Глава 1. Знакомство.
Как то сидели в одной небольшой кофейне и разговорились с Татьяной, о судьбе, мужчинах, о нашем к ним отношении. Разговаривали как всегда много и эмоционально. Когда не видишься с подругой больше недели, кажется, прошла вечность и так много всего, что обязательно нужно обсудить. Но вот, парадокс, если не видишь человека больше года, кажется, о-го-го, сколько можно поведать происшедшего, то за год. А вот только, встретишься с ним, и темы испаряются сами собой, и интересы сужаются. Год не виделись, а поговорить то и не о чем.
Мне, как говорится «запала в душу» история Татьяны. Она начала встречаться с парнем и рассказала, что только сейчас чувствует себя с ним естественно и не боится проявить свои эмоции при нем. Я задумалась: «А с кем я себя чувствовала естественной, была собой, без масок и актерства?». И самое интересное таких моментов с мужчинами было достаточно мало. Почему то каждый раз, встречаясь с мужчиной, я всегда вела себя так, как мне казалось, понравится мужчине. В итоге, чувствовала себя неуверенной уже не в своем поведении, ни в мужчине, ни в наших отношениях. Видимо, неуверенность в себе, воспитало во мне желание угодить. Что-то вроде маскировки истинного я.
В памяти вспомнилась одна история. История почти длинною в жизнь.
Природа наградила меня активностью, выносливостью, болтливостью и отличным чувством юмора. Видимо, благодаря этим качествам, меня и заманило в туризм. Походы, природа, тяжелые рюкзаки, проверка себя на прочность, поиск и получение в итоге чего-то нового и, конечно же, буря эмоций и удовольствие в конце.
Собиралось две экспедиции, одна в горы, другая в пещеру. В горы я хотела, но, если честно говорить, я и высоты то боюсь, лезу в горы, а в голове песня «Мама я лезу, ой не долезу… Ой ты жестокая судьба, моя, мама». На скалы, как только посмотрю, коленки трястись начинаются. Этот страх появился после того, как на меня одели страховку. Вот тут то, я и поняла, что это не игрушки и существует опасность падения с дальнейшими последствиями. Идя в горы, а это были в основном наши местные, не очень высокие горы, я поднималась только туда, где можно было не лезь по скалам, а идти пешком. Конечно, когда ты поднимаешься вверх, да еще и с рюкзаком удовольствия никакого, но если ты на вершине, чувствуешь себя властелином вселенной. Мир перед тобою как на ладоне. Чувствуется какая – то безграничность не только вокруг, но и в тебе. И хочется либо кричать, либо медитировать. Ты не можешь оторвать взгляд от этой бескрайности и неповторимости. И в этот момент ты понимаешь, что значит природа, Земля, какой ты – человек, маленький и беспомощный, как младенец. И только ради этого стоит терпеть все тяготы дороги наверх.
На собрание я пришла с Иринкой, это моя подруга, такая же, как и я, только обезбашенности в ней больше, а чувства страха меньше. Все уже собрались и сидели за столом, обсуждая что-то по походу. В выходные мы все-таки собрались съездить в пещеры, оставив горы на потом. До этого я была только в маленьких пещерках, расположенных рядом с городом. И мне соответственно хотелось более глобального.
Владимир поднял голову, увидев нас:
— А вот и девчонки, проходите, садитесь. Мы уже начали обсуждать. Давайте быстрей присоединяйтесь.
Мы с Иринкой, присели. И тут я увидела незнакомое лицо. В голове, как молнией, сверкнула мысль: «Он будет мой!». Ничего, причем особенного, обычный парень, крепкого телосложения, могучий русский мужик, коротко говоря. Меня, конечно, привлекали подобные экземпляры, но так чтобы «мой» — впервые. Подумала и забыла. Погрузившись в планирование похода.
-Есть два варианта, по датам. Первый, выезжаем в пятницу, после обеда, приезжаем в воскресенье поздно. Или рано утром в субботу и обратно в понедельник. Кто за какой вариант.
— Я в понедельник должна уже быть в городе, у меня практика, её пропустить не могу, подменяю человека, – вспомнила я.
— Остальные как?
В итоге, всех, кроме меня и Владимира, устраивал второй вариант.
— Тогда Женя со мной выйдем в воскресенье, а остальные будут выдвигаться в понедельник утром.
-Нет, ну я не согласен, – прозвучал бас. – Все девчата уедут в воскресенье, а мы в понедельник, так не интересно.
-Почему все, Гена, только я и Женя. Остальные останутся до понедельника.
«Ага, зацепило!» — вдруг вспомнилась мне мысль. Незнакомого мужчину, звали Гена.
— Все равно, если идем все вместе, значит все вместе.
— Ну, тоже верно. Тогда выдвигаемся в пятницу, все согласны?
Решение принято единогласно. Далее стали обсуждать кто, что берет, у кого какой спальник, горелка и другие мелочи. Я мельком посматривала на Гену: «А он, ничего. Интересно откуда он в нашем клубе? Да и вообще откуда он? И почему раньше не появлялся у нас?» — возникали в моей голове периодически вопросы.
Собрание закончилось и мы с Иринкой, стали обсуждать по совместному проживанию. К нам присоединилась Маришка.
— Девчонки, а у вас спальники есть? – спросила она.
В то время было немного трудно с туристическим снаряжением. Во-первых, не было большого разнообразия, во-вторых, цены были заоблачными, в-третьих, у студентов всегда не хватало денег на эти туристические удобства. При сборах в поход, делились друг с другом.
— У меня есть 2 спальника синтепон, мы их вместе сделаем и как раз втроем войдем.
