Где он — полный покой,
вечный сон благолепий,
что Спаситель босой
дарит сотни столетий!
Если чуть подождать
да отринуть греховность,
можно в вечность взлететь,
покоряя бездонность.
Тянут вверх небеса,
чаще в зимние стыни,
небеса-паруса
в обнаженности сини.
Синева, как магнит
дарит шанс легковесья.
Глянул, раз и летишь,
над белесьем полесья.
Ноги вязнут в снегу —
не помеха для тела,
в белом круге оно
так легко опустело,
и вращаясь, кричит,
выпуская усталость —
от земного него
ничего не осталось.
Голос звонок в тиши,
колокольцем зальется,
эхо — зимний дружок
вслед за голосом вьется.
За спиной шорох крыл —
шапку снега задело.
От искрящих красот
в сердце горечь осела.
Смят сугроб под спиной,
воздух вспенен дыханьем,
руки, как в полынье
чертят дуги маханьем.
Бесконечность вокруг —
твердь сливается с высью,
даже если молчишь,
с ней общаешься мыслью.
Закрываешь глаза,
и взлетаешь, взлетаешь.
Стынет льдинкой слеза —
землю так обнимаешь!
Будет в небо полет,
только позже, попозже.
Это только налет,
грусти высол на коже.