ФОНАРЬ ДИОГЕНА

ФОНАРЬ ДИОГЕНА

1.

Время от времени в глубоких пластах земли обнаруживаются камни странной формы, со следами сколов, с заостренными гранями или остриями. Необычный вид этих камней выдает их явно искусственное происхождение. В старину такие камни называли «громовниками», принимая их за орудия бога грома, в сердцах метаемые с молниями на грешную землю. Только в XVII-XVIII веках было высказано предположение, что мнимые «громовники», очень напоминавшие каменные топоры, ножи и наконечники, были изготовлены «допотопными» людьми.

В 1717 году вышла в свет книга заведующего Ватиканским ботаническим садом Михаила Меркати, который описывал найденные каменные орудия как «произведения рук человеческих», выполненные «в незапамятные времена». Меркати без всяких околичностей объявил оббитые и шлифованные камни «орудиями и оружием первобытных времен».

В 1740 году француз Магюдель напечатал сочинение, специально посвященное находкам всевозможных каменных орудий.

Через 10 лет Эккард из Брауншвейга высказал твердую уверенность в том, что у человечества был период, когда орудия изготовлялись только из камня. Этот период впоследствии был назван «каменным веком». Что же касается бронзовых и железных инструментов, то они относятся к последующим этапам культуры – «бронзовому» и «железному» векам.

Это предположение нашло свое блестящее подтверждение в находке, сделанной немецким пастором Эспером из Эрлангена. В одном и том же слое почвы в пещере, обнаруженной им недалеко от Муггендорфа, рядом с каменными топорами и билами он обнаружил окаменелые человеческие кости, несомненно принадлежащие тем существам, которые изготовили каменные орудия. Но кроме них пастор обнаружил и кое-что еще. Вместе с человеческими костями в том же слое присутствовали останки каких-то странных, ни на что не похожих существ. Будучи религиозным человеком, пастор Эспер обязан был верить, что все существующие живые существа были сотворены Богом на пятый и шестой дни творения, и продолжают оставаться в том самом виде, в каком их создал Бог. Но будучи человеком естествоиспытателем, он зафиксировал свою находку, опубликовав свои наблюдения и размышления в 1774 году.

В 1830 году молодой врач Казимир Перье во время работ по строительству канала вблизи городка Аббевиля обнаружил во вскрытых на большой глубине слоях земли кости огромных животных. Это оказались останки слонов, носорогов, лошадей и даже бегемотов – и это неподалеку от Парижа! «Допотопный» возраст находок не вызывал сомнений. Но найдены были не только кости. Перье обратил внимание на странные камни, что попадались в тех же горизонтах, в которых залегали останки обитателей «допотопной земли». Бросалась в глаза правильность форм, судя по всему, намеренно приданная им ловкой оббивкой. Камни напоминали примитивные топоры или клинья – один конец их приострялся, а другой, в большинстве случаев закругленный, оставался массивным. Некоторые клинья представляли собой овальную речную гальку со сколами только на приостренном конце, в то время как остальные части оставались нетронутыми. Что это, как не известные с давних пор «громовники»? Но насколько они грубее ранее известных образцов! Примечательно, что среди них не встречаются полированные или шлифованные образцы – все топоры обколоты и лишь сглажены от долгого пребывания в земле или перекатывания в воде, не более того. По первозданной архаичности они не идут ни в какое сравнение с прежними находками. Значит, вблизи Парижа некогда жили древние, поистине допотопные люди, современники теплолюбивых слонов и бегемотов, давно исчезнувших в Европе!

В 1861 году археолог Эдуард Лартэ, основываясь на материалах, полученных им при раскопках пещер Франции, предложил периодизацию истории первобытного общества, построенную на последовательной смене видов древних животных, обнаруживаемых вместе с каменными орудиями. Он разделил её на четыре больших периода: век зубра и первобытного быка, век мамонта и носорога, век северного оленя и век пещерного медведя.

В следующем 1862 году Леббок предложил ранний период каменного века (для которого характерны оббитые орудия), назвать палеолитом — «древнекаменным веком», а время, когда появляются шлифованные каменные орудия и глиняная посуда – неолитом — «новокаменным» веком.

