Прошел месяц.
— Едет, едет! — закричала Аня. — Автобус едет!
— Ну, пора, — сказал Иван и поцеловал Веру в щеку.
— Вера! Вера! Дай я тебя тоже поцелую! – шмыгая носом, пролепетала Аня, и потянулась к ней.
— Не плачь сестренка, я же не на век уезжаю, — целуя Анюту, сказала Вера. — Я же учиться еду.
— Ученье свет, а не ученье – тьма! – пропел Михаил, поднимая вверх указательный палец.
— Вот именно! — весело подхватила Вера и легонько шлепнула брата по спине.
— А с Николаем-то будешь прощаться? – спросил Иван, глядя на ее школьного друга, который стоял в стороне и грустно вздыхал.
— Ладно! – сказала Вера и подбежала к парнишке. — Ну, Коля давай прощаться, что ли!?
— Вер, а может, не поедешь? – опустив голову, тихо спросил он. — Может, останешься? А?
— Коля, мы тысячу раз об этом говорили. Что ты опять начинаешь? – разозлилась девушка. — Ты, что мне настроение хочешь испортить? Я же учиться еду!
— Да я понимаю! – опять вздохнул Николай. – Но я буду тебя ждать!
Вера быстро чмокнула Колю в щеку и, запрыгнув в подъехавший автобус, помахала всем рукой.
— Вера! Ты там осторожно! – взволнованно проговорил Иван. — Если что не так… то приезжай домой! А может, где маму встретишь, то напиши!
Автобус тронулся и поехал.
И вдруг Николай сорвался с места и понесся за ним, крича во весь голос:
— Вера! Ты знай! Я тебя буду ждать! Я тебя всегда буду ждать!
А Вера в ответ только улыбалась.
Когда автобус скрылся за поворотом, Иван, Михаил и Аня взявшись за руки, отправились домой, а Николай еще долго стоял на дороге и все глядел и глядел туда, куда только что уехала его любимая девушка.
— А, что, может на рыбалку? — спросил Иван, когда они подошли к дому.
— Давай, — пожал плечами Миша.
— Не грусти, Михаил! — похлопав его по плечу, пробасил Иван. — Нас же трое! Целых три человека!
— А меня на рыбалку возьмете? — крикнула Аня.
— Ну, а как же без тебя-то? Ты же у нас самая главная рыбачка! — пошутил Иван.
И они втроем засмеялись.
Вера и Лиза сидели в Лизиной комнате в общежитии, и пили чай.
— Вера, что же ты теперь делать будешь? — спросила Лиза.
Вера пожала плечами.
— Домой поедешь?
— Ну, вот еще! Что я там не видала. Грязь месить? Нет уж! Я так решила, раз уж в этом году не поступила, то буду поступать на следующий год. А пока пойду, поработаю на фабрику.
— Тебе, конечно, решать, только…
— Ты, что боишься, что я у вас этой комнате останусь? Не бойся! — по-своему расценив слова сестры, хмыкнула Вера. — Где тут у вас развернуться-то? К тому же от фабрики общагу дают, я уже узнала. Там и поживу пока, а к вам только в гости приходить буду.
— Да при чем тут наша комната? — возмутилась Лиза. — Живи, пожалуйста, мне не жалко. Я про другое. Вот ты в городе совсем недавно, а уже каких-то странных друзей завела. Не нравятся они мне. Пьют, курят, ругаются. Боюсь я за тебя. Может, все-таки в деревню поедешь? Иван там один с двумя.
— Ах, вот ты как! – скривив ехидную физиономию, ершисто отреагировала Вера и встала в позу. — Сама, значит, в чистеньком городе живешь! О сестрах и братьях не думаешь. А я должна опять в деревню к коровам ехать? За братьями и сестрами смотреть? Да? Как хорошо у тебя получается!
— Да не про то я совсем. За тебя я переживаю! — прижимая руки к груди, сказала Лиза. — Город — это не деревня. Это в деревне все друг друга знают и все на виду. А в городе люди разные живут, не угадаешь кто хороший, а кто плохой.
Тут с улицы раздался громкий свист. Сестры выглянули в окно.
— Вот, о чем я и говорила, — покачала головой Лиза, глядя на группу вульгарно разодетых парней и раскрашенных девчат около общежития. — Разве эта компания для тебя?
— А мне они нравятся! — помахав молодым людям, ответила Вера и, обняв сестру, выбежала из комнаты.
Наступила зима. Ранним утром Иван, Михаил и Аня провожая Николая в город, спешили на автобус.
— Коля, ты узнай все, как там девчонки? Особенно про Веру. Если что не так…, то пускай приезжает домой, — сказал Иван, когда автобус показался из-за поворота. — Передай им, что мы их ждем!
— Да, мы их ждем! — закивала головой Анюта. – Ты им скажи, что я очень, очень скучаю, пусть скорее приезжают!
— Хорошо! – улыбнулся Николай и подмигнул девочке. — Все передам!
Подошел автобус.
— Коля, Коля, а гостинцы-то? Ну, вот чуть не забыл! – спохватился Михаил, передавая Николаю чемодан. — Коля! И от меня привет передавай, и скажи, что я тоже скучаю!
— В общем, Николай ты все понял!? – прокричал Иван.
— Да все я понял! Не беспокойтесь! – махнул рукой парнишка, и автобус тронулся с места.
— Смотри Семеновна, вот горемыка-то! – кивнув на Ивана с детьми, сочувственно произнесла, сидящая в автобусе женщина.
— А, что от Любки так никаких вестей и нет? — спросила Семеновна.
— Да где там, — ответила женщина. — Говорят, он уже все обыскал. И на станции искал и в город ездил. Да где ж ее найдешь? Ищи ветра в поле. И чего это бабе нужно было? И молодой, и работящий, и не пьющий. Господи, а как ее любил-то! Пылинки сдувал! А она стерва, нашла себе залетного и укатила, да еще и ребенка прихватила. Да говорят, что ребенок-то и не Ивана вовсе, а того заезжего.
— Да кто их разберет, как там у них было, — отмахнулась Семеновна. — А вот интересно, Иван-то знал что-нибудь про Любку с этим приезжим или нет?
— Думаю, что нет! – замотала головой соседка. — Ходили, конечно, слухи. Ведь знаешь, что шило-то в мешке не утаишь. Да только никто из баб не решался ему рассказать. Он же, как блаженный был. Все Любушка да Любушка. Ну, прямо свет в окне эта Любушка. Вот эта стерва и выдала ему, да и детям в придачу.
— Ой, смотри Надька-то, Надька идет! К ним что ли? — зашептала Семеновна. — Дождалась она, значит своего часу.
— Ой! Сомневаюсь я насчет Надьки, — на распев произнесла односельчанка. – Не-ка! по Любке он все сохнет. По Любке!
— Ах ты, Господи! – всплеснула руками Семеновна. – Глянь-ка, а Володька-то за ней! Ну, точно нитка с иголкой. Ох! Вот так и ходят!
— А вот еще один горемыка! – толкнув Семеновну в бок, еле слышно произнесла попутчица и показала на Николая, который сидел около водителя. — Тоже мается бедный. Небось, к Верке в город едет. Вон целый чемодан подарков везет. А она вертихвостка такая же, как мамаша. Заморочила парню голову и укатила. И что нам бабам нужно? А? Вот ходит рядом человек и любит и уважает, так нам не надо. Все смотрим в другую сторону. А потом, что получается? А? Ой, дуры бабы, дуры!
— Да! – согласилась Семеновна.
— А чего далеко ходить? — усмехнулась женщина. – Помнишь, как Федька-то за тобой ухаживал? А ты все нос воротила. Вышла за своего Петра и что? И промучилась весь век!
— Ой! Твоя, правда! Твоя правда! – тяжело вздохнула Семеновна.
И обе женщины замолчали, погрузившись каждая в свои мысли.
Проводив Колю, Михаил с Анюткой прямо от остановки понеслись куда-то гулять, а Иван, что-то крикнув ребятам, направился к своему дому. Вслед за ним поодаль, но, почему-то не решаясь его окликнуть, шла Надя. Войдя во двор к Ивану, она немного потопталась у двери, потом глубоко вздохнула и, набравшись смелости, наконец, открыла ее.
— Можно к вам? Здравствуйте! – робко войдя в комнату, сказала она.
— А Надежда, проходи! Проходи, садись, — подавая ей стул, сказал Иван. — Ты по делу или так?
— Я к тебе Иван, — взволнованно, начала девушка. — Ваня, может, тебе какая помощь нужна? Ты скажи. Я же все для вас сделаю. Постираю, приготовлю. Ты только скажи!
— Спасибо, конечно, — пожал плечами Иван. — Но мы и сами управляемся.
И тут Надежда, даже сама того не ожидая, вдруг вскочила со стула и выпалила:
— Иван, ты же знаешь, люблю я тебя! Очень давно и очень сильно люблю! Ты же ведь один живешь. Я пришла к тебе насовсем!
Иван немного растерялся. Потом подошел к девушке и взял ее за плечи.
— Люба! Ой, прости, Надя! – виновато улыбнувшись, поправился он. — Вот видишь, одно только имя у меня на языке. Надежда, ты хорошая девушка. Ты очень хорошая, но я не могу. Она одна стоит у меня перед глазами, и хоть ты что делай.
— Все ее ждешь? Так ведь уже полгода прошло! – вскрикнула Надя. — Сколько же можно? Ты, что всю жизнь будешь ее ждать?
— Прости Надя, — тихо ответил Иван и отвернулся. — Прости, но у нас с тобой ничего не получится. Я ее жду, и буду ждать столько…, сколько и сам не знаю. Может быть всю жизнь. Ты молодая, красивая и у тебя еще все будет хорошо. Мне не обмануть свое сердце. Рад бы, да не могу, не получается! Ты лучше иди.
— Ах!!! Значит, ты меня никогда не полюбишь? – вырвался у Надежды крик отчаяния.
