РОДИТЕЛЬСКИЙ ДЕНЬ
Весна. Разлив весны, всё благоухает. Люди, птицы, лошади и коровы — всё живое — радуются приходу весны, солнцу, лесу, воздуху.
Ходим смотреть с высокого берега на Катунь, хорошо видна Карпова заводь, сейчас она превратилась в сплошной поток, масса воды с неистовством напирает на скалы, не в силах преодолеть твердыню, пятится, опрокидывается, заворачивается, крутится винтом – и отступает, вываливается на сторону, дальше, в русло. Вдали, без конца и края, волны — привычные берега исчезли. Разлив, весна.
Я в эйфорическом состоянии, мамы нет дома, в деревне праздник – родительский день – все гуляют, настроение у меня необычное, то состояние, когда от беспричинной радости не знаешь, чем заняться, мечешься – так радостно и беспокойно на душе.
Приходит мама, весёлая, счастливая, говорит ласковым голосом, наливает вина в стаканчик, маленький, гранёный:
-Выпей стопочку за дедушку Ефима, помяни его.
Мне чудно: моя мама, вечно занятая, вечно в работе, всегда хмурая, озабоченная, сама предлагает мне выпить вина. И я пью сладенькое, красное винцо – поминаю своего дедушку Ефима, пропавшего без вести на той, великой, отечественной…
На берегу в этот день на нарождавшейся травке собралось много народу: весёлые голоса, песни, смех – беззаботно, в холодке, отдыхают. От трудов. А кто-то влез в ледяную воду — купаться.
Я сижу на камнях, на скалистом мысу, выдающемся в реку и образующем нашу заводь, потому нашу, что мы живём на берегу. Я греюсь, подставив нос солнцу. Неподалёку – меланхоличный Володя Пологрудов: невысокий, белёсый, плотный мужик по прозвищу Кутузов, хотя он больше похож на наполеончика — тоже подраскис на солнцепёке, расслабился.
Мимо нас медленным, встречным течением движет к стремнине, несущейся из-за мыса, чужого мужика. Мужик приехал в гости к Суриковым, и вот плывёт. Он слабо поднимает над водой руку, маячит, мычит, видимо, дядя пьян или шутит. А, может, и сильно устал, тонет. На скале нас двое: мужчина и пацан. Нужно чуть подвинуться, наклониться, протянуть руку – и человек спасён. Володя тупо смотрит со скалы на мужика. Мужика проносит мимо, зацепиться не за что, выталкивает на стремнину, дёргает и уносит. Он ещё машет руками, голова его ещё болтается среди волн, исчезая и появляясь вновь. Человека уносит в протоку, тащит за остров, в центральное русло.
Помню серые испуганные лица, заполошные, хриплые голоса – крики нарядных, в цветастых развевающихся платьях, женщин, чёрных старух, со стонами продирающихся сквозь заросли крутого берега, с жадной надеждой смотрящих в мутные воды. Мужчин не видно, они, верно, бегут верхом, чистым берегом позади огородов, куда-то дальше, вниз по реке, в поисках подручной помощи….
Меня несёт с женщинами, я тоже со страхом, тоской и надеждою смотрю на огромные, страшные, неумолимые волны грязной воды, унёсшей ещё одну никчёмную жизнь….
1995г.