«Эй, послушай, мне все равно, как там тебя зовут! А как меня зовут – не важно. Дай угадаю, действуешь по схеме, да?!.. Ведь обращение к человеку по имени так сближает, и позволяет быстрее преодолеть отчужденность.
Может и так,… но знаешь, брось ты эти глупости, психолог. Я ведь не для того звоню, чтобы преодолеть отчужденность. И не для того, чтобы обратить на себя внимание».
«У меня просто есть несколько свободных минут. Вот и решил себя чем-то занять в этом ожидании. Прошу только, не перебивай меня подобной, заученно-научной, хренью! Я буду говорить, возможно, местами бессвязно, но все равно, постарайся дослушать до конца, хорошо. Мне так легче».
«Это не займет много времени. Сейчас минутная стрелка на моих часах как раз напротив единички. Когда она поравняется с тройкой, я закончу».
«Скажи психолог, ты любишь смотреть в окно?»
«А я люблю. Или любил?.. Не помню уже,…не знаю. Знаю только, что в последнее время, часто это делаю. Своеобразный такой досуг. У каждого ведь свои развлечения. Так сказать, свои собственные методы, по убиванию своего свободного времени. Времени, которого всегда не хватает, и за которое мы так усердно боремся, чтобы сохранить как можно больше. При этом, всюду спеша и опаздывая…. Забавно, мы все считаем, что теряем время, когда не действуем быстро,… однако мы не знаем, что делать с выигранным временем, кроме как убить его.
Прямо сейчас, в эту секунду, тысячи, сотни тысяч людей заняты лишь тем, как бы себя чем-то занять. Кто-то смотрит телевизор. Кто-то сидит в Интернете. А кто-то усердно набивает свою кишку едой, или занимается сексом….»
«Ну а я – смотрю в окно. Не многим лучше, но знаешь, не надо далеко ходить, можно просто усесться с ногами на подоконник, упереть локти в колени и смотреть, смотреть, смотреть….»
«Даже сейчас, разговаривая с тобой, мой лоб упирается в конструкцию стеклопакета».
«А вообще, сидя зимой на подоконнике и смотря в окно, можно много чего узнать. Например, по пару, который валит из трубы котельной, можно определить, как изменяется направление ветра.
Но если в окно смотреть слишком долго, то перед глазами невольно возникают мысли другого характера….
Очень незаметно, плавно так, проваливаешься,… как будто в сон,… где тебя с головой накрывают волны настроений и воспоминаний. Ты начинаешь ими захлебываться, и волны ассоциативных мыслей подхватываю тебя одна за другой….»
«И вот, ты уже не здесь. Тебя отнесло далеко в прошлое. Мне тогда было лет 6, не больше….»
«У тебя есть собака?..
«А мой отец, держал тогда немецкую овчарку. Помню, когда у него задние лапы отнялись, он стал ползать по дому на передних. Мы с сестрой умирали со смеху, наблюдая, как бедняга ползет через кухню. Отец к тому времени был уже болен, и вставал всё реже….
Но вот, как-то утром, он поднялся, взял бедолагу на руки, отнес в машину, и они вдвоем куда-то уехали.
Только вечером, когда папа один вернулся домой, я увидел в машине лопату. Тогда мне и стало понятно, что произошло. А сейчас стало понятно, почему.
Мне их не хватает».
«Хм, отчего я именно сейчас об этом вспомнил, не знаю….»
«А вообще, думаю у каждого человека в его прошлом, есть что-то, чего ему жаль».
«А вот, ты уже совсем в другом месте. Тебя отнесло не так далеко, всего на пару лет. Вот к этому воспоминанию, я очень часто возвращаюсь. Это становиться невыносимо, снова и снова, снова и снова прокручивать в голове то, чего уже нет….
Там, опять, я вижу этого человека. Дорогого мне человека. Человека, который ушёл из жизни…. Из моей жизни!
Нет, он – есть. Он – существует. Где-то…. Но уже – не для меня!»
«Уверен, у каждого человека в его прошлом, есть что-то, чего ему жаль».
«Я ничего не могу поделать с этим. Как раз в тот момент, когда дорогой тебе человек ушёл – что-то еще умерло. Что-то внутри тебя. Что-то такое, отчего все яркие краски и цвета этого мира – в мгновение, стали отображаться в градациях только одного цвета. Серого».
«Твоё внутреннее пространство полностью лишилось вещества. А то, что там образовалось, современные физики назвали бы вакуумом.
И вроде бы, прошло столько времени, казалось бы, образовавшаяся пустота уже должна была бы чем-то заполниться,…а нет!
