Последний остров Атлантиды.
«Бог – есть Дух и поклоняющиеся ему, должны покланяться в духе и истине». Зороастр. Первый из пророков, пришедших на Землю, основатель древнейшей религии Маздеизма.
«…в продолжение многих поколений, покуда не поистощилась унаследованная от Бога природа…Они презирали всё кроме добродетели…Но когда унаследованная от Бога природа ослабла, в них кипела безудержная жадность и сила». Лафайет Рон Хаббард о цивилизации Атлантиды, американский писатель-фантаст.
Тёмная, спокойная, тихая ночь. Совсем незадолго до рассвета. Лёгкое, свежее, едва ощутимое дуновение морского бриза с берега океана, чуть колыхающее прозрачные шторы над приоткрытым окном.
Кит остановился, залюбовавшись, глядя на женщину, спокойно спящую на широком спальном ложе в углу просторного жилища. Их жилища.
Он любил смотреть на неё спящую, на это прекрасное дитя Солнца, на её великолепные чёрные, длинные волосы, на смугло – золотистую кожу её великолепно сложенного тела.
«Бог мой, Посейдон — подумал Кит – как же она хороша! Для меня она самая прекрасная из всех женщин, живущих на Земле! Найтли — умная, мудрая, спокойная, ласковая, мягкая в общении, понимающая его с полуслова, с полувзгляда». Зачастую, даже достаточно было её молчаливого присутствия рядом с ним для того, чтобы он ощущал себя комфортно, работая над очередной своей книгой.
Кит глянул в окно в сторону океана, спокойно стоящего в великолепной гавани, на берегу которой стоял их высокий многоэтажный дом.
«Какой великолепный вид – подумал он – другая, по-своему прекрасная красота природы, созданная Творцом».
Океан был сегодня на удивление тих, спокоен, безмятежен и прекрасен словно и он спал, как и его любимая женщина Найтли.
Кит вдруг резко мотнул головой, прервав течение своей собственной мысли, ясно уловив другую, чужеродную мысль, попытавшеюся проникнуть в его сознание и расплескал на ковровый пол травяной чай из чашки, которую держал в руке.
«Чёртовы телепаты, пошли прочь из моего разума! Убирайтесь!»- усилием воли своего сознания Кит отбросил чужеродную попытку вторжения. В который раз уже за последнее время он ощущал эти попытки вероломного воздействия извне на свой разум.
Да, он знал об этих официально необъявленных экспериментах некой группой людей, с молчаливого одобрения правительства Атлантиды, с целью отработки возможного воздействия на коллективное сознание его сограждан, проводимые для отработки возможности контроля общества из одного, определённого места континента. Точнее того, что осталось от континента – из самого центра его последнего и самого великолепного острова Посейда.
Чёртова чёрная магия. Люди, вставшие у власти теперь, в пятнадцатом столетии от начала существования цивилизации атлантов, совсем отошли от своих истоков и, утопая в роскоши материального мира, напрочь отказались от своего внутреннего духовного начала.
Власть, алчная жадность её, беспредельно – ненасытное желание их контролировать всё и всех в начале на территории Атлантиды, затем силой распространяя своё влияние дальше и дальше на материки, покоряя и завоёвывая такие различные племена и народы вокруг себя на Земле.
Хвала и благодарность Творцу за то, что Кит по роду своей деятельности как человек мыслящий, творческий мог отличить эти чужеродные сорняки – мысли, появляющиеся внезапно извне и пытающиеся произрасти, сделать всходы в его собственном разуме.
Кит с горечью в душе своей воспроизвёл древние слова наказа Бога Посейдона возлюбленному Им народа – атлантам, высеченного в чисто – белого мрамора
стеле, уходящей высоко в небо и стоящей посредине великолепного , величественного храма, построенного в Его честь.
«Будь мудр! Будь честен! Будь справедлив! Будь подобен Богу в самом себе и Человеком Человеку!» — так гласил наказ Бога потомкам своим.
