В Торцево мы выехали рано
утром. Предусмотрительный Терехов, набил полный багажник продовольствия,
который закупил по дороге в гипермаркете. Было такое впечатление, что он едет
туда, как минимум на неделю. Но вспомнив тощего Кощея, с его зверским
аппетитом, я подумала, что Леха, возможно, тоже любил покушать, и не стала
делать по этому поводу ни каких колких замечаний. Доехав до мостика, Терехов
остановился, но успокоив его тем, что я много раз пересекала на уазике эту
местность вместе с Толяном, он завел
машину и аккуратно поехал, слушая как подпрыгивают, полу приколоченные бревна
старой конструкции. Леха попросил меня ни кому не говорить о цели его приезда,
так как считал, что это может быть опасно, поэтому попросил рассказывать всем, что он приехал
просто отдохнуть от пыльного города. Подъехав к дому Катерины Ивановны, я вышла
из машины, взяв с собой большую дорожную сумку, и направилась в свою комнату,
оставив Леху дожидаться меня в машине. Любопытная тетя Катя выйдя на крыльцо,
внимательно осмотрела Лехину машину и так же с пристальным недоверием, оглядела водителя.
—
С кем это ты приехала? – спросила она, увидев меня
выходящей из дома.
—
Тетя Кать, знакомься, это Лешка, мой бывший
одноклассник.
—
Доброе утро, — сказал Алексей, выходя из машины.
—
Я рассказала Лехе, об этих местах и он захотел
поехать вместе со мной. Теперь ему на пару дней нужно снять комнату.
—
Да, вон, хоть у Ольги Захаровной, — сказала тетя
Катя, показывая на дом напротив.
—
Что то он, какой то неказистый, — недовольно
поморщился Терихов
—
Зато рядом, — заметила я.
—
Ну, ладно, тогда пошли, поговорим с хозяйкой.
Надеюсь, что у нее в доме есть холодильник, — разочарованно сказал Леха и
поплелся за мной к дому тети Оли.
Увидев Ольгу Захаровну,
вернее ее «мало привлекательное» лицо, бедный Терехов, чуть не лишился чувств,
и стал нервно трясти меня за рукав, пытаясь поскорее убраться от сюда. Ольга
Захаровна, спокойно выслушав о том, что Леха ищет комнату на пару дней,
удивленно посмотрела на припаркованный лексус и странного хозяина, который
глупо улыбаясь, вцепился в меня мертвой хваткой. После чего, пригласила нас в
дом, для осмотра той самой комнаты, которую она может сдать ненадолго. Мы прошли по узкому, плохо освещенному
коридору и оказались в просторном зале. Я была удивлена неплохой обстановкой
гостиной: дорогая мягкая мебель, современная стенка из натурального дерева,
хорошая бытовая техника, все это ни как не вязалось с внешним фасадом этой
«избушки на курьих ножках».
Из гостиной мы прошли за
хозяйкой в небольшую комнату, в которой была двуспальная кровать, застеленная
розовым меховым покрывалом, небольшое трюмо, и дизайнерское кресло.
—
Антонина ремонт у себя делала, а мебель мне года
два назад привезла, сказала, что она ей по цвету не подходит, вот и пришлось
поставить, не выбрасывать же, — сказала тетя Оля
—
Ну, неплохая комната, мне нравится, — оглядывая интерьер, Леха плюхнулся на большую кровать, потребив
рукой меховое покрывало.
—
Повезло тебе, Терехов, почти, что номер люкс, в
пятизвездочном отеле, — позавидовав ему,
я с любопытством рассматривала дом Ольги Захаровной.
