Созидательная игра
И вот в жизни появляется надежда на создания чего-то стабильного, что не будет разрушено временем – ведь неподвластна ему созидательная сила чувств простого человека. Когда все выстраивается на искренней, настоящей, естественной основе, ничто не может пошатнуть тот храм, что создан для двоих.
И если мы все-таки что-то теряем, значит: не было у нас этого никогда.
Пока эту надежду она вынашивала в себе осторожно, готовясь к худшему. Все ведь не может быть так хорошо. Нравишься ты человеку, влечет его к тебе, и ты позволяешь ему находиться с тобою рядом – это уже о чем-то свидетельствует! Да еще и на свидание к тебе он пришел с цветами…
А раньше ты думала, что относишься к категории тех девушек, к которым на свидание приходят с чем угодно, но только не с цветами. Ты же кукла!
С ними обращаются по-другому – ими играют.
Их внимание легко привлечь яркими побрякушками, вроде машины. Но, как и самой кукле быстро надоедает “побрякушка”, так и кукла вскоре стает неинтересной. Покрутив ею, играющий обнаруживает – внутри-то она пустая!
И хоть там и не искал “богатый внутренний мир”, он все равно очень сильно испугается. Как можно подальше отбросит ее, и забудет. А завтра вновь пойдет на поиски такой же.
А он пришел с цветами…
Приятно и плакать хочется. А может он просто не понимает, не замечает, кто она. Может ему объяснить надо, что б знал, как с ней обращаться. Хотя – как бы эти знания не навредили ей самой.
А чего тут бояться. Лучше сразу все сказать, что б потом не было больнее. Он ведь рано или поздно все равно догадается. Притаиться, мол, я все знаю, но вида не подам, а потом посильнее, да и подальше отбросит.
— А у Вас есть братик или сестренка, младшая?
— Сестра.
— А Вы когда-нибудь с ней играли…
— Ну, когда она маленькой была, играл.
— …куклами?
— Нет! Куклами я никогда не играл. Честно!
— Жаль. – “Хоть и не настолько. Это наоборот хороший признак”. – Мне было бы легче объяснить.
— Вы меня заинтересовали. Что же Вы хотите объяснить?
— Понимаете… Не бывает некрасивых кукол, будто бы их на самом деле создают для мальчиков. Не исключено, что именно мужчины их и создают: с детства воспитывая предпочтение к неким стандартам. К примеру, современная кукла Барби – все в ней идеально, а Вы загляните внутрь.
— Я догадываюсь, к чему Вы ведете.
— Я тоже кукла.
“Сказала. Почему же он молчит? А так бы хотелось услышать – “Нет. Ты не кукла. Красивая, но не пустая. Я чувствую твое тепло. Оно исходит именно изнутри. Там, где затаилась твоя трепетная душа, ожидая человека, который высвободит ее из плена страха и пленит опять – в своем сердце.
Я чувствую нежность. Она внутри, под толстым шаром стервозности, который создан лишь для того, чтоб защитить ее. Она пуглива. Хранит в себе память о каждом предательстве. И чтоб заслужить ее доверия, вызвать ее из глубин, недостаточно слов, мало действия, – нужно что-то настоящее, искреннее, нужна любовь.
Я чувствую твою ласку. Я вижу ее – она в твоих глазах. Какая же ты кукла! Ты только посмотри, как ласково ты на меня смотришь.”
Но он предпочел молчание. Хоть мог навек приручить ее одним лишь словом опровержения. Стала бы покорной для него, стала бы настоящей. Покорилась бы его силе и забыла, что должна всегда быть сильной сама.
Он предпочел молчание тем, самым обрек себя на вечную борьбу. Теперь она должна, просто обязана доказать, что где-то там, на самом деле, скрывается тепло, спрятаны нежность и ласка, что все это могло принадлежать ему.
— А Вы для чего мне это сейчас сказали?
— Имейте ввиду: если куклу взяли, надо с ней играть.
— А если я не буду “играть”.
— Значит, она Вам не нужна.
— Я не совсем понимаю, что Вы подразумеваете под словом “играть”. В чем состоит игра? Во лжи, или, возможно, неискренности. Что это значит – играть живой куклой?
— Это когда кукла остается за гранью вашего внутреннего мира – на поверхности. Вы ее просто туда не впускаете. Да она и не пытается попасть внутрь – знает свое место. Находясь на поверхности, кукла создает иллюзию близости.
Она близка к Вам; она ближе, чем кто-либо другой. Вы не подпустили бы другую так близко, но куклу можно. Это даже приятно, когда такая красивая кукла принадлежит Вам. Еще приятнее, когда она принадлежит только Вам.
Но есть маленький нюанс. Приобретая куклу, нельзя просто положить ее на полочку, бросить где-нибудь в угол – ею надо пользоваться.
— Вы к чему меня сейчас призываете? Использовать Вас?
— Я привыкла. Я других отношений не знала. Я всегда оставалась за гранью. Дальше меня не пускали. Сейчас я Вас призываю подумать: нужна ли Вам такая.
“Я не это хотела сказать! Нужна, конечно, нужна. Зачем же ты тогда меня так долго добивался. Я не такая уж плохая, а могу быть лучше. Лучше только для тебя, а для остальных оставаться такой же. Как раньше динамила тебя, буду динамить остальных. Ко мне вообще никто не подойдет. И номер свой больше я никому не дам. И будет у тебя собственная стерва… кукла… Нет, ты все-таки подумай.
Думай, а я обманываться не буду, не буду ждать твоего звонка, не буду надеяться. Знаю: не заслужила. Если чего-то в моей жизни и нет, то только потому, что я этого не заслужила.
А ты достоин лучшего.”
— Вы сейчас шутите?
— Я не шучу, не лукавлю, не вру, но зачем говорю правду, не знаю. Было бы намного проще скрыть то, что Вы итак не замечаете. Но мне будет легче, зная, что Вы принимаете это. И если Вы сможете принять – мы увидимся снова.
“А я правда не буду ждать, не буду надеяться и не буду вздрагивать каждый раз, когда зазвенит телефон. Не буду засыпать с мыслью: почему же он не позвонил, а может ночью… И не буду еще и всю ночь дожидаться звонка. Не буду.
И, наконец, увидев знакомый номер на экране телефона, не отвечу как можно быстрее, боясь, что он передумает. Не схвачу телефон и не скажу.”
— Алло. Ты все-таки позвонил…
“Как давно меня не целовали после свидания. Как давно я не целовалась на прощание у подъезда. Как давно меня просто не целовали. Не просто – слегка касаясь моих губ, будто боясь спугнуть счастье, чтоб не упорхнуло и не забрало с собою нежность: ту, что на губах, ту, которую получает взамен при каждом касании, ту, которую поистине страшно потерять. Ведь она бесценна. Ее невозможно купить, нельзя продать и для обмена не найти равноценный бартер.
При этом абсолютно не чувствую вкус победы – он у моих ног. Просто я и не пыталась поработить. Не пыталась самоутвердиться за счет его чувств. Другой была цель моей борьбы. Получив награду – достигнув финиша – сойти с дистанции.”
Да только до финиша еще далеко. И не так просто жить в постоянном страхе, что когда-нибудь тебе припомнятся былые ошибки. Каждый день будет проведен в раскаянье, заглаживании неизгладимых обид, нанесенных не лично ему, но каждому, кто впредь будет рядом с тобой. А тебе уже и прощения не надо – только покой. Остановить бы этот бесполезный забег, еще вначале которого была допущена ошибка – неправильно был избран путь.
Но двигаться придется дальше. Увы, не бежать – ведь мало напоминает бег движение с огромным грузом, что давит, прижимая тело к земле. Рассмотреть процент передвижение относительно исходной точки порой вообще невозможно.
“А все начиналось так замечательно – творю, что хочу! И делаю правильно, ведь на все у меня есть оправдание. Я никого не люблю, а, следовательно, любовь искать не обязана. Она вообще не существует. Хоть как-то же я полюбила Кирилла…
К тому же очень сильно. Вспоминаю о нем, как о спасательном круге, когда тону в собственных мыслях и хочется на сушу, ощутить твердую почву под ногами. Чтобы знать: любовь есть, и она не требует ничего взамен. Я вечно буду любить его, а он ни единого раза не скажет: “Мне не нужна твоя любовь!” И пусть он даже не знает о чувствах – зато уж точно такого не скажет.”