— Можно я в середине, я что-то в последнее время сильно мерзну. Блин, а может все-таки свой взять спальник?
— Женя, ну ты что?! Он у тебя весит как весь твой рюкзак. Ты представляешь нам же еще больше десяти километров пешком идти.
— Верно, Иринка. Но я так боюсь замерзнуть. Как вспомню последнюю ночевку, так мурашки по коже.
— Ничего, прорвемся. Я тебе тогда свою куртку возьму, чтобы не мерзла, мы её сверху спальника положем и теплее будет.
— Что это вы девчонки вдруг замерзать собрались? У нас парней много, согреть сможем, если что. – неожиданно для нас прозвучал голос Гены. – Что спальников не хватает? – голос его стал более серьезным.
— Да нет, в общем-то два на троих, нормально. – заступилась за наше достоинство Иринка.
— Ну, два для троих, это не так уж хорошо, если что могу самой мерзлявой предоставить свой спальник.
— Серьезно? – удивилась я.
— Серьезней не куда!
— Тогда я свой точно не буду брать.
— Женя, я тебе и до этого говорила, не бери.
— А что с твоим спальником? – уточнил Геннадий.
— Да он достаточно объемный и тяжелый, хоть и очень теплый, – я любила свой само шитый спальник, но если его берешь, то тогда минимум остальных вещей.
— Да, конечно не бери. Не дадим тебе замерзнуть. Ладно, девчонки, до пятницы.
— До пятницы, Гена.
У меня в душе наступил покой. Неужели вот так твердо сказанная фраза мужчины, может так подействовать на женщину?! Может поэтому мужчина и женщина — это две половинки одного целого?
После фразы Гены, мы постояли немного и начали оговаривать, кто, что берет вкусненького и что взять из горячительных напитков. Решили вином не мараться, а сразу переходить на 40 градусов.
Домой я приехала поздно. Не могла долго уснуть, все вспоминала Гену, как он сказал про спальник, про то, что он не хочет без меня оставаться в пещере. Находясь в таких мыслях, я постепенно погрузилась в сон.
Глава 2. Дорога.
Пятница была сумасшедшей. Сначала дня практика, потом беготня по магазинам, покупки продуктов, батареек, перчаток, сечек и разной другой мелочи. После надо запять блока два для фонарика, чтобы в пещере не мучиться, собрать рюкзак и помочь маме с приготовлением ужина к дню рождения брата.
— Может, не поедешь? У брата день рождения, как без тебя то?
— Мама, да о чем ты говоришь?! К нему друзья придут, он вообще будет рад, что меня не будет. Для него же праздник, когда он без меня.
— Женя, ну почему ты так говоришь? Вы же брать с сестрой, нужно жить дружнее.
— Мама, вот только не надо про «дружнее». Вы с дядей как дружите?
— Так, это тебя не касается. И я не хочу, чтобы вы с братом, как я со своим. Будьте дружнее, – к концу фразы голос мамы смягчился. Она очень не любила говорить о своих отношениях с дядей Юрой. В детстве они были очень дружны. Но после женитьбы, дядя Юра стал отдаляться от мамы, его жена запрещала им даже видеться. А дядя не смел, видимо, ей противостоять, вот так постепенно мама с дядей Юрой не виделись уже более двух лет. Мама ничего плохого не говорит про тетю Аню, но я сама понимаю всю ситуацию. Я бы и не задела эту тему, сама понимаю, что маме тяжело говорить об этом, но сегодня я не смогла сдержаться. Как я могла пропустить встречу с Геной. Я, наверное, не так рвалась в пещеру, хотя изначально очень хотела, как снова встретиться с Геной. Меня прямо как магнитом тянуло к нему, и я не хотела этому противиться, наоборот, бежала, потеряв рассудок. Правда внешне оставалась достаточно спокойной, ну, или мне так казалось.
— Мам, извини меня. Я тебя очень люблю, но Ваня не обидится, если я уеду. Правда. – я обняла маму и почувствовала тепло внутри груди. Мама поцеловала меня в макушку и улыбнулась.
— Хорошо, ты уже взрослая, решай сама, только будь осторожней. Я всегда очень переживаю, когда ты уходишь в свои походы.
— Мама, ну, конечно же, я буду осторожней.
Тогда еще в свои девятнадцать лет, я не понимала маминых чувств, её страха. Мне казалось, что со мной ничего плохого не может произойти. Я была полностью под властью эмоций, новых впечатлений, адреналина, путешествий. В то время и не задумывалась над чувствами родителей. И всегда обижалась, когда они меня ругали, что я вернулась домой позже обещанного или не предупредила, куда ушла. Для меня это были пустяки, ненужные выдумки родителей. Притом, что я не относила себя к легкомысленным людям, или к непослушным детям. Всегда вела себя вполне разумно, как и полагается хорошей дочери.
— Ой, мне же уже пора выходить.
— Все взяла?
— Да, кажется, все.
— Возьми еще одну кофту и теплые носки, я же знаю, что ты постоянно мерзнешь.
— Ты опять её кучу теплых вещей суешь? – раздался суровый голос папы в коридоре.
— Аааа, папка, привет!
— Что в поход? На этот раз куда?
— Представляешь в пещеру! – с азартом в душе и блеском в глазах, ответила я.
— Ну, ты осторожней там. У брата на дне рождения значит, тебя не будет.
— Ага, не будет. Но он, же не огорчится?!
— Ладно, езжай, тебя же все равно никто уже не удержит.
Я обняла отца, поцеловав его в щеку и улыбнувшись, сказала:
— Спасибо. Передайте Ваньке привет и поздравления от меня.
— Ну и савраска, – тихо проговорил папа.
