее лавочки прохаживался голубь. Она периодически кидала ему крошки. Тот неспеша подходил. Съедал угощение и опять принимался нарезать вокруг нее круги. Баба Рая так была увлечена своим занятием, что не сразу увидела Татьяну с Тэди. А когда увидела, обрадовалась, как близким родственникам.
-О, а вы чего это так далеко от дома гульки себе устроили? – вместо приветствия проговорила она с полным ртом.
-В магазин «Алена» приезжали. А потом решили немного погулять в сквере, — объяснила Татьяна. – Баба Рая, а ты чего здесь? — Татьяна, чуть было не ляпнула: «В своем районе мусорных баков мало, что ли?» — но вовремя прикусила язык.
-А я за день весь город туда сюда исколесить успеваю. И тут даже официально подрабатываю. Помогаю мусор возле подсобок в магазине убирать. За день здесь, знаешь, сколько хлама скапливается! Если бы не я, к вечеру по крышу бы завалили магазин пустыми коробками, ящиками, бумагами. Они мне не платят, конечно, не оформляли. Зато иногда отдают просроченные товары. И много! Они по срокам уже негодные. Продавать их нельзя. Оштрафуют директора, если обнаружат такое. А на самом деле харчи-то еще хорошие. Сегодня вот дали масла, сыра и сосисок, — похвасталась баба Рая, и продемонстрировала Татьяне полный целлофановый пакет. Татьяна машинально в него заглянула. Убедилась, что Рая не врет, и про себя удивилась, зачем лазить по мусорным бакам, если даже один раз в неделю получать столько вполне нормальной еды. Потом вспомнила, что говорил о «мусорных находках» Цыган, и поняла. В мусорках они выбирают не еду, а старые вещи, которые можно привести в порядок и продать. Вспомнив о Цыгане, она тут же переключилась на другую, более актуальную волну.
-Баба Рая, как хорошо, что я тебя увидела. Там, в твоем… доме, — Татьяна чуть не сказала «в бараке». Но потом подумала, что это слово может бабу Раю обидеть, — ждут люди из милиции. Цыгана сегодня чуть не убил тот тип, который Гошку зарезал. Наш знакомый милиционер Цыгана забрал на какую-то дачу. А в доме оставил засаду. Надеется, что убийца наведается к вам ночью. А тебя приказано, как появишься там, тоже отправить к Цыгану. Так что ты не пугайся, когда обнаружишь у себя гостей.
-Домололся языком, дурья башка, — в сердцах сплюнула баба Рая. – Предупреждала же идиота, молчи! Нет. Зеньки залил и ну трепаться. Осел хромой. Теперь из-за него дома лишились!
-Да нет, не лишились. Вы пока поживете на даче. Там и печка настоящая есть. И дача удобная, теплая. А через день два поймают убийцу, и вернетесь в свой дом, — постаралась успокоить ее Татьяна.
-Поймают его, жди!
-Цыган портрет этого типа нарисовал и отдал милиции.
-Ой, умру, — подкатила баба Рая глаза. – Я представляю себе этот портрет!
У Татьяны тут же появилось подозрение, что Верка в своем высказывании на счет нетрадиционного видения мира, очевидно, оказалась права. Вот гад, неужели Цыган, последователь и подражатель Пикассо?
-Да по его рисунку, во веки веков никого не найдешь! – всплеснула руками баба Рая. – Там же, наверняка, один глаз в верхнем углу листа, другой — в нижнем. Нос на ноге, рот на руке, а пупок на лбу. А лоб на заднице. Он же из этих, как их там, мать твою…
Баба Рая поискала слово, как называются такие художники, но так и не вспомнила.
-Короче, из чокнутых, — махнула она рукой.
-Ну, может, они с его слов фоторобот сделали, — неуверенно предположила Татьяна. – А может, и без всего этого поймают. Если сегодня ночью к вам в дом придет, то точно поймают. Там такие волки в засаде сидят!
-Вот, незадача, — запричитала баба Рая. – И куда теперь податься?
-Да идите себе спокойно домой. А оттуда вас переправят на ту дачу, где Цыгана устроили.
-Боюсь.
-Чего именно? – удивилась Татьяна.
