Я шёл по улице, кривляясь,
Обиды все свои густя,
И мне тогда не вспоминалось,
То чувство гордости, не льстя.
Плыву в тумане безнадёжном,
А мне на встречу, не хотя’,
Выходит дива в обнаженном,
В обличном образе летя.
Я замер ровно на мгновение,
Как молниеносный леопард,
Пустил ей в след всё вдохновение,
Как делал это лесной бард.
И девушка ни на секунду не отводила своих глаз,
Играла роль: «Смеяться буду…» и говорила про сейчас…
А я с улыбкой белоснежной стоял и, чувства не тая,
Сказал ей честно: «Будь прилежной, не ха’живай груди оголя!»
Она на это рассмеялась,
Убита повестью Кума,
А я лежал, у ног стебаясь,
И обнимал её «глаза».
Прошёл момент, очнулся – пусто.
И в голове не шелестит,
В душе моей одно лишь чувство
Колючей проволкой свистит!
Невзгоды после улетели.
Я был встревожен и чуть пьян.
Они меня убить хотели,
Видя сколько на мне ран.
Сейчас спокоен, без обиды,
Гляжу в окно под вечер дня,
Хочу увидеть чётко звёзды
И плач осеннего огня.