Вся эта роскошь ни как не сочеталась, со
старыми бревенчатыми стенами, низким потолком, и обшарпанными половыми досками,
непонятного цвета, которые частично закрывал красивый ковер. «Почему же Антонина
решила эту мебель привезти сюда, она могла ее, в конце концов, продать. Лучше
бы она дом отремонтировала», — подумала я, но вспомнив из разговора с тетей
Катей, что Ольга Захаровна хочет сохранить дом, в привычном для нее виде,
пожала плечами, и вышла на улицу. Терехов припарковал свою машину к дому тети
Оли и перетаскивал из багажника большие пакеты с логотипом гипермаркета, в
которых был весь его продовольственный запас. Когда он закончил свое вселение в
предоставленные ему «апартаменты», то направился в мою сторону, где я, сидя на
крыльце, все это время наблюдала за его разгрузкой багажника.
—
Везет тебе, Терехов, будешь спать на большой
комфортной кровати.
—
Да я когда хозяйку на фоне этой развалюхи увидел,
так думаю, все, попал!
—
Да ты мне чуть рукав со страху не оторвал, я уж
думала, что рванешь, только тебя и видели, — ухмыльнулась я.
—
А у нее племянница, видать неплохо живет, — заметил
Леха, проигнорировав мою колкость.
—
Она простая и обыкновенная женщина при
состоятельном супруге, только и всего.
—
Значит, повезло, — сказал Терехов, ехидно лыбясь в
мою сторону.
—
Кому повезло!? Быть на содержание для тебя
везенье!? Если у женщины есть мозги, она ни когда не согласится на такой
симбиоз, — категорично заявила я
—
Ну, что ты Марин, к тебе это не относится, ты у нас
девушка самостоятельная, эмансипированная.
—
Да! Я ни когда и ни за что, не стала бы жить за
чужой счет.
—
Так почему на чужой то, муж для жены – самый близкий человек.
—
Муж – это приложение к мягкой мебели, а еще лишняя
готовка, стирка, глажка, и каждодневное выслушивание глупых упреков и
требований, — констатировала я
—
Это ты из личного опыта? – спросил Леха
—
Ты, кажется, хотел поговорить с участковым? – я
перевела разговор в другое русло.
—
Да, только нужно встретиться, где ни будь на
нейтральной территории, так сказать инкогнито.
—
Ты че, в шпионов поиграть захотел? Кощей сюда к
своей сестре, Катерине Ивановне, хозяйке моей, почти каждый день ездит, так
что, сегодня я его на обед приглашу, там и поговорите.
Закурив сигарету, я увидела
идущей по дороге Агафью Петровну, с большой канистрой в руке. Она, проходя мимо
нас, поздоровалась, и я шепнула Лехе, что это та самая тетка, которая
наверняка знает дорогу через болото на
остров. Терехов скептически отнесся к моим предположениям по поводу чего-то
спрятанного Петровной на острове, но не отрицал возможности туда попасть. Я
решила дождаться ее возвращения с родника, и поговорить наедине, но мои мысли
прервал Толян, который появился перед нами совершенно неожиданно. Он
поздоровался, пристально осматривая Леху, который в свою очередь оценивающе
смотрел на Толяна. Я их представила, и Толян предложил хлопнуть по маленькой за
знакомство, и как не странно Терехов его в этом поддержал, и они вместе прошли
в дом, оставив меня на крыльце. «Ну,
мужики! Им бы только выпить в компании себе подобных. Хоть бы ради приличия
меня пригласили, так нет. Ну, гады», — пробурчала я себе под нос и, затушив
сигарету, решительно пошла за ними. Но не успела я открыть дверь, как из нее
вышли Толян с Лехой и направились в сторону дома тети Оли, на ходу крикнув мне,
что сейчас вернуться обратно. Я зашла домой, где на кухни застала за чисткой
картошки Катерину Ивановну, которой сразу же
предложила свою помощь. Она выдала мне орудие производства, надев на
меня фартук, а сама пошла, доставать из погреба соленья на закуску. За чисткой
картофеля меня и застали вернувшиеся с большим пакетом мужики, заметив что
«горячий картофан, самый правильный закусон». Это меня вывело из равновесия и
я, вручив нож Терехову, и сказав, что «чистите сами», гордо удалилась в свою комнату. Минут через
сорок, ко мне постучался Толян и, извиняясь, позвал за стол. Есть хотелось
просто ужасно, но я для приличия сначала покочевряжилась немного, но потом,
сменив гнев на милость пошла к столу.
