Скоро стемнеет. Пора разжигать костёр. Дрова готовы, осталось только зажечь их и ждать. Ждать: придёт кто-нибудь сегодня или нет. Лучше б никого не было. Так хорошо сидеть одному и смотреть на танец пламени. Так хорошо пить из пластикового стаканчика холодную водку и закусывать непрожареной свининой. Так хорошо смотреть в это небо и ловить блеск звезды в разрывах туч. Так хорошо орать во всю глотку любимые песни, не боясь, что услышат. И так хорошо молчать…
Капает мелкий серый дождь. Серое небо, серые скалы, серый мир. Серый – цвет мудрости. Мудрость всегда печальна. А что такое печаль? Понимание того, что всё на свете только иллюзия. Реальность это иллюзия принятая нами, а иллюзия – реальность, которую мы отвергли. Мы сами выбираем себе окружающий мир. Комок шерсти со слюнявой пастью и ужасным запахом становится самым дорогим тебе существом… Твоим псом. Прекрасное разноцветное создание – противной гусеницей. Жесткое ультрафиолетовое излучение – солнечным светом. Живительная влага – мерзким осенним дождем. Иллюзии.
Скоро стемнеет. Костёр весело трещит и пламя танцует свой танец на сцене сыроватых дров. Еще немного подождать и можно будет начинать. Ритуал. Сколько он уже длится? Не знаю. Мои часы навсегда остановились в три часа ночи семнадцатого ноября. Сколько прошло дней, месяцев, лет – я не знаю. Цифры на зеленоватом экране показывают это время и эту дату. Зачем тогда я ношу часы? Это подарок. Я не готов полностью отказаться от памяти. Хотя, наверное, и зря. Память это камень на шее. Она не даёт тебе взлететь к серым облакам и стать каплями вечного дождя над этими скалами. Ладно. Уже темнеет. Похоже – сегодня пронесло. Тьфу! Сглазил. Шорох осыпающихся камней под чьими-то шагами. Все таки сегодня будут гости…
Он шел неуверенно озираясь. Все новички боятся. Скоро они привыкнут. Уже нечего бояться. Ты здесь. Этот тащил большую черную сумку с, торчащими из неё, тетрадями. Нет! Опять какой-то бумагомарака. Лучше б убийца или распутник. С теми намного интересней. А эти писателишки начинают жужжать тебе в уши о своем неповторимом мире и уникальном взгляде на жизнь. Скучно. Дать бы ему в лоб или скинуть со скалы… Нельзя. Я обязан сидеть и слушать тех, кто приходит к моему костру. Сколько же я их выслушал?! Эти истории уже лезут из ушей. Достали! А слушать – придётся. Достаю второй стакан. Разливаю водку. Гость нерешительно мнётся. Я указываю рукой на, вытертый тысячами задниц, камень. Дежурно улыбаюсь-
— Садитесь. Выпейте, покушайте. Поговорим. Не бойтесь. Уже ничего не бойтесь. Да нет, не простудитесь. Здесь нет болезней. Нет ничего…
Он неумело пьёт, обливаясь водкой. Долго кашляет. По всему видать – когда он был жив водку не потреблял. Я протягиваю ему пачку сигарет. Слава Богу — хоть курить умеет. Мы курим. Я смотрю на него и молчу. Его очередь говорить. Его глаза соловеют от несчастных ста грамм. Заплетающимся языком он выталкивает слова-
— Я это… Умер, да? А может это только кома? Говорят : из неё возвращаются. Я не хочу насовсем. За что? Почему меня?!