Иван отрицательно покачал головой. Как Надя ни старалась, все-таки не смогла удержать душившие ее слезы, которые тут же вырвались наружу и она, закрыв лицо руками, выскочила из дома. А на улице у калитки ее уже поджидал Володя.
— Ну, что ты все за мной ходишь? Что ты мне прохода не даешь? Пусти! – рыдая, закричала девушка и, стукнув Владимира в грудь, помчалась по улице.
Володя не побежал за Надеждой, он нервно закурил, потом немного постоял и, наконец, решительно направился к дому Ивана. Тут на пороге появился сам Иван и, спустившись с крыльца, сел на скамейку.
— Ты зачем Надю обидел? – подлетел к нему Владимир. — Ты знаешь, что я в обиду ее никому не дам!
— Драться хочешь? – спокойно спросил Иван.
— Я хочу морду тебе набить! – сжимая кулаки, грозно произнес молодой человек.
— Мы, конечно, можем сейчас с тобой подраться и морду ты мне сейчас можешь набить, — даже не шелохнувшись, так же спокойно продолжал Иван, — только драка ничего не изменит. Ничего это не даст. Да и не к чему это — не соперник я тебе!
— Как это не соперник? – опешил Владимир, у которого от этих слов пыл немного поостыл.
— А вот так! – вздохнул Иван. — Я тебе не соперник, потому, что я люблю другую женщину. Я люблю Любу — свою жену. И только она одна для меня существует.
— Так она же давно уехала! Как же? Так ты, что ее еще любишь? – оторопело, глядя на Ивана, проговорил парень. – Ты ее все ждешь?
Иван, уставившись в одну точку, только головой кивнул. Владимир окончательно скис и опустился на скамейку.
— Ты меня извини, Ваня! Я из-за Надюхи совсем голову потерял. Я думал, что вы… Ну, в общем, я дурак! Тебе и так тяжело, а тут я еще. Извини, Иван. Пойду я.
Иван опять, молча, кивнул головой. Владимир хотел еще что-то сказать, но передумал и, махнув рукой, ушел.
Лиза как раз накрывала на стол, когда в дверь их комнаты в общежитии постучали, и вошел Николай.
— Ой! Коля! – радостно вскрикнула она. – Ты как раз к обеду! Проходи, проходи! Да поставь ты чемодан-то. Раздевайся. Дима, помоги.
— Ох! К нам гости приехали! А кто это к нам приехал? – усаживая дочку в кроватку, пропел Дмитрий и, поздоровавшись с Николаем, взял у него полушубок.
А Лиза тут же накинулась с расспросами:
— Ну, рассказывай, как там дома? Холода-то, какие стоят! А снегу-то сколько! У вас, наверное, все замело? Как Иван? Миша? Анютка не болеет?
— У нас там все хорошо, не переживайте. Все живы, здоровы, — успокоил ее Николай. — Никто не болеет. Мишка учится. Анютка подрастает. Вот только скучают они по вам.
— А от мамы-то, от мамы есть какие вести?
— Нет! – вздохнул Коля. — Иван все ждет.
— Дай парню отдышаться, накорми его с дороги, а то завалила вопросами, — засмеялся Дмитрий.
— Ой, да, да садись за стол, сейчас обедать будем, — торопливо засуетилась Лиза.
— Да не волнуйтесь вы так! Я совсем и не голодный. Я на вокзале перекусил. Вот лучше подарки принимайте.
И открыв чемодан, он начал выкладывать на стол различные гостинцы.
— Это Иван прислал! А это баба Мария! Это Михаил! А вот это Анюта!
Наконец, бережно достав последний сверток, он протянул его Лизе и тихо сказал:
— А это моя мама послала. Это Вере! А когда Вера придет? Где она сейчас?
Лиза покосилась на мужа, потом, почему-то виновато пряча глаза, ответила:
— Николай, а Вера здесь не живет. Она живет в своем общежитии от фабрики. Я не знаю, когда она к нам зайдет. Ты сходи к ней туда.
— Да был я там сегодня, — потупился парнишка. — Девчонки уже давно ее не видели. Она им сказала, что живет у вас.
Лиза так растерялась, что, избегая Колиного взгляда, крутилась со свертком, не зная, что с ним делать и куда его положить.
-Танюшка! А давай-ка, мы с тобой пойдем на кухню и посмотрим как там наша картошка, может быть, уже сварилась? – чувствуя неловкость ситуации, сказал Дмитрий и, взяв дочку на руки, вышел в коридор.
— Лиза, так ты знаешь, где сейчас Вера? – с мольбой во взгляде, повторил свой вопрос Николай.
Лиза закусила губу и отрицательно замотала головой. И в этот момент дверь с шумом распахнулась и в комнату вбежала раскрасневшаяся от мороза и веселая Вера.
— Лизка, я к тебе…! — радостно крикнула она, но, увидев Колю, осеклась, изобразив на лице недовольную гримасу. — Хм! А, Коля! Приехал?
— Здравствуй Вера, — взволнованно произнес молодой человек.
— А я вот…! Лиза, я…, я… зашла за…, — растерянно оглядывая комнату, промямлила Вера и, вдруг кинувшись к шкафу, начала вытаскивать оттуда первые попавшиеся вещи. – Мне тут нужно взять кое-что! Вот эту кофточку и еще вот это…
— Вера! – повысив голос, остановила ее Лиза. — Коля же приехал!
— Да вижу я, что Коля приехал! — поморщившись, ответила девушка и демонстративно уселась на диван. — Ну, рассказывай, как там в деревне? Как Иван? Мишка с Анюткой? Ой! А чем это так вкусно пахнет? А-а! Подарочки привез? Вот здорово! Вот молодец!
— Господи! А что это я держу?! – вдруг опомнилась Лиза и протянула Вере сверток. — Это Николай тебе привез.
— Спасибо Ко-ля! – улыбнулась Вера. — Это как раз кстати!
Вдруг с улицы раздался громкий свист, и Вера моментально заторопилась.
— Ладно, мне пора! Коля, ты передавай там нашим привет! Скажи, что у нас все хорошо!
— Может быть, ты никуда не пойдешь? — строго спросила Лиза.
— Ну, мне правда пора! – нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, заныла Вера.
— Вера, а как же Коля?
— Мне нужно! – топнув ногой, твердо ответила девушка. — Я же не просила его приезжать! У меня могут быть свои дела! А ты Коля, приезжай как-нибудь… потом… ладно? А сейчас мне некогда. А за подарок спасибо! Он мне очень пригодится!
И она, с удовольствием понюхав сверток, чмокнула Николая в щеку и убежала.
А Коля, задыхаясь от обиды, не мог произнести ни слова, он резко отвернулся и уставился в окно. В комнате наступило напряженное молчание.
Как только Вера появилась на улице, ее тут же оживленно обступили юноши и девушки, нетерпеливо ожидавшие у дверей общежития.
— Ну, как Вероника? Ты у нас сегодня богатенький Буратино? А? – обнимая ее за талию, пропел один из парней.
— Да не стала я спрашивать, там к нам из деревни приехали – кивнув на Лизино окно, ответила девушка. — Ну не буду же я при чужих у сестры деньги просить!
— Так! Отлично! Достану! Достану! — недовольно прогнусавил парень. — Значит, ресторан отменяется! Ну и что теперь нам по твоей милости делать?
— Ну, извини! – прильнув к молодому человеку, виновато произнесла Вера и тут же засмеявшись, подняла Колин сверток над головой. — Зато у нас есть шикарная деревенская еда!
— Ну, ладно! Без рыбы и рак рыба! – махнул рукой парень.
— Ура! Гуляем! — закричали все, и веселая толпа скрылась за углом дома.
— Это, что ее новые друзья? – кивнув на улицу, тихо спросил Коля.
— Да я и сама их толком не знаю, — стала оправдываться Лиза. – Понимаешь…
— По-ни-маю! – протянул расстроенный парнишка. — Теперь я все понимаю.
— Что это Верка, как угорелая пронеслась мимо нас с Танюшкой? – удивленно спросил вошедший в комнату Дмитрий. — Куда это она?
— А ты у нее спроси! — почему-то разозлилась на мужа Лиза. — Чего ты у нас спрашиваешь?
— Не ругайтесь. Извините! Это я виноват. Это я не вовремя приехал. Да и вообще, мне, наверное, не нужно было приезжать, — скороговоркой проговорил Коля и кинувшись к вешалке, стал быстро одеваться.
— Коля, ну куда ты? — попыталась остановить его Лиза.
— Правда, Николай! Может, останешься, переночуешь у нас? – поддержал жену Дмитрий.
— Извините еще раз. Пойду я! У меня еще дела, да и некогда мне рассиживаться, — ответил молодой человек но, помолчав немного, тихо добавил: — А я все равно ее буду ждать! До свидания!
— Ах! Как нехорошо получилось, — с досадой произнесла Лиза, глядя в окно на уходившего Николая. — Жалко парня. Ох! Не надо было Вере из деревни уезжать.
— Да! — подойдя к ней, согласился Дмитрий. — Нужно с ней поговорить, что это за компания у нее завелась?
— Ага! Так она нас и послушала, — вздохнула Лиза и уткнулась в плечо мужа.
Шло время. Вот уже и август подходил к концу, и приближалось первое сентября.
— Вера, смотри, что мы с Дмитрием купили для нашей Анютки, — достав из шкафа школьное платье, сказала Лиза.
— Платье, как платье, — грубо ответила Вера. — Все платья одинаковые. Чего тут рассматривать?
— Ты что! Это же ее первое школьное платье! — возмутилась сестра. — Подумать только! Наша Аня уже идет в первый класс!
— Ну и что тут удивительного? – недовольно буркнул Вера.
— Да, что с тобой?
— Ничего! — ответила девушка и встала. — Ладно, мне пора.