В комнате за накрытым
столом я увидела Ольгу Захаровну, которую по всей вероятности пригласил
Терехов.
—
Вот стол то у нас сегодня, какой богатый, — сказала
тетя Катя, показывая рукой на деликатесы, привезенные Лехой.
—
Да, Леха молодец, затарился под завязку, —
подтвердил Толян, открывая бутылку Виски
—
Захаровна, давай накладывай в тарелку, вон
картошечки, грибочки, колбаска. А ты Толик много-то не пей, у тебя еще в
огороде сегодня дел полно. Мать то одна не справиться, — хлопотала тетя Катя
—
Да, я немного, за знакомство! Правильно, Леха! – и
Толян похлопав Терихова по плечу, поднял рюмку.
От выпивки с самого утра я
решительно отказалась, впрочем, так же как и тетя Оля с тетей Катей. Но бутылка
Виски очень быстро закончилась, и Леха напрочь забыв о своей конспирации, вовсю
обсуждал с Толяном все правдоподобные и неправдоподобные версии недавних преступлений. Ольга Захаровна
поспешила домой, а я, посидев еще немного за столом, и не желая слушать пьяный
бред собутыльников, стала помогать Катерине Ивановне, убирать со стола. Тетя
Катя охала, и качала головой, по поводу напившегося Толика, и причитала, о том,
что Ленка ее убьет, за то, что его с самого утра напоила. Я пыталась ее
успокоить, но ни какие оправдания в пользу племянника она не слушала, а только
еще больше расстроилась и пошла в свою комнату. Решив, что нравоучения по
поводу вреда пьянства вряд ли будут услышаны я, оставив изрядно подвыпивших
мужчин, вышла на крыльцо покурить. Нужно
было еще сходить в усадьбу, и я позвонила Антонычу, который уверил, что все в
полном порядке, и мне не о чем беспокоиться, да и приходить сегодня не
обязательно. Подумав о большом количестве свободного времени, я задумалась о
его продуктивном применении, но в голову ни чего не приходило. Тогда я решила позвонить Кощею, с которым
Леха хотел встретиться в обед, но вспомнив о не адекватном состоянии Терихова,
я подумала, что будет логичнее перенести разговор на ужин, и набрала номер
Федора Ивановича. Кощей, выслушав меня внимательно, сказал, что обязательно
приедет, и еще у него были какие-то новости, которые по телефону он не хотел
обсуждать. Я уже хотела вернуться в дом, как в дверях появились Леха с Толяном.
—
Маринка! Мы щас в Зуевку смотаемся по быстрому,
прикупим шнапса к обеду, а то Леха самогонку пить отказывается, ему благородные
напитки подавай, — икнув, сказал Толян.
—
Ну, не пью я самопал, — оправдывался Терихов.
—
А, может вам уже достаточно? Я, между прочим, с Кощеем на вечер
договорилась, в надежде, что кто-то протрезвеет и обсудит все интересующие
вопросы, ради которых, и приехал, — обратилась я к Лехе, который глупо
улыбаясь, держался за косяк.
—
Не, ну мы все, больше ни-ни. Мы как раз на вечер и
возьмем, — и Леха неуверенной походкой, направился в сторону своей машины.
—
Мы туда и обратно, — подтвердил Толян, и пошел за
Териховым.
—
Эй, вы куда! Сума сошли, в пьяном виде за руль!
—
Мы пешком не дойдем, — ответил Леха, сев за руль
—
Да вы всех кур передавите, или сами куда ни будь
врежетесь, — возмутилась я, но меня уже ни кто не слушал.
Машина тронулась с места и,
проехав мимо меня, исчезла из поля зрения. Я была в шоке, пьяного Терихова я
видела впервые — он вообще всегда был ярым противником любого спиртного и,
помню как на выпускном его безуспешно пытались напоить одноклассники. Но время
явно изменило его, и работа в наших доблестных органах ему видимо в этом очень
помогла.