-Я до смерти милиции боюсь. Только к ним в руки попаду, как меня обязательно за что-нибудь посадят. За что, всегда найти при моей-то жизни можно.
-Да им сейчас не до вас. У них сейчас задача поймать убийцу. А вы с Цыганом им просто лишняя помеха. Поэтому, вас убирают с арены, чтоб вы не испортили представление, вот и все. Да, и за Цыганом присмотреть надо. Он ранен.
-Куда? – заволновалась баба Рая.
-Руку сильно ножом тот тип ему порезал. От плеча до локтя. Глубокая рана. И головой Цыган обо что-то треснулся так, что у него сотрясение мозга.
-Головой он еще при рождении треснулся, — пробурчала баба Рая. – А сотрясения мозга у него и быть не может. Потому как, мозгов в его башке, отродясь не водилось.
-Я на машине и собираюсь сейчас возвращаться домой. Пошли, я подвезу, — предложила Татьяна.
-Да нет, благодарствую. Мне еще тут надо одну бабу дождаться, — отказалась баба Рая. – Я попозжее пойду.
-Не тяни до темна. А то, вернешься не вовремя. Сорвешь всю операцию. Упустят из-за тебя убийцу. Может, все-таки поехали?
-Чуток подожду и сразу поеду, — согласилась баба Рая. – Только я сама доберусь. Через час буду дома. Ты не переживай. Что я, себе враг, что ли? Пусть уж отправляют на дачу или куда там надумают. Лишь бы не в тюрьму.
Баба Рая даже не поинтересовалась, откуда Татьяне известно о ранении Цыгана. Может, растерялась до такой степени, что и не подумала об этом. А может, жизнь научила не задавать лишних вопросов. Все что хотят ей сказать, скажут. А не хотят говорить, все равно ведь не выпытаешь.
Татьяна с Тэди отправились к машине. Когда они проезжали мимо сквера, бабы Раи уже там не было. Встретилась ли она с кем-то или нет, но, очевидно, отправилась домой. Татьяна заподозрила, что она просто постеснялась садиться к ней в машину и соврала про встречу, чтобы Татьяна уезжала сама.
Татьяна ехала и думала о бабе Рае. Почему она оказалась бездомной попрошайкой? Ведь, в отличие от большинства таких же бомжей, она, хоть и попивает, но только иногда. Не алкоголичка, это уж точно. И работы не боится. Даже вот подрабатывает в супермаркете внештатной уборщицей. Может, та же история, что и у Цыгана? Сидела. Лишилась всего. Вернулась в никуда. И попыталась выжить, хоть как-нибудь?
Интересно, они с Цыганом муж и жена? Баба Рая явно намного его старше. Страшные они конечно оба. Но баба Рая все-таки страшнее. И как Цыган с ней спит? А что, отрабатывает крышу над головой. А может быть она зря так плохо о нем думает. Может, два одиноких и никому не нужных человека оказались нужны друг другу, и между ними возникло настоящее чувство? Может такое быть? А почему бы и нет? Ладно, хватит. Нечего перемывать косточки беднягам, даже мысленно. Это, в конце концов, не ее дело. Но почему-то Татьяне было жаль этих двоих, и очень хотелось, чтоб они вдруг взяли и зажили нормально, как все люди.
Рассуждая, она незаметно для себя добралась домой. Остановила машину возле самого подъезда и, оставив Тэди в машине, потащила домой покупки. Потом спустилась, и они с Тэди поехали в гараж ставить машину. Назад опять возвращались коротким путем. Тэди нагулялся вволю и, хорошенько перекусив, отправился в комнату спать, волоча в зубах свою плюшевую обезьяну. За эти дни он ее уже изрядно потрепал и изжевал, но интерес к игрушке не потерял. Остальные предложенные Татьяной игрушки: мячик, старая сумка и резиновый заяц, нравились ему меньше. Заяц собаку просто таки пугал. Он был с пищалкой. Когда пес хватал его в зубы, заяц пищал. Пес тут же выплевывал игрушку и с ужасом на нее смотрел. А один раз понес ее в кухню и положил возле своей миски с едой. Очевидно решил, что имеет дело с кем-то живым. И раз этот кто-то пищит, значит, его надо покормить. Пришлось зайца спрятать, чтобы эта игрушка не травмировала собаке психику. Надо было бы заехать в зоомагазин и купить для Тэди специальные косточки. Но она все время забывала. Вот завтра обязательно исправится и заедет. Вместе с псом.