Так совсем немного слов и так ёмко по смыслу.
Если бы только люди могли, были способны выполнить этот наказ, воспроизвести точно смысл этих простых слов в разуме своём. Если бы только смогли, если бы только они захотели этого!
Жили бы они тогда сейчас не только в раю материального комфорта, но и в гармонии с окружающим их миром, и с миром в своих собственных душах, в ладу с самими собой.
Кит окинул взглядом большое пространство их с Найтли жилища, взглянул на свою собственную библиотеку, на эти многие, многие книги стоящие на полках в разноцветных кожаных переплётах, ставшие теперь невостребованными в его обществе.
Всё меньше и меньше люди сейчас интересуются чтением, всё меньше и меньше у них находиться на это времени.
Они заняты, очень заняты важным, по мнению их делом – благоустройством собственной жизни, достижением комфорта и роскоши.
Кит подумал о том, что ему очень повезло в жизни с Найтли в этом плане, с тем , что она близка ему по духу и вполне спокойно относится к этой новоявленной моде последних лет в необузданном стремлении людей к роскоши.
Хвала Посейдону, пославшему в мир женщину по имени Найтли и благодарность Ему за позволение встретиться Киту с ней.
Жаль только одного, что не позволяет Он иметь им детей. Два раза уже не смогла Найтли выносить ребёнка – один раз мальчика, другой девочку.
Что поделать и на это есть Божья Воля.
И Кит был рад теперь тому, что, пройдя вместе через эту боль – боль потери мёртворождённых детей, он и Найтли стали ещё ближе друг другу.
Видать, то нереализованное родительское чувство, природой заложенное в них, стало дополнять ещё сильнее их тёплые и доверительные отношения.
Вдруг Кит ощутил как пол под ногами его как – будто покачнулся мелкой нервной дрожью, зазвенела посуда и полупрозрачно – дымчатые горшки с цветами. С резким звуком хлопнуло, закрывшись, окно.
Найтли проснулась и приподнялась, встревожено на постели.
-«Что это? Что это такое, Кит?»- спросила она, воспринимая эти незнакомые ей ранее ощущения.
Кит присел на край постели и, прижав к себе, нежно обнял её.
-«Ничего, ничего страшного, Найтли!» — успокоил он её, уже мысленно приняв решение выйти из здания.
-«Найтли, дорогая, пойдём на воздух, пойдём на набережную к океану. Скоро рассвет. Мы так давно уже не встречали рассвет на берегу! Пойдём, любимая моя женщина, одевайся! Идём!» — целуя её, мягко, но настойчиво сказал Кит.
— «Хорошо, дорогой, я одеваюсь!» — всего несколько минут и Найтли взяла за руку Кита, стоящего посредине просторного холла, и увлекла его в сторону входной двери.
Кит окинул взглядом их жилище, внутренне ощутив то, что он делает это в последний раз в своей жизни, присутствуя здесь в этой комнате.
Он заметил только сейчас, что птицы, живущие в их доме, не вернулись вчера вечером.
Такое бывало очень редко. Если бывало, улетев далеко от дома, их застигал океанский шторм, и они пережидали в безопасном, укромном месте ненастье.
И только теперь Кит обратил внимание, что это действительно странно, ведь океан был необычайно спокоен.
Взгляд Кита скользил всё дальше и дальше, охватывая кругом большое, единое пространство их дома.
Вдруг яркой рябью резко вспыхнул экран визора и погас тот час же. Так же внезапно отключились неоновые лампы, плавно гася свой электрический свет.
Кит, не выпуская из руки своей руку Найтли, открыл на ощупь входную дверь, увидев через дверной проём, что в коридоре включилось уже блеклое аварийное освещение.
— «Найтли, пойдём, пойдём сразу к лестнице, лифт точно не работает, не стоит даже проверять!» — Кит повёл её к лестнице аварийного выхода, над которым тускло, светилась цифра «87».