Я не стала отказываться от
своих планов, наедине пообщаться с Агафьей Петровной, и решила, пока мне ни кто
не мешает пойти к ней домой. У ее дома машины не было и я, крикнула хозяйку.
Петровна вышла ко мне с большой корзиной выстиранного белья, удивленно
поинтересовавшись, чего мне опять надо.
—
Извините, я бы хотела с вами поговорить, — вежливо
сказала я
—
Так я вроде все еще тогда сказала, — пожав плечами,
ответила она
—
Я понимаю, что вам не очень приятно общаться с
Федором Ивановичем, поэтому пришла одна.
—
Я не совсем понимаю, для чего? Ну ладно, проходи во
двор, мне еще надо белье повесить, — сказала она, открывая калитку и пропуская
меня вперед.
Я прошла по темному
коридору и вышла вместе с ней по другую сторону дома. По периметру небольшого
участка росли плодовые деревья, а в центре были аккуратно вскопанные грядки,
пара теплиц и небольшая беседка. Вдоль дома была натянута веревка, на которую
Петровна стала развешивать постиранное белье.
—
Ну, спрашивай, чего хотела то? – поинтересовалась
хозяйка.
—
Понимаете, вас недавно видели идущей на болото, с
лопатой в руках. Я хотела бы понять, зачем?
—
Я на болото хожу только осенью, и понять не могу,
кто же меня мог видеть сейчас? Я, правда, туда не ходила, — и она посмотрела на
меня вопрошающем взглядом.
—
А осенью вы бываете на острове, — я перевела
разговор, так как чувствовала себя неловко, потому, что это всего лишь были мои
предположения, и я не могла утверждать на сто процентов, что видели именно ее.
—
Ну, что ж, если ты про остров знаешь, то наверняка слышала
о старой знахарке, которая там жила, — она, повесив последнюю наволочку на
веревку, и поставив пустую корзину на землю,
присела на лавочку, выкрашенную в цвет фасада дома и начала свой
рассказ:
«Было это очень давно, я
тогда жила далеко от сюда, приехала в
Торцево сразу после войны, дом та наш под бомбежку попал. Нинка, сестра моя
двоюродная, дочку родила, Валю, вот вчера как раз она ко мне приезжала,
гостинцев привезла, да по хозяйству помогла. Как мать то померла, она в город
уехала, там теперь живет, но родительский дом не забывает. Ну, так вот, Валюшка
то родилась, болезненной очень, а когда ей было четыре месяца, чуть не померла,
тогда то мы и пошли на болото к знахарке. Нинка ведь хотела поначалу аборт
сделать, с подружкой тогда к ней ходила, но та наотрез отказалась, срок у нее
большой уже был. Нина сначала идти не хотела, но Валюшке совсем плохо стало,
она и согласилась. Взяла я ребеночка на
руки, и мы пошли. Я-то дороги совсем не знала, да еще и поздно вечером это
было, а Нинка со свечкой вперед пошла, как завороженная, будто вел кто то. Мы
когда к землянке подошли, костер увидели, а во круг него старуха в лохмотьях
ходит и руками машет, я со страху чуть не померла, а та не поворачиваясь к нам
говорит, что б мы ребеночка ей в руки отдали. Она знала, что мы придем, ждала
нас, зелье приготовила. Нам велела уйти домой, а на утро, с первыми петухами
вернуться, за ребенком. Мы так и сделали. Всю ночь мы не спали, проплакали, а
на утро как первого петуха услышали, так и побежали на болото, ноги сами несли.
