(с элементами растворения, 3 в 1)
.
Мир становится рыжим… И вирус вокруг безразличия…
У прохожих на лицах бесцветные смайлы уныния.
Я молюсь о тебе…. древней мантрою, песнею, притчею,
Ты – источник улыбки, пророк, судьбоносная скиния.
.
У цветов полубред… проявленье симптомов агонии.
Преклоняются пред волей рока… неистовой силою,
Прижимают к земле лепестки, чтоб побыть в межсезонии…
Между чашей иллюзий серебряной и паутиною.
.
Осень взглядом бесстыжим танцует на грани приличия,
Захотелось побыть ей натурщицей вдруг сексуальною.
Ищет рьяно сентябрь на картине вчерашней отличия,
Процедуру свою совершая при том, ритуальную.
.
Изумляет рассвет да ломает крылом церемонии,
Исчезает луна, словно шар для гаданья магический.
Без тебя целых семь сверхгалактик, поверь, в дисгармонии,
У меня же бронхит или приступ удушья хронический…
.
Ветер Моцарта, Баха симфонии учит старательно,
Ему ведомы и языки, и земные наречия,
Эхом все измеренья готов раскачать основательно,
Не осудит никто за астральные шрамы, увечия.
.
Исполняет в лесу на гитаре, на скрипке классической
Неспокойный ручей панахиду… а, может быть, реквием.
Упивается холод лишь сценою грустной… лирической…
И по венам растений проводит заточенным лезвием.
.
А берёзка от страха дрожит телом всем бессознательно,
Дуб в обнимку с осиной сплетается толстыми пальцами,
Клён… встревоженный… робко следит за каштаном внимательно…
Неужели деревья прикинулись просто страдальцами?
.
Расплетает косу пред реальностью хронографической
Кротко липа… в кольце между терпкими чудо-кизилами…
Оставляю тебе два письма монограммой рунической…
На скале своей кровью… по капельке… жизни чернилами…
.
Птиц терзают тревоги, в сердцах закипают вселенные,
У меня же в груди чувства, будто закон мироздания.
Не стихи о тебе я слагаю… писанья… священные…
Гравитации нет… есть по космосу мыслей скитания…
.
В небе горестный крик, но… конечно… условными знаками…
А в песочных часах кофе в зёрнах – песчинками вечности…
Как дойти до тебя? Всюду горы крутыми зигзагами…
Мне изведать позволь хоть немного пленяющей нежности…
.
Спит туман на дороге, листочки – подушечки бренные…
Застилает собой полюса белым выцветшим посохом,
На траве составляет маршруты свои сокровенные
По утрАм произвольно… надёжным, проверенным способом…
.
Седовласый старик…чем-то схожий, наверно, с монахами –
Дым немого костра… дня чеканит эскиз искрой-фрескою…
Вот повыть бы сейчас с дворовыми немного собаками,
Вьётся рядом хандра очень тонкой, но длинною лескою.
.
Дождь холодный и грубый… а лужицы служат бумагою…
Почерк нервный… неровный… кому же нужна каллиграфия…
Пахнут улицы, словно открытки, отстоянной влагою,
Отсыреть лишь не сможет в кулоне твоя фотография.
.
Солнце – будто изгой… всё за тучей таится линяющей…
Там удобней следить за движением и за погодою…
Будь стихией моей, благодатью, добром осеняющей,
Наслаждаясь тобой, чтоб могла восторгаться свободою.
.
Страстью мне б твои губы покрыть, будто красной помадою…
Называя своим… Властелином, Жрецом иль Владыкою,
Чтоб по коже бродить языком… виртуозно… с усладою…
Быть в постели игривою, самой загадочной, дикою…
.
Окропить, как слезой… руки миррой любви всепрощающей,
Инстинктивно глотать каждый стон, расставаясь с одеждами…
Хоть природа простужена, голос её увядающей,
Не напрасно бы тешить себя лишь большими надеждами.
.
.
С каждой первой строчки произведения составляется другое (растворённое) стихотворение:
.
Мир становится рыжим… И вирус вокруг безразличия…
У цветов полубред… проявленье симптомов агонии.
Осень взглядом бесстыжим танцует на грани приличия,
Изумляет рассвет да ломает крылом церемонии.
.
Ветер Моцарта, Баха симфонии учит старательно,
Исполняет в лесу на гитаре, на скрипке классической,
А берёзка от страха дрожит телом всем бессознательно,
Расплетает косу пред реальностью хронографической.
.
Птиц терзают тревоги, в сердцах закипают вселенные,
В небе горестный крик, но… конечно… условными знаками…
Спит туман на дороге, листочки – подушечки бренные…
Седовласый старик… чем-то схожий, наверно, с монахами…
.
Дождь холодный и грубый… а лужицы служат бумагою…
Солнце – будто изгой… всё за тучей таится линяющей…
Страстью мне б твои губы покрыть, будто красной помадою…
Окропить, как слезой… руки миррой любви всепрощающей.
.
.
Также начало каждой строчки составляется в ещё одно стихотворение:
.
Мир становится рыжим,
У цветов полубред…
Осень взглядом бесстыжим
Изумляет рассвет.
.
Ветер Моцарта, Баха
Исполняет в лесу,
А берёзка от страха
Расплетает косу.
.
Птиц терзают тревоги,
В небе горестный крик.
Спит туман на дороге,
Седовласый старик.
.
Дождь холодный и грубый,
Солнце – будто изгой…
Страстью мне б твои губы
Окропить, как слезой.
.