В конце 60-х годов XIX века вышли из печати великолепные работы французского арехолога Габриэля де Мортилье. На основании техники обработки каменных орудий он выделил «ориньякский слой», «солютрейский» и «мадленский» типы инструментов, характеризующие культуру человека, существовавшую на территории Европы от сорока до двенадцати тысяч лет назад (верхний палеолит). Еще более древние слои, с ручными топорами, оббитыми с двух сторон, массивными скреблами и остроконечниками, получили название по местностям их первого открытия – «шелль», «ашель», «мустье» (нижний палеолит). Возраст наиболее древних культур достигал полумиллиона лет, если не больше.

Находки каменных орудий доказывают, что существа, способные делать орудия, обитали на земле в очень древние периоды, когда был совсем другой климат и жили ныне вымершие диковинные животные. Качество обработки орудий со временем изменялось, они становились все более совершенными, пока на смену им не пришли орудия из бронзы, а ещё позже – из железа. Это косвенным образом свидетельствует об эволюции изготовлявшего их существа, о совершенствовании его разума и технических навыков.

2.

Первую по настоящему эволюционную теорию происхождения человека выдвинул французский естествоиспытатель Жан Батист Пьер Антуан Ламарк. В своей «Философии зоологии», опубликованной в 1809 году он осмелился без туманных намеков прямо объявить о том, что человек мог произойти от наиболее совершенной из обезьян вроде шимпанзе под влиянием окружающей природы.

Ламарк выдвинул новую идею, согласно которой изменения в структуре организма происходят вследствие упражнения или, напротив, неупражнения органов, и, основываясь на подобном соображении, попытался представить, как обезьяны могли оказаться на земле.

Исчезновение лесов заставило сотни, тысячи поколений обезьян передвигаться по поверхности земли. Ноги их, упражняясь в ходьбе, постепенно утрачивали способности производить хватательные движения. Обезьяна постепенно приобретала прямую осанку, поскольку, стоя и передвигаясь на задних конечностях, она могла лучше обозревать окрестность. На ногах развились икры, руки, не упражнявшиеся более при перескоках на деревьях, укоротились. Наземная обезьяна питалась не только растительной пищей, что привело к уменьшению размеров клыков и укорачиванию челюстей, которые не выдвигались вперед, как у остальных антропоидов. Новая порода обезьян широко расселилась по земле; ей приходилось теперь обитать в самом разнообразном природном окружении, и необходимость приспосабливаться к нему привела к еще большим изменениям. Усложнение жизни обезьяньих стад потребовало создания членораздельной речи, так как для передачи мыслей не хватало немногих звуков и гримас лесной обезьяны. Речь, по мнению Ламарка, стала одним из важных факторов, ускоривших общественное развитие. Так появились на земле люди, в значительной мере отличающиеся от своих прародителей – обезьян.

3.

В опубликованной в 1859 году книге «О происхождении видов путем естественного отбора» Чарлз Дарвин вскрыл внутренние механизмы биологической эволюции. Хотя в этом труде специально не затрагивался вопрос о происхождении человека, стало очевидным, что человек неумолимо подводится под те же законы развития, которые лежат в основе эволюции всего остального животного мира.

Томас Гексли, ближайший сподвижник Дарвина, вскоре восполнил это пробел, написав книгу уже специально посвященную проблеме происхождения человека от обезьяноподобного существа. А немецкий биолог Эрнст Геккель в сочинении «Естественная история мироздания» попытался составить родословное древо людей, впервые провозгласив существование в далеком прошлом промежуточной формы, связывающей в единую цепь антропоидную обезьяну и человека. Он назвал это гипотетическое существо pithecantropus alalus – «обезьяночеловек бессловесный».

4.

Теория – теорией, но нужны реальные доказательства её правоты. Ведь пока что древность человека подтверждалась лишь косвенно – обнаруженными каменными орудиями. А где же останки переходного существа, стоявшего между животным и человеком – того самого «питекантропа» Геккеля? Джон Эванс заявил по этому поводу: «Я весьма горжусь древностью моего рода, однако хочу иметь другие доказательства этой древности, чем раковистый излом на камне!»

