Не будите во мне Тарантино –
Любителя отвратительных сцен.
Ибо в этом омерзении
Увижу бренного мира откровения.
Темный Верлибр
Предисловие
Говорят, бомжей стараются не сажать в тюрьмы, потому что от них очень воняет. Говорят, один из них был очень счастлив, когда накануне Нового Года перелез через забор и очутился в колонии строгого режима. Говорят, своим запахом он прогнал из будки собаку, а охрана не стала его трогать, чтобы не портить праздничный аппетит.
И вот там, лежа в будке, догрызая недоеденную кость, он уснул и как младенец увидел горько-сладкий сон про Запрозаза.
Блевотина №1 Ложка дегтя в банке меда
Он родился в чистом теле, в чистом разуме и с чистым духом прямо в дебрях своего ада.
Он родился в смердящем мире, где каждый живьем гниёт и зловонно воняет.
Он родился в крае, где все — ленивые самоубийцы и жизнь друг другу отравляют.
Он родился в городе с романтичным названием Запрозаза, что в переводе означает – «Задний Проход Заднего Зада».
И чтобы не заразиться, он научился с детства блевать от всего, на что так сильно выворачивает наизнанку.
Он родился от гниющего отца и умирающей матери, но был сильным духом и остановил в утробе процесс гниения.
И чтобы не выглядеть белым вороном, он должен был умереть ещё в детстве, но научился пользоваться своим невидимым пистолетом.
И окружающие говорили: «Здесь блюющий мальчик — надо удирать!».
А мальчик бродил и искал свою блюющую девочку с тоскливым вопросом: «Ну где же ты?…Ну где же?..»
А когда нашел – они любили друг друга в чистом домике, а когда выходили наружу –блевали вместе.
И в математической теории блевотного мира Запрозаза они не хотят быть простыми сексуальными уравнениями, которые будут совокупляться в зависимости от зависимостей зависимых переменных. Они лишь хотят опытным путем доказать, что математическая теория блевотного мира не обязательно верна.
Блевотина №2. В церкви труповых червей
В церкви труповых червей по средам было полно народу.
В церкви труповых червей священник визжал свиньей, стоя в луже жидкого навоза.
И в Запрозаза он прижигал зады своим глаголом: «Будущие трупы! Гнилостные покойники, пришедшие сюда на костяных ходулях», — говорил он. — «Вы знаете главную заповедь: медленно подыхай, но жизнь другому отравляй!» — повторял он. — «Вы все знаете наше кредо: делай всё, чтобы нашим труповым червям было очень хорошо!» — улыбался он. — «Ну, так вот – сейчас им не так хорошо, как должно быть хорошо!» — кричал он. — «Потому что в Запрозаза пришел Блюющий Мальчик – исчадие ада!» — топал ногами он. — «Потому что он блюёт на все, что не надо и подрывает веру в труповых червей и трупные яды!» — бился об алтарь головой он. — «И все его обходят стороной, потому что от него не смердит и не воняет», — уточнял, вытирая кровь со лба, он. — «И все в городе его почему-то боятся, хотя он ничего из себя не представляет», — поднимал руки к небу, вопрошая, он. — «Поэтому мне нужны добровольцы, которые оденут вонючегазы и смогут подобраться к нему достаточно близко», — предлагал он — «чтобы вылить на него ведро дерьма, которое бы проникло во все его щели и особенно – в его адские глаза!» — продолжал предлагать он, — «а после мы без проблем его схватим, и», — прыгал от предвкушения счастья он, — «ему кранты!»
И скандируя: «кранты! кранты! кранты!» — священник выбежал с толпою на поиски последних вонючегазов.
Но поскольку таковых в домах не оказалось, они пошли за советом к трупу вонючего монаха.
После этого их никто больше не видел.
Блевотина № 3. Блюющий мальчик пытается понять анатомию дерьма, а блюющая девочка открывает ему глаза
— Блюющая девочка, любимая моя! Ты никогда не видела, как умирают корабли? Как они задыхаются в собственной машинной желчи, как они искрятся напоследок, прежде чем последняя волна накрывает их, оставляя за собой страшную воронку, ведущую до самого до дна? Ты никогда не видела, как всё, что около них находится, поглощается пучиной и увлекается туда — к дьяволу в печёнку? И как из последних сил – какие бы при этом ни произносились слова – они пытаются схватиться хотя бы за гнилую щепочку, чтобы ещё хоть чуть-чуть задержаться и доказать самим себе, что, может быть, не всё так плохо. Скажи мне, если они все – самоубийцы, то какая сила, еще раз скажи, заставляет их так сильно сопротивляться смерти?