— Ну, хорошо иди, если надо, — пожала плечами Лиза. — Только не забудь, через два дня мы едем в деревню.
— Я никуда не поеду! – отрезала Вера и направилась к двери.
— То есть, как это ты никуда не поедешь? – остановила ее Лиза. — У твоей сестры такой праздник! Все нас ждут. А кто будет Аню в школу провожать? Что я всем скажу?
— Не могу я поехать, — опустив голову, тихо проговорила Вера. — Там Иван, да еще Колька, наверное, придет. Не могу!
— Ничего не понимаю, причем тут Иван и Коля? А ну-ка сядь и толком-то все объясни.
— Да чего тут объяснять! Стыдно мне туда ехать! Стыдно! — вскрикнула девушка и вдруг заплакала.
Лиза медленно опустилась на диван рядом с Верой. Она ничего не понимала, но почувствовала, что с сестрой происходит что-то неладное.
— Вера, сестренка что случилось? — погладив ее по плечу, осторожно спросила она.
— Я… я беременная! — сквозь слезы пролепетала Вера.
— Ах! Как это беременная? Б е р е м е н а я? О Господи! – глядя на плачущую сестру, испуганно выдохнула Лиза и, вдруг та показалась ей такой маленькой, жалкой и беззащитной, что у Лизы защемило сердце.
— Ну, перестань! Не плачь! – сказала она и крепко прижала Веру к себе. — Беременная, так беременная. И ничего в этом страшного, а тем более стыдного нет. Дело житейское.
Вера продолжала всхлипывать.
— Я так и знала, что эта компания до добра не доведет, — гладя сестру по голове, думала Лиза. — Конечно, что она в жизни-то видела? Задурили ей голову! Она такая доверчивая. О Господи! Что же она теперь будет делать? А собственно, почему она? А отец ребенка?
— Вера, а где отец ребенка? – вслух спросила Лиза. — Он знает уже? Что он-то говорит?
— Ага, знает! — нервно расхохоталась Вера. — Как узнал, так и сбежал!
— Сбежал? – ужаснулась Лиза. – Ах! Подлец, значит, оказался! Господи, да что же это? Ну, я этого так не оставлю! Где он сейчас? Я пойду к нему, и я ему скажу! Нет, я ему все волосы по вырву! Я этому негодяю покажу…!!! Так дай мне его адрес, и я сейчас же пойду к нему!
— Да куда ты пойдешь? – злобно усмехнулась Вера. — Нет его в общежитии. Ребята сказали, что он домой уехал к матери.
Лиза вскочила и забегала по комнате, потом вдруг неожиданно остановилась и тихо спросила:
— Вера, а может быть, он и не сбежал? А? Может, он домой к матери уехал, что бы сказать про ребенка. А? Может быть, он жениться хочет?
Лиза и сама не верила в то, что говорила, но это была хоть маленькая, но надежда.
— Да? А может и правда? – встрепенулась Вера. – Вот я тоже так подумала. Завтра я поеду к нему в деревню. Может быть, все еще будет хорошо? Да?
Лиза опять опустилась на диван, обняла Веру, и они обе заплакали.
Вера шла по деревне, ища нужный дом.
— Ты кого это девка ищешь? – вдруг окликнула ее местная женщина.
— А мне нужен дом Журавлевых, — ответила Вера.
— Уж не Петька ли тебе нужен? — усмехнулась та. — Уж, не из города ли ты?
— Да! А вы откуда знаете?
— Ой, батюшки, держите меня! Ну, Петруха дает! – заголосила деревенская жительница. — Пусти козла в огород! Дарья! Дарья! Опять к тебе!
— Чего орешь? — отозвалась Дарья, копошившаяся во дворе по соседству.
— Глянь-ка! Опять к Петьке их города барышня приехала! – прокричала соседка и прямо покатилась со смеху.
— Тебе чего? – выйдя на улицу, грозно спросила Дарья и подбоченись, оглядела девушку с головы до ног. — Зачем тебе мой сын понадобился?
— Я…я… мы в городе жили вместе, — запинаясь, проговорила Вера.
— Еще одна! — хлопнув себя по бокам, вскрикнула Дарья. — И едут и едут! Стыда у вас нету! Вот девки пошли, сами к мужикам прилипают. А!
— Я не прилипала, — тихо ответила Вера. — Я думала, что он к вам поехал рассказать…
— Чего рассказать? — резко оборвала ее Дарья. — Чего рассказать? Как он в городе еще одну дуру облапошил? Да у него вон дома жена с маленьким ребенком сидит. Что вам в городе других мужиков мало? Только одна уехала, как тут же и вторая нарисовалась. Вот что красавица, уезжай-ка ты обратно и не приезжай больше. Поняла? А то сейчас Маринка выйдет, так она тебе покажет, как с чужими мужьями гулять. Та, которая была перед тобой, так с синяками уехала. Девки, девки! Гордости у вас никакой нету. А ну, иди отсюда, а не то я сама тебя погоню!
У Веры перехватило дыхание, она покачнулась, но устояла на ногах, потом, ни слова не говоря, повернулась и пошла прочь.
— Господи! И где это Петька таких дур находит? – прокричала ей вдогонку Дарья.
Вера шла по улице, не слыша и не видя и не ничего, вокруг себя, а слезы так и катились из ее глаз. Ей было больно и обидно, а в голове звучали слова Дарьи: — «Дура, дура!»
— Конечно дура! — ругала она себя. — Поверила! Кому поверила? Подлец, ах, какой подлец! Что же мне теперь делать?
На автобусной остановке Вера села в рейсовый автобус, который направлялся в город. Проехав немного, она вдруг почувствовала, что ей становиться душно, в голове появился какой-то шум, а в глазах потемнело.
— Ой, смотрите! Девушке плохо! Она вся побелела! Ой! Девушка падает!!! — закричали люди, ехавшие в этом автобусе и, подхватив Веру, усадили на сиденье.
— Доктора, доктора нужно! – крикнула какая-то старушка, и сунула ей под язык таблетку.
— Здесь не далеко будет больница, — отозвался водитель и прибавил скорость.
— Очнулась? Вот и хорошо! — сказала пожилая женщина в белом халате, когда Вера открыла глаза.
Это была заведующая больницей. Она приняла и осмотрела Веру, когда ее привезли к ним.
— Где я? — удивленно оглядываясь вокруг, спросила Вера.
— Ты в больнице.
— Что со мной, было?
— Обморок, деточка, обыкновенный обморок, — пояснила заведующая. — Тебе в твоем положении беречь себя надо, а ты на автобусе, да еще по такой дороге. Срок-то у тебя сейчас критический, а давленьице скачет. Поволновалась, что ли?
Вера вспомнила свою поездку к Петру, вспомнила слова его матери Дарьи и заплакала.
— Ну-ну, только слез нам сейчас и не хватает, — погладив ее по голове, сказала заведующая. — Тебе волноваться категорически противопоказано. Ребеночка беречь нужно, а то можешь потерять.
— А может быть, я не хочу этого ребенка! – с надрывом выкрикнула Вера. — Раз ему ребенок не нужен, так и мне тоже не нужен! Потеряю и хорошо. Или аборт сделаю.
— Да, что ты такое говоришь!? — возмутилась женщина. — Какой аборт? Тебе нельзя. Ребенка загубишь и себя вместе с ним. С твоим-то здоровьем… даже и не думай!
Вера медленно поднялась и села на кушетку.
— Нельзя? – насупившись, проговорила она. — Тогда рожу и откажусь. Не нужен мне его ребенок!
— О Господи! — воскликнула заведующая. — И сколько же вас таких дурных-то на свете? Вот мне Бог детей не дал. Я очень хотела, а вот не дал. А вам такое счастье дано, а вы отказываетесь! Ты сейчас ничего не понимаешь, а вот когда родишь, то поймешь. Недавно одна такая же отказалась от ребенка. Отдайте, говорит в детдом, не нужен он мне. А через неделю прибежала и плакала тут. Одумалась мол, верните, верните обратно. Ох, девчонки! Наделаете дел, а потом плачете.
Вера молчала, и казалось, что она совсем не слушает заведующую, но на самом деле рассказ о той девушке, которая родила и оставила своего ребенка в больнице, сильно заинтересовал ее.
— Ладно! — легонько похлопав Веру по плечу, вздохнула пожилая женщина. — Ты немного побудь здесь. Сейчас медсестра тебе еще укольчик сделает, а потом поезжай домой. Все плохое пройдет. Все забудется. Поверь мне.
Какое-то время спустя Вера, выйдя из кабинета врача, шла по коридору и вдруг услышала женский голос, который заставил ее вздрогнуть и остановиться. Она обернулась и увидела санитарку, та стоя к ней спиной мыла пол.
— Проходите, проходите, пожалуйста, — говорила она больным. – Я уже здесь протерла.
Какое-то седьмое чувство подсказало девушке, что она знает эту женщину. И в голосе и даже в фигуре этой санитарки было что-то до боли знакомое.
И вдруг женщина обернулась.
— Мама!? — прошептала Вера и бросилась к ней. — Это ты? Ты как здесь? Что ты здесь делаешь? Ты, что работаешь в больнице?
Женщина, молча, уставилась на девушку. Это была Люба, но чужой, равнодушный взгляд матери заставил Веру содрогнуться.
— Ты кто милая? — наконец произнесла санитарка.
Вера испуганно отпрянула назад.
— Это же я Вера!
Санитарка несколько секунд мучительно всматривалась в лицо девушки, а потом, покачав головой, жалобно проговорила:
— Нет, я тебя не знаю. Я тебя не помню.
— Ты что меня разыгрываешь? – разозлилась Вера. — Или ты действительно не хочешь меня признавать? Что совсем отказываешься?
— Деточка, я тебя не знаю, — тихо повторила женщина и, в ее взгляде одновременно отобразились и боль, и испуг и отчаяние,
затем она вздохнула, взяла ведро, швабру и медленно побрела по коридору.