Обуваясь, порвался шнурок. «Черт. Что теперь делать?». Немного подумав, я вытащила шнурок с ботинка. А в голове промелькнула мысль: «Так складываются события, будто мне не нужно ехать в этот поход». Но значения я ей никакого не придала. Одержимость взяла вверх.
Позже я еще не раз буду вспоминать именно этот момент, чтобы понять, для чего мне даны были эти знаки.
Встретились на остановке с Иринкой.
— Ты что так долго, опоздать можем на электричку.
— Да, шнурок порвался.
— Сейчас главное чтобы наш автобус подошел.
— Ага, может на перекладных?
Иринка, немного подумав, громко и быстро ответила:
— Тогда побежали в автобус!
И мы рванули в почти уже закрывающиеся двери стоявшего на остановке автобуса.
Забежав внутрь, посмотрели друг на друга и стали хохотать. Сразу же вспомнилась ситуация. Год назад мы с моими однокурсниками поехали на природу отдыхать. Нам нужно было выходить на станции «Маганская». Недолго думая, спросили у сидящих пассажиров, когда выходить. Нам сказали, что на следующей. Вот мы собрали все вещи, встали в тамбуре. И гордые за себя, показывая некую надменность молодости, дождались остановки и так же важно вышли. Вышли и не можем посмотреть та ли эта станция, знак в метрах двадцати от нас. Доверили Иринке прочитать надпись, как самой зрячей. Недолго всматриваясь, она произнесла «Родники». Тут нас как ошпарило кипятком. Мы в доли секунды подняли пожитки и оказались в тамбуре электрички. Дыхание бесперебойное, как после 100 метровой пробежки, глаза большие от страха. Смотрим, друг на друга, понимаем, что нас накололи, а во-вторых, как мы махом залетели в электричку. И как давай хохотать. Так и смеялись до «Маганской».
Приехали на вокзал почти, как говорится «тика в тику». Как обычно бежим на электричку. А бежать тяжело, рюкзаки не дают, ноги подкашиваются. Но, почему-то, когда бежишь большой тяжести своей ноши не чувствуешь. Нет, тяжело конечно, но не так, как пешком идешь.
Добегаем до нашего вагона, а там Владимир стоит:
— Девчонки, ну, слава богу. Только вас и ждем. Давайте помогу.
— Да, ладно Вова. Дольше будем рюкзаки снимать и так опаздываем. – на подъеме в вагон проговорили мы.
Рюкзаки, конечно, сняли только около сидений своих. И в тот же миг услышали звук закрывающихся дверей. «Успели» — мелькнуло в голове. И с успокоением рухнули на сиденья. Оглянувшись, я увидела напротив членов нашей группы, а к нам присоединилась Маришка.
— Ну, вы девчонки, даете. Точно, прямо по часам.
— Точность — вежливость королев, – с некой гордостью, все еще не успев отдышаться, проговорила я.
Дорога оказалась достаточно веселой. Наша группа как бы разделилась на две части. Одну развлекал Гена, другую я. И как будто как специально у меня нашлись очень веселые ситуации из моей практики в школе. У меня сложилось ощущение игры «Кто кого больше развеселит», смеялись то в мужской группе, то мы у себя женской. Ну и, конечно, же, наша команда в количестве и продолжительности выиграла. Периодически я посматривала на Геннадия, или ловила на себе его взгляд.
Выходя с вагона, он уронил в мою сторону фразу:
— И что ты такое рассказывала, что вы так громко смеялись?
— Ой, да много, чего, – бросила я, показывая свою независимость, и направилась к группе.
Мужчины наши поймали такси, и мы направились через замершее море к цели нашего похода.
Ехали на двух машинах. Мы с Геной ехали в разных авто. Меня, это не совсем устроило, конечно. Но я сильно не расстроилась. Нам с девчонками было еще, о чем поболтать. На переднем сиденье ехал Василий, который нас постоянно подкалывал и отпускал в нашу сторону пошлые шутки. В нашем клубе, Вася был одним из сильных туристов – спелеологов, он преподавал начальную подготовку, но при этом его репутация бабника перекрывала, все его заслуги так сказать «перед отечеством», поэтому я держалась от него подальше. Иногда даже были неприятны его привольности в адрес меня или других девчонок.
В дороге мы старались не отвечать на выходки Василия, кроме Маришки. Мы догадывались, что Вася ей нравится, сегодня мы в этом убедились. Она своими фразами не только показывала кокетство, но и старалась воспитать Васю, быть приличным с дамами. Но он на это лишь посмеивался, хотя втягивался в её игру «Учитель – ученик».
— Все, дальше не поеду, — сказал водитель такси, остановив автомобиль.
— Почему? Мы вам заплатим! – возмутился, было, Вася.
— Не – не, машина застрянет в этом снегу. Мне не надо этого. Тем более уже ночь, ничего не видно, дороги нет. Дальше пешком. Не поеду и все!
Делать было нечего, мы вышли из машины. Пока парни доставали рюкзаки и рассчитывались за такси, я оглядывала просторы. Вокруг было темно и спокойно. Природа спала как будто детским сном. Снег покрывал, как одеялом это сонное царство. Казалось, что даже мы своими криками не сможем разрушить данное спокойствие. Одинокая, но как мне показалась, огромная луна освещала не только земные просторы, показывая нам дорогу к пещере, но небосклон. Звезды ей отвечали отблеском. Такое количество звезд я не видела с самого детства. Это в те времена, проводя лето у бабушки, в деревне можно было увидеть такое бесчисленное количество звезд. Я стояла и наслаждалась всем этим спокойствием и видом, этим бескрайним пространством, образованной темнотой. И казалась, что я слилась со всем этим воедино, пока не услышала:
-Женя, ты что там стоишь, пойдем!