— «Надо же, первый раз пойдем пешком со своего этажа!» — подумал он про себя, увлекая Найтли в сторону лестницы.
Взгляд Кита скользнул вниз, в глубину уходящего далеко вниз прямоугольного лестничного проёма, уходящего далеко – далеко вниз, словно в бездну, не имеющую дна.
-«Как же высоко мы живём!» — подумал Кит и повёл Найтли вслед за собой, вниз по лестнице.
Спускаясь, они слышали приглушённые, встревожено-сонные их соседей по дому – жителей столичного города.
Через некоторое время они вышли, открыв стеклянную дверь, наружу из здания и пошли по брусчатой каменной дорожке к берегу океанской лагуны, ощущая ступнями то, как периодически мелкими противными толчками, словно дрожа от страха, вздрагивает земля острова под их ногами.
Они подошли к самому краю набережной, Найтли, скользнув быстрым взглядом в сторону океана, повернулась спиной к набережной и уткнулась лицом в грудь Кита, словно не желая видеть то, что должно произойти на берегу и в глубине острова.
— «Кит, обними, обними меня покрепче. Пожалуйста, я прошу тебя, дай мне свою руку, сожми ею покрепче мою! Мне так легче, правда – легче. Если мы умрём, если этому суждено произойти, то я умру вместе с тобой. Я люблю тебя, Кит! И я всегда мечтала об этом, чтобы, прожив жизнь долго и счастливо вместе с тобой, умереть вместе в один день и час! Ты рядом, со мной и я счастлива этим! Я знаю, я точно знаю, что и после смерти мы будем вместе с тобой, Кит! Там – на небе, высоко-высоко, в синем, ясном, глубоком, словно океан небе, мы будем снова вместе с тобой, как и раньше, давно-давно!» — торопливо говорила ему Найтли.
— «Когда, Найтли? Когда раньше? Я, я ведь не знаю этого! Ты о чём хорошая моя, любимая девочка моя?» — мягко спросил Кит.
— «Я знаю, знаю теперь, я видела сегодня, сегодняшней ночью сон! Нет, это был не сон, сновидение! Ясное, словно наяву! Только спала ли я в тот момент? – спрашивала толи Кита, толи себя Найтли и продолжала – Но, Кит, я знаю теперь точно одно, что и раньше, очень давно мы были уже с тобой вместе. И, словно две звезды, точнее, слившись в одну – яркую, ослепительно-яркую звезду, мчались вместе с тобой сквозь нашу бескрайнюю, огромную Вселенную! Спасибо тебе, Кит, за то время, что я провела с тобою вместе! И ещё, я благодарю Бога и Небеса за мою встречу с тобой здесь, на Земле! Кит, милый мой, я люблю тебя!».
-«Что ты, что ты, Найтли, любовь моя! Ты любовь, любовь всей моей жизни! Ты нежная, прекрасная мелодия, звучащая в моей душе, причина её! Это счастье, счастье любить тебя и быть любимым тобой! Хвала и моя Творцу, Небу за эту простую человеческую радость, за это счастье, за эту возможность – любить тебя! Я счастлив тем, что я живу, жил вместе с тобой на Земле! Да обязательно, обязательно, мы будем вместе и там, высоко-высоко в небе! Так, только так, любимая моя Найтли!» — нежно говорил в ответ ей Кит, глядя сквозь проступившие на его глазах слёзы как вдалеке, в глубине острова, за горой, взметнулось вверх огромное облако пламени. Огонь мгновенно, обогнув склон, словно спичкой поджёг пламенем своим лес на горе, загоревшийся ярким огнём.
Кит закрыл ладонями своих рук уши Найтли, желая защитить слух её от надвигающиеся звуковой волны взрыва.
Раздался огромной силы взрыв, затем серия взрывов меньшей силы. Кит ощутил, как поверхности суши острова слегка начала оседать под его ногами, уходя немного вниз вслед за каждым новым взрывом.