— Я, что сошла с ума? – застыв на месте, произнесла про себя Вера. — Да, нет же, это была моя мама. Конечно это она. Что я своей мамы не знаю, что ли! Но что с ней случилось? Она совсем чужая. Она что действительно меня не узнала!?
— Девушка! – окликнула Вера медсестру, проходившую по коридору. — Скажите, а давно у вас работает вон та санитарка? Кто эта женщина?
— А! Это Мария, — ответила медсестра. — Вернее мы ее все так назвали. Она не знает, кто она и как ее зовут. Она ничего не помнит. Привезли ее к нам почти полуживую. Мы думали, что не выживет, а вот ничего, выжила. Да вот только память потеряла. Когда поправилась, куда идти не знает. Не выгонять же ее!? Вот и оставили здесь при больнице, санитаркой. Даже небольшую каморку ей выделили. Думали, может, родственники объявятся, да пока никто не объявился. А вы, что ее знаете? Может, когда-то видели?
— Нет, я ее не знаю, — неожиданно ответила Вера. — Показалось что-то. Думала, что знакомая. Нет, я ошиблась.
— А-а, — протянула медсестра и, кивнув головой, пошла дальше.
— Не переживай Верунчик! Может быть, это и к лучшему! — успокаивала сестру Лиза, когда та прямо с автобуса пришла к ней в общежитие и рассказала о поездке к Петру. — Уж лучше быть одной, чем с таким негодяем как Петр. Господи! Что это я говорю? Ведь ты же не одна. Мы поможем. Хочешь, у нас живи, а то можешь в деревню вернуться. Там все только рады будут.
— Ага, рады, — скривилась Вера.
— Ничего! – продолжала Лиза. — Вот послезавтра поедем Анютку в школу отправлять, так там и видно будет. Ты, главное себя береги, а за ребенка не волнуйся, вырастим!
— Да, не нужен мне этот ребенок! – взорвалась Вера. — Рожу и отдам!
— Вера! – испуганно простонала Лиза. — Что же ты такое говоришь? Ты меня не пугай. Как это отдам? Это же твой ребенок! Ты же будешь его матерью! Да ты что? Господи! Она хочет бросить своего ребенка. Верка, что с тобой твориться?
— Со мной? Со мной ничего! – зло ухмыльнулась девушка. — Ах, какая я плохая! Бросить ребенка! А чему это ты так удивляешься? А меня, что не бросили? Наша мать разве нас не бросила? Ей значит можно бросать, а мне нельзя?
— Конечно, мама поступила плохо, — после небольшой паузы, сказала Лиза. — Я ее не оправдываю. Так подумай, как нам всем было тяжело, больно и обидно когда она ушла от нас. Ты хочешь, что бы и твоему ребенку было так же больно? Да?
Вера передернула плечами и отвернулась.
А Лиза глубоко вздохнула и добавила:
— А может быть нашей маме сейчас тоже плохо. Мы же не знаем как она, что с ней, где она?
— Да ничего ей не плохо! – выпалила Вера. – Ей сейчас даже очень хорошо без нас! Живет себе и совсем не знает, что мы у нее есть!
— Вера! Перестань! — строго сказала Лиза. — Ты сейчас расстроена, я понимаю, но про маму не нужно так говорить. Мы же ничего про нее не знаем.
— Да знаю я, где она сейчас, — небрежно отмахнулась Вера. — Видела я сегодня на-шу ма-му!
— Видела? Где? – округлив глаза, произнесла Лиза. — Где видела? Где мама? Ты меня обманываешь?
— Не-ка, — мотнула головой Вера.
— Ты, что издеваешься надо мной? – не выдержав, крикнула Лиза. — Вера, где мама?
— Да она здесь не далеко, работает в больнице санитаркой. Когда мне в автобусе стало дурно, меня отвезли в больницу, там я ее и встретила.
— В больнице? Санитаркой? – повторила Лиза и тут же бросилась в коридор. – Дима! Дима! Иди скорее! Мама нашлась!
В комнату, с дочкой на руках, влетел встревоженный Дмитрий.
— Что случилось? Кто нашелся?
— Мама нашлась, — от волнения перейдя на шепот, ответила Лиза. — Вера ее сегодня видела.
— Ну вот, а я что говорил! – обрадовался Дмитрий. – Я знал, что Люба обязательно отыщется. И где она? Ты с ней разговаривала? Почему ты ее не привезла сюда?
— А почему я должна ее куда-то везти? — парировала Вера. — У нее есть своя каморка в больнице, вот пусть там и живет! Сама так хотела. Убежала от нас, вот и получила!
— Как в каморке? В какой больнице? Господи! Да расскажи все толком, — взмолилась Лиза. — Ты с ней говорила? Неужели она не хочет нас больше видеть? Я не верю. Я поеду, поговорю и привезу ее к нам.
— Да бесполезно! – злорадно засмеялась, Вера. — Бесполезно с ней говорить. Она память потеряла, ничего не помнит и никого не узнает. Она и меня-то не узнала. Ее даже зовут сейчас Марией.
— Ах! – вырвалось у Лизы и она, прижав руки к груди, медленно опустилась на диван. — Как это ничего не помнит? Почему? Что случилось? Она заболела? О Господи!
— Лиза ты только не волнуйся, пожалуйста! Сейчас разберемся, — сказал Дмитрий и повернулся к Вере. — Значит, Люба потеряла память и живет сейчас в больнице. Правильно? Наверное, с ней что-то случилось. И что-то очень серьезное раз она так заболела. Тогда я тем более не понимаю, почему ты не взяла ее с собой?
Вера пожала плечами, а потом равнодушно ответила:
— А зачем она мне? Я ей не нужна была тогда! А теперь она мне не нужна!
— Вера, когда же ты стала такой жестокой? – со слезами на глазах, произнесла Лиза. — Ты же в детстве была такой хорошей девочкой. Добрая такая, ласковая. Баловная, правда, но не жестокая. Что с тобой стало? Это же наша мама! И ей сейчас плохо! Сестренка, в кого же ты превратилась? А?
— Вера, ты же знаешь, что я детдомовский, — громко произнес Дмитрий и, подойдя к своей дочке и, погладил ее по головке. — Я вырос без отца и матери, и я знаю, что это такое — быть сиротой. Я помню, как мы с ребятами ждали, что к нам кто-нибудь придет. Мама или папа, или дядя, или тетя. Ну, хоть кто-нибудь. Но никто не приходил. Я помню, как загадывал на Новый год все время одно и то же желание — » Пусть найдется моя мама! Пусть она будет хоть какая, хоть больная, хоть в тюрьме, но пусть она у меня будет!» Но моя мама, так и не нашлась. Я не знаю кто она, где она, жива ли она? Я ничего о ней не знаю, но если бы сейчас мне сказали, что моя мама нашлась, то мне было бы все равно какая она и мне было бы все равно, что она меня тогда бросила. Я был бы самым счастливым человеком и никогда бы ее не оставил. А тем более, если бы она была в беде и нуждалась бы в моей помощи…! Знаешь Вера, я никогда не думал, что ты можешь быть такой черствой.
— Я не черствая! – опустив голову, тихо ответила Вера. — Я совсем не черствая. Я не понимаю, что со мной происходит. Да мне тоже жалко маму, просто… просто…
И не договорив, она разрыдалась.
— Здравствуйте! — сказала Лиза, входя в кабинет заведующей больницей. — Меня зовут Лиза. Я приехала за мамой, она у вас работает санитаркой. За Марией, только на самом деле ее зовут Люба. Где она? Можно мне с ней поговорить?
— Подожди девушка, подожди, не все сразу, — остановила ее, пожила женщина и усадила на стул. – Давай по порядку. Ты Лиза и приехала за мамой. А мама твоя работает у нас. Так?
— Да, да! – вскочила Лиза. — Это Мария, которая потеряла память! Только зовут ее Люба!
— Хорошо, хорошо, — усаживая Лизу обратно на стул, произнесла заведующая. – Теперь все понятно. Значит, нашу Марию зовут Люба и ты ее дочь. А как же ты нашла свою маму?
— Вчера здесь была моя сестра Вера. Ей стало плохо в автобусе, и ее привезли к вам. И когда она выходила из больницы, то увидела маму. Только мама ее не узнала. Вера испугалась и уехала, а потом рассказала все мне. Вот я и приехала забрать маму.
— Ах, вот оно что! Вот значит, с кем разговаривала Мария, – протянула заведующая. — Выходит эта вчерашняя девочка твоя сестра и дочь Марии, то есть Любы? Ага! А ты знаешь, что твоя сестра ждет ребенка?
— Да, — ответила Лиза.
— По-моему у нее что-то случилось.
— Да случилось, — кивнула Лиза. — Отец ребенка оказался подлецом. Он сбежал, когда узнал, что Вера беременная. К тому же, как выяснилось, у него уже есть жена и ребенок.
— Теперь все предельно ясно! Очень распространенная история! — вздохнула пожилая женщина. – Лиза послушай меня, это очень важно. Мне показалось, что Вера не хочет ребенка. А ей категорически нельзя делать аборт. У нее здоровьице не очень крепкое, да к тому же первый ребенок. Если, что сделает — может загубить себя. Ты ее побереги, проследи за ней. Поняла? Обязательно!
— Конечно, конечно я обязательно прослежу! Она и мне говорила, что этот ребенок ей не нужен, но я думаю, что пройдет время и она сама все поймет. А сейчас постараюсь ее поддержать.
— Вот и хорошо, — улыбнулась заведующая. — А теперь о вашей маме. Нам привезли ее в очень плохом состоянии, мы все не верили, что она выживет. Слава Богу! Она поправилась, только вот память потеряла. Это бывает при сильных травмах головы. Что с ней произошло, мы не знаем, ее привез обходчик. Он нашел ее где-то в лесу около железной дороги. Документов при ней никаких не было. Мы пытались узнать о ее родственниках, но никто о ней не заявлял, а сама она ничего не помнит.