Раздался телефонный звонок. Татьяна схватила трубку.
-И кто обещал вечером позвонить или даже заскочить? – услышала она Маринин голос. – Ни от тебя, ни от Верки, ни слуху, ни духу. Хрюшки!
-Марин, я только порог переступила. Еще даже не переоделась, — начала оправдываться Татьяна. – А Верка помчалась домой наводить порядок. Вспомнила, что к ней завтра родители в гости придут, и решила не доводить их до инфаркта. А ты что, сама?
-Вовка спит перед телевизором. Светка залетела на две минуты и удрала. У ее шефа день рождения и они всем коллективом идут отмечать это событие в ресторан. А Ольга ушла домой через час после вас. Так что я сижу в полном одиночестве. Не хочешь составить мне компанию?
-Марина, нет сил, честное слово. Как подумаю, что мне еще раз придется спускаться сегодня во двор с собакой, дурно делается. У меня просто ноги отваливаются. Я к тебе завтра с утра приеду. И заодно расскажу последние события. Хорошо?
-Ладно, не приезжай сегодня, — смилостивилась Марина. – Но расскажи хоть по телефону, как там осмотр парка и поиски бомжей прошли. Удачно?
Татьяна потянула телефон в комнату. Устроилась с ним на диване и принялась обстоятельно описывать события.
-А я тебя тоже могу новой информацией порадовать, — выслушав Татьяну, сообщила Марина. – Эта ваша Комарова Антонина Викторовна, 1979 года рождения, проживает в городе Новомосковске.
-Как ты узнала?
-Нет, вы с Веркой просто таки непревзойденные тупицы. В блокноте же куча номеров мобильных телефонов. Берешь свой телефон. Набираешь записанный номер и спрашиваешь, в какой город ты попала. Если не каждый первый, то каждый второй тебе обязательно ответит, — объяснила Марина.
-А код города?
-Какой код, если у тебя номер мобильного телефона? Набираешь, как записано, и все.
-У меня сейчас нет мобильного. А Верка… Просто мы отвлеклись в другую сторону. Блокнот посмотрели в первый день и забыли о его существовании. Было как-то не до него. А с кем ты говорила и что узнала?
-Ни с кем я говорить не стала. Просто позвонила по трем номерам. Всем троим сказала одно и тоже: «Извините, в какой город я попала? Звоню в Марганец и все время попадаю в другой город». Все трое мне ответили одинаково: «Это не Марганец. Вы попали в Новомосковск». Больше меня пока ничего не интересовало. Я считаю, что выяснять что-либо по телефону, это глупости. Надо ехать туда. В блокноте кроме мобильных номеров есть масса обычных. Некоторые номера идут на имена, но есть и такие, где записаны фамилии. Фамилия есть, номер есть, адрес можно выяснить через обычный телефонный справочник. Надо встретиться с подругами или друзьями пострадавшей и постараться побольше о ней узнать. Если бы не моя загипсованная нога, я бы уже была в Новомосковске.
-Что ты предлагаешь, завтра нам с Веркой туда ехать?
-А что вам мешает?
-Вообще-то, к Верке завтра родители придут.
-Значит, послезавтра.
-Может, к послезавтра уже и без нас разберутся?
-Если разберутся, не поедете. Короче, если завтра не едешь в Новомосковск, то приезжай ко мне. А то я от скуки сдурею.
-Хорошо. Привезти тебе что-нибудь почитать?
-Не надо. У меня три новых детектива лежат и какая-то мулька «Жизнь после смерти» Уилсона. Светка привезла. Я начала читать эту «Жизнь после смерти». Тридцать страниц осилила и поняла, что если еще пару страниц прочитаю, умру с тоски. Пишет псих о психах, не иначе. Раздвоение личности. Голоса из ниоткуда. И все в этом духе.
-Брось и читай то, что нормальные люди читают. На фиг тебе всякие бредни? Тоже мне, великий психиатр. Хочешь, принесу Хмелевскую, или Токареву, или Вильмонт?
-Давай. Тащи на свое усмотрение. У нас с тобой больше вкусы сходятся, чем со Светкой.
