Громко орали птицы, дерущиеся из –за батона хлеба. Их не пугали даже звуки гармони и пьяные голоса возле ЗАГСа. Едущие по Александровской, машины притормаживали, что бы не задеть нетрезвые компании, ожидавшие свою очередь на регистрацию. Ветер качал ветки старых деревьев и те стучали в окна домов, помнящих еще дореволюционных степенных купцов и воспитанных барышень. Нет уже ни тех, ни этих… Сейчас от милой девушки можно услышать то, что не всегда скажет прораб при сдаче объекта.
Макс курил и смотрел на дерущихся птиц. Этот « аттракцион невиданной щедрости» с батоном хлеба – устроил птицам он. Вчера сдали объект – заправку в центре города. Место заказчик выбрал удачное. В ста метрах от заправки шумел центральный рынок города, машин всегда была – тьма. Вчера этот бородатый « каззёл» , как говорил сварщик Степаныч, принял объект. Сегодня бригада начала с самого утра отмечать это знаменательное событие. Оставались еще мелочи. Убрать краном ненужную бетонную балку, погрузить неизрасходованный кирпич, собрать свои вещи. Все это ближе к вечеру. А сейчас… Сейчас, как писал в своём дневнике последний царь, « Пили хорошо. Пили весело». Макс слегка одурел от атмосферы бытовки. Запах бесчисленных сигарет, мокрой обуви и одежды, остатков еды и банок с растворителем – создавал такое стойкое амбре, что у непривычного человека начинались дыхательные спазмы и судороги. К тому же в домино он с напарником проиграл, вот и вышел на весеннее солнышко. В голове приятно шумел самогон. Сколько было проб и ошибок – пока не нашли производителя качественного товара! Этой проблеме прораб посвящал время в каждой утренней « летучке». Но — « ищите и обрящете», проблему сняли, найдя в километре за « пьяным двором», никому не известного гонителя. Теперь он был обеспечен клиентами, а бригада качественным продуктом. А самогон и вправду был хорош! Чистый, как слеза, отбитый марганцовкой и процеженный через марлю с активированным углём, он вообще не пах сивухой. А как он проскальзывал в, измученный работой, организм! И никакого « отходняка». Сказка наяву. Макс смотрел на дерущихся птиц и улыбался. Раздался гудок машины.
На объект въехали « КрАЗ» и « Нива». Слава Богу — не белая « Волга» с номером 005, в которой приезжал заказчик и генеральный подрядчик бригады по кличке « Борода». В бригаде не любили его за жадность и идиотские придирки. Всем был памятен случай с « лучами заката». Отделывали заправку на Северном. « Борода» вроде был доволен, но на следующий день он заставил переделывать пластик, мотивируя это тем, что в « Лучах заката всё выглядит – как то не так.» Как его «мативировали» в бытовке! Макс узнал много новых словосочетаний о происхождении человека и особенностях его сексуальной жизни. А переделывать все ж пришлось. Хорошо –что это не он. К бытовке шли крановщик Лёха и снабженец Осичкин. Снабженец был невредный мужик, правда – взрывался, как китайская петарда, к месту и ни к месту. Но « подлян» не творил. Не каждого строители пустят себе за столом. К домино и откровенным разговорам. Осичкина пускали. Лёха- крановщик был своим парнем. Макс помнил – как надрывалась в бытовке рация. Какой-то ГАИшник орал Бороде – « Это ваш кран с номером ….? Забирайте его на х..! Он валяется в кювете между Николаевкой и Мелентьево.» Лёха засмотрелся на проходящих баб и кран перевернулся. Бабы были в жизни Лёхи главным смыслом бытия. У него было два дома и две жены. Неделю жил у одной, неделю у другой. Это не считая всех его мелких романов. Кобель был первостатейный. Но зарабатывал очень много, не курил и не пил. Высокий, черноусый красавец хохол. Он гулко захохотал, увидев Макса.
— Здоров, каменюшник! А где все? Завтракают? Ясно. Хоть на ногах стоят или уже « отдыхают лёжа»? Зови Яковлевича. Я в бытовку не пойду. Лучше солярки выпью – чем вашей атмосферой дышать.
Осичкин открыл дверь бытовки. Оттуда на улицу рванул клуб белого табачного дыма и громкий мат. Степаныч и прораб выясняли – кто сдуру поставил « пять-пусто» и тем « дал прямого» сопернику. Прораб Яковлевич , пряча улыбку в прокуренных седых усах, послал Степаныча к его далёким родственникам и вышел из бытовки. Лёха накинулся на прораба-
— Яковлич! Что за нах…! Надо цеплять эту ё…. балку, бригада бухая в п…! ё. вашу мать! Я пьяных под стрелу не пущу! Будете сами Бороде объяснять – какого х.. не вывезли балку!
— Лёша, не п…! Я отвечаю за бригаду. Вон Макс с Сулейманом подцепят. Играть в домино не умеют – хай работают.
— Балку надо на оттяг брать. Кран не станет прямо. Там опытные стропальщики нужны, а ты м…! И в …! Суешь мне полупьяных пацанов!
