Крыкозяблик

В некотором царстве, в козлином государстве, на зелёных лугах, на злачных полях вместе со своими сородичами жил-был козлик. Козлик как козлик — мягкая белая шёрстка, розовый носик, глазки чёрными угольками блестят в солнечном свете, копытца переливаются кремовой карамелью в зелёных ворсинках травы да светлые рожки изгибаются дугой. Словом, козлик этот был такой же как любой другой козлик из козлиного общества козьего государства — ни примет особых у него не имелось, ни отличительных знаков.

Однако, если бы кому-нибудь из чужеземцев когда-нибудь довелось бы побывать в тех местах, то козлика того он заприметил бы непременно! А всё потому, что этот чудной козлёнок всё время выбивался из стада и белым прыгучим облачком скакал там, где ни за что и никогда ни встретишь никого из уважающих себя коз. И всё-то ему было интересно! И всюду-то он стремился оказаться! И всё-то ему надо было услышать! И всё-то козлёнку этому надо было понюхать и даже, (о ужас!) лизнуть! Вот такой был этот, похожий на всех и вместе с тем ни на кого не похожий, козлик.

Как-то раз всё общество козьего царства-государства вышло к зелёному склону высокой горы. Трава здесь была мягкая и сочная, а воздух был напоён влагой свежих вод горной реки, шумящей в дымке тумана где-то там, с другой стороны…

Никого из жителей козлиного царства не интересовал шум воды с другой стороны горы и никому из них не пришло бы на ум умудриться зайти в туман, потому как самая душистая трава и самые лакомые цветочки находились у них прямо под копытами — бери да ешь! Просто сказка! Чего ещё желать?

А вот нашему давнему знакомому, белому козлику, было любопытно посмотреть на мир, который скрывался под серебристыми клубами тумана.

Набив обе щёки сочной травой, козлёнок осторожно ступил в туман. Как только козлик скрылся в тумане, он тут же почувствовал всем своим существом удивительную приятность. Это было похоже на то, словно на него надели новую шкурку — как-бы струящуюся серебристой прохладой. А ещё козлику было невероятно приятно не видя себя, скакать на голос реки под цоканье собственных копытец — цок, цак,  цык и всё сначала.

Вот так потихонечку да помаленьку — с камешка на камешек, с уступа на уступ,  прискакал козлик  к тому самому месту, где горная река из под самых облаков, кипя, бурля и громыхая, взлохмаченными кудрями кидала свои воды вниз. Куда-то туда, где густой туман стелился над землёй вторым бессолнечным небом, за границей которого белые козы ели сочную траву.

-Что делать? — Подумал козлик и решил, — Надо спускаться! Или подниматься? — Он смешно запрокинул голову кверху, глядя на облака, и точно заяц навострил уши.

-Триуфи-триуфи-триуфи-фьють! — Вдруг раздалось над самой головой козлёнка, — Триуфи-триуфи-триуфи-фьють! — Снова заголосила птица, размером с воробья, и нагло уселась на рожки козлика прежде, чем тот успел о чём-то подумать.

-А ну слезай с меня немедленно! — Задрыгал передними ножками козлик и замотал своей беленькой головкой в разные стороны, — Слезай, кому говорю, ме-е! А не то избодаю, ме-е!

-Триуфи-триуфи-триуфи-фьють! — Снова заголосила птичка, взмахнула своими пятнистыми крылышками и мгновенно оказалась у тоненьких козлиных ножек.

-Ну и красивая же ты! — Удивился козлёнок, склонив свою головку чуть ли не к самой земле, чтобы получше рассмотреть нахальную птаху, — Шапочка голубая, прямо как кусочек неба! — Размышлял вслух козлик.

-Ишь ты! — Деловито раздула птичка  свой буровато-красный зоб, чтобы казаться чуть больше, — Зябликов что ли не видел?

-Нет, не видел… — Признался козлёнок, — Я из птиц только воробышка видел, да и то чуть-чуть! — Козлик печально вздохнул, но уже в следующее мгновение скороговоркой принялся расспрашивать зяблика про то, кто он таков, куда и откуда летит, чем живёт и всё такое прочее…

-Триуфи-триуфи-триуфи-фьють! -Заголосил зяблик, — Не так скоро мекай!  Сказать по правде, козлик, я ведь как ты! На месте мне не сидится и не поётся в тех лесах, которые я знаю, как своё собственное оперение! Вот я и решил лететь всё дальше и дальше, всё выше и выше!

-И я! — Радостно запрыгал на месте козлик, — Я тоже хочу знать, что же там, за облаками и за горами? Потому я здесь и сейчас не могу решить — то ли вниз мне спуститься, чтобы посмотреть куда падает вода и куда она бежит, то ли наверх взобраться?

-Слушай, — предложил тут зяблик козлёнку, — у меня есть крылья,  а у тебя — рожки и копыта, поэтому давай вместе путешествовать! До самых дальних уголков земли!

-Ух ты! — За-брыкался от ещё большего восторга козлик, — Только крылышки-то твои крохотные нас двоих удержат ли? — Подумал вслух козлёнок и пристально посмотрел на пятнистые крылья зяблика.

-А то! Триуфи-триуфи-триуфи-фьють! — Снова раздул свою грудку зяблик, — Я же зяблик не простой! Да и ты не простой козлёнок и встретились мы тут, между небом и землёю, на границе вод не просто так! Знает река, когда странствующей мечте дать крылья и знает она, в какое время подарить знанию рожки с копытцами, чтобы пределы того и другого расширить даже до неба! А сейчас я сяду к тебе на загривок и ты увидишь, какими станут мои крылья!

И точно, сказав так, золотистым пятнышком взлетел зяблик вверх, окунулся в брызги реки, пронизанные солнечными лучами,  и сел на козлика. В ту же минуту скучная белая шёрстка козлёнка окрасилась в золотистый струящийся свет, а четыре его лёгких мощных крыла были почти неприметны. Только иногда эти чудесные крылья роняли от себя солнечные или лунные блики и оставляли позади себя золотую или серебряную пыльцу.  Увидев эту пыльцу, всякий поймёт, что тут был Крыкозяблик, а значит пришло время открыть дверь в неведомое!

14.04.2012г., г.Н.-Ф., ЮНиС