Они еще поболтали ни о чем и распрощались до завтра. Как раз пришел Дениска и они с Тэди затеяли возню, а Татьяна пошла вешать зеркало. Вбитые в стену гвозди не совпадали с петлями на зеркале. Надо было выдернуть старые гвозди и вбить новые. Но, если выдернуть старые еще кое-как удалось, то вбить новые, это уже из области фантастики. Мало того, что Татьяна попала молотком по пальцу, так что искры из глаз посыпались. Так она еще упустила молоток на ногу. Хорошо, что Денис с Тэди подняли такой шум, что он свободно бы перекрыл шум Ниагарского водопада. Иначе, они бы наслушались интересных выражений. Такие даже на улице не часто повезет услышать. Кроме того, в бетонную стену ничего не лезло. Гвозди гнулись, не влезая в бетон даже на миллиметр. Татьяна рассмотрела старые гнезда для гвоздей. Оказывается, в бетоне были просверлены дырки. В эти дырки вбиты деревяшки, а уже в деревяшки, гвозди. Короче, вбить гвоздь в наших квартирах, это занятие никак не на пять минут. Дай Бог, чтоб за полдня управиться.
Она почесала затылок и полезла в кладовку искать дрель. Через полчаса, перевернув в кладовке все вверх ногами, Татьяна таки отыскала дрель. Но как только она начала сверлить дырку, сверло сломалось. В коридоре показался Денис. Татьяна проглотила готовое сорваться с губ соответствующее выражение и только горестно вздохнула.
-Я сейчас принесу победитовое сверло, — сказал Денис и побежал к себе домой. Через пару минут он появился с таким же на вид сверлом, как то, которое только что сломала Татьяна.
-И в чем между ними разница? – закрепляя сверло, поинтересовалась она. – Выглядят одинаково.
-То, что ты сломала, было стальное, а это победитовое. Очень твердый сплав. Бетонную стену стальными сверлами не сверлят, — терпеливо объяснил Денис. – Дай сюда. Я сам просверлю. Ты промеряла, где сверлить вторую дырку?
-А первую?
-Первый гвоздь надо вбить в одну из старых деревяшек. Зачем ты оттуда гвоздь выдрала не понятно, — пробурчал Денис, сам замеряя расстояние между петлями на зеркале. – Все-таки, какие вы женщины бестолковые, просто жуть. Тебе же просто надо было подогнать расстояние. То есть, на два сантиметра отодвинуть гвоздь для второй петли и всех делов.
Татьяна хотела огрызнуться, но передумала. Дениска то прав. Она всю жизнь страдает из-за того, что сначала что-то делает, а потом уже думает. А вообще, в доме очень не хватает мужских рук. Надо с этим что-то срочно делать. Права Светка, наверное, надо разбираться со своими поклонниками и выбирать, в конце концов, себе мужа. А то даже гвоздь вбить некому. Вот только что-то никто из ее поклонников на роль мужа не подходит.
Денис очень быстро справился с поставленной задачей. Через десять минут новое зеркало уже красовалось на стене. Он отдал Татьяне дрель и опять отправился играть с собакой.
-Денис, тебе сверло на завтра не надо?
-Нет.
-Тогда я оставлю его у себя еще на один день. Хорошо?
-Оставляй. А что ты собираешься еще сверлить?
-Да так, — уклончиво ответила Татьяна. Ей не хотелось заставлять ребенка ковырять еще одну дырку в стене на кухне. Завтра с утра она сама просверлит и повесит полку. Посмотрела, как надо это делать. Хватит.
В десять Денис ушел домой. Татьяна поняла, что до половины двенадцатого ни за что не дотянет. Спать хотелось зверски. Поэтому, она решила перенести собачью прогулку и выйти с псом сейчас. Натянув на Тэди ошейник, она потащила его на улицу. Маршрут оказался прежний, и они опять оказались у мусорных баков, как Татьяна не упиралась. К своему изумлению, она обнаружила там бабу Раю. Та спокойно ковырялась в одном из баков.
-Господи, баба Рая, ты? – удивилась Татьяна.
-Я. А кто ж еще в моих то бачках будет рыться!? — возмутилась Рая.
-А почему ты не на даче?