-Ага, сейчас, — почти прошептала я, медленно направляясь к рюкзаку.
— Я тебе помогу. Ты что там увидела, то? – спросил Гена, надевая на меня рюкзак.
— Красоту.
— О! Да ты романтик!
— Мне, кажется все туристы – романтики.
— Почти верно. Пойдем наших догонять.
Мне было приятно, что Гена меня подождал. Всю дорогу он шел рядом со мной и Иринкой. Что-то рассказывал, иногда мы пели вспомнившиеся песни, иногда увидев красивые, на его взгляд места он фотографировал их вместе с нами. Вот так незаметно мы дошли до пещеры.
Парни начали организовывать веревки для спуска. Мы частично переоделись в пещерную одежду и решили подогреть чай, чтобы не замерзнуть и мальчишкам горячего тоже не помешает. Подготовка заняла минут тридцать, плюс еще минут двадцать на спуск. Я решила идти предпоследней, замыкающим был Гена.
-Замерзла?
— Есть немного, — ответила я засыпая от мороза и трех часов ночи.
— Иди сюда.
Он распахнул пуховик, и я прильнула к нему. Теплей сильно не стало, но внутри стало приятно и уютно.
— Свободно! – послышалось снизу из пещеры.
— Готова?
— Ага.
И я «коромыслом» по веревке направилась внутрь пещеры, хотя и была на страховке, а все как то было страшновато. Веревка уже замерзла и поэтому я спускалась быстрее, чем обычно. Гена вы давал страховку быстро, как будто страховки и нет. Становилось чуточку теплее, но я от страха, этого не чувствовала.
— Не торопись, Женя, сильнее сожми руки. В этот миг я почти остановилась и чуть не повисла на страховке.
«Легко сказать не торопись. Руки замерзли, почти не чувствую веревки», но при таких мыслях все-таки крепче сжала веревку, скорость чуть сбавилась.
Глава 3. В пещере.
— Дошел, свободно! – крикнул Вова, как только я встала и отпустила веревку. – Что страшно? Ты куда так летела то?
— Да, руки замерзли, трудно было держаться, – оправдывалась я.
— Руки замерзли, давай их сюда.
Вова взял мои ладони и стал их растирать.
— Так лучше? Согрелись?
— Ага, спасибо Вов.
— Ладно, уж, ты не сиди пока Гену ждем, разминайся, а то совсем замерзнешь.
Место было не так уж много и кроме как приседаний, я ничего больше не придумала. Минуты через две доехал Гена, и мы втроем двинулись дальше до грота, где решили поставить базу. Я шла между парнями, помогая им в узких местах с рюкзаками. Иногда в пещере не знаешь кто ты. Кажется, здесь все равны. Сегодня тебе помогают, подают руку, а через минуту ты приходишь на помощь и неважно кому, мужчине или женщине, ребенку или взрослому. И причем это начинаешь понимать, оказавшись в пещере.
Как и в любом походе есть приятные воспоминания. Мы шли не быстро, Гена много фотографировал, а я успевала не только замерзнуть, но и рассмотреть пещерные красоты. Почему то всю дорогу по пещере хотелось пить. Зная, что вода там чистая, я успевала слизывать капли со сталактитов, частично утоляя жажду.
Добравшись до базы, я была обрадована тем, что палатки уже поставили и девчонки начали варить суп. Конечно «суп» это громко сказано, так как готовили на горелке, вместо мяса – тушенка, немного картофеля, который помыли дома, макарон и морковь с луком без зажарки. Я залезла в палатку, чтобы переодеться в более теплую одежду. Следом за мной зашла Иринка.
— Вы что так долго, то?
— Да, пока они фотали, пока рюкзаки перетащили все, да и шли не спеша. Слушай, Ира, я так замерзла, мне, кажется, аж до самых костей.
— Переодевайся и залезай в спальник, согреешься быстрее.
— А вам кто помогать будет?
— Сами справимся, вон, парни помогут, не волнуйся. Кстати сверху накройся моей курткой.
— Ага, спасибо тебе.
Пока я переодевалась, услышала разговор снаружи.
— Да я же сказал, что буду жить с девчонками, говорил Гена.
— Не, ну если ты не против… Если что я могу.
— Вовка, да ты расслабься, все будет пучком, главное держи хвост пистолетом!
Потом я услышала шаги, приближающиеся к палатке.
— Тук, тук, есть кто в доме?
— Есть, — не с таким оптимизмом произнесла я. – Заходи.
— О! Женька, ты что ли? – заглядывая в палатку, произнес Гена. – А ты что в спальник залезла? Спать, что ли собралась? Неет, так не годится, ты это брось мне.
— Да нет, я сейчас согреюсь немного и выйду.
— Замерзла что ли? На мой спальник, он пуховый, враз согреешься. А хотя я им тебя накрою, — улыбнулся Гена, накрывая меня своим спальником. – Ну как потеплело?
— Мгновенно стало жарко.
— А то! Ну, если чувство юмора не утратила, значит, жить будешь! Ладно, я пошел, может, чем помогу.
Я действительно согрелась и от этого почувствовала, как закрываются глаза и затуманивает голову. Вылезать не хотелось. Вдалеке слышались голоса, они с каждым мгновение становились дальше и дальше. Перед глазами появлялись непонятные образы. Вот я, а вот Гена, мы с ним почему-то вдвоем, спускаемся по веревке и вдруг он отпускает мою руку и я падаю, лечу в пропасть, стараюсь зацепиться хоть за какой-то камень, но не нахожу, вокруг непроглядная темнота, еще миг… и я просыпаюсь.
-Бр-р-р, что за бред. Надо вставать, а то потом совсем себя не подниму.