Враз, словно огромным водопадом, хлынувшим сквозь дома, неимоверно звеня, посыпались осколки стёкол, сорвавшись с окон высотных зданий. Закричали, завыли звери в городском парке.
Кит увидел как слева от него, посредине величественного открытого храмового сооружения во Славу Бога Посейдона, закачалась стела из белого мрамора с высеченными на ней словами его наказа атлантам.
— «Упаси, упаси Господи! Только, только бы она устояла! Иначе, всё – конец! – подумал, ужаснувшись, Кит – ведь это знак гнева Его!
Кары небесной народу за то, что не понимают, не желают, осознавать они смысл и значение слов этих, высеченных в камне».
Кит ещё крепче прижал к себе Найтли, нежелающую смотреть на разрушения.
Больно и ему, Киту, было смотреть на то, как на его глазах рушится любимый им столичный город, в блеске своём и великолепии ни с чем несравнимый на Земле.
Ведь он, человек творческой натуры, побывавший во многих уголках планеты, точно знал это.
Больно, больно было смотреть на эти увеличивающиеся всё более и более быстрые разрушения этого райского острова, на разрушающиеся здания, на горящий высоко вверху лес на горе, слышать душераздирающий рев зверей.
Кит, с точки видения своей наблюдал, словно панораму, как, обезумившие от страха люди, беспорядочно, хаотично разбегались в разные стороны, как то тут, то там в поле его зрения, с неба на землю падали, столкнувшиеся воздушные машины.
Это точно, точно наказание атлантам за их вражду, за их раздоры, за их захватническую войну вовне Атлантиды, за тайную, необъявленную войну чёрных магов и телепатов против своего общества, алчно использующих в корыстных целях Силу Божественного Центрального Кристалла.
И в тоже время Кит явственно осознавал и то, что и Верховному Богу Посейдону также, а может быть, ещё больнее было смотреть на эти разрушения, вызванные проявлением суммы негатива единого сознания атлантов, превысившего все допустимые нормы.
Больно было смотреть Ему на эти разрушения, на то, как океанские волны начинают подступать к острову, алчно желая потоком, подвластным Ему, смыть с лица Земли этот последний остров Посейда, названный в честь Его.
Не смог народ атлантов, названный в честь любимого сына Бога – великого, могучего Атланта, без устали державшего на плечах своих свод неба, быть посредником Воли Его на Земле, не смогли они удержать Небо.
Слабы оказались атланты духом, отдав себя во власть искушений и соблазнов, в неконтролируемой, ненасытной жажде достижения материальных благ.
Как же это глупо, неумно, дико, именно дико, являясь самой передовой, высокоразвитой в интеллектуальном и техническом плане цивилизацией, достигшей несоизмеримым с остальными народами Земли материальным прогрессом скатиться до нижайшей глупости того, чтобы самим стать угрозой всему остальному окружающему миру!
И в подтверждение течения мыслей своих, Кит увидел, как рухнула от толчков землетрясения стела, падая и разваливаясь в воздухе на части.
-« Всё, ну вот и всё!» — подумал Кит и ощутил, как вздрогнула Найтли. Он ласково, со всей нежностью своей, обнял её, крепко прижимал к себе, желая растворить Найтли в себе самом, растворить всю, без остатка, в последний раз отдав ей свою любовь без сожаления, без остатка, до самой последней капли, без малейшего колебания, искренне желая сделать это именно сейчас – в последние мгновения жизни их, растворяя души свои друг в друге раз и навсегда!
Написано мною
20 августа 2009 года.
И да наполнит Землю нашу вновь океан – Океан Любви Истинной!
«Любите жизнь и живите в ладу с собой!
Благодарите Бога за то, что у Вас есть
И вдвойне за то, чего у Вас нет – значит,
Вы ещё к этому не готовы…
Храни Вас Бог!
С уважением и любовью».
<Стас Михайлов.