— Не знаю, мой милый блюющий мальчик, но по дороге сюда я нашла древнее письмо вонючого короля – основателя Запрозаза, которое догнивало на помойке, но кое-что из него я всё-таки разобрала. Может быть, оно тебе поможет лучше понять, как на самом деле обстоят дела?
Блюющая девочка читает древнее письмо, которое не нуждается ни в чьих комментариях и которое должно открыть Блюющему мальчику глаза.
Письмо вонючого короля к своей любимой:
Здравствуй, моя любимая
Нет слов, чтобы описать своей любви к тебе, поэтому она выйдет из задней дырки моего заднего ада в виде зловонно-огненно-блевотной похлебки, которая растечется по всему твоему саду.
Жаль, что дырка, породившая тебя, уже давно засохла, а то бы она сгнила заживо под звуки моей сирены, а то бы самые ядовитые черви на свете уже давно её сожрали!
Но ты от породившей дырки недалеко упала и я очень надеюсь, что ты совершишь суицид после прочтения моего письма.
И молюсь только, чтобы ты не уподоблялась дочери в утробе Маркиза де Сада, которой, чтобы сдохнуть, и этого покажется мало…
(Эта часть текста сгнила и невозможно разобрать. По краешку письма ползал труповой червь)
…Я тебя очень сильно люблю за то, что:
Когда ты рот свой открываешь…
из него благоухает прелестями самого немытого зада…
ты сразишь наповал любого, кого поцелуешь – сдохнет сразу от удушья и кашля!
Когда начинаешь говорить – твои слова подобны самым ядовитым блохам-мутантам, сосущим мозг.
Когда снимаешь платье и открываешь свою нижнюю пещеру – от неё разит так, что блевать хочется вечность – и даже вечности покажется мало.
В своей жизни ты мылась и подмывалась всего раз – в детстве, когда случайно попала под дождь и тогда ты чуть не умерла от горя.
Тебя тогда прогнали на гнилостное болото, чтобы вновь прокиснуть и заблагоухать.
Ты давно лишилась всех родных зубов и каждый день подолгу проводишь на кладбище, чтобы вырвать их у трупов младенцев.
Всё твое тело покрыто бородавками, грибами, лишаями, разными насекомыми и пиявками, а кое-где кожа вообще вывернута наружу.
Одну твою грудь полностью сожрали гангренозные черви, а другая скоро оторвется, вися на одном волоске, – они её уже дожирают!
Ты у меня самая любимая и я тебя обожаю!
Но только, пожалуйста, – заразись страшным вирусом и сдохни побыстрей!
Твое тело слишком вкусно, чтобы наслаждаться им только в живом виде.
Оно будет пахнуть гораздо вкуснее, когда сдохнет и мы с удовольствием сожрем его всем племенем на мой день рождения.
И от его вкуса мы все сразу же сдохнем и поздравим наших труповых червей с их днем пахучего варенья.
Блевотина №4. Побег
Они (блюющий мальчик и девочка) сели в лодку и поплыли пересекать океан.
Они хотят жить в гармонии друг с другом и с окружающим миром.
Они хотят найти свой собственный край.
К ним обоим пришло понимание, что, оказывается, чтобы жить – не обязательно всегда блевать.
Они поплыли на поиски своего собственного острова, где каждый камень будет их вдохновлять.
Да, им пришлось туго: родились не в том месте и не в то время, а когда поняли это – долго блевались … — увы, такое тоже бывает.
Но не потеряли надежды, нашли друг дружку и вместе поплыли на поиски счастья – другого – не блевотного!
Эпилог
Бомж очнулся в холодном поту от жуткого кошмара. Но, протерев глаза, понял, что всё не так уж плохо и даже более того: пьяные охранники колонии отвезли его на экскаваторе вместе с будкой на близлежащую свалку, которую он так отчаянно искал последние 2 недели. То тут то там сновали его братья и сестры, — но никто не дрался, потому что тепла и еды хватает на всех.
«Я буду мэром в этом городе!» — говорил он, выводя угольком на дощечке «Добро пожаловать в Запрозаза!»
«Это – мой рай! Мой интернет! Моя земля! Моё погребение!» — думал, улыбаясь, он.