Валера поднялся, на часы глянул – ишь ты, почти десять! Ладно, воскресенье есть воскресенье, почему бы и не поспать всласть?
Почёсывая живот и позёвывая, побрёл из спальни в уборную, на ходу размышляя – Танька с детьми сегодня приезжают от тёщи, надо ехать к поезду встречать, сколько там бензина-то, заезжать на заправку или…
Босая нога зацепилась за что-то тугое и липкое. Падая с размаху, он вскрикнул — к лодыжке словно прилепили-оторвали ленту скотча.
Валера сильно приложился к полу прихожей, всем телом, тут же вскочил, ругнувшись – и обомлел, потряс головой – не сон ли?
По всей прихожей растянуты были наискось, от пола к потолку и обратно — верёвки, что ли?..
Он осторожно приблизил руку к одной из них, — та завибрировала, прикоснулся пальцем – и тотчас отдёрнул руку: на пальце вспух волдырь, и несколько волокон белело. Валера смял их, ощутив покалывание в пальцах, понюхал в растерянности получившийся шарик – резкий неизвестный запах… Он брезгливо отбросил неведомую гадость, ошарашенно оглядываясь вокруг.
«Верёвки» в прихожей завибрировали сильнее,– и Валера ощутил как волосы поднимаются дыбом…
Из полуоткрытой двери гостиной пахнуло свежим воздухом, словно окна комнаты были открыты… или выбиты… и через эту дверь в прихожую к нему не торопясь заползало… отдалённо это существо напоминало паука – если пауки бывают размером с телёнка, и если пауки бывают…
Тело существа, розовато-белого цвета, было полупрозрачно и не покрыто хитиновым покровом, как у насекомых – оно было на вид мягким, слизистым, струйки слизи стекали на пол, распространяя незнакомый запах по всей прихожей; существо уверенно ступало на своих восьми ногах, толстых и бесформенных.
Квадратная голова твари поднялась – на Валеру уставились два коричневатых бессмысленных глаза, ниже находился видимо рот, овальной формы – и из этого рта выбросилась вдруг петля, охватившая шею Валеры – загривок словно обожгло, и удавка из толстой «паутины» начала подтягивать его к пасти незваного гостя.
Изо рта высунулось длинное гибкое жало, чёрное, с шевелящимся на конце подобием язычка, и потянулось к лицу.
Валера резко рванул на шее «паутинную» удавку – оборвал, и шарахнулся назад, к спальне. Больно ударился спиной о косяк, ужом проскользнул в комнату – там на настенном ковре висел подаренный ему когда-то здоровенный кинжал в ножнах.
Он махом сорвал оружие с гвоздя – только с жалким звуком лопнула посеребрённая цепочка – и кинулся на врага, поднимая своё оружие в обеих руках над головой.
Существо уже заползало в спальню, когда он обрушил кинжал прямо между глаз неведомой твари(в мозгу мелькнуло – «словно жрец какой, жертву приношу»)
Сталь располосовала квадратную голову — странные конечности подогнулись, и существо словно оплыло к ногам своей несостоявшейся еды; и он нанёс ещё один удар – сверху, в середину туловища, и потянул кинжал на себя.
Тело твари развалилось на две половины — пахнув в лицо запахом, напоминающим вонь протухшей рыбы и открывая взору бело-зелёный кишечник, истекающий жиром – и тугая струя рвоты исторглась из Валеры прямо на эту мерзость.
Он, шатаясь, ринулся в гостиную – и запутался в «паутине», которую тварь в изобилии раскидала вокруг. Яростно сдирая с себя тонкие липкие верёвки, огляделся – точно, оконное стекло выдавлено, и на массивном дубовом столе потёки слизи – незваный гость или гостья, кто уж оно там было, проникнув в комнату и разбросав повсюду свою верёвочную мерзость, видимо затем расположилось на столе.
Кстати, что ж это за зверь-то был?. Валера вернулся в прихожую – и увидел как распластанное надвое тело существа тает, растекается по полу потоками слизи и жира.
Зазвенел дверной звонок.
— Ну, любимый, спасибо что встретил! – с порога начала пилить жена – в руках две дорожных сумки, сыновья за ней стоят.
— Погоди пока… — прохрипел он – отведи пацанов… к соседке, что ли… не входи…
— Что «не входи», что стряслось-то? – Таня взглянула на бледного мужа, — С похмелья? А воняет у тебя…
Не дожидаясь ответа, отпихнула его, проскочила наконец в прихожую… оглядела верёвки-«паутину», свисающую с потолка, взглянула на остатки существа, разлагающегося на ковре – тот уже потемнел и набух…
И пронзительно закричала.