— Иди ты к е… ! ё… кнехт! Будешь мне еще …. – х.. ты шабашку получишь!
— Ладно, б..! но отвечаешь – ты! Пошли, пацаны!
Лёха рванул, матерясь, в кабину своего старого крана. Макс с Сулейманом пошли в здание, где лежала эта ненужная бетонная балка. Её надо было вытащить давно, но сперва уложили плиты перекрытия. Теперь её надо было брать на « оттяг» и пытаться вытащить волоком на улицу. Занятие весьма опасное. Трехтонная бетонная дура могла вертануться и размазать стропальщика по стене, если выдержит такой удар стена… Но стройка – это не уютный офис. Там постоянно гуляет смерть. Оголённые электрические кабели, скользкие леса, неогороженный котлован с торчащей арматурой, тросы, которые давно отслужили свой срок, кирпич, иногда падающий со стенки с хорошей высоты… Да всего не перечислишь. Строители философски относились к постоянной опасности. « Стройку вести – не х.. трясти»- говорил прораб.
Макс и Сулейман зацепили тросом балку. Сулейман вышел на улицу и дал отмашку крановщику. Макс остался внутри. Трос натянулся струной, примерзшая ночью балка, медленно шевельнулась. Кран взревел. Балка оторвалась от мерзлой лужи и приподняла один край. Внезапно она повернулась на углу. Огромный бетонный снаряд полетел прямо в грудь Максу. Он не успел даже испугаться, просто исчез мир…
… Макс стоял на берегу реки. За широкой рекой раскинулся невиданный сад. Там светило доброе солнце веяло невиданным счастьем. На этой стороне реки ветер швырял в лицо мокрый снег и рвали воздух лаем огромные черные псы у зарешёченных вагонов. Конвой, ударами сапог, гнал к вагону какого-то бедолагу. Тот выл в голос. Макса передёрнуло. Перед ним стоял обычный письменный стол. За столом сидел человек в сером костюме и читал папку, на которой были выведены тушью фамилия и имя Макса… Человек отхлебнул чая из стакана в серебряном подстаканнике и задумчиво сказал-
— Так… Строитель значит. Много ваших через меня проходит. Куда ж вас девать? Ты, например, через реку на паром недостоин. О душе не думал, пил – гулял. Воровал по мелочи. Грехов – полная папка, но сплошь « мелочёвка». На вечную « командировку» в места, где конвой хвостат и с рогами – вроде не за что… Шанс исправиться есть. К тому ж ходатайства за тебя есть. Деды – прадеды ручаются – что человек ты не пропащий. На Последний суд отправить? С адвокатом и прокурором?
— Домой отправьте – хмуро буркнул Макс
— То же вариант—Человек в сером закурил папиросу и снова отхлебнул чая – Устал я на этой работе. При жизни сплошь допросы и очные ставки, после смерти – опять следователем. Устал. А кто ж вас, хануриков, будет сортировать? Хоть взяток не брал и невиновных не мордовал. А то б сейчас в таком вагончике под конвоем в пекло ехал. А там хуже чем в БУРе* — уж поверь. Водили нас на экскурсию. Впечатлений – полные штаны. А на Рай – как и ты, только через реку могу посмотреть. Нельзя пока туда. Вот и сижу тут, дела ваши рассматриваю на предвариловке. – Человек устало потёр виски длинными тонкими пальцами— Ладно. Дел до хрена, с тобой решили. Назад, на землю грешную. Ты уж там не паскудничай, как говорили римляне – « Мементо море». Постарайся место на пароме заслужить, хоть и очень трудно это. Не подведи тех, кто за тебя поручился. Бывай, до встречи.
Сзади раздался автомобильный сигнал. За рулём « маршрутки» сидел небритый кавказец и нетерпеливо жестикулировал Максу – что б он быстрей садился в машину. Макс суетливо кивнул следователю и побежал к « маршрутке». Следователь, прищурясь от крепкого дыма, задумчиво посмотрел ему вслед. К столу подходил следующий клиент…
… Макс отупело смотрел на матерящегося Лёху и испуганного Сулеймана. Бетонная балка крепко долбанула в стену. По кладке в два кирпича змеилась трещина. Прораб устало махнул рукой –« Х..я, заделаем – никто не узнает». Сулейман отозвал Макса в сторонку.
— Слушай, ты прямо там стоял, куда балка п…ла . Я видел в окно. А оказался в другом углу, ни х.. не понял.
— Показалось. Тебе показалось, мне показалось— Макс закурил и посмотрел на весеннее солнце— Нам всем показалось. Пойдём в бытовку, может чё ещё осталось. А не осталось – я сбегаю.
Над весенним городом светило мартовское солнце. Возле ЗАГСа очередная свадьба рвала тишину пьяными голосами и звуками баяна. Птицы доедали батон хлеба, лежащий у поддона кирпича. По улицам спешили прохожие. Высоко плыли облака, по синему – как та последняя в жизни река, небу. На грешную землю снова пришла весна…
*Бур – Барак Усиленного Режима
Таганрог
Февраль 2012г