-Так все уже.
-Что, все? — не поняла Татьяна. – Отбой? Поймали убийцу?
-Не совсем чтоб поймали… — промямлила баба Рая. – Но его больше нет. Можно спокойно домой возвращаться.
-Как это, нет? А что случилось? Застрелили при аресте?
-Та нет, — отмахнулась баба Рая. — Рыпнулся тот тип в дом, но видать почуял опасность. Открыл дверь. Постоял на пороге и вдруг, как побежит на стройку. Милиционеры, естественно, за ним. А он перецепился и упал. И упал неудачно. Нанизался на арматуру, которая вверх торчала. Сразу насмерть.
-Вот, холера, — выдохнула Татьяна. – Так ничего и не узнали. Одна ниточка была и та оборвалась.
-Да что там узнавать. Нет больше убийцы, нет опасности. И, слава Богу.
-А ты где в это время была? – насторожилась Татьяна.
-Да так, недалече. Там рядом с домом. Все никак не могла отважиться войти. Наблюдала со стороны. Я сразу убийцу заметила, хоть он и крался вдоль кустов.
-Так может, ты его и спугнула?
-Не. Он меня видеть никак не мог. Я с собаками в трубе сидела. Собиралась там и заночевать. Решила, что если придется куда-то переезжать, то уж с утра, а не среди ночи.
Татьяна сразу же вспомнила, что недалеко от барака валяются куски огромных труб. Когда-то их привезли, чтобы то ли менять канализацию, то ли тянуть куда-то новую. Но было это давно, когда еще только строить школу начали. Потом, трубы так и не пригодились. Большая часть из них куда-то бесследно исчезла. А несколько обломком, метра по полтора, два, остались валяться. Наполовину своего диаметра они ушли в землю, заросли травой. И теперь эти трубы использовали бродячие собаки, как свои будки. Диаметр труб приличный. Наверное, больше метра. Собаки понатягивали туда тряпья и жили там в холода. Интересно, как это баба Рая не побоялась к ним влезть? Могли бы и загрызть. Хотя, если она их кормит и поит. Чему Татьяна ни один раз была свидетелем, то они ей и она им, родные и любимые. Короче, картина понятная.
-А милиция, уехала?
-Да. Труп забрали и уехали. Я вернулась в дом. Печку затопила и пошла сюда.
-Баба Рая, а чего ты в мусорке роешься, если тебе кучу харчей сегодня дали? – возмутилась-таки Татьяна.
-Так я сейчас вот харчи собакам выбираю. Тех, что мне дают на нас и на них не хватит. А их же тоже кормить чем-то надо. Кушать всем хочется. Что такое голод я хорошо знаю. А себе, так… Вот, три литровые баночки хорошие нашла. Можно в магазин сдать. Вот, мужские туфли. Почти целые. Смотри, тут порвались и тут. Зашить ведь можно, и носи на здоровье! – стала радостно демонстрировать Татьяне свои находки баба Рая. – Много хороших вещей люди выбрасывают. С жиру бесятся. Ничего не ценят. Эти вещи еще две жизни служить могут.
-Понятно, — кивнула Татьяна и поспешила проститься с бабой Раей. Ей почему-то от этой беседы и от близости мусорки стало не по себе. Казалось, что все вокруг воняет, и она сама уже приобрела запах помойки. Да и Тэди нагулялся и теперь топтался на месте, как застоявшийся конь.
Несмотря на усталость, Татьяна никак не могла уснуть. Пережевывала события дня, как корова жвачку. Ей все не давала покоя мысль, как же это те, кто в засаде умудрились спугнуть убийцу. И вдруг ее осенило. Баба Рая сказала, что пришла в дом и затопила печку. Скорее всего, заглянув в барак, убийца как раз и обнаружил, что не горят дрова в печке. Хотя, мог бы просто предположить, что хозяев нет на месте. Пробраться внутрь и затаиться там в ожидании. Нет, не то. Может, заметил кого-то или уловил какое-нибудь движение, или необычный запах. Да какой к черту запах? Там так воняет, что нюх начисто отбивает. И темень стоит даже днем. Какое там движение можно заметить ночью? И вообще, какая теперь разница, что спугнуло убийцу, и почему он побежал. И побежал именно на стройку. Нет, почему именно на стройку, это как раз объяснить можно. Пытался там скрыться. Если бы не споткнулся, то наверняка ушел бы тем же путем, что и днем. Интересно все-таки, это он ранил девушку в парке, или он только наркомана убил? Ну, если даже не он, то теперь милиция все равно спишет все на него и закроет дело. А какой у него мог быть мотив? Ограбление? Так ведь деньги остались в сумке нетронутыми. Хотя, сумку откуда-то притащил пес. Может быть убийца ее просто не нашел в темноте. Не успел. На поляну неожиданно выскочил Тэди, и этот тип с перепугу сбежал, не успев поживиться.