Заставляю себя вылезть из теплого и сухого спальника, с этого кайфа в холодную влажность. Сразу же кутаюсь в свой пуховик, холодно, влажно, даже немного мерзко, такое состояние, что тебя ломает как при простуде. Делаю еще усилие и вылажу из палатки. На базе кипит жизнь: девчата накрывают каменный стол, кто-то из парней организует дополнительные сиденья, кто-то готовит план завтрашнего маршрута, кто-то тренируется. Выхожу, стараясь остаться незаметной.
— О, Женька! Согрелась? Что-то ты быстро, еще не все готово. Иди сюда, — кричит Гена, спускаясь скальным вниз.
— Я, — немного растерявшись — девчонкам, помочь надо.
— Да они уже почти все приготовили, иди.
Я повинуясь плетусь, нехотя. Гена показывает куда лезть, я лезу, боюсь, но лезу. Причем такое ощущение, что замерзаю при этом, видимо, от страха. Благо, девчонки позвали на ужин, хотя по времени должен быть очень ранний завтрак.
Поели, выпили, как водиться, песни попели, Гена рассказал много веселых историй, посмеялись. Я даже согрелось в такой теплой и приятной обстановке. Мы с девчатами ушли первые, парни еще остались. С разрешения Гены, я залезла в его спальник, девчонки соединили свои в один, чтобы было тепло.
Проснулась от того, что ввалился Гена, он мне напомнил медведя, из теремка. Казалось, что палатка сейчас завалится. Но все обошлось.
Вдвоем в спальнике было тесновато, хоть он и был полуторка. С пьяным мужчиной, да еще в одном спальнике, когда рядом подруги – непонятно, кто устоит! Я из-за страха, перед подругами сохраняла стойкость духа и тела, разума, как могла. И отстояла. После некоторых попыток, Гена сдался. Обняв меня за грудь и талию, уснул.
Воспитание, разум тогда над чувствами взяли вверх. Не знаю хорошо это или нет. Но такова была моя природа и мировоззрения. Тогда я еще не понимала, что значит слушать себя, свою интуицию, чувства. Это сравнимо с коммунизмом в годы советской власти, когда партия позвала – ты пошел, сказала – ты сделал.
Не помню, кто проснулся первым, но он разбудил всех остальных. Времени суток в пещере не существует, всегда темно и всегда ночь. Утро наступает тогда, когда ты встаешь и так, все согласно твоим действиям. В этом есть своя прелесть, можно проверить свои биологические часы, или вообще жить без времени. Вот только интересно сможет ли человек жить в безвременном пространстве. Мы не смогли, время смотрели, но иногда мозг не мог понять как так двенадцать часов дня, а темно, и из-за этого находился в некой абстракции.
Утро, как и везде в походах: готовка завтрака, сборы сухого пайка, собрание по маршруту, кто за кем, далее в путь. Я как всегда предпоследняя, Гена замыкающий.
Спускаемся на кто на чем. У меня «восьмерка», но я на ней боюсь. Когда была в «Караульной 2», при спуске с балкона на этой восьмерке упала, не удержав веревку правильно. Здесь спуск страшнее, колодец с большим диаметром, то есть до стен не достанешь, как ни старайся, глубина метров двадцать пять, а то и больше. Стою сама с собой размышляю, стараюсь победить страх, но не получается. Гена, видимо, видя мой страх в глазах, молча подходит, убирает «восьмерку», отдает «решетку».
— Пользоваться умеешь?
— Видела, — страх еще во мне.
— Смотри, — показывает на свободной веревке.
Доходит очередь до меня, встегиваю «решетку», отпускаю тело вниз, ноги все еще на верху. Самое страшное при спуске для меня, это оторвать ноги от поверхности, хотя твое тело уже повисло на веревке в пространстве. Закрываю глаза и усилием воли, отталкиваюсь от «пола». Мгновение и ты почти в невесомости, не считая единения с веревкой. Сейчас уже легче, спокойно спускаюсь, дойдя до дна, с облегчением отстегиваюсь. После этого спуска я больше не боялась колодцев в пещерах.
Сама пещера оказалось очень интересной, красивой и даже женственной. Разнообразные натеки, спускались сверху вниз, образуя причудливые формы от белого до красно-коричневого цветов. Находясь в пещере можно узнать насколько развита твоя фантазия. Когда в необычном сталагмите можно увидеть тигра, или фигуру человека, или лицо женщины. Любуясь красотой, я потеряла счет времени, Гена эту красоту еще старался запечатлеть, поэтому, впереди идущим приходилось нас либо ждать, либо криком подгонять. Маршрут оказался не очень сложным, но для меня был очень интересным и переломным. Позже я начну заниматься спелеологией и не раз буду в данной пещере, вспоминая чувства, эмоции от первого посещения.
Наш маршрут занял часов семь, восемь, примерно. Придя на базу, я не чувствовала усталости, скорее, наоборот, внутренний восторг переполнял меня. И я с новыми силами принялась готовить ужин. Парни пошли наверх за снегом, так как воды почти не осталось, вся ушла на мытье овощей и девичье умывание. Несмотря на пещерные условия проживания, чистыми и очаровательными все-таки хотелось быть даже здесь.
После ужина и застольных посиделок все разошлись по спальным местам. Гена мне помог убрать со стола, а после мы прогулялись до не большого, но красивого грота.
— Почему, это место не попало в маршрут?
— Тогда бы мне не чего тебе было показать, — улыбнувшись, проговорил он. – Иди ко мне.
