— Яичное молоко, — говорит мне девушка.
Представляется сразу такая пошлость, что человеку культурному и представить нельзя, как только во снах эротических с негритянкою – на чёрных губах молоко всегда белее.
— Любимая, — осторожно говорю я. – Ну, яичная колбаса – туда-сюда. Но молоко!
— А что такое? – удивлённо хлопает она ресницами.
Я ей непроизвольно подражаю, хотя и не создаю такого ветра, как она.
— Может быть, по цвету? – пытаюсь оправдать её слова, придумываю я. – Как молочный свет… Как звёздное молоко! – восклицаю я.
— Нет! – бьётся она головой о подушку, и грудь её, как скромница, выглядывает из-под одеяла. Сосок похож на любопытный глаз, вопрошающий: «А что здесь происходит? Неужели я попал на научную беседу, затрагивающую самую важную в мире тему «Яичное молоко»?».
— А как тогда? – спрашиваю я, и представляется куриное яйцо. Яичное молоко по цвету скорлупы, или яичное молоко по цвету белка, или, что совсем невероятно, яичное молоко по цвету желтка… Но простите, белок бывает двух цветов: варёный и неварёный…
— Яичное молоко, — твёрдо повторяет девушка, да так, что встают у меня и волосы на макушке и всё остальное. Я креплюсь, хотя и осторожно прижимаюсь к её гладкому бедру, чувствую прохладную кожу.
— Яичного молока не бывает, — сообщаю я ей упрямо.
— Может, и любви не бывает? – хмурится она.
Мне не утерпеть, желание истины дороже, чем какие-то чувства, я выскакиваю чертёнком из-под одеяла и пытаюсь набрать в поисковике «яичное молоко», но букв таких нет в русском алфавите. На клавиатуре есть только несколько букв, и в каком порядке их ни набирай, всё получается «любовь».
Я набираю и набираю это слово, а получается «яичное молоко». И я начинаю понимать, что это самое главное в мире. И если не веришь любимой, то и любви нет, и мира нет.
— Милый, — говорит мне она, — мне глаза разъедают слёзы.
Я отрываюсь от монитора и смотрю, как слёзы её разъели уже не только глаза, но и полголовы, да и комнаты почти нет. Есть только космос. Чёрный холодный космос без звёздного молока. Я бросаюсь к любимой, зацеловываю и шепчу:
— Яичное молоко… яичное молоко…
Всё возвращается на места свои, но в зрачках её я продолжаю видеть космос, и в полоске между обоями нечто такое кажется.
— Давай я лишу тебя яичного молока, — и она прикасается к низу моего живота.
Я просыпаюсь и распахиваю глаза, и в тот же миг она показывает мне космос своих зрачков ещё со звёздами. Мы переплетены…
— Яичное молоко… — тихо говорю я.
Она кривится, я, похоже, спугнул остатки её сна своими словами.
— Что за ерунда?! – восклицает она.
Мне в обиде хочется разлепиться, выругаться и воткнуться носом в стену. Поверить в нелепое молоко! Полночи, наверное, этому посвятил! Но я смотрю, а на дне её глаз нет угрожающей черноты.
— Да, ерунда, — соглашаюсь и сажаю бутон своих губ на светлую грядку её щеки.