В одном забытом богом переулке,
В глухом дворе среди домов-скворешен
И тополей, опутанных гирляндой
живого разноцветного белья
сидели двое: Мальчик и художник.
Один, многозначительно прищурясь,
и бормоча под нос мотив веселый,
двор рисовал.
Другой же исподлобья
смотрел то вглубь двора, то на кртину.
— Ты здешний что ли, паренек? — спросил художник,
Не отрываясь от холста.
— Вообще-то здешний.
— Ну как, похоже?
— Ничего, похоже.
— А все-таки? Скажи, тебе ж виднее,
Я здесь впервые, вдруг чего не так.
— Вон там, глядите, у собачьей будки
висят качели, вы их позабыли.
— Ишь ты, а верно, — засопел художник, —
Я думал — так, болтается веревка.
Сейчас, сейчас, качели та качели.
Потом, вон там стояла голубятня
на крыше. Но ее вчера сломали…
— Чего сломали-то?
— А помер дядя Гена. Кому она теперь, вот и сломали.
Но вы рисуйте, все-таки была.
И долго так вдвоем они сидели,
И спорили, и радовались вместе,
И два двора, два мира оживали —
И на холсте,и стиснутый домами.
И с треком там распахивались окна,
Кусочком неба вспыхнув на мгновенье.
Кружили голуби и пыльный летний ветер
Играл с бельем, качался на качелях.