— Боже мой, что же с ней случилось? – вскрикнув, опять вскочила Лиза. — Доктор, а ребенок? Что с ребенком? Мама уехала с маленьким сыном.
— Ребенок? — удивилась заведующая. — Про ребенка мы ничего не знаем. Обходчик нам привез только ее, а про ребенка ничего не говорил. Ой-ой-ой! У нее еще и маленький ребенок был. Ай-яй-яй! Бедная женщина. Она даже не помнит, что у нее был маленький ребенок. Ох-ох-ох!
— Скажите, а это пройдет? – схватив руку заведующей, простонала Лиза. — Память к ней вернется?
— Не знаю, — пожала плечами та. — Этого никто не знает. Будем надеяться.
И вдруг Лиза через окно увидела Любу, которая шла по больничному двору.
— Мама! Мама! – закричала она и бросилась к двери.
— Подожди! Не спеши! – остановила ее заведующая. – Что ты собираешься делать?
— Я сейчас заберу маму к себе в город. У нас с мужем и дочкой в общежитии отдельная комната. А завтра поедем в деревню, где мама жила…живет с Иваном и детьми. Иван это мой отчим.
— Лиза послушай меня, — произнесла заведующая и обняла девушку. — Во-первых: просто так я не могу сейчас ее отпустить. Бюрократический кабинет у нас еще не отменен. Никаких документов у нее нет. А мне нужно подтверждение ее личности. Так, что придется тебе ехать в деревню, в сельсовет или куда там еще не знаю, и привезти хоть какие-нибудь документы. Во-вторых: вчера, после того, как твоя мама поговорила с твоей сестрой, она очень расстроилась, что не смогла вспомнить Веру. И мы ее еле-еле успокоили. А ты хочешь сегодня забрать маму в город, а завтра везти в деревню, да? А теперь представь, какой это будет шок для нее, для ее психики! Ведь она никого из вас не помнит. Нет, девочка твою маму нужно очень осторожно подготовить к такому событию. Поняла?
— Поняла! Хорошо ну, а сейчас можно хоть немножко поговорить с мамой? – взмолилась Лиза.
— Лучше не надо, — строго ответила заведующая. — Поезжай в деревню за документами, привози отчима и тогда окончательно ее заберете. А сейчас не стоит лишний раз беспокоить маму.
Видя, что Лиза вот-вот расплачется, пожилая женщина прижала ее к себе.
— Ну-ну, перестань. Чего ты сейчас-то горевать? Ведь мама нашлась и никуда она уже не денется. Не плачь и поезжай домой. А мы ее подготовим. До свидания! И помни о сестре!
— Первый раз в первый класс! — весело пропел Иван. – Анютка, ты теперь – первоклассница!
— Я теперь уже большая, да? – рассматривая себя в зеркало, спросила Аня.
— Да, ты уже совсем большая! – хором пропели все присутствующие.
— Вера, а ты бантики привезла? – вдруг испугалась Аня. — Ты же обещала бантики?
— Ой, забыла, — пошутила Вера.
— Как же теперь Аня без бантиков? — подхватила шутку Лиза.
Аня надулась.
— Да, привезла я бантики, конечно, привезла, — засмеялась Вера, и они вдвоем с Лизой принялись вплетать их сестренке в косы.
— Давайте быстрее, а то опоздаем! — торопил всех Миша. — У меня же ответственное задание, я не могу задерживаться!
— Да! – обращаясь к Дмитрию, гордо произнесла Мария. — Нашему Михаилу, как лучшему ученику выпускного класса поручили прозвонить для первоклассников первый звонок!
— Молодец! – похвалил Дмитрий и похлопал Михаила по плечу, затем взял свою дочку на руки и поднял над головой. – А мы тоже скоро в школу пойдем. Да?
— А, что? Время-то вон как быстро бежит, — почему-то грустно отозвался Илья. — Только, что Аня вот такусенькая была, а теперь уже в первый класс идет.
— Давайте, давайте быстрее! – волновался Михаил.
— Да, да пошли, а то чего доброго, и правда опоздаем, — согласились все и, выйдя из дома, поспешили к школе.
Первым шел Михаил, держа за руку Аню. Следом Илья с Марией. За ними, Иван с Дмитрием, который нес дочку Татьяну на руках. И замыкали это торжественное шествие Вера и Лиза. Девушки всю дорогу постоянно о чем-то перешептывались, искоса поглядывая на Ивана.
— А, что, девчонки Лиза, Вера у нас сегодня большое событие! И нужно это отпраздновать! – весело предложил Иван, когда после школьной линейки они вернулись домой. — Дмитрий, ты как? Поддерживаешь?
Дмитрий кивнул головой и стукнул себя кулаком в грудь, что означало его полное согласие.
— Иван, подожди! Ты сядь! – вдруг взволнованно начала Лиза. — Нам нужно сказать тебе, что-то очень важное.
Иван послушно присел на стул.
— Ты только не волнуйся, — продолжила она. – Понимаешь…
Чувствуя, что Лиза не может подобрать нужных слов, Вера вдруг выпалила:
— В общем, мама нашлась!
Иван замер.
— Люба нашлась? – наконец, медленно проговорил он и вдруг, словно опомнившись, рванул со стула. — Нашлась??? Вы ее видели? Где она? Почему она не приехала?
Но, поймав тревожные взгляды молодых людей, вдруг он умолк, потом медленно опустился обратно на стул и сокрушенно закивал головой. — А-а! Я все понял. Она не приехала на первое сентября к дочке, потому что не хочет видеть меня? Она с ним…?
— Да нет Иван Люба не с ним, она одна! – поспешно отозвался Дмитрий. — Она живет и работает в больнице.
— В какой больнице? Что она там делает? А-а!!! – испуганно ахнул Иван. — Она, что больна? Ой! Сын болен?
— Не, беспокойся, с мамой все в порядке, она здорова…, — быстро проговорила Лиза и запнулась. – Ну, почти здорова.
— Как это почти здорова? – опять вскочив, закричал Иван. — Люба в больнице, почти здорова, а мы здесь? Что мы сидим? Нужно сейчас же ехать к ней! Где эта больница? Кто ее там видел? Вы с ней разговаривали?
— Да! — кивнула Вера. — Мы ее видели, и я даже говорила с ней. Только… она меня не узнала.
— Не узнала? – опешил Иван. – Как это не узнала?
— Иван послушай, — сказал Дмитрий. — С Любой случилось что-то ужасное, но толком никто ничего не знает. В общем, она потеряла память. Люба ничего не помнит и никого не узнает. Вера подходила к ней, и она ее не узнала.
Иван побледнел, и какое-то время глазами полными ужаса смотрел на всех. Все молчали.
— А где сын? – наконец, сдавленным голосом спросил он. — Что с сыном?
— Неизвестно! – жалобно пролепетала Лиза. — Мальчика никто не видел. Маму нашел обходчик и привез в больницу. Ребенка с ней не было. Когда мама поправилась, она осталась жить в больнице и работать там санитаркой.
Опять наступило молчание.
— Нужно ехать за мамой! – вдруг спокойно и твердо произнес Иван. — Я поеду за ней и привезу ее сюда. Почему вы мне сразу не сказали? Поехали!
— Иван у Любы при себе не было никаких документов, а без них ее никто из больницы не отпустит, — пояснил Дмитрий. — Наверное, нужно сходить в правление и там все узнать про документы.
— Документы? — растерянно повторил Иван. – Ах, документы. Да, да нужно идти в правление. Я пошел!
Но, сделав несколько шагов, он вдруг качнулся и обессилено опустился на лавку.
— Не могу, что-то ноги не слушаются, как ватные, — тяжело дыша, произнес он и вдруг заулыбался.
До него только сейчас стала доходить суть всего происходящего. Он только сейчас по-настоящему понял, что Люба нашлась. Его любимая женщина и жена нашлась!
— Давай-ка я с тобой схожу, а то чего доброго не дойдешь один, — сказал Дмитрий и взял Ивана под руку.
Тот кивнул головой, и они пошли, но неожиданно в дверях Иван остановился и, обернувшись к девчатам, тихо произнес:
— Какое счастье! Люба нашлась!
Иван и Михаил сидели в коридоре больницы, с нетерпением ожидая Любу.
— Знаешь, Миша, чего-то я боюсь, — сказал Иван. — Никогда ничего не боялся, а вот сейчас боюсь.
Миша не успел ничего ответить, потому, что в конце коридора в окружении врачей и медсестер он увидел Любу и встал. За ним поднялся и Иван.
— Вот Любаша это твоя семья, — сказала заведующая, подводя к ней Ивана и Михаила. — Это твой муж Иван, а это твой сын Миша.
Взглянув на мужчин, Люба отчаянно замотала головой.
— Нет, я их не знаю!!!
— Любушка! — выдохнул Иван.
— Мама! — крикнул Михаил.
И оба бросились к ней.
— Это не правда! Вы не моя семья! – отшатнувшись от них, закричала Люба. — Я вас не помню! Если бы вы были моя семья, то я, хоть чуть-чуть бы вас помнила. И зовут меня Мария!
И она тут же вцепилась в заведующую и прижалась к ней.
— Я не пойду с ними. Не отдавайте меня им! Я их боюсь!
На Ивана было жалко смотреть. А Миша просто оторопел. Остальные, молча, переглядывались.
— Люба! – наконец, строго произнесла заведующая. — Я же тебе рассказывала, что твое настоящее имя – Люба!!! У нас не было твоих документов, мы не знали, как тебя зовут и назвали Марией. А теперь вот они твои документы, а это твои фотографии, ты же сама только что смотрела. Вот вы здесь все вместе. Вот Иван, а вот Михаил.
Люба еще раз взглянула на фотографии, потом осторожно перевела свой взгляд на мужчин.
— Значит ты мой муж, а ты мой сын? – недоверчиво и даже с какой-то опаской спросила она.