А, как и почему в этом самом парке, ночью, появилась девушка из другого города? И тем более упакованная явно для поездки на отдых в теплые страны. И что означают те фотографии в конверте? Кстати, если человек собирается куда-то далеко ехать у него с собой должен быть паспорт и билеты. А у этой ничего. Права, и те, оказались в машине. И Татьяна все время не может отделаться от чувства, что права все-таки принадлежат не ей. Не только из-за того, что фотография не похожа. Вот просто какое-то шестое чувство.
Потом у нее появилась навязчивая мысль, что девушек в парке было две. С чего она это взяла, не понятно. Но от этой мысли она избавиться не могла, и так с ней и уснула.
Утро началось рано. На этот раз Тэди не проспал. Проснулся в полшестого и устроил Татьяне подъем. Пришлось вставать и отправляться с ним на прогулку. Ноги сами повели ее в сторону барака. Она шла той же дорогой, что и вчера. Свернула к частным домикам и к своему изумлению увидела в конце улицы красную машину. Это была та самая машина, которая стояла вчера недалеко от Веркиной. И номер тот же. Кстати, Мудров сказал, что он фальшивый.
Татьяна подошла к машине и присела возле переднего номера. Потом перебралась к заднему номеру. Абсолютно не похоже, чтоб эти номера кто-то менял в недавнем времени. Такое впечатление, что они прикручены на это место сто лет назад. Странно. Как они могут быть фальшивыми, если, похоже, что они для этой машины самые что ни есть родные?
Татьяна подергала дверцы. Машина оказалась запертой, но без сигнализации. А раз без сигнализации и на улице в такую рань не видно ни одного человека… Татьяна со всей сила надавила на ветрячок. Она ни один раз проделывала такой трюк со своей машиной, когда теряла ключи или просто забывала их дома. Дело в том, что у нее всегда есть запасной ключ от замка зажигания. Он лежит в косметичке. Самое надежное место, для женщин, конечно. Ни одна женщина нигде и никогда не забудет свою косметичку. А основной комплект, где и от замка зажигания и от дверок, она носит в кармане. Как влезла в другую куртку, так и начинаются сюрпризы с ключами. Получалось, что у нее есть ключ, чтоб завести машину, но нет ключа, чтобы попасть внутрь этой самой машины. Короче, Татьяна уже несколько раз попадала в свою машину, отжав окошко-ветрячок. Два раза дело кончалось тем, что она сгибала защелку. А несколько раз защелка совсем отваливалась, и приходилось ее потом менять. Но в критическую минуту, это все равно выход.
Она, как следует надавила, и защелка, согнувшись, выскочила из паза. Ветрячок открылся. Татьяна просунула руку и вытащила кнопку на дверце. Порядок. Машина открыта.