Она нас с Валюшкой на руках уже ждала, прямо у самого болота, и сказала, что теперь, все будет хорошо с
нашей девочкой, и отдала дочку Нинке, и велела ей домой идти. А мне сказала,
что бы я осталась, и пошла за ней. Привела она меня к своей землянке, трав
каких-то дала, рассказала, как и когда заваривать, да поить нашу девочку. Я все
запомнила, слово в слово. А потом говорит, что бы я через три дня на рассвете
петуха зарезала и ей принесла. Я все так и сделала, петуха единственного не
пожалела, положила его в корзину и принесла знахарке. Она петуха забрала и
говорит: «Придешь ко мне ровно через две недели, да лопату с собой
возьми». Я, конечно удивилась, зачем ей
лопата, но спрашивать не стала, Валюшка то наша поправилась, я и подумала, что
это для ритуала ей нужно. На болото
пошла, лопату несу, а у самой ноги подкашиваются, да сердце колит – еле дошла.
Она велела яму глубокую выкопать, ну я и копала, а как из ямы то вылезла,
гляжу, а я ведь могилу вырыла. Знахарка сказала, что бы я не пугалась, мол за
ней сегодня смерть придет и я должна буду ее схоронить. Я тогда напугалась,
ведь если ведьма умирает, она должна кому то свой дар передать. Она тогда мне
сверток, какой то отдала, да велела передать его Соньке, а как передам
вернуться и похоронить ее. От туда я бежала, ног под собой не чуяла, прямо к
Сонькиному дому, сунула ей сверток и домой. Сижу дома, а меня трясет всю, жар
поднялся, я тогда слегла – три дня с кровати встать не могла. Нинке рассказала
все, что со мной произошло, она в слезы, подумала, что ведьма меня с собой
заберет. Я тогда не на шутку перепугалась, с кровати еле встала и пошла на
болото. Как дошла не помню, только в
могиле она лежала уже мертвая. У меня руки затряслись, но я пересилив себя
взяла из землянки какое то покрывало и, накрыв им покойницу, закопала могилу.
Помолилась и пошла обратно», — Петровна замолчала. Потом она молча сидела на
скамейке и плакала, а я не знала что сказать, видимо для нее это были очень
тяжелые воспоминания. Она вытерла слезы, и продолжила: «Я ведь должна была к
ней прийти сразу же после того как сверток Соньке передам, но испугалась очень,
вот она мне этого и не простила. Она нашу Валю то на ноги поставила, больше ни
какая хворь ее не брала, а вот я всю жизнь на себе этот крест несу. Каждую
осень она мне сниться, да ругает меня, что вовремя не пришла. Вот и прихожу я к
ней — на могилку крест поставила, цветочки посадила. Да только видимо не
отпускает она меня – мне то уж восемьдесят девять, а все живу, ни как помереть
не могу. А Соньке она свой дар передала, она у нас теперь болячки лечит, да
судьбу предсказывает, к ней даже из города приезжают. Только я туда осенью
хожу, сейчас туда не пройти, воды много. Да и понять не могу, кому туда нужно
было, кроме меня на остров ни кто не ходит. Все кто дорогу знали, померли
давно, а просто так туда не пройти».
—
Да, странно, но ведь кто-то туда ходил. Может, вы
покажете мне дорогу, возможно, мы сможем понять мотивы этого человека.
—
Тут я тебе ни чем помочь не смогу, вот через месяц,
могу отвести, но не раньше, опасно.
—
Но ведь я знаю, что весной туда раньше ходили люди,
чего же сейчас то изменилось.
—
Не проси, я туда сейчас не пойду. Ладно,
поговорили, тебе домой пора, — она встала, всем своим видом показывая мне на
дверь.
Я шла по дороге, рассуждая
о рассказе Агафьи Петровны, и удивляясь, что в ее возрасте она была довольно
крепкой старухой. Неужели и правда
старая знахарка не отпускает ее, для того что бы та ухаживала за ее могилой.
На встречу ко мне бежала
Катерина Ивановна, размахивая руками и что то кричала. Я прибавила шагу и
побежала к ней на встречу.
—
Там на Сявке мальчишки наши в аварию попали! –
запыхавшись, сказала она.
—
Как в аварию!? Они живы!?