— Дорогая, любимая Любушка, — дрожащим голосом произнес Иван. — Я не знаю, что с тобой случилось, но поверь нам, мы твоя семья и мы тебя очень любим. Мы тебя долго искали и, наконец, нашли.
— Мама, ты обязательно поправишься! — вскрикнул Миша и, больше не выдержав, кинулся к ней.
На этот раз Люба не отшатнулась от него, а только растерянно взглянула на заведующую.
— Вот и хорошо, вот и молодец! — похвалила ее та. — Люба, ты должна жить со своей семьей. Поезжай с ними.
Люба кивнула головой, а Михаил взял мать под руку, и они пошли по коридору.
— Давайте, мы вас проводим! Конечно, конечно проводим! А как же! Такое событие! Ах! Ну, надо же семья нашлась! – радостно переговариваясь, поспешили за ними все собравшиеся.
Иван с заведующей шли последними.
— Наконец-то Люба нашлась, спасибо вам! – сказал Иван. – А вот с сыном-то что? Где он? Как же мне ребенка найти?
— Ты не отчаивайся! Даст Бог отыщется! Вот тебе адрес того обходчика, который ее нашел, — протягивая ему бумагу, сказала заведующая. — Ты съезди к нему, расспроси, может быть, он, что-нибудь знает. Ну, иди Ванюша, терпения и любви тебе. Любовь, она какие только чудеса не творит. Ты уж мне поверь! Я долго на свете живу, и многое повидала. Ну, счастливо вам!
А в это время в доме Любы и Ивана все томились в тревожном ожидании, поочередно выглядывая в окно.
— Господи! Да что такое с ней могло приключиться? Как же это она совсем без памяти? А? Что случилось-то? — стонала Мария.
— А внук-то, внук-то где? — сокрушался Илья.
В очередной раз, подойдя к окну, Лиза вдруг засмеялась:
— Вера, это к тебе! Смотри Николай у калитки стоит!
— Я так и знала, что он придет, — недовольно пробубнила Вера. — Ладно, пойду, выйду, а то всю ночь стоять будет.
— Здравствуй Вера!!! – увидев девушку, прокричал Коля, радуясь, как маленький ребенок. – Здравствуй! А я тебя ждал!
— Здравствуй! — нехотя ответила та. – Давай отойдем подальше от дома. Ну, чего тебе? Некогда мне.
— Говорят, что твоя мама нашлась?
— Вот деревня! Ничего не утаишь! Все всё знают, — грубо буркнула Вера. – Да нашлась и сейчас приедет. Мы ее ждем. Говори, чего хотел?
— Говорят, что твоя мама память потеряла, так ты теперь с ней здесь останешься? – надеждой произнес Николай.
— Нет! — отрезала девушка. — Мне в город нужно вернуться. У меня еще дела есть в городе. А за мамой здесь есть, кому присмотреть.
— Тебе обязательно нужно свои дела в городе делать? – робко спросил парнишка. — Ты к нему возвращаешься?
— Нет ни к нему! – зло передразнила его Вера. — Но дела у меня очень важные и я обязательно должна вернуться. Понял?
Услышав, что его любимая девушка возвращается в город не к тому парню, а по каким-то важным делам, Коля так и засветился от счастья.
— А чего это ты засиял-то как начищенный самовар? – усмехнулась Вера. – Ну, ладно мне нужно идти! Ой! Вон наши идут! Мама! Все Коля пока!
И она помчалась к дому.
— Конечно, конечно иди, встречай маму, — глядя ей вслед, тихо проговорил Николай и облегченно вздохнул.
Люба вошла в дом и осмотрелась. Все здесь ей было не знакомо.
— Здесь нет ничего моего, — с ужасом подумала она.
Иван бережно усадил ее на диван и стал поочередно представлять людей находившихся в доме:
— Любушка, посмотри! Вот это твоя старшая Лиза. Это твоя вторая дочь Вера. Михаила ты уже видела. А это Анютка — твоя младшая дочка. Это Дмитрий — муж Лизы. А это их дочурка Татьяна. Она тебе внучкой приходится. Это мои мама и отец.
Люба внимательно рассматривала каждого человека, которого подводил к ней Иван и каждый раз она, виновато улыбаясь, отрицательно качала головой.
— Мама! — вдруг вскрикнула Аня и с плачем обхватила Любу за шею. — Мама, ты, что и меня не узнаешь? Мама, почему ты так долго куда-то уезжала, а теперь никого не узнаешь?
Люба сжалась. На ее лице появилась нелепая страдальческая улыбка и вдруг, она вся затряслась и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Через мгновенье Лиза, Вера, Мария и последней Танюшка, тоже заплакали. От этого всеобщего женского плача, мужчины растерялись. Они, словно набрав в рот воды, смотрели на всю эту картину и не знали, что им делать. Первым опомнился Илья.
— Ну, хватит тут слезы лить! Нашли о чем плакать! Все живы и все вместе дома, а остальное приложится, — сказал он и, кашлянув в кулак, подал знак Марии.
— Да, мы, пожалуй, пойдем, — кивнув ему в ответ, вытирая слезы, пролепетала Мария. — Мы завтра придем, а вы уж тут своей семьей…
На улице Мария опять расплакалась и, уткнувшись в плечо мужа, запричитала:
— Ох, какая беда-то! Что же теперь будет? Ай-ай! Вот беда-то!
И вдруг, откуда ни возьмись, к ним подлетела Надежда.
— Тетя Мария, дядя Илья, ну, как там дела у Ивана? – запыхавшись, протараторила она.
— Ой, и не спрашивай, — всхлипывая, отмахнулась Мария.
— Люба, что правда, совсем никого не узнает? – протянула Надежда.
— Никогошеньки и ничегошеньки, — сокрушенно покачала головой Мария.
— Да хватит тебе причитать-то! – прикрикнул на нее Илья. — Может быть, все еще обойдется. Может быть, она еще и поправиться. Вспомни, мы ведь уже и не чаяли ее увидеть, а вот нашлась же она. Так и здесь, может быть, память еще к ней и вернется.
— Ой, не знаю, не знаю, что и лучше, что бы она и вовсе не находилась или, что бы нашлась такой-то…, — неожиданно вырвалось у Марии, но тут же спохватившись, она испуганно покосилась на мужа.
— А, ну вас! – нахмурив брови, махнул рукой Илья и побрел дальше.
— Бедный Иван! – простонала Надежда. — Ах, какой бедный Иван!!!
— Ох! Бедный! – качая головой, согласилась Мария еще раз глубоко вздохнув, поспешила за мужем.
— Ну, что давайте ужинать! – проводив родителей, предложил Иван. — Девчонки, как там дела на кухне?
Все сразу засуетились, накрыли на стол и усадили Любу. Ужинали, молча, только изредка кто-нибудь просил передать хлеб или соль. В воздухе чувствовалось гнетущее напряжение. Люба стеснялась поднять на кого-либо глаза, а остальные тоже молчали, потому что просто боялись сказать что-нибудь не то.
— Люба ты, наверное, устала? Может быть, хочешь отдохнуть? – после ужина спросил Иван.
Женщина кивнула головой.
— Ты отдохни, поспи, а все разговоры завтра, — сказал Иван и, проводив ее в комнату, плотно закрыл за собой дверь.
— Совсем ничего не помнит и никого не узнает! — взглянув на сестер, произнес Михаил так жалобно, что Аня тут же расплакалась.
— Не надо плакать. Перестань! – вернувшись на кухню, шепотом проговорил Иван и, усадив девочку на колени, стал, вытирая ей слезки. — Мама обязательно поправиться! Только мы должны ей помочь. Понимаете? Мы все должны ей помочь. А если мы будем плакать, то она никогда не поправиться. Аня, что бы я больше слез не видел! Хорошо?
— Ага! – закивала Аня.
— Врачам нужно ее показать, специалистам, — предложил Дмитрий. — В городе есть хорошие специалисты. А может даже и в Москву нужно поехать.
— Да! Да! – согласились все.
— Обязательно съездим к докторам, — сказал Иван. — Только сначала пусть немного освоиться, обживется. А вдруг может дом ей поможет что-нибудь вспомнить? А?
И все опять согласились.
— А мне нужно сына разыскать. Поеду к этому обходчику, который Любу нашел. Может он чего знает о сыне!? – тяжело вздохнул Иван и задумался.
Все переглянулись и опустили глаза. Каждый из присутствующих тоже думал о пропавшем ребенке, но до этого момента никто не решался первым об этом заговорить, понимая, что Ивану сейчас нестерпимо тяжело и больно.
На следующий день, после завтрака Вера, Лиза с Дмитрием и дочкой Танюшей уезжали в город. И все кроме Любы пошли их провожать. А она, оставшись одна, принялась ходить по дому, рассматривая все вокруг, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить. Она трогала мебель, занавески, даже нюхала цветы на подоконнике, но все было тщетно, никаких чувств это у нее не вызывало. Ничего в этом доме не напоминало ей о ее прошлой жизни
— Неужели я здесь жила? – в растерянности думала она. — Неужели это мои дети? И этот незнакомый и совсем чужой мужчина был моим мужем? Боже мой! Я ничего не помню.
Тут она с любопытством взглянула на фотографии, висевшие, на стене. Вот она с Иваном, вот она с детьми, а вот она одна. Люба смотрела на себя и как будто не узнавала. Это была совсем другая женщина. На всех снимках она улыбалась, значит, она та прежняя была счастлива.
— Так что же тогда со мной могло случиться? – произнесла она вслух. — И почему я оказалась там в больнице? И почему никто из родных так долго не разыскивал меня?
— Мама, а что ты делаешь? – в комнату вбежала Аня.
— Ничего, — пожала плечами Люба. – Просто фотографии рассматриваю. Аня, расскажи мне о нас. Как мы жили? Хорошо? Дружно?