В тебе образовалась что-то типа….»
«Черт возьми!.. Даже наполняя последними каплями стакан, не избавиться от ассоциаций. Да, это очень похоже на….»
«Знаешь, есть такие приспособления для сохранения вина, называются “вакуумные пробки”. Эти штуковины позволяют предотвратить взаимодействие воздуха с вином, тем самым, препятствуя его окислению. И тем самым, позволяя, хранит вино достаточно долго».
«Но вот, вина в бутылке уже не осталось. Что-то выпито, что-то пролито,… а ты всё так же продолжаешь каждый вечер заботливо заполнять ее вакуумом. Хотя там уже ничего нет».
«Кроме, разве что,… аромата. Едва уловимого, но в то же время, такого пряного и сладостного. И это – единственное, что осталось от былого, незабываемо живого и дорогого для тебя, вкуса. Вкуса вина, которое долгое время текло по твоим венам. Которым ты упивался, и благодаря которому, ты чувствовал Жизнь в себе. Ты пил Нектар! За одним столом с богами. Подшучивая, выкрикивая «Пей до дна!», чокаясь и произнося тосты.
Казалось – ты быть смертным перестал! Казалось….
Уже – не кажется. Остался только едва уловимый аромат. И этот аромат – это твои воспоминания».
«Всё остальное осталось там, в той Осени…. После которой, наступила Зима. Вечная Зима. Время затаило свое дыхание. Все дни стали одинаковыми и похожими друг на друга. Термометр внутри тебя застыл на отметке абсолютного нуля. Тепловое движение молекул души – прекратилось».
«Ты умер. Ты умудрился умереть заживо. Стать прямоходящим трупом, не способным испытывать ни любовь, ни ненависть…. Ни к другим, ни к себе.
Ничего не происходит. Никаких событий, отмечающих движение времени. Никаких событий, находивших отклик в тебе.
Вчерашний день или прошлый год равны – вечности,…или одной минуте».
«Да, у каждого человека в его прошлом, есть что-то, чего ему жаль».
«Но я увлекся, хватит излияний. Время подходит. И мне всё тяжелее становиться говорить….»
«Что? Нет, из-за другого…. Ну, хорошо, я тебе признаюсь, всё равно ты не успеешь ничего изменить».
«Помнишь, что мой отец сделал, когда у нашей собаки отнялись задние лапы?!
Ну а мне пришлось делать всё самому. Перед тем, как позвонить, я пустил себе по вене убойную дозу Дитилина».
«Так вот, тот факт, что мне трудно разговаривать, как раз и указывает на то, что Дитилин уже начал действовать».
«Я даже знаю, что будет дальше. Шесть лет в медицинском, не прошли даром. Главное, правильно рассчитать дозировку действующего вещества на 1 кг живой массы, и ввести внутривенно».
«Дитилин – это миорелаксант. Вкупе с другими лекарственными средствами, его применяют во время проведения хирургических операций.
Кстати, наши ветеринары так же используют этот препарат при эвтаназии животных».
«Все дело в том, что Дитилином можно обеспечить полное расслабление мышц. В том числе и дыхательных. И через некоторое время, без ИВЛ (искусственной вентиляции легких), больной просто не сможет самостоятельно сделать вдох.
Через некоторое время после остановка дыхания, остановится сердце.
Ну а через некоторое время после остановки сердца, наступит смерть мозга».
«Знаешь, мне именно сейчас стало ясно, что я делаю и почему. Именно сейчас, когда я в нескольких минутах от того, чтобы отсюда уйти. Я всё отчетливо осознаю».
«Пойми, я решил закончить эту жизнь, только лишь потому, что не смог перестать хотеть, чтобы всё было как раньше. Не смог перестать хотеть, чтобы всё было по-прежнему».
«Я осознаю это, осознаю, что сам закрылся изнутри и не впускаю ничего нового, осознаю, что нельзя жить прошлым, осознаю, но не могу, не могу забыть, понимаешь?.. Не могу, ни расстаться с ним, ни отпустить. Не могу сказать «прощай» тому, что было….
Слишком уж чудесной помниться мне та жизнь, ставшая прошлым, по сравнению с которой, настоящая жизнь – сплошное бессмысленное прозябанье».
«Но уже не долго осталось. Я спешу ей навстречу. Прощай, психолог. Я не исчезаю. Я ухожу, чтобы опять свидится с ней, обнять ёё,… и вновь обрести свой потерянный рай. Я возвращаюсь домой».