Существует корыстный и
Бескорыстный интерес.
Бескорыстный интерес —
В желании познать Бога!
Андрей Кончаловский.
Дикое Средневековье… жестокое время… Что знаем мы о нем?! Что помним?! Изощрённые орудия пыток… мрачные и страшные подвалы… пугающие балахоны безликих слуг инквизиции… и костры, конечно же, костры… те костры – где казнили, жгли заживо людей. Тех, кто не желал обращаться в веру католиков… жгли и тех, кто уже было и хотел стать христианином и жить по указу Папы Римского — представителя Самого Бога на Земле, но, по чьему-то навету, был казнен для устрашения остальных. Я расскажу вам об одном из тех многих и многих, кто был сожжен на костре за те долгие годы, когда трибунал – карательный орган инквизиции работал как хорошо отлаженный бездушный механизм. Так что же это все-таки было?! Испытание людям? Эксперимент Высших Сил? Или все же жестокое, но необходимое самим людям очищение? Так или иначе, это произошло в нашей относительно недалекой истории, и весь опыт Человечества показывает, что ничего Богом зря не дается. Мне жаль только одного, что Человечество в целом, и каждый из нас в отдельности, включая и меня самого – до определенного момента своей жизни, очень лениво и неохотно делает выводы из своей собственной истории, даже и относительно недалекой. Такое впечатление, что людям нравится страдать Душой и испытывать физическую боль. Ту боль собственной Души, которая может длиться годами, десятилетиями, целыми жизнями отдельных людей или целых народов. Впрочем, очень даже возможно, что многие из нас неосознанно ищут ответ, как решить проблему и избавиться от боли и страданий своей собственной Души. И, Слава Господу, Он направляет и позволяет ищущему Человеку обрести ответы. Но тогда все было совсем по-другому. Роль и значение Господа была для большинства людей непонятна, потому что вера в Него навязывалась силой. Итак, в тему моего рассказа. Что же чувствовал мой герой?! Тот, что был привязан к кресту, как и многие другие, и ожидал обреченно своей гибели. Он был всего лишь один – один из многих, молодых и старых, детей, стариков, мужчин и женщин… людей, вполне приличных на вид… и бродяг, здоровых и больных, нищих, голодных и тех, кто способен был заработать себе и своей семье на вполне сносное существование… всех тех, кого не миновала жестокая и неотвратимая рука инквизиции. Я предполагаю, что чувствовал он тоже , что и другие, приговоренные к смерти, — неотвратимое и неизбежное окончание своей жизни. Ужас сковывал разум этого человека, но в голове его билась одна и только одна мысль – ЖИТЬ! И эта мысль невыносимо рвала его Душу! ЖИТЬ! Вот, если бы, после смерти жизнь не кончалась, если бы только была такая возможность, если бы жизнь давала бы человеку хоть капельку веры! Но то, как жестоко инквизиция насаждала человеку веру в АД или РАЙ, то, как она насильно заставляла людей принять крещение, вызывало только обратное – неверие людей в радостное продолжение жизни после смерти. Огонек пламени, маленький огонек, такой необходимый и безопасный в быту повседневной жизни, тот, который всегда мог накормить и обогреть, сейчас пугал его. Этот огонек полностью поглотил его внимание, загипнотизировал его, не давая ни малейшей возможности отвести взгляд. Он смотрел, смотрел, не отрываясь, как в ногах его, среди большой кучи хвороста, от маленького, безобидного огонька занимался большой костер. Хворост разгорался все больше и больше, все быстрее и быстрее, треща, подвывая и отбрасывая языки пламени вокруг. И пугая свои жертвы, пугая всех тех, кто был вынужден смотреть на это жуткое зрелище. И казалось со стороны, что этот огонь внушал ужас даже и в тех, кто непосредственно осуществлял казнь, руководя этим действом – исполнителей воли трибунала инквизиции. Да, точно, так оно и было! Они боялись его наверняка больше тех, кого согнали посмотреть на расправу. И, раз за разом, приводя приговор в исполнение, их разум сковывал ужас. Мысль, что когда-нибудь и они могут оказаться на месте жертвы, не давала им покоя. Он смотрел отрешенно, смотрел в оцепенении, смотрел, как огонь, разгораясь, пожирает хворост, как он все ближе и ближе подступает к ногам его тела, обжигая их. Он уже чувствовал боль. Дикую, нестерпимую боль. Ту боль, что не, может выдержать человек. Он закричал. Закричал страшно, с надрывом, не имея сил сдержать себя. Он очень, очень хотел сдержаться. Сдержаться, чтобы уменьшить страдания тех, кто знал его, кто любил его, кому он был дорог. Тех, с