А много ли надо для счастья, когда владеешь искусством самовнушения?! Когда саму себя можешь убедить, что ты любишь человека и он любит тебя. И неважно: правда это или самообман.
— А ты любишь меня?
“Никогда бы не спросила это, проснувшись утром в постели парня, которому прихожусь любовницей, но на правах “любимой девушки” могу один разочек спросить.”
— Почему спрашиваешь? Не чувствуешь этого без слов?
“А может и вправду позволить тебе увильнуть от ответа. Гораздо лучше сладкая ложь, счастливое неведение… Просто не задавай, слышишь, не задавай глупых вопросов, на которые заведомо знаешь, что тебе солгут. Побереги свои нервы. Пускай не любит, зато он здесь, он рядом. Обнимает, прижимает к себе. Зачем его терять – в угоду своим принципам? А, может, создай новый – никаких принципов. Или: не терять людей из-за пустяков. Но если я его потеряю, значит – он никогда мне и не принадлежал. Ни одной секунды он не был моим, он не впустил меня внутрь, оставил за гранью, он не впустил меня в свою жизнь. В таком случаи мне нечего терять.”
— Просто ответь – ты меня любишь?
— Как я могу? Ты же кукла.
А могла бы закатить такую истерику. Но ты, стащив с него одеяло, закрылась им, чтоб он даже в последний раз не смог посмотреть, и спокойно пошла в ванну. Там оделась, накрасилась. И ушла.
Это ведь не разрушило твоих иллюзий, не стало чем-то новым – ты знала давно, что все они ослы!!! Им мало того, что может дать одна девушка – им надо всех попробовать. Для них не является ценностью семья, отношения – достаточно одной ночи… ежедневно… с разными.
Да пошло все!
У тебя ведь есть, до сих пор есть Кирилл – он такого тебе не скажет.
О чём мечтает кукла
Обыкновенно витринам дорогих бутиков я принципиально не позволяла привлекать своё внимание. Но в этот раз какая-то неведомая сила, неподвластная моим принципам, заставила взглянуть на манекен в прекрасном вечернем платье. Я буквально застыла возле стекла, представляя на себе шелковый пурпур и одновременно понимая, что надобности покупать его у меня нет: посещение мероприятий в подобных нарядах не входит в распорядок моего рабочего, да и выходного дня тоже.
Пока я рассматривала вьющейся поток складок, моё отражение, увлечённое мечтой о сказочном бале, уже примеряло платье и готовилось пуститься в пляс прямо на глазах у прохожих. Но внезапно возникшая тень спугнула его и заставила спрятаться за манекен.
Желая узнать, какой это объект отбрасывает такую высокую и широкоплечую тень, я резко развернулась. В это было трудно поверить, но передо мною действительно стояла моя школьная любовь: Кирилл из 11-а! Ну, здравствуй, несбывшаяся мечта.
Пока я вспоминала, с каким обожанием смотрела на него когда-то, поняла, что сейчас смотрю также: не отводя глаз и не смея вымолвить ни слова.
— Вам не хочется его примерить? – вопрос Кирилла требовал ответа.
— Хочется померить, даже купить. Но, к сожалению, возможность надеть его у меня врят ли возникнет.
— Почему же?! Такой прелестной женщине я готов предоставить эту возможность прямо сейчас, – я была очарована. Но, судя по “прелестной женщине”, Кирилл меня не узнал. – Сегодня я приглашен на банкет: отказать не могу, а одному там будет скучно. Возможно, Вы составите мне компанию?
Моя мечта добровольно изъявила желание сбыться!
Я пролепетала что-то похожее на “составлю” и последовала за Кириллом в ателье. К платью отлично подошли туфельки, выбранные ним же, и колье, которое порекомендовала продавщица. Оплатив всё вышеперечисленное, Кирилл поторопил меня, мол, мы опаздываем, и направился к выходу. Я поспешила за ним. Пока добирались до ресторана, Кирилл молча радовался тому, что сегодня скучать ему не придётся.
Как оказалось: банкет был устроен коллективом его фирмы, состоящим на 95% из женщин. Потому в ресторане я не отходила от Кирилла ни на шаг – боялась: как только отойду, к нему тут же подле-тит какая-нибудь сотрудница. Но когда к нему подошел партнёр – один из тех 5% – я решила ненадолго отлучиться. Подходя к туалету, услы-шала, что в середине две женщины очень громко обсуждают меня:
— Ты видела, с кем он пришел?
— Очередная кукла!
— Я только не понимаю, зачем на каждую корпоративку он приводит новую.
— Набивает себе цену!!!
Ответ “точно!”, заглушенный громким смехом, окончательно убедил в кукольном происхождении меня самой и моей мечты.
Я подхватила складки платья и побежала вон.
Чёртова мечта, зачем же ты сбылась?!
Модель человека
Как хорошо, что Фрейд придумал сублимирование. Без него мы бы до сих пор не знали, как справиться с неугомонной сексуальной энергией. Хоть складывается впечатление, что некоторые все-таки не знают.
Отказавшись от ночных приключений, она нашла достойную им замену в общении. Избегая отношений с мужской частью населения, она вспомнила о своих подружках. Раньше они ей и вправду были не нужны: ведь мало того, что сама не понимаешь, какие у тебя и с кем отношения, так это еще надо объяснить подружкам, а в ее случае – преподнести им все в более приличной форме.
А теперь просто можно пожаловаться, что совсем одна, и долго выслушивать утешительные рассказы: “Зато тебе никто не изменит, и никто не обманет, кричать на тебя никто не будет, указывать, что делать, и руку на тебя никто не поднимет, вот мой например…” и так без конца – общение единственная возможность скоротать время, ничего не делая, но при этом расходуя энергию на усвоение полученной информации.
Хоть особой ценности такая информация для нее не имела – ну зачем ей чужой сексуальный опыт, если своего хоть отбавляй – подружек все же слушала очень внимательно. Все пыталась понять, почему каждый раз наступая на одни и те же грабли, они вновь поднимали ногу, что б опять на них наступить. Обожглась – впредь будь осторожна! Но нет – бросил ради другой один, она найдет такого же кабеля, чтоб и он её бросил. А потом удивляется: “Я ж сразу поняла, какой он, – чего вообще связалась”.
“Нам видимо, так спокойней жить – по одному хорошо изученному сценарию. Зато никаких неожиданностей.
А ведь хочется разнообразия – из числа своих отношений не припомню двух одинаковых романов. Но вот идея и тема одна и та же во всех – никаких обязательств, просто секс. Пытаясь навязать парню то, что он кому-то принадлежит, ты только подогреваешь его желание вновь обрести свободу.
Если снять с него груз ответственности за свои действия, тут же пропадет потребность в измене, а именно пропадет азарт. Изменяя, парень играет: заманивает жертву и потом тщательно ее от тебя скрывает. Глупо скрывать то, что ты и не пытаешься найти или обнаружить.
Но и сама, соглашаясь на отношения в статусе любовницы, сразу все карты отдаешь в руки парню. Ведь только ему выгодно положение, когда ты по определению уже не можешь претендовать на его свободу.
Но и из этого можно изъять пользу. Нет более ласкового и нежного парня, чем тот, который пытается склонить тебя… стать его любовницей.
С молодыми парнями все просто. Но когда брак себя изжил, даже не надейся, что сможешь окончательно его разрушить. Мужик – такое существо, которому нужен уют, покой и стабильность. Секс приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
К тому же измену жена может простить. Ну, если у нее так часто болит голова, почему она должна быть против того, что ее супружеский долг за нее же саму выполнила молоденькая девочка?
Приятно вспомнить былую молодость… Но теперь никаких мужчин. Зачем они вообще нужны при таких ярких воспоминаниях – обойдусь без них.”
Но и каждое приглашение подруг будет даваться нелегко. Они ведь знают, чем может обернуться для их отношений появление в компании свободной девушки.
Потому, когда приглашают, соглашаешься не раздумывая. Хоть и пригласили на показ дипломной работы подружки, которая учится в школе дизайна. Возможно, будет интересно.
Хорошо хоть журнал с собой прихватила. Одно дело отсидеть показ в зале, совсем другое – наблюдать за тем, что происходит за кулисами. С ума точно можно сойти, если не отвлечься на что-нибудь другое.
