В июне отелилась старая корова. Принесла она нам телочку красненькую с белыми пятнами. Что интересно — на правом боку будто кто белой краской вывел большой знак вопроса. Телочка была резвой, как все телята, премиленькой. Смотреть на нее было одно удовольствие. Но на 7 день отроду наша резвушка, носясь и прыгая по огороду, перелетела через штакетник. А ее правая задняя нога застряла между штакетин. Телочка повисела какое – то время на заборе, а потом шмякнулась на землю. Рванулась еще бежать, но упала на бок. Когда я осматривала ее, обнаружила, что нога, на которой она висела, сломана. Что делать? Принесла 2 тоненькие дощечки и прибинтовала к ножке, где в одном месте выглядывала острая кость. Каким – то образом, интуитивно я аккуратно сложила косточки на ощупь ( они же под шкурой). Когда пришел ветеринар, он даже похвалил меня : правильно все сделала. Сказал, что костный мозг не поврежден; и это было здорово, телочку можно было растить хотя бы до зимы. Посоветовал подсыпать в корм ей медь, натертую в порошок, якобы кости быстрее срастутся. Оставив одну дощечку, ветеринар наложил гипс на ножку телочки. Мы думали, что до зимы проходит она так. Но она прожила у нас 18 лет, удивляя нас и соседей своими «выходками». С загипсованной ногой она проходила месяца три; конечно, сначала телочка хромала, а потом мы и забыли, какая нога была сломана.
Через два года она вздумала телиться как раз в тот день, когда надо было бежать на экзамен по математике. Помню, мы очень переживали, а когда пришли с экзамена, приняли бычка, похожего на мать.
Года через 2 нас Зоря удивила еще больше. Лето было сухое, ни одного дождика не пролилось. Степь стояла серо – коричневая. Зоря увела своего теленка в лес, там хоть какая – то травка была. Сколько мы их искали – безрезультатно. И вот однажды, темным уже вечером, появляются наши беглянки. Мы несказанно рады! Утром обнаружили, что у теленка очень плохо с глазами. Стали лечить: промывали глаза, лекарство ( какое выписал ветеринар) вводили под веко. Пока лечили, наши коровушки домой ходили. Как вылечили, так они опять потерялись. Теперь уж мы не искали их. Знали : если что плохое приключится, Зорька приведет домой теленка.
Через полтора месяца явились Зоря с дочкой. На этот раз у нее самой была проткнута нога. Воспаление было страшное –копыто разбарабанило так, будто 2 ноги в одной. Опять пришлось заниматься лечением. Было сначала страшно, потому что корова ведь не человек, не скажешь: «Потерпи!» И она потерпит. В первый раз, когда обрабатывали ногу, помучиться пришлось. А потом муж сделал низенькую скамеечку, на которую она ставила ногу, и было уже легче промывать копыто, легче мазь в рану напихивать и заматывать, а потом еще надевать специальный башмак. И вот кто ее учил, как она знала, что надо положить ногу именно таким образом, а не иначе. Она нас поражала. Вечером прихромает с пастбища и прямой наводкой к своему ножному станку. Подойдешь к ней, скажешь: «Ну, Зоря, давай ногу», она, как человек, ногу на скамеечку и ждет, пока не кончится процедура. Мы даже не привязывали ее. Долго так пришлось лечить. Но все обошлось.
Как не сказать, что Зоречка наша была умницей?! В сумерках вечерних однажды доила ее ( в тот год меня мучил ревматизм, сильно болела спина, двигалась я с трудом), а на заборе сидел белый кот. Он всегда поджидал, когда ему первому нальют парного молочка. Кто спугнул кота? Неизвестно. Я только увидела, как он метнулся в стайку, корова сорвалась с места, а я оказалась под ее ногами. Она как – то перешагнула через меня. Это потом я испугалась, а сначала, лежа на земле, была очень благодарна Зорьке, что она не наступила мне на живот. Я какое – то мгновение видела над собой брюхо коровы и ногу. Все произошло очень быстро, только я долго поднималась, облитая молоком и дрожащая, как осиновый лист на ветру.
То, что у нее была сломана нога, мы видели только тогда, когда она ходила стельная. Особенно было заметно, что ей тяжело и она хромает, в тот год, когда она принесла нам двойню.
Одно время в деревне стали красть коров. Видимо, и нашу кормилицу пытались поймать, потому что она пришла вечером с оторванной кисточкой на хвосте, а на одном роге был обрывок веревки.
Да и греза она была хорошая!