—
Ой, вроде живы, пошли скорей туда. Ко мне Семен
Пахомов прибежал, говорит, что возле моста машина в реку на полном ходу
влетела, — на ходу сказала она.
Я бежала под гору как
угорелая, увидев на берегу собравшуюся толпу и машину гаишников. На берегу
сидел мокрый Толян, а рядом с ним лежал Леха, держась руками за голову. Я
расшвыряв толпу руками, кинулась к ним:
—
Вы в порядке?
—
Мы-то в порядке, а вот машина утопла, сейчас
трактором вытаскивать будут, — сказал Леха.
—
Дуракам и пьяным — везет! А пьяным дуракам везет
вдвойне! – сделав вывод я, посмотрела на отрезвевших в один момент мужиков,
качая головой.
—
Понимаешь, тормоза отказали, понять не могу, ведь
машина то новая, — раздосадовано сказал Леха
—
Это у тебя в голове тормозов нет, не нужно было
пьяным за руль садиться. Надеюсь, что машина застрахована.
В это время к нам подошла
тетя Катя, и плача бросилась племяннику на шею, одновременно и ругая и жалея
своего непутевого родственника. Толян успокоив Катерину Ивановну, и пообещав,
что больше так не будет, пошел навстречу к подъехавшему трактору и, пожав руку
водителю, вкратце обрисовал ситуацию. Трактор подъехал поближе к воде, и Леха
нырнул в холодную речку, тросом пытаясь
подцепить свою машину. Это получилось у него только с третий попытки, и он,
стуча зубами, закутался в большую фуфайку, предоставленную ему кем-то из
собравшихся местных жителей. Машину после долгих мучений, все-таки вытащили на
берег, и Терехов вместе с гаишниками пошел осматривать свою утопленницу.
Какой-то умник снимал все происходящее на свой мобильник, и Толян разозлившись,
отняв у него телефон, стер запись. К нам подъехала машина участкового, и из нее
выбежала женщина, бросившись с кулаками на Леху. Катерина Ивановна вместе с
Толиком, с трудом оттащили ее от опешившего Терихова и стали успокаивать.
Оказалось это была та самая Елена, мать Анатолия, которая, по словам тети Кати,
должна была ее убить. Кощей, дернув меня за рукав, потащил к своей машине,
сказав, что бы я, не вмешивалась. Дальше были семейные разборки, в которых
победила дружба, потому что через пять минут резких выпадов обеих сторон обе
женщины рыдали в объятьях друг друга, и молили господа о чудесном спасении их
родного чада. Стуча зубами, и кутаясь в фуфайку, ко мне подошел Леха: «Кто-то
шланг тормозной перерезал, пошли сама все увидишь», и Леха направился к своей
машине.
—
Понятно, что ни чего не понятно, — сказал Федор
Иванович, и направился за Тереховым
—
Да кому это надо было? – удивленно пожав плечами,
сказала я. И вдруг вспомнила слова Константиновны, по поводу несчастья, которое
должно случится с моим мужчиной. Терехова в качестве жертвы я как то не
рассматривала, и от этого мне стало как то не по себе.
—
Ни чего не понимаю, — сказал Кощей, после
непродолжительного общения с гаишниками
—
Да я и сам бы хотел во всем разобраться, дело
видимо серьезное, раз и меня захотели убрать, — ответил Леха
—
Будь ты трезвый, разбился бы в лепешку, а пьяным
всегда везет. У нас недавно электрик со столба свалился, ни одной царапины,
упал прямо на травку, а в десяти сантиметрах от этого места из земли кусок
арматуры торчал. Повезло, пьяный в стельку был, упал бы на него, так насквозь
бы его припечатало, как бабочку в гербарии, — констатировал Федор Иванович
—
А ты кому ни будь
говорил, о цели своей поездки? Ну, может на работе или коллегам? –
спросила я
—
Да ни кому я ничего не говорил, все же спонтанно
получилось, — ответил Терехов.