Вокруг переполох, кто-то куда-то зачем-то постоянно бежит, коллекция дошивается практически на моделях, где-то плачет сама дизайнерша – оказывается, не хватает моделей.
И в самый не подходящий момент, перебивая на самой интересной статье, к тебе подходит подружка.
— Тут такая ситуация, одна модель не пришла. Ты бы смогла продефилировать?
А вот это может быть интересно.
Часто с этого все и начинается. Благодарная за спасенный показ дизайнер и в следующий раз позовет тебя на подиум. Насмотревшись на моделей, набранных из агентства, понимаешь: “А чем я хуже”. И вот различные кастинги – неотъемлемая часть твоей жизни.
Именно в это время друг твоей подружки изъявляет желание помочь тебе с портфолио – у него есть знакомый стилист, визажист и фотограф. И хоть боишься принять такую помощь – неизвестно, что от тебя потребуется взамен, – но когда он начинает уговаривать, мол, такую красоту скрывать от общества нельзя, сразу забываешь о всяких мелочах.
Так – медленно, но постепенно ты погружаешься в мир моделей. Среда их обитания напоминает тусовку лучших подружек – все друг друга обожают; рады неожиданной встрече, хоть к запланированной и не стремятся; с удовольствием выслушивают рассказы кто где побывал, что там купил; и с не меньшим удовольствием обсуждают ту, которой, к ее же сожалению, рядом не оказалось.
Недостаток такой тусовки – действительно все знают друг о друге всё. Процесс введения в курс происходящего новой подружки требует присутствия нескольких рассказчиц – чтоб не упустить из внимания ни малейшей доли информации.
— Вон та – модель со стажем. Еще в пятнадцать лет ее притащила в агентство мама и сказала: “Похай – может, будут из тебя люди.” Фотосессии, съемки в массовке – это ее удел. Выгодных контрактов заграницей пока ей никто не предлагал.
— А вот эту видишь? Хоть трудно не заметить такие параметры. Тысячи обыкновенных девочек умирают от анорексии, а она модель – всё поправляется и поправляется. Но из агентства ее никто не попрет, а все благодаря папочке. Но рано или поздно и его денег не хватит, чтоб эти лишние килограммы влезли в коллекцию претапорте.
— А вот, посмотри – только что зашел. – И тут в этой тусовке ты впервые обнаруживаешь модель еще не мужчины, но за внешним лоском все же можно разглядеть некое сходство. – Это наш местный пижон, обыкновенно он в столице – показы, съемки, светская жизнь, но изредка захаживает к нам посмотреть на новеньких, выбрать себе пассию.
— Никто не мог понять логики его действий. Крутиться в кругах, где ему доступна любая знаменитость, а на роль официальной девушки выбирает начинающую модельку. Но когда половина из нас прошли через это – стало ясно, что он просто самоутверждается за счет девушки, которая вечно будет ему благодарна за билет в светскую жизнь.
— Ему необходимо чтоб рядом была никому неизвестная модель. Ведь на её фоне он вообще суперзвезда. А только она чуть раскрутиться, он ищет другую.
— Наверно, и сейчас пришел за очередной жертвой.
— Девушки, рад вас видеть. Вы, как всегда, неотразимы. А кто это само очарование? Новенькая?
— Привет, Давид. – Все как-то неестественно заулыбались. – Да. Она тут недавно. Познакомься, София.
— Давид. Ну, здравствуй, красавица. Признаюсь честно, пленён твоим взглядом.
— Признаюсь не менее честно: брать кого-либо в плен у меня в планах не было.
— Мммм… с характером! Ну, надеюсь, мы еще увидимся. Девушки, мне пора. Всем чао.
— Ой, не советуем с ним ничего мутить. – “Да я слышала половина вас через это прошла, в смысле через него. Вы, наверное, каждой советуете, только до вас самих это почему-то в свое время не дошло. Я и сама прекрасно понимаю, что мне такой “мачо” сто лет не нужен. Даже в корыстных целях противно его использовать. Поднимать самооценку таким путем (!) – да наверное, он в собственных глазах вообще ничтожество. Я б и рядом не стояла с таким парнем.
Если б еще мне нравились смазливые мальчики – я б подумала. Мужчина, на самом деле, должен быть чуть краше своего прародителя – обезьяны. Ведь только разглядит в зеркале свою неотразимую красоту, хуже бабы становиться. Заносчивый, самовлюблённый, похотливый павлин. Распушит хвост, мол: смотрите все на меня, а я ни на одну не посмотрю, любите все меня, а я ни одну никогда не полюблю.
Лично мне не нужен такой моральный урод… такой… такой, как я сама.”
Определившись, наконец, что у Давида шансов в отношении тебя абсолютно нет, ты как-то случайно, переходя дорогу, встречаешь его машину – за метр до тебя он успевает затормозить. Но это лишь способ обратить на себя твоё внимание.
“Да пошел ты! Котись от сюда подальше! Да побыстрее. А что это ты надумал, похотливый павлин? Почему едешь за мной? Думаешь, я к тебе сяду – и не мечтай!”
— Красавица, садись – подвезу. – “Ну, если только подвезти, то можно.” – Ты почему от меня убегаешь?
— Убегаю? Наоборот сижу рядом, никуда не бегу.
— Сейчас понятно, из машины не сбежишь, но все-таки меня раньше избегала. Девчонки тебе что-то наговорили про меня?
— Не совсем… нет, ничего не говорили…
— Всё врут. Наверное, сказали, что я их использовал – кто кем пользовался надо еще выяснить. Выскочки! Хоть бы одна спасибо сказала, что я в свет ее вывел. Я на самом деле, не люблю, когда мне врут, или, когда со мной играют. Знаю, что могу дать девушке многое, но хочу, чтоб со мной рядом были не за что-то, а по-настоящему… чтоб были чувства, понимаешь?
— Ну, вот я и приехала. Можешь остановить.
— Так быстро. Может, еще покатаемся?
— Я же попросила остановить. – “Я сейчас пытаюсь тебя не обманывать. Ты мне даже не нравишься, о каких чувствах ты говоришь? Их нет, и с тобой я была бы только в том случае – в случае реальной выгоды, не иначе. Потому просто не настаивай на обмане. Советую со всеми девушками придерживаться такого принципа – и никто обманывать тебя не будет.”
— Поехали со мной – покажу мой роскошный…
— Я сейчас сама выйду. – Открывая дверцу, ты даже не надеешься, что его это заставит остановиться, но и выпрыгнуть из авто на ходу тоже не вариант. Как же хорошо, что он все-таки остановился.
— Да ты такая же, как они.
“В чём дело – я же тебя не обманываю! И когда играют с тобой плохо, и когда поиграть отказываются – тоже не устраивает. Сам определись чего хочешь… Хоть тут итак понятно, чего ты хочешь.”
— Я не поняла – тебя давно не посылали?! Завтра новость о том, куда я тебя послала, распространиться значительно быстрее, чем, та, что я тебе “дала”. Поверь мне – я себя знаю.
— Овца!
— Видишь, не пара мы – коз-з-зел!
Это ещё приятнее – разговаривать с парнями так, как они этого заслуживают. И не церемониться с этим зверинцем – ослы, павлины, козлы – все они одинаковые.
Если человек хочет войти в твою жизнь лишь для того, чтоб её разрушить, – не впускай его! Когда планы ваши не совпадают, а уж тем более, когда его планы идут вразрез с твоими, – вам не по пути. И только ты решаешь… Выбирай: пойти ли его путем, забыв о своих амбициях, планах, мечтах, принимая и разделяя все на двоих, или же идти собственным путем – но знай, идти по нему тебе придется одной.
Куда уж проще выбирать, если собственных амбиций нет, и в ближайшем будущем не появится. Но у тебя-то их достаточно – за одну жизнь успеть бы все реализовать. А тут еще свое драгоценное время прихо-диться тратить – подумать только на кого.
А были бы отношения – сколько бы времени тебе приходилось тратить! Правильно, лучше быть одной.
Сила земного притяжения
С появлением в твоей жизни подружек тебе опять доступны маленькие радости – веселая слегка подвыпившая компания девушек, готовая оторваться на полную. Но накопленной тобой энергии мало места в кругу подружек на танцплощадке.
Вот один парень затанцевал рядом с тобой, увлек в свою компанию, потащил за столик. А когда и вся его компания обседает этот столик, ты возвращаешься к своей, но уже с другим парнем. То, что ты убежала с другим предыдущий парень, кажется, не заметил – подумал, тебе просто потанцевать захотелось. И вот он опять вытанцовывает рядом. Момент истины – парни замечают друг друга рядом с тобой.
