(беременным женщинам и слабонервным мужчинам читать не рекомендуется — шутка)
___________________________________________________________________________
Уметь кусаться, я вам скажу, великое дело!
Для этого нужны, как минимум, зубы и предмет укуса. Который вы собираетесь укусить, то есть.
А когда всё так счастливо складывается, то… почему нет?!
— Открой рот! Закрой рот!– браво командует доктор, приподняв пальцами щёку пациента, и заглядывает в хищный оскал разверзнутого профиля.
Чтоб, значит, оценить красоту прикуса и совершенную форму пломбы.
А пациент не дурак, он исполняет. Очень рьяно исполняет.
И при следующем командовании доктора, пациент… пациентка, вообще-то это была я, послушно открывала-закрывала рот чуть быстрее скорости звука из доктора.
И, как результат, смачно хватанула докторский палец. Как говорится, ей палец в рот не клади! Это, вероятно, как раз про такие случи.
— О! Жить будет! Такие зубищи, ты глянь! – с явным восторгом воскликнул доктор, обращаясь к ассистентке Оле.
А Оля, да, она запросто может отдать должное зубам. Непосредственно.
Она очень кушать любит с их помощью. Это её любовь навеки, после стоматологии, конечно.
Оля, даже говоря по телефону с подругой о еде, и сноровисто держа трубку между плечом и ухом, продолжает работать и не забывает светить специальной красивой лампой с прозрачным оранжевым испанским воротником прямо в нужный зуб.
С поразительной меткостью.
Но кулинарные разговоры, всё таки, отвлекают ассистентку от важных зубопромышленных дел и она решительно говорит в телефон: «Ой! Всё, больше не могу плечом говорить. Пока!»
После этого сразу же ей начали мешать мои волосы, нагло вылезшие из хвоста и распушившиеся по подголовнику кресла.
— Доктор, волосы снимать будем? – по-доброму интересуется Оля.
Но доктору не до этого. Что-то ему вдруг не понравилось положение моего тела в пространстве. Показалось неуместным, что ли…
— Дай-ка, — говорит, — я попробую поменять его, пока пациентка временно обезврежена и не может сопротивляться.
Конечно, с открытым ртом попробуй-ка что-то литературное сказать. Одно «ыыы, мыыы, ааа» и вылетает. Но я, на всякий случай, погребла руками в воздухе, как бы отталкивая доктора, затеявшего невесть что, на безопасное расстояние.
Однако доктор попался не из пугливых, насмотрелся на разные сорта нашего брата. И сестры тоже. Ну и перешёл к действиям.
Начал то поднимать, то опускать кресло в горизонтальное положение.
Жмёт, жмёт педальку там внизу. А ёё — то ли заклинило, то ли лень ей было…
Тут Оля освободила ценное место в моем рту и я им запросто смогла сказать:
— Что доктор, педаль газа не работает?
— Да! Представляешь, на тормоз переключилась! — расхохотался доктор.
Оля с неподдельным интересом и смехом, приятно гармонирующим со стоматологией, присоединилась к дискуссии о переключении скоростей, замешивая что-то розовое за кадром. Не переставая ржать, призвала:
— Доктор, переходим к восковым процедурам!
Ха, и в тут же минуту мне в рот влепили что-то тёплое и восковое.
— Закрой рот! — как обычно скомандовал доктор. Приподнял мне щёку вместе с губой, любуясь на розовые подтёки, — Ну что за прикус, ё-моё!
— ыыыы, хахой ихус ехо? – глухо мычу я.
— Не болтай! – пугает меня доктор, в тот момент всем обликом похожий на одноимённый советский плакат, — а то мерки собьются!
Понятное дело, тут мне становится смешно до безобразия, и я уже не могу спокойно сидеть, сохранив постную мину. Даже с розовыми восковыми щупальцами изо рта я ржу и сотрясаюсь как малиновое желе.
Доктор прервал мой хохот:
— Открой рот!
И стал вытаскивать слепок. Попытался.
Но тот приклеился тщательно и очень качественно. Присосался намертво.
Ведь, сотрясаясь от смеха, я крепко сжимала зубами вверенный липкий предмет, прокручивая в голове образ грузинского сухого вина «Вазисубани», что в переводе с древне-студенческого обозначало «Возьми зубами». Настолько оно было кислющим, что челюсти сводило.
Доктор произвёл решающую попытку извлечения, и со смачным звуком «чпок» слепок перекочевал в его руки. Я нервно покосилась в его сторону в надежде не увидеть на слепке моих родных зубов собственной персоной. Ведь было ощущение, что розовая восковая система отлипла от меня очень неохотно, вместе челюстью.
Вероятно, от большой и чистой любви.
***
Через какое-то логичное время дошла очередь до примерки коронки.
Известный вам пациент бодро устаивается на кресле и ждёт. Своего часа. И Оли.
— Тааак, — потирает руки доктор, — сейчас, сейчас. Ты только не волнуйся!
— Я не волнуюсь, я веселюсь, – радостно отвечаю я и вдруг, действительно, начинаю ржать.
— Очень хорошо! Давай примерим коронку, — с широкой улыбкой владельца всех зубов предлагает доктор.
Соглашаюсь и зову ассистентку:
— Оля, ты забыла мне намордник надеть! Ой… ну салфетку такую, как детям, чтоб не извозюкались.
Оля и доктор загнулись от смеха и, не переставая ржать, доктор предложил:
— Собачий подойдёт? У меня от ротвейлера остался!
— Да, доктор! Вот некоторым пациентам он бы очень пригодился! – сквозь смех и потёкшие слёзы, соглашается ассистентка.
Наконец, доктор примеряет коронку.
— Что-то в последнее время у этого ортопеда все коронки большими получаются. Болтаются, вот ведь… Не коронки, а целые короны!
— Это навырост! – замечаю я.
И все снова начинают беспринципно ржать.
— Неее, ну так нельзя. Нужен перерыв. Оля, сколько там ещё пациентов ждёт? – интересуется доктор.
— Один. Его очередь только через полчаса. Хотите кофе, доктор?
— Хм… Хорошее предложение. А что, там «главный» не весь пирог съел? – доктор оживился.
— Нет, я половину спрятала от него, — призналась Оля.
— Тогда буду!
Набравшись сил, доктор надел мне коронку и строго велел:
— Прикуси сильно!
Естественно, я же слушаюсь, выполнила. Сильно и резко.
Но доктор, памятуя мой смертельный прикус, быстро выдернул пальцы из моего рта. Едва успел.
А я, изловчившись, таки, успела укусить кончик перчатки.
Доктор дёрнулся, и перчатка со звонким «пыццц» вылетела на волю, являя нашим взорам роскошную дыру на своём пальце.
Всё-таки, что ни говори, а уметь кусаться — это великое дело!
Ведь зубы есть.
И это чрезвычайно счастливое обстоятельство.
Анна Орлович © /псевдоним/