—
Значит так, сейчас протокол составят, и машину
отгоняем ко мне в отдел, в Зуевку.
Сегодняшний ужин у Катерины заменяется малоприятным допросом в отделе, так что,
братцы кролики, давайте ка все ко мне в машину. А уж там каждый по порядку поведает
мне, что да как, — констатировал Кощей
—
Для начала переодеться бы не мешало, — заметил
совсем мокрый Леха.
—
Ну, это можно.
В отдел мы приехали ближе к
вечеру. Федор Иванович включив электрический чайник, достал с полки стаканы,
заварку и сахар, поставив все это перед нами на стол. Ныряние в холодную воду, не прошло даром,
Терехов вероятно простудился, все время чихая и кашляя, кутаясь в форменную
куртку, которую для согрева выдал Кощей, а Толян с опущенными глазами сидел на
краешке стула, как провинившийся школьник.
—
Давайте по порядку. Когда приехали, сколько выпили,
в какое время выехали, и как попали в аварию, — сказал Кощей, вопрошающе
посмотрев на Леху.
—
Приехали утром, часов в девять. Потом я снял
комнату в соседнем доме, а часам к десяти, а потом я пошел в гости к Катерине
Ивановне. Мы с Толиком сходили ко мне за закуской, а Катерина Ивановна позвала
к себе по-соседски Ольгу Захаровну. Дальше мы выпили бутылку Виски на двоих, а
потом решили съездить в магазин, купить чего ни будь на вечер. Примерно
половина первого было, когда я за руль сел, я еще мобильник из кармана переложил,
и посмотрел который час. Когда я с горки стал спускаться, понял, что с
тормозами, что то. Даже не знаю, как успел вырулить с дороги, а то бы в мост
точно въехали бы. Ну а дальше вы сами видели, — ответил Леха.
—
Значит, в промежутке, между девятью и половиной
первого, кто то перерезал тормозной шланг. Спрашивается, кто и с какой целью, —
продолжил Федор Иванович
—
Понятия не имею, я вообще ни кому не говорил о цели
своей поездки, — пожав плечами, сказал Терехов.
—
Ладно, с этим делом ничего пока не ясно. А вот у
меня еще один криминал на участке. Ваську Петрова отравили умышленно. И ни
паленкой, а мухоморами.
—
Он что ими закусывал? – удивилась я
—
Да нет, он скорее их выпил, вместе с водкой. В
бутылке обнаружен микоатропин, а этот яд содержится в красном мухоморе, еще там
присутствовал сахар. Да и в желудке Петрова тоже, что и в бутылке.
—
Так сушеный мухомор с сахаром если перемешать, то
от всяких насекомых самое лучшее средство будет, у меня мать до сих пор от
муравьев этой отравой пользуется, — сказал Толян
—
Вообще странно, отравление красным мухомором,
вообще редкость, но тут еще значительная доля алкоголя в крови, а спиртное
способствует более быстрому всасыванию грибных ядов. Вот так то, Нашего Василия
отравили.
—
А, зачем? Кому помешал тихий работящий мужик, ну
пил иногда, а кто не пьет то? Может жена решила от него отделаться? –
предположил Толян
—
Ну, жена, хоть и стерва у него была, побить могла,
ну еще из дому выгнать, а что б убить, это нет. Да она когда узнала, что Васька
водкой отравился, по всем местным шинкам бегала, скандалила, да выясняла, кто
ее мужу бутылку дал, — покачав головой, сказал Кощей.
—
Так она выяснила, кто ее мужу бутылку продал? –
спросила я
—
Ни кто из наших ему ни чего не давал, это точно, с
Лариской Петровой ни кто связываться не будет. Она еще давно как то Светке
самогонщице руку сломала, за то, что та ее муженьку бутылку взаймы отдала. Та
даже заявление на нее писала, правда потом забрала. Но после этого случая в
Зуевке Ваське ни кто не давал, даже за деньги. Так что я понятия не имею, где
он эту бутылку взял.