Татьяна хотела привязать Тэди к дереву, чтоб он не мешал, и влезть в машину, чтобы там позаглядывать во все углы и дыры. Но, глянув на хилое деревце, пожалела растение. Этот гад, не напрягаясь, выдернет его с корнем. Она открыла дверцу с другой стороны и запустила пса в салон. Тэди тут же влез на сидение и приготовился куда-то ехать. Татьяна осмотрела козырьки от солнца. Запустила руку в карманчик и ощупала узкое пространство. Улов оказался небогатым. Какая-то квитанция. Она сунула ее в карман. Дома разберется. Открыла «бардачок». Там лежали какие-то мелкие запчасти, пачка сигарет, две обычных зажигалки, пара тряпок для протирки стекол и спичечный коробок. Татьяна вбросила его обратно, но потом передумала и опять достала. Открыла коробок и тут же открыла рот. В коробке лежал металлический паук, занимающий весь коробок. Паук был из темного металла. Возможно, из черненого серебра. У него было по четыре металлические лапки с боков, каменное брюшко и спинка. Брюшко представлял один большой красный камень. Спинка, небольшой белый. И еще два совсем маленьких белых камешка, это глазки. Паук очень красивый. Татьяна перевернула его, чтобы посмотреть, что у него за защелка. Она была уверена, что это небольшая брошь. Но с той стороны паука не было никакой защелки. Татьяна внимательно поразглядывала эту штучку со всех сторон и поняла, что паук на чем-то крепился. И это что-то отломано. То есть, перед ней фрагмент чего-то. Чего? А черт его знает. Может кольца? Крупноват. Может брошки? А может быть, он вообще крепился на какой-нибудь вазе или шкатулке. Ладно, над этим тоже будет ломать голову дома. Уложив паука в спичечный коробок, она положила находку в карман, где уже лежала квитанция. Осмотрела всю машину внутри, как таможенник, в поисках контрабанды. Но больше ничего не нашла. Заглянуть бы в багажник. Но вот багажник без ключа она открывать так и не научилась. Хотя, говорят, это очень просто. Надо резко надавить на него и дернуть вбок. Сколько она не пробовала, ничего из этого не выходило. Татьяна покинула машину и выманила Тэди. Тот выскочил наружу и удивленно посмотрел на Татьяну. Весь его вид выказывал не только удивление, но и возмущение. На собачьей физиономии было написано: «Мы что, никуда не едем? Но, почему!?»
-Потому что это не наша машина, — вслух ответила ему Татьяна. – И вообще, нам с тобой кушать пора.
Услышав «кушать» Тэди оживился и запрыгал вокруг Татьяны. Та закрыла машину. Вернула на место ветрячок. Если не присматриваться, то на первый взгляд сломанную защелку видно не было. Она подумала было, что в машине оставила свои отпечатки пальцев, но тут же постаралась себя успокоить. Кому они нужны? Если милиция не потрудилась забрать машину, после того как увезла труп ее хозяина, то им до нее вообще дела нет. Надо было бы, хотя бы осмотрели. Но они даже не поискали машину. Решили, что тот тип пешком пришел? Но ведь они с Веркой рассказали, что днем он был на машине. Описали марку, цвет и даже номер. А может быть милиции и так уже ясно кто такой убийца и его машина к делу не имеет никакого отношения. Она им не интересна. Или они просто не спешат. Ну, не спешат и не надо. Кто не успел, тот опоздал. Они с Тэди отправились домой.
Дома ее ждал сюрприз. Этот сюрприз сидел на коврике у ее двери и, похоже, спал, прислонившись к дверному косяку. А спавший был не кем иным, как одним из Татьяниных поклонников. Звали его Игорь. Работал он журналистом в одной из местных газет. Газеты Татьяна не любила с детства. Причем, все подряд, не только местные. И свою нелюбовь к такого рода прессе, перенесла и на Игоря. Сколько бедняга ее не обхаживал, Татьянино сердце не таяло и никаких теплых чувств в нем не просыпалось. Одно слово «журналист» вызывало у нее столько отрицательных эмоций, что они перекрывали с головой все положительные черты Игоря. Игорь не один раз пытался защитить себя и своих собратьев. Он ставил вопрос ребром: «Ну почему и за что?»
-Ненавижу. Вы все продажные твари и навозные жуки. У нас недавно на работе ходили и собирали деньги на подписку местной газеты «Пивденна Зоря». Я принципиально не сдала. Понимаешь, я лучше эти деньги выкину в мусорку. Пропью. Отдам попрошайкам. Но никогда не буду подписываться на это паскудство. У моей знакомой, которая работает в районной больнице, совсем недавно был такой случай. У них работал замечательный молодой хирург. Талантливый парень. И чтоб он не составлял конкуренцию зав отделению хирургии, через эту газету сделали заказную статью, где этого парня облили грязью с головы до ног. Его терроризировали, пока он не ушел и вообще, не уехал из города. Да я могу назвать массу людей, которых мазали дерьмом, через вашу падлючую прессу. И вообще, мало того, что я всю вашу братию не уважаю, я вас всех терпеть не могу! Не-на-ви-жу! И, прошу тебя чисто по-человечески, не мелькай перед глазами. Одно то, что ты принадлежишь к журналистской братии, ставит крест на наших отношениях».