Я наливаю по второй. Этот стакан уже идёт ему намного легче. Ничего. К утру ты будешь пить как старый прораб после сдачи объекта. Даю ему в руки шампур с шашлыком. Он вертит его в руках и откладывает в сторону. Трёт виски пальцами. То встаёт, то снова садится на гостевой камень. Понятно. Без разговоров не обойтись. Всего несколько раз гости обходились без разговоров. Они слушали меня и шли. Кто к серой стальной Двери, а кто-то выбирал Тропу. Таких было немного, но они были. Большинство гостей проводили ночь у моего костра. Пили, плакали, рассказывали о своих никчёмных жизнях и только утром, с первым проблеском серого рассвета, уходили. У моего костра можно провести только одну ночь. Ночь Выбора. Что ж, давай говорить. Будем размазывать твои сопли по скатерти бытия. Он пытается схватить меня за руку. Его пальцы проходят сквозь серый туман иллюзии человеческой руки. Он испуганно отшатывается. Я улыбаюсь. Он неумело крестится. Мне становится совсем смешно. Может он ещё молиться начнёт? Поздно пить боржоми, когда лёгкие отпали. Пьём по третьей. Он немного успокаивается. Я слушаю его-
— Понимаете… Не знаю как к Вам обращаться. Страж? Уважаемый Страж, я ничего не понимаю! Где я, что со мной? Я шёл из гостей. Была дождливая ночь. Я переходил дорогу по пешеходному переходу. Рёв двигателя, удар, вспышка. Мелькание всполохов, нет ни дна, ни верха. Потом я очутился на мосту над пропастью. Внизу бушевало багровое пламя. Я бежал по мосту и он горел под моими ногами. Я успел перейти пропасть. Спустился по каменистой дорожке к станции. Да, это была обычная автобусная станция. Я видел: как в обычные рейсовые автобусы садились люди. Они пели и смеялись. Они встречались у зала ожидания и обнимались. Старики гладили по головам своих седых детей. Малыши прыгали возле своих мам. Влюблённые целовались и не стеснялись своих чувств. Потом они садились в автобусы и ехали по дороге, которая терялась среди таких красивых облаков… Как я хотел попасть в такой автобус! Но меня не пустили даже на территорию автовокзала. Охранник просто отпихнул меня в сторону и показал грязную серую дорожку, по которой я и пришел к Вам. Вы должны рассказать мне всё!
— Ты не банк, я не твой заемщик. Ни хрена я тебе не должен. А рассказать… Расскажу. Допивай и слушай. Ух, как пошла водяра под свининку! Так вот… Помер ты. Сдох, короче. Над пропастью Ада ты сумел пройти. Не сгорел мост под тобой. Может кто-то молился за тебя, может ты ещё и сам не конченная мразь. Мне всё равно. Факт в том, что мост ты проскочил. А билетика на станцию тебе не дали. Видать – рылом не вышел. Вот и пришёл ко мне. Пьёшь мою водку, жрёшь моё мясо. Дальше? Дальше все просто. Вон там, за высохшей акацией в скале есть Дверь. Ты открываешь её и оказываешься в Вечности. Твоей Вечности. Там будешь только ты. Один в твоей вселенной. Не знаю что там будет. Может сказочные дворцы, может старая хижина у берега холодного моря. Только там будешь только один. Ни любви, ни друзей, ни даже попугая. Говорить ты будешь только с небом, ты будешь кричать ему и ждать ответа. Ждать вечность. Твою персональную вечность. Может быть ты найдёшь нужные слова и Небо услышит тебя. Твоя вселенная полыхнёт ярким пламенем и в твои, обожжённые чистым огнём, руки упадёт маленькая бумажка. Твой билет на автобусную станцию. Может быть ты не станешь звать Небеса, ты будешь наслаждаться покоем в своей Вечности. Я не знаю. Если тебя не устраивает Дверь, ты можешь попытаться пройти по Тропе. Видишь – она вьётся холодной серой змеёй среди чернеющих скал? За каждым изгибом Тропы тебя будут ждать. Все твои ужасы и страхи, которые ты испытал в своей жизни будут ждать тебя. А в конце Тропы ты встретишься с самым главным Страхом. Ты увидишь своего самого страшного врага. И если ты сумеешь весело рассмеяться ему в лицо, то он растает в небе. И ты получишь билет на станцию. Выбирай. Только вот какая хрень… вернуться с Тропы ты можешь только сделав шесть шагов. Если ты сделаешь седьмой шаг – Тропа исчезнет. За тобой будет пропасть Ада, над которой уже не будет моста. А впереди тебя будет ждать самый страшный твой враг… Думай. Выбирай. У тебя есть впереди ночь. Ночь выбора.
— Скажи, Страж, а когда повернул назад ты? Чего ты испугался так, что отказался от билета на станцию? Почему ты не открыл Дверь и не стал кричать в Небо? Почему ты сидишь на мокрых камнях у ледяного костра? Почему ты слушаешь, давно опротивевших тебе, гостей? Что ты сделал в твоей земной жизни, Страж? За что тебя так…
— Пей молча. Не твоё дело.
— Не буду я с тобой пить! И Вечность мне одному не нужна! Я ухожу по Тропе. Пусть мне спину будет жечь адское пламя, но я дойду. Я сумею рассмеяться в лицо своему страху! Прощай, Страж!
… Я смотрел на пламя костра и считал далёкие шаги. Семь. Он уже не вернётся. Что ж, пусть он дойдёт до конца Тропы… Как когда то дошёл я. Я стоял за последним поворотом Тропы, перед своим самыми страшным врагом. Я не смог рассмеяться. Я стоял и плакал, глядя в его глаза. Такие знакомые глаза, отражённые в большом зеркале. Мне было жаль его… Пустившего себе пулю в висок. В три часа ночи … семнадцатого ноября…
Таганрог
14.11. 2012г