В июле 1856 года рабочие известнякового карьера, которые удаляли глину из пещеры Фельдгофер в долине Неандерталь в окрестностях Дюссельдорфа, нашли странные кости и череп. Хозяева карьера Беккресгоф и Пипер приняли их за останки медведя и передали преподавателю реальной гимназии Эрбельфельда профессору Иоганну Карлу Фульротту. Исследовав кости, Фульротт пришел к выводу, что они принадлежали вовсе не медведю, а человеку. Но это был очень необычный человек. Бедро было очень массивно, грубо по рельефу и к тому же характерным образом искривлено. Фульротт в связи с этим предположил, что осанка человека, имевшего такое бедро, очевидно, не отличалась прямизной. Вероятно, он ходил слегка сгорбившись, на согнутых и искривленных ногах.

Еще большее удивление вызвала хорошо сохранившаяся черепная крышка. Судя по размерам, объем головного мозга, который она вмещала, приблизительно соответствовал цифре, характерной для современного человека, — что-то около 1300 кубических сантиметров. Однако как объяснить, что конфигурация черепной крышки, ее рельеф так резко отличаются от черепа современного человека? У основания необыкновенно низкого, сильно убегающего назад лба возвышались огромные и массивные костяные дуги – надглазничные валики или надбровья. Ничего подобного нет у черепа человека – сходные в какой-то мере надбровья описывались зоологами у антропоидных обезьян! А как сильно уплощен черепной свод, как поразительно низка его высота, какой он длинный, с очень массивным и большим затылочным гребнем, тоже приплюснутым сверху.

Сам собой напрашивался вывод о том, что найденные останки принадлежали древнему, еще сохранившему некоторые обезьяньи черты предку человека. К тому времени палеонтологи имели множество доказательств того, что предки современных животных имели когда-то иной облик и размеры, то есть менялись с течением времени. Человек — выходец из среды животных, значит, и ему должна быть свойственна изменяемость. Его предки, подобно предкам животных, также могли выглядеть иначе, а как именно – как раз и показывает находка в гроте Фельдгофер. Как иначе объяснить обезьяньи черты в строении черепа троглодита (пещерного жителя), жившего некогда в долине Неандерталь?

Соратник Дарвина, выдающийся анатом Генри Гексли, ознакомившись с описанием странных останков, немало подивился их необычайно примитивным особенностям. Люди, обладавшие столь звериными чертами, заявил он, относятся к той стадии развития человечества, представители которой не сохранились на земле. Даже аборигены Австралии, по мнению Гексли, наиболее примитивный в физическом смысле тип «человека разумного», несравнимы с троглодитом из Неандерталя, настолько он зверообразен.

Ирландский антрополог Уильям Кинг высказал предположение, что существо из Неандерталя представляет особый тип людей, достаточно широко распространенный когда-то в Европе. Он выделил это творение природы в особый вид, назвав в отличие от homo sapiens («человека разумного») – homo neandertalensis («человеком неандертальским»).

5.

Большинство ученых мужей того времени отказывались признать древность ископаемого неандертальца, поскольку слой, в котором были обнаружены останки, был безвозвратно разрушен. Высказывались мнения, что кости недавнего происхождения, а необычность их строения объясняли врожденным уродством или болезнью. Французский антрополог Прюнер-Бей уверял, что останки принадлежат старому кельту, идиоту от рождения. Немецкий анатом Рудольф Вагнер заявил: «По моему мнению, антропологические особенности строения черепной крышки, а также других частей скелета дают возможность утверждать, что в Неандертале найдены останки… пожилого эмигранта из Голландии». Наиболее экстравагантная версия принадлежала Августу Францу Мейеру, который «узнал» в неандертальце «многолоидного казака»! Как казак оказался возле Дюссельдорфа? Да очень просто – утверждал Мейер: в 1814 году по долине Рейна проходила армия русского генерала Чернышева, ведшая ожесточенные сражения с авангардом войск Наполеона. Странные черты черепной крышки Мейер объяснил монголоидностью казака, а необычную изогнутость бедра – тем, что он «редко слезал с лошади».

Ситуация изменилась благодаря находке английского геолога Георга Баска черепа из Гибралтара. Уж до Гибралтара-то – западной оконечности Европы – «монголоидные казаки» Мейера никак не могли добраться. В докладе, прочитанном в 1864 году на конгрессе Британской ассоциации наук в Норвиче, Баск заявил, что гибралтарский череп принадлежал человеку неизвестной расы. Судя по всему, он очень близок неандертальцу и потому позволяет полнее представить особенности строения черепа троглодита – у него сохранились лицевая часть, затылок и база. Объем мозга составляет 1200-1296 кубических сантиметра.