Мужчины должны были бы ненавидеть тебя за такое поведение, – но находиться третий, с которым ты незаметно ускользаешь от этих двух. А потом после очередного коктейля привкус алкоголя ты перебиваешь вкусом именно его губ.
Насколько далеко все это могло зайти, не интересно было только твоим подружкам, которые вдруг захотели домой. С другой стороны, правильно, что тебя увели за собой – пора прекращать творить беспредел.
Уже на выходе из клуба ты в последний раз улыбнулась проходящему мимо парню, подсознание, высвободившееся после всего выпитого за вечер, выдало.
— Кирилл, привет.
— Девушка, – мы знакомы?
Сквозь беспорядок в голове ты вдруг понимаешь, надо что-то ответить, а все, что ты можешь, – просто смотреть на него.
“Конечно ты мене не узнал, может, ты вообще меня не замечал в школе… Откуда сейчас берутся мысли в моей голове? Может, их порождает, на самом деле, шум? Неужели можно думать о чем-либо, глядя в эти карие глаза? Кирилл…”
— А я Соня. Мы вместе учились – я тебя помню.
— Я что-то не припоминаю…
— Не удивительно – я младше была. И сейчас в принципе тоже младше. Ну, ты понимаешь.
— Соня, а тебя, кажется, подружки зовут.
— Нет. Это не меня… Точно не меня… Не волнуйся – они подождут… Я сейчас приду, подождите! Ну, да это меня зовут, а можно я где-нибудь запишу свой номер. Давай в телефоне.
Утром ты врят ли вспомнишь происходящее накануне. Да утром тебе и не до воспоминаний будет.
Не пожалела ты свои нервные клетки вчера, а сегодня они мстят – отмирая, всему организму передают это состояние агонии, которое тебе всё-таки придется пережить. Проснувшись, вставать не спешишь – нет надобности, да и сил встать тоже нет. Ты б и до обеда не вставала, если б телефон не зазвенел.
Встать пришлось, чтоб его найти. Звенит где-то в районе твоей сумочки, а она аккуратно лежит где-то в районе прихожей. Правильно – именно в этом углу ты её обыкновенно бросаешь, возвращаясь домой.
Потратив столько времени на поиски сумочки, тратить его на поиск в ней телефона ты не можешь. Поэтому все ее содержимое оказывается на полу. Добравшись, наконец, до телефона, сама не понимаешь, чего больше хочешь: ответить на звонок с незнакомого тебе номера или прекратить этот разрушающий мозг звон.
— Алло…
— Привет. Как ты себя чувствуешь?
— Замечательно. – “Несмотря на то, что сижу на полу, а так хочется на него прилечь, приклонить голову, желательно к чему-нибудь мягкому, а можно просто ручки подложить, свернуться калачиком и ждать, когда уже сломается то, что трещит в голове.”
— А мне вчера показалось, что…
— Да, да, показалось. То мы с тобой вчера познакомились?
— Значит, не показалось – ты даже не помнишь. –“Я же не обязана вас всех помнить. Ты думаешь, один вчера ко мне приставал?!” – Это Кирилл.
“Как же я могла забыть! Я ведь вчера обрела веру в справедливость, заглянув в глаза своей любви, в его карие глазки.”
— Я… просто и подумать не могла, что ты позвонишь.
— Да на роботе скучновато. Пасьянс не могу сложить. Решил тебе позвонить.
— А ты профессиональный пасьянсоукладчик?
— Что-то вроде того! Я депутат, член партии и тому подобное. Очень занятый человек, незнающий чем заняться на работе.
— Звучит грустно.
— Уже повеселее – услышал твой голос, аж настроение поднялось. – “Правда? Тебе достаточно моего голоса? Жаль, а то я надеялась на большее. Впредь буду не только голосом тебе поднимать… настроение. Честно.” – А чем ты занимаешься?
— Я модель.
— Ясно. А чем занимаешься?
“Не поняла: это были нотки сарказма или отголоски доисторических предубеждений. Я же сказала, что модель, а не проститутка.”
— Ну… пока только дефилирую на показах, но большую часть “рабочего” времени провожу на кастингах. Хочется как-то развиваться – сняться в рекламе или хотя бы в массовке – попробовать что-то новенькое.
— Ясно. – “Так, а я уже ничего не понимаю. У меня что-то с речью или у тебя со слухом – говорю же я м-о-д-е-л-ь!” – Слушай, у меня обед начинается. Пора идти. Я тебе еще позвоню. Пока.
“Понятно, что ничего не понятно. В любом другом случае после такого разговора я бы забыла про человека, у которого за плечами огромный багаж стереотипов, и жила бы спокойно дальше. Но этого же Кирилл!!! Нет, я так просто не сдамся.
А что я ему скажу?.. Какая же из меня “проститутка” – у меня секса уже пол года не было. Да и с кем – в моем окружении – одни только девочки и девочко-подобные мальчики. Да, звучит убедительно…”
Пока ты думала, как убедить Кирилла, что у него сложилось ошибочное мнение о тебе, он и не думал позвонить тебе еще раз, чтоб самостоятельно это мнение опровергнуть. Кажется, его устраивало заблуж-дение. Даже если это заблуждение касается понравившейся девушки, легче всего спрятаться за общественное мнение и не предпринимать попыток пойти против него. А то ведь как он с ней покажется на людях – будут пальцем тыкать не иначе! В Средневековье все-таки живем.
Такое его поведение чуточку задевало твое самолюбие, но не настолько чтоб взять и отказаться от своей кареглазой мечты; чтоб так просто отпустить того человека, не зная которого лично мечтала не то, что познакомиться, а прожить всю жизнь с ним вместе.
Набравшись достаточно наглости, чтоб поговорить с Кириллом серьезно, и тут же всю ее отбросив, чтоб не спугнуть Кирилла еще больше, ты набираешь его номер.
— Я просто подумала, может, что-то случилось, или, возможно, ты очень занят и тебе не удается даже минуточку найти, чтоб позвонить мне.
— А-а-а, это ты. Сонь, тут проблема одна возникла. Давай я тебе потом позвоню.
“Я уже где-то это слышала. Безпонтовая отмазка. Что за мужики пошли! Прямо не можешь сказать?!”
— А давай ты мне сейчас скажешь, что не хочешь со мной общаться.
— Ну, почему сразу не хочу… Сама подумай: я депутат, а моя девушка – модель.
— Ты так говоришь, будто я проституцией занимаюсь.
— А то ты не знаешь, что моделей считают… девушками легкого поведения.
— Считают или это твое сугубо личное мнение?
— Скорее наблюдение.
— Да пошел ты!
“Зачем я бросила трубку?.. Кажется, я звонила сказать нечто совсем другое. Я же наоборот хотела его переубедить, а теперь мы вообще не будем общаться. Ой, Кирюша, а зачем ты перезваниваешь? Есть у меня одна версия – я тогда отвечать не буду. Ну, была не была…”
— Извини, я не хотел тебя обидеть, правда. Но это хорошо, что ты так реагируешь.
— Кирилл, ты думаешь, что говоришь?
— Извини, извини. Я постараюсь загладить свою вину при встречи.
— Ты так меня приглашаешь на свидание?
— Не так. Ничего на вечер не планируй – я за тобой заеду.
“Сама не могу поверить. Чуть все не испортила – а теперь иду на свидание со своей мечтой. Главное на свидании ничего лишнего не сказать, не сделать. Обыкновенно я б еще ничего лишнего и не одела, но для Кирилла надо выглядеть поприличнее. Точно подошло бы что-то консервативное, – жаль, у меня в гардеробе ничего подобного нет. А как вообще должна выглядеть девушка депутата – как работница детской библиотеки? Или я все-таки имею право на юбку? Хотя… Ладно впадать в крайности не буду – он же видел меня в клубе. Да и вообще не вчера родился, должен знать или хотя бы догадываться: как не прячь, а красоту под одеждой все равно не скроешь. Я готова рискнуть.”
— Как я выгляжу – тебе нравиться?
“Знаю: если бы тебе не понравилось, ты бы давно сбежал. Поэтому и спрашиваю тебя, сидя за столиком в ресторане, – чтоб пути назад у тебя уже не было.”
