Словно образуя брешь в пелене серебристо-пепельных облаков, ещё днём затянувших собою всё небесное пространство, мраморная луна тихо роняла на спящую землю свой нечаянный призрачный свет. Восковая свеча, догорая, таяла в тени ночных сумерек. Становилось прохладно. На светленькую головку молодого одуванчика, проклюнувшегося из-под земли на свет Божий слишком поздно, в пору рыжей осени, упал сухой кленовый лист. Упал торжественно и тихо, словно показывая юному ростку кратковременность его бытия…
Свеча, догорев, потухла. Стало темнее. Впрочем, в воздухе всё ещё чувствовался тёплый запах топлёного воска, отгоняющий прочь угрюмые мысли.
Припадая к подножию деревянного своего креста, я устало закрываю глаза и пытаюсь заглянуть внутрь себя. Подобно тому, как одинокое око луны глядит сейчас на мир, забывшийся призрачным сном, я смотрю в своё сердце и чувствую в нём лишь тонкую струйку аромата не так давно потухшей свечи. Становится страшно. Могильная тишина каждый миг пожирает всё новые и новые уголки трепещущей моей души. Тяжёлые тёмные тучи своими запутанными космами затягивают мой небосклон так, что в моей ночи не разглядеть ни звёзд, ни луны…
Теряясь в пустоте своей жизни, снедаемый страхом, я плачу. Мой крест мне кажется непосильным бременем. Ощупывая его, я занозил руку и боль от этой крошечной ранки кажется мне чем-то невыносимым…
-Что мне надо делать, находясь в этой беспросветной тьме моей ночи? — Подумал я, всхлипнув.
-Молиться, — Пришёл ответ словно сам собой.
-Молиться? — Удивился я, — Зачем? — Но всё-таки, склонившись на колени, я начал изливать боль, страх, пустоту и мертвенность своей души у подножия креста, данного мне волей Того, Кому никогда не было места в тёмной ночи моего мира.
Покаянные слёзы текли как реки, а когда они иссякли и я поднял главу, то увидел свою свечу зажжённой. И не только свою. Рядом было много свечей. И крестов было много. А ещё я видел, что прозрачная ночь покрывает нас всех. Но то была не тёмная ночь, исполненная тоски и безнадёжья — нет. Это была тихая ночь, залитая мягким свечением серебристой луны. Это была ночь, увенчанная звёздами наших зажжённых свечей.
Лунный свет как страх Божий прокладывал серебристую дорожку от земли к небесам и теперь мне не было так одиноко и страшно, как мгновение назад.
По моей руке ползла какая-то букашка. Я радовался этому её едва уловимому прикосновению. Радовался, потому что снова чувствовал жизнь. Радовался тому крохотному огоньку, что, теплясь на фитильке моей свечки, сливался с лунным сиянием и терялся где-то в облаках…
28.12.2010г., г.Наро-Фоминск, ЮНиС