Эта находка подтвердила предположение Уильяма Кинга: действительно, в ледниковое время Европа была населена людьми неандертальского типа, жившими в пещерах, занимающимися охотой и умевшими изготавливать примитивные каменные орудия.

К настоящему времени самые древние останки неандертальцев обнаружены в слоях, датируемых 700 тыс. лет назад, а после 35 тыс. лет назад они не встречаются. Очевидно, что это была «эпоха неандертальцев», длившаяся более 650 тысяч лет.

В 1891 году на острове Ява в районе небольшого компонга (деревушки) Тринил был обнаружен череп еще более древнего человекоподобного существа. Малая высота черепной крышки, массивные валики в виде козырька, возвышение в виде валика посредине лба весьма напоминали особенности черепа шимпанзе и отчасти гиббона. Но поражала величина черепа. Его объем составлял более 800 кубических сантиметров, в то время как объем мозга современных высших антропоидных обезьян не превышает 600-610 кубических сантиметров. Таким образом, при почти обезьяньей внешности это существо обладало огромным мозгом, почти достигавшем низшей границы объема мозга современного человека (930 кубических сантиметров)!

В следующем, 1892 году дополнительные раскопки, произведенные в месте обнаружения черепа, преподнесли новый сюрприз: в нескольких метрах от черепа, в том же горизонте и на той же глубине была обнаружена бедренная кость, сходная с человеческой. Особенности ее строения явно свидетельствовали о том, что её владелец обладал прямохождением – передвигался на двух ногах.

Сделавший эти удивительные находки Эжен Дюбуа предположил, что они принадлежат переходной форме от обезьяны к человеку и назвал это существо геккелевским термином питекантроп («обезьяночеловек»). Однако вторую часть «имени» – alalus (бессловесный) он заменил словом erectus (прямоходящий). Дело в том что, изучая внутреннюю полость черепной крышки из Тринила, Дюбуа заметил отчетливый отпечаток так называемой «извилины Брока», с которой обычно связывают уровень развития речи. Питекантроп был не бессловесным. Он, по утверждению Дюбуа, говорил, мыслил, неплохо координировал свои движения.

В 1894 году в Батавии Дюбуа издал хорошо иллюстрированную книгу «Обезьяночеловек прямоходящий, человекообразная переходная форма с Явы». Один из первых экземпляров он послал Эрнсту Геккелю, сопроводив надписью: «Изобретателю питекантропа». Книга завершалась следующим утверждением: «Питекантроп прямоходящий есть не что иное, как переходная форма, которая, согласно эволюционному учению, должна была существовать между людьми и антропоидными обезьянами: он – предок человека!»

Дюбуа был убежден, что ему удалось отыскать предпоследнюю, двадцать первую по градации Геккеля ступень родословного древа человека (на двадцать второй ступени Геккель поместил самого человека).

В конце 20-30-е годы ХХ века последовали новые открытия, связанные с древнейшими обезьянолюдьми, — в районе Пекина Д. Блэк, Пэй Вэньчжун, Цзя Ланьпо и Ф. Вейденрейх открыли более десятка черепов «китайского обезьяночеловека», синантропа, являющегося более развитой разновидностью питекантропа.

Таким образом, было установлено, что в период от 1,9 млн. лет назад до 300 тыс. лет назад существовала переходная форма обезьянолюдей – питекантропов, которые в течение этого периода прогрессировали от Яванского человека (так стали называть питекантропа, обнаруженного Эженом Дюбуа) к более развитым синантропам. Питекантропы ходили на двух ногах и умели изготавливать каменные орудия.