— Кажется, все мужчины мне сейчас завидуют. Мы когда зашли, некоторые жевать даже перестали.
“Ну, потешь свое самолюбие, потешь – я разрешаю.”
“Вот какие они – серьёзные отношения. Я будто в сказку попала. Не разменивалась по мелочам и дождалась своего принца. Когда-нибудь и он поймет, какое ему сокровище досталось.
А пока наверное не понимает: звонит редко, никуда не приглашает… Ну, Москва не сразу строилась – надо дать ему время, зачем форсировать события. Пускай привыкнет к мысли, что теперь роскошную, неотразимую, умопомрачительную девушку он может именовать своей.”
Только ты решила взять инициативу в свои руки, как на твоем пороге во время обеденного перерыва появляется он.
— У меня мало времени, потому – сразу по сути. – “Спальня там!” – У меня в субботу слет однокашников из юридического. – “Не тут то было.” – Мы заказали банкет, все прилично, короче, пойдешь со мной. Оденешь вот это – померяй сейчас. Я посмотрю.
Пока он тарахтел про свой “слет”, в твоих руках оказался маленький кусочек черного атласа – и это ты должна была надеть…
— Отлично. Сидит супер! Я за тобой заеду.
“Нормальный парень в таком виде свою девушку из дома бы не выпустил – а ему отлично. Конечно, смотрится хорошо, но я себе чувствую, как на показе коллекции садо-мазо. Да, сейчас хоть на роботу можно идти… в ночную смену.
Зато у него по отношению ко мне серьезные намерение, если он хочет показать меня своим друзьям (хоть и в таком платьице). И уж тем более серьезные, если он начал тратить на меня деньги.”
Во время банкета твой Кирилл: радостный, со всеми общается, вспоминает былую молодость, и самое главное, представляет тебя друзьям, как свою девушку. А ты все цены ему не можешь составить, пока при нем к тебе не начинает приставать разъевшийся на чужом горе прокурор. Кирилл молчит. Тот уже прямо говорит, если б не Кирилл, он бы приударил за тобой. Кирилл молчит. Тот и потанцевать пригласил. Кирилл молчит.
— Я не могу. Кирилл не разрешит мне с Вами потанцевать…
— Нет, если ты хочешь, – я не против. Иди, потанцуй. – “Именно это я и надеялась от тебя услышать. А где настоящее мужское по столу кулаком: “Я сказал нет, значит – нет!”? Ох, Кирюша, так ты у меня бесхарактерный.”
Ни слова он не сказал, когда к тебе подкатил еще один пузатый мачо с явно откровенными предложениями, мол, что есть у этого Кирилла, я тебе могу дать намного больше: загородный дом, машину, шубы, бриллианты. Жаль, водить ты не умеешь, пришлось отказаться, но определенные выводы ты все же сделала – не особо-то любили Кирилла однокурсники. Друзей среди них у него точно нет.
В который раз словив на себе похотливый взгляд “друга” Кирилла, ты захотела как можно быстрее отсюда сбежать. Да только не знала, откуда придется бежать – Кирилл вез тебя в неизвестном направлении час, а теперь еще оставил одну.
Он все продолжает мило беседовать со своими “друзьями”, а ты сидишь одна, и плакать хочется, и послать все подальше одновременно.
“Хуже и не придумаешь… Нет, я уж лучше топлес по подиуму пройдусь, чем еще раз среди этого зверинца окажусь. Каждый пялится, будто девушку первый раз видит. А Кириллу это только удовольствие доставляет, выставил меня на показ как… как куклу… Черт, вот бы не разреветься на глазах у этого сборища!..
Об этом я мечтала?!
В следующий раз дважды подумаю прежде, чем… Какой следующий?! Больше никаких Кириллов… И никаких иллюзий по поводу чистой, искренней любви. Да я сама не смогу любить человека, уважение к которому потеряла.
Пускай только домой меня отвезет. И забуду его. И этот вечер позора!”
Надувная любовь
И жизнь сразу стала скучной и неинтересной. Ты не ждешь каждый день, когда же он соизволит тебе позвонить, ты не пытаешься понять, найти хоть какое-то объяснение его действиям; ты не злишься на него за бездействие, за молчание. Одним словом, ты по нему скучаешь.
Хоть сама сказала: “Видеть тебя больше не хочу”, теперь разрабаты-ваешь план его возвращения. Он же не мог обидеться больше, чем ты после пережитого на банкете. Да и времени достаточно прошло – по крайней мере, ты уже все забыла.
А вот простил ли он тебя? Да какая разница. Некоторые мужчины считают, что с девушек вообще не должно быть никакого спроса – они могут делать все, что хотят, им все позволено. В смысле им все можно простить. А мужик должен отвечать за свои действия. Не зря же у них рациональное полушарие развито значительно больше – они должны думать, прежде чем сделать что-либо, а мы думать не обязаны.
Нам вообще думать противопоказано. Если бы мы думали на самом деле, мир бы не был так жесток. Это ведь мужики придумали войны – отвоевывать друг у друга то, что никому принадлежать по определение не может. Это мужики придумали поделить мир на страны, провинции… И пока происходила вся это дележка мы прав вообще не имели – вернуть бы хоть на столетие матриархат… Мы бы решили все глобальные проблемы.
Мужикам бы не пришлось дарить нам дорогие подарки, допустим шубы – и с лица Земли перестали бы исчезать целые популяции животных; не пришлось бы постоянно гнаться за богатством, деньги ведь на нас тратить больше не надо, не пришлось бы строить заводы, покупать, а следовательно и собирать автомобили – и проблема глобального потепления тоже бы решилась.
Имея власть, мы бы заставили мужиков уделять нам больше внимания, и наука потеряла бы для них свое значение. Закончилась бы постоянная гонка за нанотехнологиями, за попытками “ороботить” все сферы чело-веческой жизни, сделать и самого человека роботом.
Все именно так и было бы. Ведь мы – женщины – в первую очередь матери. Если бы нам была отдана власть, мы бы не пытались овладеть всем миром, а сделали бы так, чтоб мир овладел всеми.
А все, кажется, к этому и идет. Природа на нашей стороне! Не зря же мальчиков меньше рождается? Это мужики недооценивают ее, а мы то знаем – природа мудрая. Надо только положиться на ее мудрость. Хоть как много горя несут ее стихии, она знает, для чего это делает.
Нам действительно противопоказано думать.
“Прошла та эйфория от обладания мечтой. Я уже не чувствую радость при одном только воспоминании о Кирилле, но и терять его мне все равно не хочется. Не ожидала, что так будет легко его прогнать. Обыкновенно парни по-другому реагируют на отказ. А тут полное безразличие.
Но я еще не получила от своей мечты то, о чем на самом деле мечтала. Банально получить то, что хочешь – это не для меня, я хочу быть счастливой с этой мечтой, и чтоб Кирилл тоже хоть на минуточку ощутил истинное наслаждение, находясь рядом со мною.”
— Алло, Кирилл. Это я.
— Ты же видеть меня больше не хотела?
— А я тебя сейчас и не вижу… Просто соскучилась по твоему голосу.
— Подожди секундочку… Давай я тебе через пять минут перезвоню.
“Опять начинается. Чувствую, пока пройдут эти пять минут, я буду полдня ждать. В лучшем случаи. Если он вообще соблаговолит удостоить меня чести, снизойдет с высоты своего величия ко мне, недостойной даже имя его произнести вслух… Кирюшенька, ты все-таки решил мне перезвонить. Да еще ровно через пять минут.”
— Ну, Сонь, что скажешь? Как жизнь?
— Чего-то в ней не хватает.
— Не хватает, говоришь? Давай тогда встретимся сегодня – расска-жешь мне поподробнее, чего тебе не хватает. Я заеду за тобой.
— А может, зайдешь ко мне… Я ужин приготовлю.
“Кстати, впервые я предлагаю парню приготовить что-нибудь. Кирюшенька ты не можешь отказаться.”
— Ладно – зайду.
“А еще впервые я просыпаюсь в своей кровати не одна. Так непривычно. Зато теперь никуда не надо идти, чтоб любимый человечек оказался рядом. Достаточно просто прикоснуться рукой к его руке, почувствовать тепло, – убедиться, что это не сон.”
И как на зло именно в то утро, когда рядом с тобой Кирилл, тебе вдруг начинает названивать не то что бывший, – один из тех, с кем у тебя что-то было.