Я подошла, мы легли на глиняный пол и устремили свет фонариков вверх. Оттуда как будто в соборе, кальциевые натеки образовывали белый купол, абсолютно белый и нетронутый. Который постепенно отпускался на стены грота, окрашиваясь сначала в красные оттенки, а потом в рыже-коричневые и скрывался под слоем глины. По стенам было видно, что сюда заходили не часто, натечные образования были чисты от глины. Сам грот был небольшой, с маленькую комнатку, но очень уютный и теплый.
— Красиво! – с восторгом прошептала я и поцеловала Гену.
Он обнял меня и крепко прижал к себе, я почувствовала быстрый ритм его сердца и дыхания.
-Если бы не обстоятельства я бы тебя никогда не отпустил.
Меня так и подрывало спросить про эти обстоятельства, я мусолила в голове вопрос, но так и не задала. А мы продолжали, обнявшись лежать. После некоторого молчания, которое мне казалось вечностью, Гена произнес:
-Женечка, ты мне очень нравишься, но мало того, что я живу в другом городе, я еще и женат…
Его фраза прозвучала для меня, как гром: «Вот они – эти обстоятельства. Лучше бы он мне этого не говорил. Хотя не понятно, что лучше». Мысли путались, обгоняя друг друга, а потом и совсем пропали.
— Не я, не ты … никто никому ничего не обещал. Ничего не было. Я благодарна тебе за откровенность. Мне тоже с тобой хорошо, – только и смогла я ответить.
Гена обнял меня еще крепче, поцеловав в губы, добавил прошептав:
-Милая моя, Женечка.
А я чуть не расплакалась. И не понятно от чего, то ли от обиды, то ли от вспыхнувшего внутри чувства любви.
Ночь мы почти не спали, разговаривали. Гена рассказывал, как занялся спелеологией, как попал в Красноярск, про свою жизнь в Иркутске. Я рассказывала про себя. Уснули, не понятно в каком часу.
Утром, я долго валялась в спальнике, с большим нежеланием вылезать наружу. Хотя все уже давно встали. После ночи внутри осталось непонятное чувство. Не было ни радости, ни грусти, ни пустоты, ни вдохновения. Ты как бы есть и в то же время, ты себя никак не чувствуешь. До момента пока в палатку не зашел Гена, не поцеловал меня и не поднял. Нужно было собираться, сегодня мы выдвигались домой.
Дорога домой оказалась намного длиннее. Шли пешком, я отказалась ехать на машине с рюкзаками, придумав отговорку: «Пусть я лучше устану, чем замерзну, ожидая вас». В итоге поехали Иринка с Маришкой и один из парней, помочь им с выгрузкой рюкзаков.
— Так интересно, после того, как шесть километров шел с рюкзаком, а потом его снял, идти стало тяжелее.
— Почему?
-Не знаю, меня как будто качает в разные стороны. Видимо, я успела срастись с ним.
Гена взял меня за руку.
-А, то вдруг еще ветром тебя унесет.
Мы улыбнулись, посмотрев друг на друга. Интересно то, что никто из нас не скрывал своих чувств. Мы шли почти всю дорогу вместе, болтали, играли в какие-то словесные игры, иногда обнимались, и никто на нас не смотрел с укоризной. Как будто, так и должно быть, и все предвидели такой исход событий.
Домой приехала уже ближе к двенадцати ночи. Долго не могла заснуть, в голове крутился поход, Гена, мое к нему отношение и многое другое. На следующий день, в себя так и не смогла прийти. Во вторник встретились с Геной. Бродили по улицам города, посидели в кафе, много о чем-то говорили, целовались, наслаждались обществом друг друга. Для меня все это было сказкой, красивой и запоминающей.
На следующий день Гена уехал. Я не поехала его провожать, это было выше моих сил. Так для меня осталась иллюзия, что он остался здесь, в городе. И еще в течение двух месяцев мне будет мерещиться он на улицах города. Парни, которые мне нравились до этого, поблекнут и потеряют для меня смысл. Я каждое утро буду просыпаться, и засыпать с образом Гены. А после того, как получу от него письмо, буду долго плакать, скрывая свои чувства от родных.
Но жизнь не стоит на месте, к лету чувство немного успокоилось, ровно, как и я сама. С Геной, мы так же продолжали переписываться, каждый писал, что нового произошло у него, кто, чем занимается.
Я начала заниматься спелеологией, окончила четвертый курс института, курсы инструктора по детско-юношескому туризму. Все лето проводила в детских туристических лагерях.
Глава 4. И снова…
Сентябрь стоял очень теплый, как будто август месяц. Я пришла в клуб в летнем платьице. Надо было привести Иринке её бумаги. Она пропадала в клубе целыми днями, готовилась с группой спелеологов к экспедиции на Арабику.
— Иринка, ты бы хоть на улицу вышла, там как будто лето. А ты тут в темном подвале пропадаешь.
— Поеду на Арабику, там и отдохну, а еще и в море покупаюсь.
— Куда тебе, ты опять в пещере запрешься и не вытащишь тебя от туда.
— Да, ладно не смеши. Я, может, на базе буду.
-Кто, ты? На тебя это не похоже. Ладно, вот твои бумаги, кстати, завтра на занятие придешь? Хотя бы на семинар. Он второй лентой.
— На семинар, приду, ладно.
— Ну, тогда, до завтра.
— Хорошо, — прокричала вслед Иринка, запаковывая гречневую крупу в тканевый мешочек.
Поднимаясь, я услышала знакомый голос, сердце быстро заколотило. Я остановилась, не веря своим ушам. Возникло состояние остолбенения, такое чувство, что я не могла пошевелиться. Идти обратно к Иринке, не видела смысла, вперед – одолевал страх, который я все-таки пересилила. Выходя на солнечный свет, увидела Гену, который что-то горячо рассказывал Владимиру.
