Страна была на военном положении. Оно и понятно. Кругом враги. И даже те, кто прикидывались друзьями, когда в гости заезжали, так и зыркали, где и что плохо лежит.
Ну, и как полагается, главный в той стране одновременно и войсками командовал. Это так с давних пор заведено, чтобы переворотов военных не было. Потому что если управление войсками в чужие руки отдать, то можно до утра и не дожить.
Тут, сами понимаете, и рука твёрдая, и характер несгибаемый должны быть. И особенно голос громкий, чтобы всем слышно было. Тем, которые в строю стоят, практически не шевелясь.
А в строю всё мужское население той страны стояло. Даже хромые, заики, юноши, страдающие недержанием, и многодетные отцы. Потому что если этих дома оставить, то ряды войска сильно бы поредели.
Особенно досаждали правителю многодетные отцы. Вечно им увольнительные выписывать приходилось. И причины-то всегда у них уважительные. То детские болезни, то дни рождения. И с каждой увольнительной детей всё больше и больше становилось. А, следовательно, увольнительные требовались всё чаще и чаще. Морока сплошная!
Тогда правитель и одновременно главнокомандующий издал указ. До конца военных действий запретил жениться всем своим воинам! А так как воинами было всё мужское население, способное ходить без посторонней помощи, и военные действия никогда не кончались, то запрет этот был окончательным и бесповоротным. Как говорится, кто не успел, тот опоздал.
Это происходило в те времена, когда в ходу были кожаные рубли и деревянные полтинники. И свидетельства о браке в непридуманных ещё ЗАГСах не выписывались. А женились, то есть венчались, в церквях и храмах, как это и положено верующим людям.
Одна девушка в том государстве очень любила одного юношу. И, кстати, другая девушка параллельно очень любила другого юношу. Так бывает. О чувствах юношей история умалчивает. А в ответ на вопросы девушек воины только пылкими взорами смотрели на часы или на расположение светила, боясь опоздать из увольнительной в свою часть.
Но девушки их молчание воспринимали за проявление самых искренних чувств. Кстати, это положение вещей сохранилось и до нашего времени. Девушки любят, а юноши смотрят на часы.
Не надеясь на своих стеснительных защитников, эти две девушки пошли в храм и упросили одного священника обвенчать их с пылкими юношами.
– Но главный военачальник запретил все венчания! – ответил поначалу священник.
Какие уж аргументы привели девушки, как уломали батюшку, не ведаю. Но, скажу я вам, две юные симпатичные особы в интимной обстановке брали и более неприступные объекты.
В общем, уже во время следующего увольнения этот священник обвенчал девушек и юношей.
А потом, в качестве бонуса, таскал записки в воинскую часть и обратно. Маленькие открыточки такие в форме сердечек.
С этими открытками его и повязали. Ох, как огорчился глава государства. И тут же батюшку изолировал.
– Хоть есть, что вспомнить, – мечтательно вздыхал этот священник перед казнью, глядя через решётку на восходящее солнце. Звали его, кстати, Валентином.
Что вспоминал этот батюшка, давший обет безбрачия, знали, наверное, только те две девушки. Но никому не сказали. Они ж были уже замужними дамами с положением. Или в положении. И одна, кстати, вскоре стала вдовой. Война ведь шла.
Так что, юноши и девушки, подписывая валентинки, помните, что за вашу любовь уже ответили. И, между прочим, головой.