Игорь вроде бы обиделся всерьез и исчез с Татьяниного горизонта. Она тут же забыла о его существовании. И не вспомнила бы, наверное, до конца дней своих, если бы сейчас не обнаружила его на коврике перед своей дверью.
-Эй, ты живой? – потрясла она сидящего за плечо. А Тэди внимательно осмотрев и обнюхав Игоря, рявкнул своё грозное «Гав» прямо тому в ухо.
Игорь разлепил глаза. Скорее всего, именно от громкого «Гав», чем от Татьяниного голоса. Посмотрел мутными глазами на Татьяну и собаку и выдал тираду: «О, Танечка! А ты тут, какими судьбами? Надо же, сто лет не виделись!»
Татьяна вдруг сообразила, что Игорь в стельку пьяный. Вот, гад твоей морде! Только этого ей сейчас и не хватало для полного счастья. На лестничной клетке его бросить совесть не позволяет. Тащить в квартиру и морочить с ним голову у нее нет абсолютно никакого желания. И что делать? А Игорь, выговорив единственную фразу и истратив на нее остаток сил, опять погрузился в сон.
Они с Тэди переглянулись. Тэди вздохнул и сел рядом с пьяным Игорем, всем своим видом демонстрируя, что бросать того здесь в таком состоянии одного, нельзя.
Татьяна открыла дверь, волоком затащила в квартиру Игоря, как мешок с картошкой и прислонила к стене. Тот что-то невнятное пробурчал и, съехав на пол, свернулся там калачиком. Переместить Игоря в комнату и уложить на диван у Татьяны сил бы не хватило. Он весил около ста килограмм, не меньше. И был ростом, почти два метра. Она постояла над ним в раздумье. Потом, сходила в комнату и принесла подушку, и одело. Подсунула подушку под голову. Сверху накрыла одеялом и решила, что свой долг любви к ближнему, она выполнила на все сто процентов. Большего сделать в этой ситуации нельзя. Тэди тоже внес свою лепту. Он принес любимую обсмоктанную и пожеванную плюшевую обезьяну и положил Игорю прямо перед носом. После этого, Татьяна и Тэди с чувством выполненного долга отправились на кухню завтракать.
Как раз, когда они приканчивали еду, в дверь позвонили. Татьяна и Тэди пошли открывать. К их изумлению, на пороге стоял Мудров. Тэди бросился облизывать своего друга, а Татьяна посторонилась, пропуская того в квартиру. Мудров, расцеловавшись с псом, вошел в коридор и чуть не наступил на спящего на полу Игоря. Его глаза сделались круглыми, а вид придурковатым.
-Это кто? – шепотом спросил он.
-Знакомый журналист, — отмахнулась Татьяна с таким видом, как будто бы это самое обычное дело. Подумаешь, какой-то там журналист, дрыхнет у нее на полу в коридоре. Ну и что?
-А чего он спит на полу и в зубах держит плюшевую игрушку? – удивился Мудров.
Татьяна только сейчас глянула на Игоря. Тот действительно впился зубами в хвост мартышки с самым, что ни на есть, зверским видом.
-Потому, что он пьяный в стельку. Мы его только что с Тэди нашли в подъезде и затащили в квартиру. На лестничной клетке бросать жалко, а на диван нести, много чести. Да и попробуй такого кабана потаскай! Пусть спит здесь. Проспится, отправлю домой. Я его укрыла и подушку под голову впихнула. А Тэди решил, что тоже должен что-то сделать для этого несчастного и принес ему свою обезьяну. Зачем Игорь укусил ее за хвост, я не знаю, — обстоятельно и серьезно объяснила Таня.
Мудров присел на корточки возле спящего Игоря. Внимательно его рассмотрел. Понюхал. Потом встал и молча пошел на кухню.
-Чаю дашь? – спросил он, присаживаясь за стол.
-Дам, — не отказала Татьяна, и пошла, готовить чай. – А может, поешь?
-А у тебя что-нибудь есть? Вообще-то, я вчера как поел часов в пять вечера, так больше