Увидев, кто звонит, ты, конечно же, не отвечаешь. Но приходиться отвечать на вопросы Кирилла.
— Сонь, а кто это тебе звонит? И почему ты не ответила?
— Подружка – я потом ей перезвоню. – “Знаю, я бы сама не поверила. Надо срочно отвлечь его внимание.” – Что будешь на завтрак? Я пойду пока кофе заварю.
Приход Кирилла на кухню еще до того, как поджарилась яичница, был для тебя сюрпризом. Но, как оказалось, твой телефон в его руках – вот главный сюрприз.
— Я тут посмотрел…
— А кто тебе разрешал лазать в моем телефоне? – В предчувствии необоснованных претензий – в конце концов, ты имеешь право на неприкасаемость личного пространства – ты переходишь к наступлению, как к единственно возможному способу защиты в этой ситуации.
— Тебе просто опять “подружка” Костик позвонил. Я посмотрел книжку – у тебя же тут одни мужские имена.
— Неправда. Там еще шесть номеров подружек есть. – С нападением не прошло. Теперь остается одно – отчаянно оправдываться.
— И часто ты звонишь этим “подружкам”?
— Кирюш, я же девочка – обыкновенно они мне звонят. Я не это хотела сказать… не это имела в виду. Это все мои друзья. Да там и однокурсники, даже одноклассники есть. Ну, что – мне с ними общаться нельзя. Ты же со своими поддерживаешь отношение.
— Да с кем там поддерживать – одни уроды моральные. Не меняй тему разговора. Я хочу, чтоб ты удалила все номера. При мне. – “Как это прекрасно – мне такого еще никто не говорил! Кирюшенька, значит: тебе не все равно. Удалю, удалю все, даже номера подруг. Вот смотри: Меню – Телефонная книга – Удалить все – Да. Все для тебя, любимый.” – Претензий больше не имею. Где мой кофе?
Он даже не представлял, какими последствиями для него это чревато. Нельзя девушке в открытую демонстрировать свою ревность. Где-то на подсознательном уровне срабатывает реакция: “Ревнуешь – так я дам повод.” Она ведь изведет беднягу, наматывая его нервы на кулак, смешает с грязью его чувство собственного достоинства, – а зачем оно ему: если ревнует, значит, все равно в себе не уверен.
Следующий раз, оставшись у тебя на ночь, утром Кирилл проснется от того, что ты мило беседуешь по телефону с той самой “подружкой”.
— А номер же не определился, вот я и не знала, кто звонит. Ответила – оказался Костик. Представляешь?!
“В этот раз дам тебе пообижаться подольше. Исчезнешь на недельку, не будешь звонит, отвечать на звонки тоже не будешь. Ничего страшного. Никуда не денешься – влюбишься и женишься. А я тебя пока трогать не буду – дуйся на здоровье. Лично мне тоже надо отдохнуть, хотя бы от твоих обид.
Всегда знала, что обижаться – это прерогатива детей, или – главный признак инфантильности. Хотя для мужской психики, которая с ростом организма остается все той же детской, понятие инфантильности бессмысленно.
А для Кирилла это вообще естественно состояние – надуть губки, сложить ручки и молчать, отворачиваясь каждый раз, когда с ним пытаешься заговорить.
Раньше это вызывало умиление – погладишь его по голове, и все пройдет: и он растает, и сама успокоишься. А теперь лишь бы глаза мои его не видели.
И было бы из-за чего обижаться – за что боролся, на то и напоролся. И все ведь так демонстративно делается – если уходит, обязательно погромче хлопнет дверью, если возвращается, то еще неделю будет упрекать за то, что я его обидела.
Может и мне когда-нибудь обидеться на его обиду. Интересно, что он тогда будет делать?
К сожалению, ничего. Невольно вспоминается то, как я себя успокаивала, что Кирилл бы никогда не сказал: “Мне не нужна твоя любовь.” Он бы действительно такого не сказал, но не потому, что ему я нужна. А потому, что он бы в принципе ничего не сказал.
Осознавая, что меня теряет, он бы ничего не сделал, образно выражаясь, позволил бы песку утечь сквозь пальцы, даже не попытавшись его удержать.
Да и пусть теряет. Не нужна, так не нужна. Я уже не маленькая девочка. Особых иллюзий не питаю по поводу того, что Кирилл когда-нибудь будет чувствовать то, что я к нему. А по большому счету я уже устала заморачиваться по этому поводу. Надо переключиться на что-нибудь другое, или на кого-нибудь другого.”
Вот что у тебя получается лучше всего, так это переключатся на кого-то другого. И сразу находиться мальчик из модельного окружения, который с радостью пойдет за тобой, стоит только поманить пальцем. Он конечно милое создание, но младше тебя на два года – с таким можно только “переключиться”, не больше.
Зная, что он не так много может тебе предложить, ты сама предлагает просто погулять ночным городом – и романтично, и много денег ему тратить не придется.
Так хорошо, когда рядом идет человечек, который благодарен тебе уже за то, что ты обратила на него внимание. Он надеется на продолжение теплых душевных отношений с тобой еще больше, чем ты мечтала об этом каждый раз, когда встречала “новую любовь” в глубокой своей юности. Хотя не так часто это и случалось.
Пускай идет – радуется, нежно обнимает, нежно целует везде… на проезжей части дороги, под всеми фонарями, в парке.
И так всего один вечер. А на следующий день, когда он позвонит, придется разрушить, но не безжалостно, его надежды, сказав, что у тебя характер невыносимый, да что там – сука ты, а он такой хороший. Ты ведь можешь его испортить. Лучше ему с тобой вообще не связываться.
Как не странно, это сработает. Он действительно не позвонит, испугавшись тебя, такой плохой – возможно, он поверит твоим словам, а, может, догадается, что ты его использовала.
Но какая разница – ты переключилась, отвлеклась ненадолго. Никакой криминальной, даже административной ответственности ты за это не несешь, а моральной уж тем более.
“Вам нас обманывать можно! Можно бросить, не объяснив почему. Можно рассматривать, как развлечение на одну ночь. Можно даже руку поднять, если что не так, – оставить кучу синяков, а потом даже не ощутить угрызения совести. Слишком много вы себе позволяете. А нам и поиграть нельзя?
Для нас флирт – самый главный антидепрессант. Отнимать у нас право на игру, по меньшей мере, негуманно.
Не надо прирекать нас на вечные, непроглядные, серые будни, когда их так легко можно разбавить. К тому же, разбавлять их самостоятельно вы ведь не собираетесь.
Если я от Кирилла не могу дождаться чего-то не такого предска-зуемого, то самостоятельно я уж организую разнообразие. Может даже не сомневаться.”
Кирилл вновь появиться в твоей жизни без крика, без шума. Просто придет, просто ляжет ночью в твою постель, просто обнимет и тихо спросит.
— А у тебя кто-то был, пока не было меня… Ну, пока мы были в ссоре?
“Загадочный вопрос… Хотя я бы спросила тоже, только “не были ли у тебя девушки”, а сколько у тебя их было. Ты ведь точно мне изменял! Хоть сам и осознаешь, что мы были в ссоре. Да я и не ссорилась. Ты просто обиделся, и от обиды на меня, решил изменить. Да тут и не прикопаешься – ты все сделал правильно. А может, ты специально тот конфликт с телефоном организовал? Ну, держись. Сейчас тебе такое устрою!”
— А почему ты спрашиваешь? Наверное, у самого рыло в пушку.
— Если б так оно и было, мне самому было бы не выгодно поднимать эту тему. Так был или нет?!
— Никого и быть не могло. Я знала: ты позлишься и опять ко мне вернешься. Не знала, только почему, но точно знала, что вернешься. – “Надеюсь, ты успел в моих словах распознать намек на то, что я хочу услышать признание хоть в чем-то. Что любишь меня или хотя бы привык ко мне…”
И тишина…
Троеточие
Почему он опять обиделся, ты так и не поняла. Но для самой тебя – это конец. Терпения не хватит на все его обиды.
Понимаешь только одно – в любой ссоре виновата ты. Или он сделает все, что б виноватой чувствовала себя именно ты. Он же обиделся – значит, обидела его ты! Бывают ситуации, когда проще взять вину на себя – и нервы в порядке, и обижаться никто не будет. Но когда приходиться делать это регулярно, начинаешь чувствовать себя скоплением всех земных пороков. И то не так, и это – все делаешь неправильно. А он пообижается и вернется – простит тебе твои грехи – святой не иначе!