В 1924 году из известкового карьера в Таунгсе, Южная Африка, профессором Раймондом Дартом был извлечен окаменевший череп антропоида – человекообразного примата, отличающийся необычными особенностями. При общей антропоидной конфигурации объем мозга, помещавшегося в черепе (520 куб. см.), раза в три превышал мозг павиана и значительно превосходил мозг взрослого шимпанзе (320-480 куб.см.). Череп определенно принадлежал длинноголовому существу, в то время как высшие антропоидные обезьяны короткоголовые. Лоб прямой, а не скошенный, у основания его отсутствуют надглазничные костяные валики, столь характерные для черепа антропоидных обезьян. Осмотр хорошо сохранившихся зубов показал, что череп принадлежал существу в возрасте около 7 лет, за что Дарт прозвал его «бэби». Значит, у взрослой особи объем мозга должен быть еще больше! И дело не только в размерах. По сравнению с черепом шимпанзе череп из Таунгса значительно более развит в очень важных отделах – в лобном и теменном. Соотношение мозгового и лицевого отделов черепа и некоторые другие важные характеристики черепа ближе к характерным для человека, а не для обезьяны; нижняя челюсть и в целом лицо не вступают вперед, как у антропоидов, отчего лицо существа из Таунгса должно было выглядеть значительно менее зверообразным, чем у шимпанзе и гориллы.

Глобулярная форма мозга, а так же отчетливо сдвинутое вперед затылочное отверстие, через которое соединяются головной и спинной мозг, свидетельствовали о вертикальном положении тела «бэби», т.е. о прямохождении.

Как антропоидная обезьяна могла существовать на открытых травянистых плато и в безлесных прериях Трансвааля? Чем питалась? Ведь, согласно исследованиям, проведенным Геологической службой Южной Африки, климат и географическая обстановка в этой части континента существенно не изменились за последние 70 миллионов лет.

На этот вопрос отвечали найденные в том же известняковом карьере окаменевшие остатки костей зайцев, гигантских кротов, мелких грызунов, молодых антилоп, змей, черепах и даже павианов. На всех павианьих черепах обнаруживались отчетливые пробоины, сделанные до того, как они окаменели. Они были явно проломлены ударами высокоразвитого существа. Судя по найденным вместе с черепом «бэби» остаткам давно вымерших животных, существо из Таунгса было древнее питекантропа Дюбуа по меньшей мере вдвое.

Дарт назвал его Australopithecus africanus, что означает «Южноафриканская обезьяна».

В 1948 году экспедицией под руководством Дарта были найдены костные остатки еще нескольких австралопитеков, в том числе тазовые кости, подтвердившие предположение об их бипедии (двуногой манере передвижения). Во время этой экспедиции был решен вопрос, о том, при помощи каких орудий австралопитеки нападали на павианов. Никаких следов каменных орудий в месте их обитания обнаружено не было. Однако Дарт обратил внимание на то, что чаще других попадались верхние плечевые кости антилоп с двумя суставными выступами — гребнями на конце. Оказалось, что форма и размеры вмятин на черепах павианов в точности соответствуют форме этих выступов своеобразной костяной дубинки, которая и была главным орудием австралопитеков. Были у них и другие «орудия» животного происхождения: заостренные обломки трубчатых костей, которые использовались также в качестве ложки для извлечения мозга из черепа, рога и зубы – всё, чем можно было колоть, резать, скрести. Чтобы охарактеризовать этот этап развития, Дарт ввел понятие Osteodontokeratic kulture (культура кости, зубов и рогов).

Позднее на юге и востоке Африки было обнаружено множество костных остатков австралопитеков. Наиболее древние из них существовали уже 5 млн. лет назад. Вдвое «моложе» обнаруженный в Кении Australopithec robusta («мощный»), существовавший 2,5 млн. лет назад. Этот вид представлял собой одно из нескольких тупиковых боковых ветвей, отделившихся от древних австралопитековых. К другой тупиковой ветви относился зинджантроп (от аз-Зиндж – арабского названия Восточной Африки), открытый Луисом Лики и живший около 2 млн. лет назад. Как полагают ученые, эволюция австралопитеков продолжалась в течение примерно 4 млн. лет, пока они не были вытеснены питекантропами.

6.