кем жил он рядом простой жизнью труженика: своих соседей, знакомых, близких и родных ему людей. И особенно уменьшить страдания женщины – единственной и любимой им женщины. Он отыскал ее своим взглядом. Она стояла молча, сдерживая рыдания, только лицо ее было белее самого чистого снега. И по щекам ее прекрасного лица тонким прозрачным ручейком из ее серых глаз текли безмолвные крупные слезы. Она как будто всем видом своим показывала, что хочет поддержать своего мужчину в самые последние мгновения его уходящей жизни. Его поразила ее выдержка. Поразила ее внутренняя, скрытая сила, то, как она провожала его, прощалась с ним. Ему показалось вдруг, что любимая его женщина знает что-то такое, что недоступно еще его пониманию, показалась, что они еще могут встретиться, что они еще будут вместе. О, Господи, разве такое возможно?! И от этих мыслей, последних мыслей его угасающего сознания, ему стало спокойно и легко на Душе. И он уже не чувствовал боли, не чувствовал, как горит его тело, объятое пламенем. Пять минут, всего пять минут и от тела не останется ничего. Ничего, кроме запаха горелого мяса, которое еще долго будет будоражить и беспокоить рассудок. И внушать, внушать веру, веру в людей. Веру в то, что если человек не примет католическое христианство, его рано или поздно ждет такая же участь. Жизнь покидала его, сознание угасало, он ожидал неизбежного и неотвратимого – своей собственной смерти, того, чего человек Средневековья боялся с самого своего рождения. И вот, когда он отпускал уже самые последние ощущения своей жизни, он вдруг почувствовал себя чем-то свободным и легким. Он ощутил вдруг то, как быстро он покидает свое тело, мгновенно уносясь вверх все выше и выше. И это было новое, неизведанное еще чувство, неописуемое ощущение легкости и невесомости бытия. Кто он теперь?! Или что?! Где он?! Внезапно к нему вернулась память. Не та память, что была с ним в его теле. Другая память, неизвестная ему еще. И новая мысль: — ЖГУТ! СНОВА ЖГУТ! Он не понимал еще то, откуда пришли к нему эти воспоминания. Но он уже видел ее, ее – огромную, пожирающую абсолютно все на своем пути, поражающее все мыслимое воображение, СТЕНУ ИСПОЛИНСКОГО ОГНЯ. Стену, которая, пылала, выжигая дотла Землю, не щадя ни живое, ни камень, ни воду. Не щадя ничего на своем пути. В тот раз, как и сейчас, он смотрел на это как бы сверху, находясь в относительной безопасности, поверх разъяренного пламени. Смотрел на то, как всепожирающий огонь уничтожал все живое на планете Земля, всю ее красоту, всю ее прелесть. Как жаль, как больно было смотреть на это. Вдруг он вспомнил, что искал долгое время на этой планете, вспомнил, как оказался он на этой планете, то, как долго и упорно он искал здесь свою женщину. Ему стало грустно и печально. Но что-то внутри него, а скорее всего, КТО-ТО подсказывал ему: — ОНА ЖИВА! ОНА СПАСЛАСЬ! И пусть хотя бы так же , как и он, в виде легкого бестелесного облачка, но она спаслась. ОН решил здесь и сейчас, что он обязательно найдет ее снова, найдет среди многих звезд и планет в этом огромном и необъятном Космосе, в этой огромной, не имеющей пределов Вселенной! И он уже знал наверняка то, что он не отступится от этой своей мысли, со всей уверенностью осознавая то, что он найдет ее, и они обязательно снова будут вместе. Тем временем, планета догорала. Она превратилась уже в черный, обугленный, дымящийся шарик. Внешне казалось, глядя на нее, что это чей-то жестокий эксперимент, сотворённый с целой планетой. Однако, его не пугали уже неожиданные и внезапные мысли. Он вдруг осознал, что он ВЕЧЕН, и то, что он Человек,, несмотря на то, что легок и невесом , бестелесен, как Дух. Точно, он – дух, дух Космоса, дух Вселенной. Их небольшая, ничтожная, по размеру своему частица, но их большая Суть! Их – космоса, Вселенной и Бога! Он осознал это и понял: — Нужно лететь! Лететь, искать себе новое тело. Он в космосе, в родном и знакомом. Оглянувшись вокруг, он увидел желтую на вид планету, с кольцами. Решено – он полетит туда. Но он точно знает: он вернется еще на Землю. Он верит в то, что на Земле вновь возродится жизнь. Время теперь не страшило его, ведь он осознал то, что он вечен! Вечен как Космос, как Вселенная, Как Создатель – Творец Всего Сущего! И он частица Всего. Очень маленькая, но такая нужная и необходимая частица Всего Целого. Эта мысль, это осознание придало уверенности ему. Ту самую уверенность, которую уже не сломать в нем никогда и ни кому!
28.02.2008 года.