И раньше ведь радовалась, что прощал, что возвращался! Но это последняя капля. Отношения не должны выносить мозг. Когда человек и слушать не хочет, что в отношениях двое несут ответственность. В ссоре не может один быть плохим, другой хорошим – виноваты оба. Кто-то меньше, кто-то больше, но ответственность должны разделить поровну.
Не умеешь делиться, хочешь все переложить на плечи партнера – иди, гуляй!!!
“Решение принято. В конце концов, сколько можно терпеть этот детский сад. Мне, наверное, надо пару лет подождать, пока моя потен-циальная аудитория повзрослеет. Желательно лет так сразу на двадцать. А что мелочиться?! Когда парню двадцать в девушке он ищет заботливую маму. А когда мужчине сорок он ищет маму своих деток. Это хорошо – это то, что мне сейчас нужно.
Найду себе взрослого, готового отвечать за свои поступки мужчину, пускай женатого – такая мелочь – я ж развода требовать не буду. И в семье отец, и меня будет любить, лелеять и обхаживать, как цветочек нежный-нежный. Вот такие хочу отношения.”
Торопиться при этом противопоказано – тут не каждый подойдет. Кто-то ищет мать своих детей, а кому-то и кухарка нужна, уборщица. С молодыми проблема, мол, только в постель хочет тебя затащить, а со стары… старшими совсем другие проблемы. Он ведь спит и видит, как ты у плиты стоишь, блинчики на завтрак готовишь.
Для этого надо, что б не только аудитория подросла, но что б и ты постарела. Тебе ж еще гулять и гулять! Какая кухня, какие обязанности?!
А можно все пустить на самотек, и все само собой образумиться. Опять увлечься работой, развлечениями с подружками, увлечься новым увлечением – симпатичным молоденьким мальчиком, с которым можно просто весь вечер целоваться, и не больше.
После очередного бурного вечера, плавно перешедшего в бурную ночь, домой ты попадешь под утро. Упадешь поперек кровати и сразу же уснешь без предварительного подсчета овечек.
Но покой в твоей спальни воцариться не надолго – какой-то нехороший человек решил тебе позвонить. Его точно не было в твоей компании – во-первых, он сейчас не спит, а во-вторых, он не знает, что сейчас спишь ты.
Звенящий телефон все же не вызвал желания отправиться на его поиски. Замолк… Можно попытаться уснуть, но звон раздается вновь.
Приблизительно где искать телефон, ты знаешь – маленький кармашек в сумочке. А что делать, если его там нет?! Когда уже сумка вывернута наизнанку, телефон, как назло, замолкает.
Даже не посмотрев, кто звонил, пытаешься уснуть опять и понимаешь – назло телефон не замолк, а вновь начал звонить.
Придется ответить – поспать все равно не дадут.
— Алло…
— Я тебя, наверное, разбудил?
— Кто это?
— Сонь, это я – Кирилл.
— Кирилл, ты номером ошибся.
Бросить трубку в таком случае глупость, он же перезвонит еще раз, а бросишь опять – перезвонит еще раз.
— Кирюш, правда, ты ошибся номером. Ничего страшного. Давай, пока. Спокойной ночи.
— Сонь, я хочу с тобой поговорить.
— Мне не о чем с тобой разговаривать.
— Тогда просто слушай.
— Сомневаюсь, что услышу что-то новое. К тому же поздно уже что-либо говорить.
— В смысле поздно?.. Время позднее?
— Нет, Кирюш. Просто опоздал ты со своими разговорами.
— Соня, послушай!!!
— Кирюш, пока. Спокойной ночи…
Это было последнее твое слово. Но его мужское эго не может позволить, что б последнее слово осталось за тобой.
— Да, ну что ты хочешь, Кирилл?
— Тварь ты неблагодарная.
Как хорошо, что этого разговора завтра ты не вспомнишь, но где-то внутри будешь уверенна в том, что в твоей жизни что-то отмерло. Ты и раньше знала: что-то в тебе агонизирует, мучается в болях, страдает в предчувствии смерти, а подохнуть все никак не может!
Просто ты насильно заставляла “это” дышать, а надо было придушить, встать на глотку тому, что не достойно жизни. Недостойно оставаться в тебе. Пускай отравляет чью-то другую жизнь, а ты больше никого никогда любить не будешь.
И виной тому не то, что он любил тебя недостаточно, а то, что сама его любила слишком сильно. Чего-то ждала, на что-то надеялась, а в итоге осталась тварью неблагодарной.
А ты действительно должна сказать ему спасибо.
“Спасибо, что все это закончилось. Спасибо, что я наконец свободна. Спасибо, что в моей жизни больше нет человека, которому даешь, даешь, а ему все мало. А потом понимаешь, что мало оттого, что сам не знает, чего хочет, что б ты ему дала.
Как-то уж слишком легко я отпустила эти отношения, эти чувства. Значит, не так уж дорог был мне Кирилл. Значит, он не тот, кто мне нужен.
Мне такой нужен, – что б научил быть “благодарной”. Мне много не понадобиться – одного урока будет достаточно.
Это обязательное условие – мужчина должен показать один раз, как можно себя вести с ним, а как нельзя. Только, чтоб это обучение не стало регулярным. Ведь тогда кроме вреда оно ничего не принесет.”
Не имея раньше опыта постановления окончательных точек, ты даже не думала, что это так просто. Сказала: “Больше не звони”, и все – больше не звонит. А раньше проси, умоляй сделать хоть что-нибудь – бесполезно. Так вот, о чем надо было его попросить, чтоб он это выполнил, к тому же незамедлительно!
Дальше, только хуже
Никогда раньше в тебе не было этих чувств, этих эмоций, когда ты саму себя ненавидишь только за то, что они в тебе есть. Куда и делась та уверенность, что ты вмиг забудешь Кирилла, и впредь даже имени его вспоминать не будешь. Однажды ощутив на себе его безразличие, ты познала истинную глубину своих собственных чувств, и теперь каждый глоток воздуха, пропитанного его холодом, приводил тебя еще не в отчаянье, но и не в депрессию. Просто было тяжело.
Весь день увлечена съемками, ты лишь под вечер смогла позволить себе поддаться грусти. Налить себе крепкий кофе, выключить свет и плакать. Долго ли – временем не измерить.
А мерить и не хотелось, чтобы не знать, насколько слабой стала из-за Кирилла, из-за любви. Никогда не считала себе “слабой женщиной”, а теперь должна признать, что все-таки слабая? Ни за что.
Чтобы никто не заметил, да и для того, чтобы самой не увидеть подпухшие веки, ты с утра, не глядя в зеркало, промываешь глазки холодной водой, наносишь толстым слоем крем, тональный, чуть-чуть пудры – и вот опять сильная, опять счастливая.
Кто посмеет упрекнуть во лжи, кто заметит фальшь? Еще можно добавить улыбку пошире, и никто точно не догадается, что и сегодня ты вернешься домой, а дома никто ждать тебя не будет. И именно из-за этого “никого” ты проплачешь еще одну ночь, еще одну, но в последний раз. Ведь быть слабой ты просто не можешь себе позволить.
Хотя действительно слабой ты была бы тогда, когда вымаливала у него прощения за не совершенные преступления, моля вернуться, все забыть и начать с начала, при этом, рыдая в трубку навзрыд, забыв о том, что сама же когда-то объявила ему о разрыве. Столько времени прошло с момента, когда состоялся ваш последний разговор, когда была поставлена в отношениях точка – никакого общения, никаких больше возобновлений отношений, – он уже, наверное, и забыл этот самый последний разговор. Главное себе это повторять каждый день утром и вечером, ложась спать, и тогда самой больше не захочется что-либо возвращать.
Ему-то все равно! Он-то спит спокойно!
Хотя, по твоим личным догадкам, дискомфорт в его личную жизнь могут вносить предстоящие выборы, которые грозят его партии непреодо-лимым трехпроцентным барьером. В случаи Кирилла, только это может нарушить покой его сна. И возможно, в одну ночь заснуть не сможете вы вдвоем. Каждый по своей собственной причине, но, тем не менее, не спать вы будете вместе.
— Сонь, я тебя не разбудил. – А ты не хотела отвечать, когда зазвонил телефон. Не знала, что позвонить может именно Кирюша.