-Женя, привет, — почти в голос оба поздоровались.
— Привет, — кое-как смогла пролепетать я.
— Ладно, я пойду, — проявил вежливость Вова и направился в клуб.
— Хорошо выглядишь! А мне Иринка сказала, что ты сегодня зайдешь. Я скучал по тебе.
— Спасибо. А ты давно приехал?
— Сегодня утром. Вечером ты занята, нет? Может, в кафе сходим, или покажешь мне ночной город?
— Хорошо. В шесть на Центральной площади?
Внутри у меня как будто вспыхнул пожар и с новой силой воскресли почти забытые прежние чувства. И опять меня поднял на крыльях ветер счастья и любви. Не помня, как собралась, я уже стояла на площади, обнимала Гену и была вне себя от счастья. Почему то сегодня, мне было все равно, что он женат и из другого города.
Мы поднялись на Покровскую гору, откуда открывался весь город. Уже темнело, и город постепенно превращался в разноцветное полотно огней, загорающихся в разных районах.
— А вот там находится клуб, а вон там я живу.
— Ммм, может, в гости пригласишь? – спросил Гена, обнимая меня со спины.
— Может, и приглашу, — шутливо ответила я.
— Я серьезно.
— Хочешь познакомиться с моими родителями?
— Почему бы и нет.
На лице Гены, не было улыбки. Я не знала, что и думать. В голове возник вопрос: «Ты же женат, зачем тебе знакомство это?». Но задать его я не решилась. Мы погуляли по городу, зашли в кафе поели и направились ко мне пешком. Вечер был теплым и романтичным. Мы шли держась за руки, как будто школьники. О чем-то разговаривали, обсуждали. Так много, наверное, я ни с одним мужчиной не разговаривала, как с Геной. Ко мне пришли уже ближе к двенадцати ночи, родители не спали. Когда я представляла Гену, смущалась как маленькая, почему то чувствуя неловкость и внутреннее неудобство. Он же, наоборот, чувствовал себя достаточно расковано, как будто был с моими родителями давно знаком, только решил память освежить. Мама пригласила выпить чаю, мы все поддержали. За столом начал разговор папа, он спросил Гену, откуда он, чем занимается, ну и другие общепринятые вопросы, потом он затронул тему службы в армии и тут, мужчины нашли общий язык. Оказалось, что тот и другой служили в Хабаровске, только в разное время. Нашли даже общих людей. Пока они разговаривали, мы убирали со стола и мама меня спросила:
— Гена, что у нас останется ночевать?
— А, что, нельзя? Сергея же кровать свободна.
— Я бы не хотела, чтобы чужой мужик, ночевал у нас в доме.
— Почему чужой, я же его знаю.
— Вот это меня и останавливает.
— Что-то я у вас засиделся. Надо бы и честь знать. Приятно было познакомиться Павел Иванович и Наталья Владимировна, спасибо за чай. Я поеду.
— Вам, может, такси вызвать?
— Не беспокойтесь, я здесь недалеко живу, — ответил Гена маме, обуваясь в коридоре.
— Я провожу тебя, быстро сказала я, доставая обувь.
— Всего доброго, мы тоже рады знакомству.
Я проводила Гену до дверей подъезда. Гена прижал меня к себе, спросив:
— Завтра во сколько я тебя увижу?
— После трех. До этого времени я учусь.
— Хорошо, встретимся в клубе?
— Нет, давай, в кафе, которое на углу улицы.
Гена, кивнул головой в знак согласия, поцеловал меня и вышел на улицу. Я постояла немного, после направилась домой.
— Он тебе нравится? – спросила меня мама, как только я зашла.
— Мы просто друзья, мам.
— Ой, взрослая ты уже стала. – мама покачала головой.
Почему то я не хотела маме говорить о своих чувствах к Гене, хотя она сама все заметила, наверное.
Неделя пребывания Гены в городе, были для меня незабываемые. Сразу после института я мчалась на встречу с Геной, после обеда где-нибудь в кафе, или мы могли купить еду и идти на берег, потом гуляли, на берегу кормили уток, катались на каруселях, в общем, весело проводили время, наслаждались присутствием друг друга.
Через неделю Гена уехал с клубом в экспедицию на Кавказ, провожать его я опять не пошла, это стало почти традицией. Видимо, я не хотела его отпускать, поэтому и не могла смотреть на уезжающий вдаль поезд.
Глава 5. Уход и возвращение.
Через месяц, все должны были вернуться, поэтому я жила в неком ожидании и предвкушении будущей встречи с Геной, а пока его не было, жила обычной жизнью, своей жизнью. После года на два моя жизнь как бы разделилась на две: одна, где я была с Геной, другая – без него. И это меня даже устраивало. За это время гена разошелся с женой, и я начала надеяться, что мы будем теперь вместе. Но он не спешил воплощать в жизнь мои намерения.
Самое интересное, он мне никогда ничего не обещал, я тоже молчала и о своих чувствах к нему и о своих мечтах, видимо, он должен был обо всем догадаться. Перед очередным отъездом у нас состоялся небольшой разговор.
— Гена, я хочу, но, видимо, не смогу поехать с тобой к Владимиру.
— Если не сможешь, я поеду один. Я понимаю, что бываю в крае редко, поэтому не имею права тебя менять свои планы.
Я тогда все таки поехала. А после отъезда Гены домой, написала ему письмо с описанием своих чувств. Полученный ответ был следующим: «Привет!