— Ага! Мы жили хорошо и дружно! – ответила девочка. – Ой! Мама, а хочешь, я тебе покажу целую кучу фотографий? У нас, их знаешь сколько!
И достав из комода семейный альбом, они уселись на диван.
— Вот смотри! Это, когда меня еще не было, вы с Лизой ездили в город. А вот ты с Мишей на рыбалке. А вот это ты с Верой. Помнишь? А вот это мы все вместе в огороде, картошку сажаем. А вот это ты с папой. Ну, вспомнила?
Люба долго и внимательно рассматривала каждую фотографию. Но как она, ни старалась, ничего не могла вспомнить. Она лишь качала головой и словно в свое оправдание, пыталась улыбаться, но улыбка у нее получалась, какая-то уж очень жалкая.
— Мама, ну, пожалуйста, вспоминай! – вдруг жалобно пискнула Аня и прильнула к ней. – Ну, Хоть что-нибудь вспоминай!
У Любы перехватило дыхание, а сердце в груди будто сжалось в маленький комок.
— Бедная девочка! Как она страдает! Неужели я так ничего никогда и не вспомню? – беззвучно простонала она и крепко прижала ребенка к себе. — Что же будет дальше? Боже мой! Это мой муж. Это мои дети! Но почему же никто из них не вызывает у меня никаких родных чувств? Что же мне делать? А что делать — ничего не делать. Нужно просто жить! По фотографиям и по документам выходит, что это моя семья. Ну, что же! Значит, мне нужно привыкать жить здесь и начинать как бы новую жизнь. Да! Нужно принять все как есть!
— Вот только Андрюшиной фотографии у нас нет! Он только родился, и мы не успели его сфотографировать, — неожиданно произнесла Аня и совсем не по-детски вздохнула. — А потом ты с ним куда-то уехала.
— Андрюшиной фотографии? Только родился? – прокричала про себя Люба. – У меня, что родился ребенок? У меня был маленький ребенок, с которым я куда-то уехала? Боже мой! Где же он? Да, что же это? О Господи! Да за что же мне все это?
И тут к ним заглянул Михаил и, увидев бледное и испуганное лицо Любы, и прижавшуюся к ней Анюту, сразу понял, что женщина чем-то очень сильно взволнованна.
— Аня, это ты маму расстраиваешь? – погрозив девочке пальцем, сказал он. — Доктор же говорил, что маме нужен покой и нельзя ее волновать, так она быстрее поправиться. Поняла?
— Ничего я маму не расстраиваю, — надулась Аня.
— Что такое? Что случилось? – влетел в комнату Иван.
— Иван, мне нужно с тобой поговорить, — тяжело дыша, тихо произнесла Люба.
— А мы пойдем, азбуку почитаем, — сказал Михаил и увел сестру.
— Иван, скажи мне, кто из моих детей твой ребенок? Аня? Она называет тебя папой.
— Нет, Любаша, это твоя дочка. Когда мы с тобой поженились, у тебя было четверо детей. Просто Аня была еще очень маленькой, поэтому и считает меня свом отцом.
— А Андрей? У меня был еще ребенок? Да? Он только родился?
От неожиданности Иван вздрогнул.
— Да, у нас с тобой родился сын Андрей. Ты с ним уехала в город. Ты написала записку, что уехала по делам. Я не знаю, что с вами случилось и где сейчас Андрей, но я обязательно его найду. Слышишь? Я должен обязательно найти его! А ты не волнуйся. Тебе нельзя волноваться. Ты должна отдыхать.
Люба, слушала его, обхватив голову руками, и опять мучительно пыталась вспомнить хоть, что-нибудь, но опять ее прошлое представлялось ей только большим белым пятном. Наконец она подняла на Ивана глаза, в которых было, столько, страдания и боли, что тот поневоле ринулся к ней, что бы обнять но, видя, как женщина, смутившись, резко отшатнулась, не решился этого сделать.
— А хочешь, пойдем немного погуляем? — предложил он.
В ответ Люба растерянно пожала плечами и кивнула головой.
На следующий день Иван зашел к матери.
— Мама я поеду к тому обходчику, который нашел Любу. Может быть, он что-нибудь знает о ребенке. А ты присмотри за ней. Хорошо? Только пожалуйста не оставляй Любу ни на минуту, она еще совсем чужая и ей сейчас очень трудно. Она ничего не может вспомнить.
— Поезжай с Богом! – кивнула Мария и перекрестила сына.
Дом обходчика Иван нашел сразу. Еще издалека он увидел во дворе пожилого мужчину, который колол дрова.
— Здравствуйте! — громко поздоровался Иван. — Это вы Василий Кузьмич — обходчик?
Мужчина обернулся.
— Ну, я обходчик! А ты кто такой? Чего тебе от меня нужно?
— Я муж той женщины, которую вы нашли у железной дороги. Помните?
— А-а! — протянул Василий Кузьмич и воткнул топор в пень. — Проходи. Так значит ты муж той несчастной? Да, досталось ей. Ну, как она жива, али нет?
— Она жива, здорова, но ничего не помнит, — ответил Иван. — Дело в том, что она память потеряла, совсем потеряла.
— Ох! Жива? — обрадовался обходчик. — Значит, выжила все-таки! А я, по правде говоря, думал, что не жилец она. Уж больно плоха была эта женщина. Да и сколько она там, у железки-то пролежала неизвестно. Может час, может день, а может и того больше! Ну, так, что ты от меня-то хочешь?
— Помогите мне! — взмолился Иван. — Когда вы женщину нашли, то ребенка там не видели?
— Ребенка? – вытаращил глаза Василий Кузьмич и замотал головой.
— Понимаете, Люба, ее так зовут, — продолжал Иван. — Люба из дома уехала с ребенком с нашим сыном Андрюшей. Он еще совсем маленький был. А в больнице она была уже без него. Вот я и подумал, может быть, вы видели сына или знаете где мальчик? А может, кто-нибудь другой его видел?
— Нет милок, никого я там больше не видел, — развел руками мужчина. – Да и никто другой о ребенке ничего не говорил. Видать, она его где-то в другом месте оставила или отдала кому. Мы там, аккурат, где я нашел ее часто ходим. Если б что было — вещи, какие или не дай Бог ребенка, то обязательно бы нашли. Люба твоя лежала, так поодаль от железного полотна. То ли она от станции шла, и кто-то ее в лесу догнал, то ли она с поезда спрыгнула и скатилась по насыпи…? Не понятно!? Но ребенка точно никакого не было. Одна она была. Прости милок, но ничем я помочь тебе не могу.
Оба замолчали.
— Может, зайдешь чаю выпьешь? – с жалостью глядя на Ивана, предложил Василий Кузьмич.
— Спасибо, не хочется что-то. Извините. Пойду я, — сухо произнес Иван и понуро побрел обратно на станцию.
— Ох-ох-ох! — вздохнул обходчик. – Вот беда! Ребенок пропал! Ох, беда! Ну, ладно хоть женщина жива, хоть и без памяти, а все ж, жива! Ох-ох-ох!
Шло время. Постепенно Люба свыклась со своим теперешним положением. Она стала привыкать к этой деревенской жизни, к этому дому, к своей семье и уже не представляла своего существования без детей. Аня и Миша всегда были при ней. Лиза часто приезжала из города. А вот Вера приехала раза два, а в последнее время не навещала их, все, ссылаясь на какую-то занятость. И с Иваном у Любы отношения складывались тоже хорошие, нежные и даже, как ей казалось, она полюбила его. В общем, Люба всем сердцем приняла свою семью. Одно только не давало ей покоя и теребило ее душу. Это мысль о маленьком сыне. Где он? Что с ним? И куда она тогда с ним поехала? А главное почему? Она часто спрашивала об этом домочадцев, но все как один отнекивались, или переводили разговор на другую тему. Деревенские тоже молчали и когда речь заходила о маленьком Андрее только плечами пожимали, мол, не знаем ничего, что там промеж вас тогда вышло. Жалели односельчане Ивана. Да и Любу жалели. Хоть и непутевая, а все ж жалко. А хоть бы и рассказали, и узнала бы Люба правду, толку-то с того? Все равно ничего не помогло бы, раз памяти нет. Так зачем же семью попусту будоражить.
Наступила весна. И вот как-то раз Люба, подойдя к магазину, случайно услышала разговор деревенских баб.
— Уж столько времени прошло, а Любка-то так ничего и не вспомнила, — говорила одна женщина.
— А к докторам-то они ездили? — спрашивала другая.
— Господи! Да Иван, куда только ее не возил! – вступила в разговор третья женщина. — Они и в город сколько раз ездили и даже у одного важного профессора в самой Москве были. Мне Мария рассказывала, что она ее еще и к какой-то знахарке возила куда-то далеко. В этот как его э-э-э… название города забыла. В общем, в какую-то глушь. Ничего не помогло!
— А про сына-то тоже ничего неизвестно? — послышался еще один голос.
— Да где там, — отозвалась первая женщина. — Куда ехать-то? Где искать? Она же ничего не помнит. Господи! И куда она его дела? Может быть своему этому, строителю отдала? Андреем что ли его звали. Она же с ним тогда сбежала. Так Иван и его разыскивал, да только где этого «перекати поле» найдешь? Вот дура баба! Променять такого мужика как Иван на какого-то блудливого козла. Он говорят, еще и к Люське Степанихе ходил.
— Да ты что!? Вот гад! Вот козел так козел! – зашумели бабы.
— Да, а Иван то видно ей все простил, — продолжала первая женщина. — Вон как за ней ухаживает. Ох, за мной кто бы так поухаживал, так я б его на руках носила.
— Ага! Ты б носила!!! Ой-ой-ой! – донесся из магазина заразительный женский смех.
От всего услышанного Люба оцепенела, ее даже в жар бросило. А потом вдруг захотелось громко закричать и не в силах сдержать свои эмоции, она стремглав понеслась обратно к дому.