— Я не спала. Не могу заснуть.
— Бессонница?
— Что-то вроде этого – кофе много выпила.
— Мне тоже не спиться. Скоро выборы. У нас рейтинг слишком низкий – можем не пройти. Сонь, а ты проголосуешь за нас?
— Это для тебя так важно?
— Конечно.
— Но имей в виду, – это подкуп избирателя.
— Ничего страшного – в нашем деле все методы хороши. Как у тебя дела?
— Все по-старому, Кирюш. Не хуже, но и лучше не стало.
— Даже с моим уходом из твоей жизни лучше не стало, странно? Что и в личной жизни никаких перемен? Не нашла мне замену?
— Думаешь, я бы смогла как-то восполнить пробел, который образо-вался в жизни после твоего исчезновения? Я шучу. Не воспринимай серьёзно то, что я говорю. Конечно, я бы могла найти похожего на тебя человечка, переводя его имя в нежно-ласкательную форму, исковеркать так, что бы было похоже на “Кирюша” или просто так его и называть “Кирюша”, а он уж пускай обижается каждый раз. Мне к обидам не привыкать. Да так он еще больше будет похож на оригинал.
— Именно так и будет обеспечено стопроцентное сходство. Ты только парня найди с достаточно большим количеством недостатков, или, чтоб быть точнее, – постарайся в нем самостоятельно выискать несуществующие недостатки. – Неужели после взаимных обвинений последует нормальное общение? Хотя бы дружеское. А больше и не надо. Зато ее Кирюша опять будет присутствовать в жизни, изначально опустошенной не его отсутствием, а появлением. – Ты хоть скучала?.. Молчишь… Что – нечего сказать?
— Просто боюсь сказать что-то лишнее.
— Понятно. Жаль, раньше ты этого не боялась. Опять молчишь. Что-то не вяжется у нас разговор.
— Наверное, не все сразу. Со временем, может, и завяжется.
— Хорошо, что у тебя времени много – постоянно что-то развязы-ваешь, завязываешь.
— А ты куда-то спешишь?
— Хотелось бы… Что я опять такого сказал, что ты замолчала? Соня, скажи что-нибудь.
“Мне тебя не хватает. Ты моя единственная необходимость в жизни. Я очень, очень, очень тебя люблю. Я живу от ночи к ночи, ожидая, когда ты мне приснишься, чтобы хотя бы во сне прикоснуться к тебе, почувствовать нежность твоих губ, тепло твоих рук. Только в моих снах между нами не существует обид, ссор, не существует границ, расстояний. Только во сне у меня не возникает страх, что ты уйдешь и можешь больше никогда не вернуться.”
— Кирюш, я бы многое сказала, но лишь глядя тебе в глаза.
— Ты хочешь встретится?
— Я не знаю…
— Что это значит?
— Я пока не знаю, хочу ли снова тебя потерять.
— Тебе не обязательно меня терять. Просто меня сама же не прогоняй и никогда не потеряешь.
— Ты так в этом уверен.
— Это очевидно.
— Надо подумать. Возможно, ты прав.
— Подумай.
Рано было еще говорить о том, что все точки расставлены. Есть чувства, есть причиненная боль, есть страх потерять, есть страх вновь обрести – и пока сама не поймешь, что преобладает, точку поставить не сможешь. Хотя бы для самой себя.
Неужели так сложно определить, нужен тебе человек или нет, привно-сит он в твою жизни радость или же исключительно только боль.
…только боль.
Именно в этот момент понимаешь, что депрессия, наступление которой ты так долго оттягивала различными антидепрессантами, на самом деле уже давно и глубоко засела в твоем сердце и теперь каждое действие, каждая мысль подчиняется подавленному состоянию, апатичному восприятию окру-жающего мира и всеобщему бессилию.
Сил хватает лишь для того, что бы накрыться с головой одеялом и просматривать весь мир сквозь маленькую щелочку, создаваемую складками одеяла и подушки. Тебе достаточно – и в этой щели ты видишь повод для слез. Как же можно было там что-либо рассмотреть? А ты увидела…
Ведь все-таки не сложно определить, не сложно сделать выбор, когда точно знаешь, чего именно ты хочешь. Намного проще жить, когда этого не знаешь. Не знаешь, что хочешь избавить свою жизнь от тех людей, которые делают тебя слабыми, которые своими действиями, словами заставляют тебя чувствовать свою несостоятельность в борьбе… не против, а за.
И ты понимаешь, что должна встать и идти дальше, добиваясь своих целей – ты всегда хотела преодолеть карьерную лестницу и успеть стать известной еще до того, как станешь старой – ты должна бороться, а не можешь, должна быть сильной, но где же найти силы, что б ею быть на самом деле? И можно повторять себе, что сильная, убеждать себя в этом вновь и вновь, только рано или поздно придется посмотреть в глаза действительности, а там ты – слабая, заплаканная, растерянная, и что делать дальше ты не знаешь.
А делать что-либо придется. Это хорошо, что сегодня ты можешь позволить себе раскиснуть, поплакать раз, потом еще раз, проваляться весь день в постели, жалея себя и проклиная те, обстоятельства, благодаря кото-рым ты оказалась в такой ситуации, но завтра ты должна будешь выйти из дома и своей улыбкой всем гордо заявить: “У меня все хорошо”.
Тебе не тяжело улыбаться, ты не скрываешь за улыбкой то, что за ней и не пытаются найти, разглядеть. Ты улыбаешься, когда есть настроение, когда есть повод, когда есть кому улыбнуться. И завтра ты улыбнешься.
Да что там – ты весело будешь смеяться в окружении тех людей, которые делают тебя сильной.
Не ожидая, что к тебе когда-нибудь вернется та эйфория, с которой ты летела на первое свидание с Кириллом и с которой порхала неделю после этого свидания, ты даже подумать не могла, что, собираясь к нему на свидание вновь, не будешь испытывать вообще ничего.
Ни грусти, ни радости – абсолютное безразличие, будто в магазин вышла. Подъехал Кирилл. Повеяло холодом.
Так много хотелось ему сказать “глядя в глаза”, и так много вмиг потеряло для тебя любое значение. Не важно, что любишь, не важно, что он не любит тебя, не важно, что на самом деле ты ему не нужна, не важно, что и ему нечего тебе сказать и от тебя ему ничего услышать не хочется. Не важно, что рядом с ним тебе холодно.
Все его внимание направлено на дорогу, а твое на ощущение, будто рядом сидит абсолютно чужой человек. Кирилл стал тебе чужим – и это факт. Стал чужим или он чужим и был изначально – еще одна никого не интересующая подробность.
А ощущения ставали более явными. Он посмотрел на тебя, но будто мимо. Стараясь не задерживать взгляд надолго, он сразу же вернулся к дороге, а тем временем тебя обдало ледяной волной.
— Останови, пожалуйста.
— Здесь?! Мы еще не приехали.
— Останови.
Он еще не понял, почему ты попросила остановить. Но когда ты вышла из авто и мирно зашагала в противоположном направлении – вмиг обо всем догадался.
— Что теперь не так! – он закричал тебе вслед. Он стоял на проезжей части дороги и кричал, вновь обвиняя во всем одну тебя. Ты ведь должна была пасть перед ним на колени, боготворить его – ведь именно для этого он вернулся – и где же пьедестал?!
Ты не заметила, что когда-то давно сама возвела его на пьедестал, а теперь заставляешь сомневаться в его божественном происхождении. Да, то, как ты себе вела, не могло, в принципе, позволить ему воспарить над бренностью вашей общей жизни, но то, что он видел в твоих глазах… А там большими буквами таким красивым каллиграфическим почерком написано: “На век твоя.”
Суди сама – ты во всем виновата.
Уже потом ты пожалеешь, что ушла, не сказав все то, что хотела. У тебя ведь были заготовлены монологи – невнятная речь под общими заголовками: “Ты растоптал то, что я еще держала в руках”, “Теперь я чувствую, где у меня сердце – оно постоянно болит”. Все это должно было растопить его столь великодушное, но безжалостное сердце? Самой хоть не смешно?
Хорошо, что ушла и ничего ему не сказала. Теперь можно смело переворачивать эту страничку и больше к ней не возвращаться. Не листать в памяти былые встречи, воспоминания, да и вообще можно выбросить до дыр исписанную вашу “книгу жалоб”, и начать писать настоящий роман.