По-видимому, зинджантроп жил в одно время с более совершенным человекообразным существом, которое Лики назвал презинджантропом (буквально: предшествующий зинджантропу), и служил последнему пищей[1], подобно тому, как павианы были пищей австралопитеков Дарта. В интервью журналистам осенью 1972 года Ричард Лики, сын и продолжатель Луиса Лики, заявил: «Сейчас мы имеем все основания полагать, что 2,5 млн. лет назад в Восточной Африке наряду с австралопитеком существовала истинно прямая двуногая форма рода homo. Хотя найденный череп и отличается от черепа современного человека, он также отличается и от всех других известных форм древнего человека…». Стопы и кисти рук презинджантропа по своему строению ближе к человеческим, чем к антропоидным (обезьяньим). По-видимому, эти существа умели изготавливать каменные орудия, во множестве обнаруживаемые рядом с их костными остатками, что позволило присвоить им наименование Homo habilis – «человек умелый». Главное отличие габилиса от австралопитека – размер мозга, достигавший 680 куб. см. Они были и несколько выше ростом – до 150 см, тогда как австралопитеки имели рост 100-130 см. Возможно, из какой-то ветви габилисов позже развились питекантропы, которых вместе с Яванской, Гейдельбергской и китайской разновидностями принято обозначать термином Homo erectus – «человек прямоходящий».

Если заглянуть дальше вглубь времен, мы обнаружим еще более древних наших предков – рамапитеков, названных так в честь индуистского божества Рамы. Они просуществовали почти 10 млн. лет и исчезли примерно 8 млн. лет назад. Рамапитеки были прямыми потомками приматов, избравших наземный образ жизни и вставших на путь превращения в человека[2]. Поэтому их называют гоминидами в отличие от гоминоидов или понгид, избравших древесный образ жизни и давших начало высшим человекообразным обезьянам.

Это разделение произошло примерно 25 млн. лет назад. По современным научным воззрениям, наиболее древними общими предками всех приматов (а значит, и нашими тоже) являлись так называемые амфипитеки (от греч. «амфи» — вокруг, около, с обеих сторон), по весу и размерам представлявшие собой нечто среднее между нынешними высшими и низшими приматами. Около 50 млн. лет назад их развитие пошло в двух направлениях. Одно из них дало начало современным низшим обезьянам (лемурам, долгопятам, лори), а другое – гоминоидам (высшим приматам).

А общим предком всех млекопитающих было, как мы знаем, просуществовавшие по палеоген так называемые многобугорчатые – растительноядные зверьки величиной с крысу, через которых млекопитающие состоят в родстве с палеозойскими рептилиями (пресмыкающимися)… Этот ряд можно продолжать дальше, вплоть до первой живой клетки, до формирования минерального царства и возникновения вещества, но об этом уже довольно сказано в предшествующих главах. Здесь же нам важно подчеркнуть, что становление Homo sapiens опиралось на длительную предшествующую эволюцию Вселенной в целом и Земли в частности.

7.

Тит Лукреций Кар в величественной поэме «О природе вещей» описал длинный путь развития людей от звериного состояния, через период первобытной дикости, когда люди еще не умели обрабатывать металлы и пользовались только деревянными и каменными орудиями, к цивилизованному обществу.

Благодаря находкам ископаемых останков человекообразных существ установлено, что развитие человека происходило в течение последних 2 млн. лет – в так называемом четвертичном или антропогеновом периоде кайнозойской эры.

Какое же из перечисленных существ можно назвать человеком? Где та грань, которая отделяет человека от животного?

Можно с уверенностью сказать, что рамапитек был ещё обезьяной. Единственное, что у него было схожего с человеком – так это форма стопы. Но он практиковал квадропедию (передвигался на четырех конечностях) и не изготавливал орудий.

Многие склонны считать неандертальца хотя и примитивным, но уже человеком. «Если бы его можно было воскресить и поставить на платформе нью-йоркского метро, — заявляют известные анатомы У. Страус из университета Джона Гопкинса и Дж. Кейв из медицинского колледжа при лондонской больнице св. Варфоломея, — он – при условии, что его вымыли, постригли, побрили и одели в современный костюм, — вероятно привлек бы к себе не больше внимания, чем иные наши современники»[3]. Другой исследователь, Д. Берман, полагает, что неандерталец эпохи Шапель вполне мог бы окончить колледж, тем более что по своим манерам и прическе он не очень выделялся бы среди других студентов[4].

Однако между этими «ещё» и «уже» уместилось 14 млн. лет эволюции человека!

И все-таки, несмотря на сделанные за последние два века удивительные находки и все достижения современной антропологии, завершить этот краткий очерк мы вынуждены признать, что и сегодня, в начале XXI века, остается по-прежнему актуальным вывод Чарльза Дарвина:

«В серии форм, связывающих обезьяноподобное существо и человека, чрезвычайно трудно зафиксировать определенную точку, когда можно применить термин “человек”».