Огромное спасибо за твое письмо. У меня все «нормально». В том то и дело, что нормально. Хотелось бы, чтобы было хорошо, а еще лучше чтобы было отлично? Мы с тобой очень хорошие стародавние друзья, и я был уверен, что ты это знаешь и так же думаешь. Хотя я подозревал, что ты думаешь немного иначе, что мы с тобой больше чем друзья. Может быть ты и права… Если честно, я никогда не хотел, чтобы тебе было плохо, и никогда не хотел тебе ничего обещать или давать какую-нибудь надежду, потому что мы очень далеко друг от друга по расстоянию, и как можно строить отношения, находясь так далеко друг от друга? У каждого из нас своя жизнь, и очень здорово, что после такого прошествии времени мы с тобой остались ОЧЕНЬ ХОРОШИМИ ДРУЗЬЯМИ!!!
Не грусти! Все будет хорошо!»
И тут меня как будто осенило, хотя нет, молотком по голове ударило: «А ведь, он ни в чем не виноват, это Я строила планы, насчет него, это Я себе что-то придумала. Это Я сама разделила свою жизнь на две половины, причем разрывая себя на части, теряя себя, свои мечты, свою жизнь, уходя от себя все дальше и дальше, ограничивая свое жизненное пространство, в том числе и мужское. Обделяя себя вниманием мужчин. Жалея себя, что Гена не со мной. Что Я не могу изменить эти отношения, в частности мое отношение ко всему этому». В тот вечер я долго плакала, сначала от обиды, о том что мои надежды рухнули, потом от того что так много времени потеряла зря, а ведь могла бы уже жить иначе, от того что начала понимать, что теперь не смогу жить так как прежде.
Утром встала абсолютно без чувств, как будто обсосанная сосулька. Позвонила на работу, сказав, что заболела, сама провалялась почти весь день без мыслей в голове, чувствуя внутри пустоту, слабость и отрешенность. Я даже есть ничего не хотела, настолько мне стало все равно, что со мной будет, и кто я есть. Через день, мне пришлось возвращаться в мир, как бы тяжело это не было. Я напомнила себе ту девушку, от которой уехал очень сильно любимый человек, которым она когда-то наполнила все свое пространство внутри. А теперь, когда его нет, что делать с той пустотой? Залить? Нет так не хотелось. Найти другого, боль разочарования еще была жива. Я понимала свою вину, но не видела выхода из тупика, в который сама себя загнала. Единственный путь, который мне пришел в голову – работа. И я почти двадцать часов посвящала ей, своей работе. Причем денег много она не приносила мне, зато из головы ушел Гена. И так продолжалось до тех пор, пока меня не сбили на горке, да так, что три перелома сразу.
Две ноги и ключица в гипсе, подвижны были только правая рука, голова и шея. А случилось это по возвращении со Столбов, когда при спуске на «Каштак», со мной столкнулся парень, ехавший на какой то, огромной скорости на плюшке. И вот я лежу на снегу, не чувствуя ног и только боль на лице, от ноги парня, как пощечина судьбы, для того чтобы проснуться от сна. В голове первая мысль: «Не разрывайся». Друзья, сразу же вызвали скорую, после наложения гипса, когда стало понятным, что не смогу идти, вызвали какого парня на машине. Я до этого его не знала и увидела впервые. Но несмотря на это, ему пришлось меня вместе с Мишкой нести домой, на пятый этаж.
— Это хорошо, что я еще невысокого роста и небольшого веса, — не раскисала я.
Все два месяца моей госпитализации, каждый день приходили друзья, в том числе и Иван. Это парень, который нас подвез с травмпункта. За это время я поняла, сколько у меня друзей, какой прекрасный и большой мир, перестала себя жалеть, начала много читать по саморазвитию и стала меняться сама, свое отношение к себе, мужчинам, к работе.
Самое главное, что я вынесла за это время, то что, на первом месте нужно ставить себя, как бы эгоистично это не казалось, и не нужно превращать мужчину в свою собственность, он тоже личность, человек, пусть немного другой, чем мы – женщины. Что нужно все свое пространство заполнить для начала любовью к себе, а потом любовью к мужчине, к родителям, к друзьям. И работа – это не самый лучший выход! А еще я поняла, но это уже немного позже, что нужно говорить о своих чувствах, а не держать их как в камере хранения «на черный день». Нужно открываться миру и тогда мир откроется к тебе.
После этого, на первый взгляд, плохого происшествия, моя жизнь стала налаживаться. Я позволила себе принять ухаживания со стороны Ивана, открыться ему, как бы это не казалось для меня первоначально сложным. Сейчас у меня семья, подрастает девочка, я горжусь своим мужем, дочерью, и люблю их. Сейчас для меня семья – это как часть меня. Я поняла, что значит любить спокойно, без истерик и насилования себя.
С Геной, мы долгое время не общались, пока он сам не нашел меня по приезду в Красноярск, прошлым годом.
Мы встретились в кафе, много о чем говорили, многое вспоминали. Только сейчас я видела другого Гену. Взрослого, не совсем уверенного в себе мужчину, со своими плюсами и минусами, и не идеального совсем. При прощании возникло обоюдное желание поцелуя, но я отодвинула Гену:
— Мы просто друзья. Давай так все и оставим. Ты сам когда то сказал, что у каждого из нас своя жизнь.
— Хорошо.
Мы обнялись, и я зашла в подъезд. Гена через минуту направился в такси. Сегодня я чувствовала себя настоящей. Благо меня научили этому мой муж и Гена.
У каждого из нас свой путь, но невидимая нить прошлых чувств до сих пор нас связывает. Хотя она настолько тонка и прозрачна, что ты забываешь о ней, возвращаясь в свой мир. Приятно иногда на мгновение вернуться в прошлое, но нет смысла прошлое возвращать в настоящее или в будущее, пусть все будет на своем месте.