С неба на землю продолжали падать большие снежные хлопья. Мягкие пушинки белого снега, завалившие в эту ночь всю окрестность, сейчас загадочно переливались, будучи точно облиты лунным сиянием. Всюду пахло кедровой смолой и морозной свежестью. Боль спорила с восторгом красоты Божьего мира и я, не вполне понимая своих чувств, не знала — правильно ли я поступаю или нет? Вернее теперь, находясь далеко от дома, я не могла объяснить себе, зачем так поступила… Зачем ушла…
Мне было больно от того, что ты не пришёл. Обещал, но не пришёл. Было обидно, что волшебный вечер, который я с такой нежностью готовила для тебя, стал разбитым хрустальным шариком…
Там, дома, весело и тепло играет в камине рыжее пламя. На столе, в голубой вазе, что ты мне подарил на день рождения, стоит косматая еловая веточка. От неё исходит чудесное благоухание, словно предваряющее скромное семейное торжество Рождества Христова. И фото рамка. На ней ты и я. Улыбаемся. Нам хорошо вместе. Мы друг без друга не можем. Я не могу без тебя…
Ты обещал быть со мною в Рождество, но…
Пирог, что я с любовью испекла для тебя, уже остыл. Свечи догорели, оставив парафиновый след на белоснежной скатерти. Горячие слёзы превратись в холодные кристаллики льда так, что уютный огонёк нашего камина стал мне нестерпимой болью…
Я надела своё пальто и вышла из дома. Я ушла в снежную ночь, прихватив с собой лишь воспоминания о тех временах, когда мы были вместе и как нам было хорошо вдвоём.
Медленно брела я вглубь кедрового леса — подальше от нашего дома. Куда я шла и для чего, не знаю, но с каждым шагом становилось всё темнее и холоднее.
Приветливое око голубой луны теперь не серебрило снег, потому что скрылось за лохматыми лапами могучих кедров. Нежный и пушистый снег, теперь стал кусачим и невероятно холодным. Подул сильный ветер. Он зло выл, бросал мне в лицо снежные занозы и заносил следы. Мне было одиноко, холодно и страшно. Кажется, я начинала понимать, что совершила ошибку, которую исправить не было сил.
Постепенно мной овладевал мертвенный холод. От кончиков моих озябших пальцев он незримо проникал в самое сердце. Становилось трудно дышать…
Сил больше не оставалось и, прислонившись к стволу одного из кедров, я закрыла глаза. С моих уже посиневших уст слетали слова покаянной молитвы, как вдруг я почувствовала тепло. Нет, это не было тепло человеческого присутствия. И на тепло от огня это тоже было не похоже…
Это тепло было даже не тепло вовсе, но нечто такое, что нельзя передать…
Открыв глаза, я увидела себя словно в снежном, невероятно тёплом, лучистом вихре. Чувство было такое, точно я — младенец, покоящийся на руках любящей матери…
-Доброе утро, малыш, — почувствовала я прикосновение твоих губ на своём лбу и, услышав твой голос, открыла глаза, — с Рождеством, любимая! — Ты, улыбаясь своей, по-весеннему тёплой, улыбкой, подарил мне букет белоснежных лилий, — Почему ты в пальто? Замёрзла? — Ты протянул мне свою руку, а я взяла твою горячую ладонь и поднесла её к своему лицу, разрыдавшись как обиженный ребёнок, — Ну что ты… — привлёк ты меня к своей груди и, целуя мои волосы, стал успокаивать, — не плачь… Я сам очень расстроился, что не смог прийти раньше, зная, как это важно для нас обоих… Прости, малыш… Прости, родная…
Я не сказала тебе тогда, что произошло в ночь на Рождество, но запечатлела это в своём сердце как чудо, как ещё одну возможность ценить жизнь то, что есть в ней у нас с тобой…
25.12.2010г., г.Наро-Фоминск, СаЮНи