— Так я, оказывается, сбежала!!! Я сбежала??? — задыхаясь, твердила она себе. — Неужели я взяла маленького сына и уехала с каким-то блудливым козлом? Не может быть!!! Господи! Неужели я так сделала? Ах, вот почему мне никто ничего про это не говорит. Боже мой! Как же мне стыдно! Боже мой!
Весь вечер Люба была сама не своя и, еле дождавшись, когда дети лягут спать, подошла к Ивану и, глядя ему прямо в глаза, спросила:
— Иван, скажи мне честно, куда я тогда уехала? Что тогда произошло? Прошу тебя, только честно! Я ведь все равно узнаю, но хочу услышать это от тебя.
Иван всегда очень боялся этого разговора. И хотя он знал, что рано или поздно все равно придется Любе обо всем рассказать, но все-таки этот вопрос застал его врасплох.
— Хорошо, — после небольшого молчания, медленно произнес он. – Но пойдем, выйдем на улицу. Что-то душно.
Они вышли во двор и сели на крыльцо.
— Иван! Расскажи, что там было в той записке, которую я тебе написала? – не сводя с него глаз, продолжала настаивать Люба
Иван, опустил голову.
— Ты написала, что забираешь сына и уезжаешь с любимым человеком. Просила прощения. Еще ты написала, что это сильнее тебя.
Наступила тишина.
— Так, я что полюбила другого человека? – вдруг вырвалось у Любы.
Иван продолжал молчать.
— Так значит, я тебя тогда разлюбила? – прижав руки к груди, тихо произнесла женщина.
Иван пожал плечами и, глядя куда-то вдаль, ответил:
— Выходит так!
— Не может быть! — вскрикнула Люба. — Я не верю!
— Я тоже тогда не верил, — вздохнул Иван.
— А как же дети? Я, что бросила детей? Нет! Я не могла бросить детей! Иван!? – взмолилась женщина.
— Ты написала, что, как устроишься, то детей заберешь, — продолжая смотреть в сторону, ответил Иван.
Опять наступило молчание.
— А потом? – тяжело дыша, проговорила Люба. — А, что было потом?
Наконец, пересилив себя, Иван решился посмотреть Любе в глаза. Он повернулся к ней и взял ее за плечи.
— А, что было потом, мы ничего не знаем. Ты уехала, я тебя долго искал. И, наконец, мы тебя нашли в больнице. И вот теперь ты опять с нами! Ты опять дома!
— А сын? Где он? Что с ним? – простонала женщина.
— А сына мы найдем! Обязательно найдем! – как можно увереннее произнес Иван и крепко прижал Любу к себе.
— Господи! Что же я наделала! Иван, ты прости меня! Прости!!!
— Не думай об этом. Успокойся! Тебе нельзя волноваться. Сначала ты должна поправиться, а потом и сына найдем. Понимаешь?
— Да, да! Я должна поправиться и все вспомнить, – закивала головой Люба. – Да, да, я должна все вспомнить.
Она глубоко вздохнула, еще раз внимательно посмотрела на Ивана и, не проронив больше ни слова, ушла в дом, а он остался сидеть на крыльце. Как же он боялся того, что Люба узнает правду. Он боялся, что она, узнав все, изменит к нему свое теперешнее отношение. На Ивана тут же нахлынули воспоминания и тупая боль, и ревность вновь охватили весь его организм. Он почувствовал, что не может сейчас пойти домой, не может остаться с Любой наедине, поэтому встал и постояв немного в нерешительности, вышел за калитку. Он шел по улице, не понимая, куда идет, он просто шел и шел.
— Иван, ты что ли? – вдруг окликнул его, чей-то голос.
Перед ним стоял сторож дед Макар.
— А я смотрю, идет кто-то, дай, думаю, подойду.
Присмотревшись к молодому человеку, старик так и ахнул. Выражение лица у Ивана было настолько растерянное, жалкое и даже испуганное, что дед Макар сразу понял, парень не в себе. Конечно, он догадывался с чем, а вернее с кем были связаны эти переживания, это же деревня, здесь все на виду.
— Ох! Кажись, сильно расстраивается. Переживает! — сказал сам себе старик. — Пожалуй, не следует его сейчас одного-то оставлять. Надо бы с ним поговорить. Может и отойдет.
— Давай-ка мил-человек, присядем вот сюда, — усаживаясь на скамейку и приглашая Ивана сесть радом с собой, сказал дед Макар. — Уважь старика, поговори со мной. А то я дежурю здесь один. Даже поговорить не с кем.
Иван сел.
— Как дела Ванюша? Как Люба?
— Все так же дедушка, — вздохнул Иван. — Не помнит она ничего и никого. Мы уже и так и сяк — ничего не получается.
— Да-а!!! — протянул дед Макар и тоже вздохнул. — А может быть какие карточки ваши семейные ей показать или там что еще?
— Да и карточки показывали, и дети про ту нашу прежнюю жизнь рассказывал и… и все такое. А-а! Все равно ничего не может вспомнить.
Оба замолчали.
И вдруг Иван встрепенулся и, схватив деда за руку тихо, почти шепотом проговорил:
— Знаешь, дед, что я тебе скажу…, никому этого не говорил, а тебе скажу. Я и сам не знаю, хочу я, чтобы память к ней вернулась или нет!? Боюсь я! Сейчас она хоть и не помнит ничего, но с нами. Понимаешь? А если память вернется, что тогда? А вдруг опять уйдет?
Дед Макар строго взглянул на Ивана.
— А ты не бойся! Никуда она не уйдет! Сейчас она понимает, что вы есть ее семья! Она же не глупая, соображает, что если у нее память отшибло, то значит, с ней было что-то плохое!
Потом покряхтел и добавил:
— Да и ребятенка нужно найти!
— Да дедушка, ты прав, конечно, ты прав! — обхватив голову руками, простонал Иван. – Да, да! Нужно, чтобы она все вспомнила. Ох! Вспомнила где ребенок.
— Ну, а врачи? А что врачи-то говорят? – поинтересовался дед.
— А что врачи!? – с горечью ответил Иван и махнул рукой. — Они сами не знают, пройдет это или нет. Вспомнит она что-нибудь или нет. Время говорят нужно. Или что-нибудь такое, что бы могло ее память подтолкнуть. А что? Я не знаю.
Какое-то время оба опять сидели, молча, и только Иван тяжело вздыхал.
— Сынок, я знаю, что ей надо! – вдруг толкнув Ивана в плечо, вскрикнул старик. — Это как его… э-э-э…, а вот…!
И тут дед Макар поднял указательный палец вверх и по буквам стал выговаривать слово:
— Ш т р э ш!!!
— Ш т р э ш? – удивленно повторил Иван. – А что это такое?
— Ну, это когда человек потерял память и ничего не помнит, — с видом знатока, начал объяснять дед, — то ему нужно показать какую-нибудь вещь очень ему родную и близкую. Вот! Он ее увидит, сначала обомлеет, потом встрепенется, в голове заслоночка откроется, и память опять поплывет как надо. Это и называется штрэш! Понял?
— А-а! Я понял дедушка, — закивал головой Иван. – Только это называется стресс!
— Ну да, ну да, — согласился дед Макар — Я и говорю, что ей надо вот этот ш…стресс.
— Только где же его взять? – задумчиво произнес Иван и вдруг сильно стукнул кулаком по скамейке.
— Где взять? – почесав затылок, переспросил старик. – Хм! Да где угодно! Попробуй поводить ее по улице, по вашему огороду, отвези на станцию, куда она тогда поехала. Понимаешь, этот ш..стресс может быть где угодно!
Иван задумался. А дед Макар закурил, потом вдруг как-то загадочно прищурился и, неожиданно повеселев, снова толкнул Ивана в плечо.
— Вот послушай одну историю, — сказал он. — Было это во время войны. Служил с нами один боец. И вдруг ранило его. Осколок попал прямо в голову. Думали всё! Ан нет! Выходили его врачи. Только вот память он совсем потерял. Никого не узнает. Кто он, откуда он — ничего не помнит. Ну, что делать? Написали жене. Жена приехала, и забрала его домой. Сколько времени они так прожили, про то не знаю. Только один раз пошел он огород копать. Копал, копал да и нашел закопанную железную банку. Глянул он на нее и вдруг как закричит: — «Нашел, нашел, это моя заначка!» Вспомнил он эту баночку-то. Это значит, память-то к нему вернулась! Понимаешь, это он перед войной от жены прятал деньги. Заначку, значит, для себя делал. И конечно потом забыл про нее. И вот когда он эту банку нашел, то в голове у него, что-то прояснилось, заслонка открылась, и память потекла, как ей полагается. У него значит этот ш..стресс получился, он все и вспомнил! Кто он и как его зовут, жену вспомнил и все остальное. Так он потом эту заначку на радостях жене отдал. Об этом мне знакомый мужик рассказал, он как раз его тогда встретил. Вот как в жизни бывает. Так, что ты ничего не бойся, а этот ш..стресс ищи! Понял!?
Иван кивнул головой.
А дед Макар продолжал:
— Вот ты говоришь, что везде вы ходили, везде ездили. А вы в той больничке были, ну где Люба нашлась?
— Так она же там, сколько времени жила и ничего не вспомнила, — отмахнулся Иван.
— Жила-то жила. Это все так, — не унимался старик. — Только тогда она не знала кто она и какого роду племени. А вы поспрошайте там санитарочек, может, какая вещица от нее осталась или еще что. Может она посмотрит и вдруг вспомнит, как мужик-то тот? А? Свози ты ее туда Ванюша, свози. Даст Бог, вдруг, что и получиться, вдруг случиться с ней этот ш..стесс. А?
Иван опять задумался.
— Ну, спасибо тебе дедушка за совет! – немного погодя сказал он и встал. — Пойду я.
— Ага! Иди милок, иди! – ответил старик и вздохнул. – А я еще здесь маленько посижу, отдохну, о жизни поразмыслю.