На душе у Галины было ой, как хорошо. Она не могла (да и не хотела) сдержать счастливой улыбки. Всё радовало: разговоры, похвала генерального, что она хорошо всё организовала. Еда, шампанское, танцы. Мельком посматривала на себя в зеркало: вчера купленный пиджак и блузка так шли ей. И эта цепочка, подаренная ещё Антоном…. «Нет, всё-таки я – настоящая женщина, — убеждалась она, — мужчина не мог бы так радоваться, тем более тряпкам».
Именно ему она когда-то говорила, что в ней много мужского. (Не верится, что прошло почти два года, как они расстались). Он тогда усмехнулся: «Ну, разве что в характере».
«Куда-то подевались её мужские черты, за ненадобностью испарились, ну, может, на работе иногда мелькнут.…. А так очень даже женщина, да ещё и…. Как они смотрят на меня! А ведь полно молоденьких девушек…. И этот, который болтает с шефом, опять уставился…. А лицо будто знакомое. Наверняка расспрашивал обо мне и пялился сзади. Ну и пусть смотрит, слава Б-гу, всё на месте».
Галина подумала, что вообще-то «он – ничего», в её вкусе, и если бы не Алёша, она бы….никаких «бы»: она теперь женщина замужняя, серьёзная и порядочная.
Увидев, что шеф с незнакомцем направляются к ней, усмехнулась: «Ничего-то тебе не обломится, дружок», и ещё до того, как они подошли, и тот представился Андреем, она вспомнила.
Это было из того времени, о котором ей совсем не хотелось вспоминать. В голове не укладывалось, как она вообще смогла тогда выжить. В чужом городе, без близких людей, без квартиры и работы, с двумя детьми. До сих пор холодом пробирает, и так жалко себя ту, тогдашнюю….
Она тогда ехала из гаража, в котором стояла её поломанная машина, и где находились почти все её пожитки. От проливных дождей крыша потекла, и она полдня провозилась, перекладывая вещи и перенося коробки. Намучилась, наревелась и тогда в первый и единственный раз в жизни подумала, что, если бы не дети, она бы…. Гараж был далеко от её съёмной квартиры, и она всю дорогу рассказывала парню, который её подвозил, о том, как выкинули с работы, о бывшем муже, профукавшем квартиру. О жизни в Б-гом забытом селе с маленькими детьми, без электричества, дров и даже колодца. Он хорошо слушал, и она «вывалила» ему столько всего о себе, вплоть до невесёлых детских воспоминаний и про тот случай, о котором никому не рассказывала…. Он ещё и понравился ей, и она даже подумала, что не отказалась бы, если бы он пригласил её в кафе или даже к себе «на чай», но, когда доехали, он спокойно взял деньги, будто она не говорила ему о своём положении, тепло, даже ласково сказал: «Удачи!» и укатил.
«Неужели я так выглядела тогда, что он даже нос к носу не узнаёт меня?» — удивилась она, когда он пригласил её танцевать.
Он оказался интересным собеседником и после танца они, потягивая шампанское, сели поболтать. Правда, слушала она невнимательно.
«Конечно, и настроение, и вид был измученный, и одежда ещё та, — продолжало крутиться в голове, но всё-таки как не узнать. Неужели так много зависит от внутреннего состояния, неужели и Алёша не разглядел бы меня, если бы встретил до того…до того, как Антон вернул к жизни?».
Потом она сидела со своими, танцевала с Сашкой и Сергеем, но всё время ловила взгляды Андрея, он не танцевал и почти ни с кем не общался. А когда увидел, что она одна за столиком (все дружно пошли на перекур), сразу же пригласил её на танец, а потом уселся рядом. А когда генеральный подозвал его, отошёл с явной неохотой.
— Классный! И так запал на тебя! – вздохнула Ленка.
— Представляешь, — сказала Галина, — этот классный года три назад подвозил меня на машине, мы ехали почти час, а он не узнал меня.
— Мужики и есть мужики, — развела руками подруга.
В следующий заход Андрей стал рассказывать о своей поездке в Италию, а, узнав, что она знает итальянский, предлагал за очень хорошую плату поучаствовать в переговорах.
— Зачем я Вам нужна? – спросила Галина, — сейчас столько молодых девчонок, знающих язык, а меня шеф не отпустит.
— Я договорюсь с ним, мы давно знакомы.
Она не ответила, думала о том, что, если бы тогда в машине, он предложил ей не то, что участие в переговорах, а работу обычным секретарём, да каким секретарём: она бы и уборщицей пошла….
Вскоре он уже перешёл чуть ли не к объяснениям в любви. А это ведь всегда и всем приятно. И она даже стала немножко таять и думать, что пора бы сказать ему о муже Алёше, который мастер спорта по самбо, и ну очень ревнивый, но…. Но он сказал что-то насчёт того, что почувствовал её душу, и добавил, что именно она самое главное в женщине, и тут Галину взяло зло. Зло за ту себя, которая эту самую душу перед ним выворачивала, а ещё за подругу Ленку, золотого человека и умницу, душу которой, ну никак не разглядят, и она сказала: «Интересно, Вы мою душу в разрезе блузки узрели? — встретилась с его недоумевающим взглядом и, поднимаясь со стула, продолжила, — или сзади, пониже талии?»…