—
Да, странно, все это, — сказал Толян
—
Странно, что меня еще не уволили! Четыре трупа, два
покушения, и все это на моем участке за каких-то три месяца.
—
Ты, Федор Иванович, не переживай. Ты же не виноват,
что здесь маньяк орудует, — предположил Толян.
—
Это не маньяк. Убийца сейчас запаниковал, а значит
мы, что то упускаем, — сказал Терехов
—
Чего упускаем то?
—
Не знаю. Главное понять мотив, а если поймем из-за
чего все это, то и найдем того, кто это совершил, или совершили, —
утвердительно сказал Терихов.
—
Все началось со строительства усадьбы, — сказал
Толян
—
Нет, этого утопленника, Завьялова убили еще в
ноябре, а строить, на сколько мне известно только весной стали, — заявил Леха.
—
Так значит, опознали мужика то? – удивился Кощей.
Терехов рассказал
участковому все, что ему удалось узнать от знакомого следователя. Федор
Иванович внимательно его слушал, что-то записывая в свой блокнот, периодически
переспрашивая и уточняя детали.
—
Значит, говоришь, это Завьялов в девяностых в
криминальной группировке состоял, и жена его не случайно здесь оказалась,
интересно. А в какой группировке не знаешь?
—
Да нет, Юрка ни чего не сказал, а я и не спрашивал,
— сказал Терихов и полез в карман за мобильником, но вспомнив, что тот утонул в
речке, развел руками: «Ни какой связи с цивилизацией! Хорошо еще, что у меня в
офисе все номера продублированы».
—
Я думаю, что в Торцево тебе не надо возвращаться.
Переночуешь здесь, — констатировал Кощей, показывая на старенький диванчик, стоящий
у самой двери.
—
Облом. Старенький скрипучий диван в местном отделе
полиции вместо «избушки на курьих ножках»
с номером люкс и большой кроватью, — съязвила я
—
Зато мы точно знаем, что сегодня утром преступник
находится, ну, или находился в Торцево.
Я сейчас туда поеду, с людьми пообщаюсь, а заодно отвезу Толика и Марину
по домам, ну а ты располагайся, будь как дома. Я тебе чего ни будь, от Катерины
привезу, что б ты тут с голоду не помер. А вы давайте собирайтесь, время уже
позднее.
Федор Иванович, сдав меня в
руки тете Кате, уверенно направился в дом к Ольге Захаровне. Тетя Катя велела
мыть руки, и садиться за стол, что собственно я и сделала. После сытного ужина
на сон грядущей мне ужасно захотелось принять горизонтальное положение и я,
убрав за собой посуду, поплелась к себе в комнату. Развалившись на кушетке, я
прокручивала в голове все события, которые произошли за последнее время,
пытаясь понять мотивы преступника. Я не могла понять, зачем убивать бывшего
зека, а затем так жестоко расправиться с его женой, связанно ли все это с
убийством известного адвоката, и наконец, при чем тут несчастный Василий
Петров. Но самое главное – кому могла помешать я, и зачем покушаться на
Терехова, который в Торцево пробыл всего несколько часов. После двух часового мозгового
шторма, в моей голове был сплошной хаос, который ни как не хотел выстраиваться
логической цепочкой действий неизвестного «маньяка». Поняв что, сыщик из меня
никудышный, я переключилась на себя любимую, вернее на событие произошедшее со
мной. Если предположить, что на меня напали из-за знакомства с Машей-потеряшей,
и кто-то, подслушав наш разговор, не заметно крадет лекарства, набирает его в
шприц, а дальше идет за мной, и в подходящий момент меня вырубает, затем тащит
к яме и скидывает в нее. Стоп! На то что бы проникнуть в помещение, где
хранятся лекарства, нужны ключи. А значит, это мог сделать только тот человек,
кто имел свободный доступ передвижения в больнице. Завтра же нужно ехать в
Зуевку и пообщаться с медперсоналом, возможно, что то удастся выяснить.