— Воспитательница говорит, наш ребенок сегодня в садике ругался матом. Интересно, где он этому научился?
— **й его знает!
(Анекдот)
— Давай, айда! — подзуживают светловолосого мальчика приглушенные голоса.
Первое мая. Активная часть города тусуется на демонстрации в центре, а Сережка стоит с дворовыми приятелями у ребра многоэтажки в Купчино. Спальный район выглядит типично для промозглой питерской весны: П-образные школы, вытянутые дома-корабли и обшарпанные общаги многочисленных техникумов, загаженным собачьми колбасами парки и орущие в подвалах домов недогулявшие кошки.
Осторожно заглянув за угол дома, мальчик решается. Прикол незамысловат: заткнув уши руками, идти по улице мимо ошалевших прохожих и громко материться. Текст «речевки» также продуман; парни потратили день, чтобы включить в него весь туалетно-озабоченный словесный арсенал обычных второклассников. Частично помог интернет, отчасти — подслушанные разговоры в школьной учительской и в курилке старшеклассников, немного «подсобили» родители (уверенные, что их не слышно из спальни ночью). И теперь Сержу предстояла настоящая инициация*, к которой, настроившись на нужный лад, он и приступил.
Итак, быстро — раз, два, три!
Мальчик выбегает на середину улицы, и, заткнув уши, чеканно вышагивая, что есть мочи орет:
— Х** (шаг), ***да (другой), ***дь (шаг), **ка (другой)!!!
Прохожие шокированы. Детский мат не редкость в мегаполисе, но эффект неожиданности плюс наличие контраста — рафинированный светловолосый мальчик с лицом ангела и глазами херувима — делают свое дело, вызывая состояние столбняка у пожилых женщин с сумками в руках и почтенных мужчин профессорского вида, пересекающих Будапештскую транспортную нить.
Сергей уверен в своей смелости и собственная дерзость на фоне оцепенения зрителей придает ему воодушевления. Он закрывает глаза и двигается вперед, зная, что ему уступят дорогу. Речитатив сальностей сопровождается звуками шагов и — надо признать! — ударами все-таки нервно бьющегося сердца. Происходящее записывается товарищами по странным играм на камеру мобильного телефона. Ай, завтра узнает вся школа — по крайней мере, ненавистный второй «А», где с этого года учился Сережа; это будет такая слава!
Однако друзья мальчика приготовили ему подставу, или он просто не знал, кто идет навстречу…
Анна Михайловна торопилась домой с работы в поликлинике. Несмотря на то, что муж давно жил не с ней и сыном, а с другой женщиной и чужим ребенком, Анна Михайловна чувствовала себя сегодня счастливой: сынок наконец выровнял оценки в школе, подняв их с троечного уровня на четверочный. За это, как водится, второкласснику требовалась компенсация — сын уже полгода клянчил оранжевый скейтборд, дразнящий мальчишеское воображение в витрине спортмага около школы. У некоторых ребят в классе уже были такие доски, на которых они, как по наждачке, каткли круги в школьном дворе по вечерам и иногда вместо занятий — в специально оборудованных дворах для паркура — городского искусства виртуозно владеть телом.
Поэтому пожилая женщина зашла в упомянутый магазин и приобрела недешевый предмет зависти сыновьих друзей, и теперь несла расписную коробку с непонятной ей деревяшкой на колесах. Анна Михайловна искренне не понимала высочайшую ценность приобретенного подарка для сына, но знала, что ему будет приятно.
Так случилось, что траектории двух членов семьи пересеклись сегодня. Самонадеянно зажмуривший глаза ошалевше матерящийся сын наткнулся на бредущую в эйфории мать, которая настолько погрузилась в представления о радости в глазах сына, что также не замечала, куда идет, и узнала сына только, когда он буквально наткнулся на нее. Ее уши услышали детский мат после того, как глаза опознали в осквернителе слуха родную кровь.
Скорее узнав запах материнских духов, нежели почувствовав, что вязаный мамин свитер знаком ему на ощупь, мальчик открыл глаза и встретил взгляд Анны Михайловны, которая ойкнула и, уронив коробку со скейтом на асфальт, стала истошно всхлипывать. Сережа пытался ее утешить, но потом сдался, как-то ослаб и только молча угрюмо ждал, пока мать успокоится. Когда женщина, наконец, достала смятый платок и вытерла глаза, он резко достал из коробки скейт и в остервенении ударил им об асфальт так, что тот сломался пополам. Это вывело мать из оцепенения, и, все еще всхлипывая, она поплелась домой. Сережа потрусил за ней, воровато оглядываясь на уличных зевак.
Наблюдающие эту сцену парни из Сережиной компании не стали дожидаться конца семейной сцены и предусмотрительно скрылись в подворотне. Ролик они решили не выкладывать в социальных сетях — и правильно, потому что пришедший в школу после майских праздников Серж с горящими глазами пообещал «лично набить фейс тому, кто опозорит его в сети, а тем более кинет тень на его мать».
Его подвиг позже повторит старшеклассник Петя К., но его поступок не будет иметь того эффекта в глазах прохожих: чем старше человек, тем привычнее мат в его устах. Да и матерными роликами в сети стало никого не удивить.
* Инициация — обряд посвящения во взрослые, характерный для ряда традиционных культур.