Дождей тугие нитки
разматывает осень,
намокших дней улитки
семь превращают в восемь.
Растянутое время
косым порывом ветра,
срывая кронам темя,
валяет плед из фетра.
.
Он прячет зримо землю,
дрожащую котенком,
шурша, подобно стеблю,
что сник в изгибе тонком.
Бьет стекла в окнах хлестко,
наотмашь дождь настырный
и сердце режет жестко
тоски вдох нашатырный.
.
Эфир сплетая с сушей
промозглою водою,
вновь осень лечит души,
довольные собою.
В такую непогоду
воды тугое жало,
поднимет ей в угоду
все, что в душе лежало.
.
Накатит грусть волною
и тянет дождь-зануда,
подняться над собою,
порой для самосуда.
Пронзенные стрелою
осеннего ненастья,
с небесных слез рекою
плывут к истокам счастья.
.
Там, в нажитых ошибках,
разросшихся за годы,
качает память в зыбках
зачатки непогоды,
и осенью лимонной
привычно аист жидкий
несет бесцеремонно
щемящие пожитки.
.
Стучатся монотонно
клюв-капли звонко в окна
и сердце камертонно
рвет в такт свои волокна.
Но дождь — не бесконечность,
устанет осень злиться,
вновь солнце и беспечность
на лица возвратится.