В любую ограду зайдет или ворвется. Мы даже стали звать ее между собой Террористкой. В деревне не было пастухов, скот ходил вольно; правда, хозяева рано утром угоняли коров своих к реке, буренки сами переплывали реку и шли пастись на зеленые луга острова. Возвращались домой в любое время. У соседей, живущих напротив, ворота закрывались на щеколду, в улицу от щеколды была выведена веревочка. Почему облюбовала Зорька их ограду, не понятно. Но однажды я сама наблюдала такую картину. Стоит себе Зорька у их калитки , облизывается и головой покачивает, будто чешется, вверх – вниз, вверх – вниз. А потом смотрю, калитка открылась, и Зоря быстренько ринулась в ограду. Дошло до меня, что она языком ловила веревочку, а потом дергала ее вниз. Ох, и хитрая! Соседи прибили дополнительно вертушку. Так она, наша Зоря, рогом стала доставать. И пока не откроет, не успокоится. Пришлось соседям вертушку выше поднять.
Осенью день короче, приходить стали коровушки поздно вечером или ночью. Многие коровы придут и лежат до утра у своей калитки. Но это не для нашей Зори – ждать, когда подоить хозяева соизволят. Она приходила и открывала ворота большие, по которым машины с сеном въезжали в ограду. Как открывала? Ведь ворота подпирала большая бочка, кроме длинной слеги, держащейся на двух крючьях. Выходишь из дома, а корова в ограде, ворота настежь. И все – таки мы увидели ее фокусы с воротами. Мы с гостями сидели у окна. Коровы в тот день рано пришли с пастбища. Зоря трубила – трубила на всю улицу своим утробным голосом, а мы все не могли закончить разговор. Только вижу, Зорька на средине улицы. А потом она как побежит к воротам! Я уж думала, что с кем – то она бодается. Я стрелой вылетела на крыльцо. И что? Треск, звон. Слега, которая держала ворота, выскочила от напора. Бочка отъехала в сторону вместе с одним крылом ворот, второе крыло полностью распахнуто. А Зорька победным шагом устремилась в свою стайку. И в дальнейшем так было всегда! Хозяева зазевались, не запустили сразу эту своенравную Зоречку – она сама себе откроет!
Однажды с дрыном, чтоб подраться, пришел сосед, который живет через дом от нас. Я дома была одна, так мне пришлось выслушать такую речь… Оказывается, Террористка разнесла его ворота, сделанные недавно из красивых коротеньких дощечек. Запор был чугунный – и тот сломался. Он ее гонял у себя дома по ограде ( сам с яростью мне об этом прокричал) и бил этим дрыном. А что я сделаю? Я же ее не учу заходить в чужие ограды, это ведь животное. И с пастбища коровы приходят ночью или несколько дней вообще не приходят.
Сдать на мясо Зорьку было жалко : она давала очень хорошее молоко. Всего ведерочко шестилитровое, но высокой жирности, как сливки, и вкусное — все соседи, которые брали у нас молоко, очень его хвалили, даже занимали очередь: так много было желающих. Но после этих случаев мы стали задумываться о расставании с ней. Было жалко Зоречку, и мы медлили.
Однажды , возвращаясь с работы (дело было зимой) ,я от перекрестка шла по дороге, отмеченной кровью. На заледенелой белой поверхности ярко выделялись пятна крови. И эти пятна оборвались у нашей калитки. Когда зашла я в стайку, Зорька испуганно шарахнулась от меня в угол. Кое – как удалось ее успокоить. У вымени, прямо в паху, была колотая рана. Ни царапин, ни разрывов не было. Большое вымя было чистое. Вот как она сумела получить такую рану? Или кто из людей помог? Кровь цевкой струилась на землю. Утром на ноге образовалась корка крови. Из раны ничего уже не сочилось. Я знала, что колотые раны – самые опасные, поэтому следила, боялась, как бы не было опухоли, но опять все прошло без последствий.
А потом произошло такое, что мы были поражены. Ну, мистика какая – то да и только! Сначала Зорька залезла в огород к ближним соседям и добралась до капусты, а потом тоже поела капусту у людей, живущих на другой совсем улице. Эти люди одной фамилии, они брат и сестра. Странная случайность!
Чтобы не переживать из – за Зорьки, решили увезти ее на отару. Так она и там себя показала. Любые ворота открывала и уводила стадо в степь или в лес.
Зиму еще продержали Зорьку, а летом, чтоб не было скандалов и зла, пришлось нам расстаться с необыкновенной коровушкой.