Я П О Н С К И Е Т А Н К И
— Заговорился я с вами, а у меня жёсткий регламент. Пора на военные учения по борьбе с терроризмом и экстремизмом. У нас, у президентов, свободного времени и так не бывает, а тут ещё разные уроды то права качают, то отделиться желают, а то и соблюдения конституции требуют. Если мы разрешим им то, чего они хотят – государство развалится и про его величие можно будет забыть. Тогда погорят миллиардные состояния наших с вами хозяев, генерал. В учениях принимают участие несколько дружественных пока стран: Китай, Узбекистан, Казахстан, Монголия, Гватемала и Кот-д-Ивуар. Приглашены наблюдатели от потенциальных друзей и врагов. Будем отрабатывать взаимодействие различных родов войск против главной угрозы современного общества. Уж больно много поганой нечисти развелось: лимоновцы, шахматисты, бенладеновцы, сепаратисты, националисты, гомосексуалисты и другие пендосы всех уровней и мастей. Генерал, доложите обстановку.
— Общее количество – четыреста танков, двести самолётов, десять атомных подводных лодок, один авианосец, одна ядерная бомба…
— Отставить перечисление. Я хочу внести коррективы в последний момент. Мы вас преднамеренно не информировали о плане предстоящей операции. Так сказать, ввели в заблуждение. Объясню для чего. Враг, как известно, коварен и хитёр. Он такие фертеля выкинуть может, что мама не горюй. Вот мы и решили проверить нашу военную систему на готовность к неадекватным событиям. Заодно и определим, кто из военачальников годен, а кто не годен к дальнейшему прохождению воинской службы. Согласны?
— Служу отечеству. Разрешите ознакомиться с настоящим планом?
— Сейчас я онлайн смоделирую реально возникшую ситуацию, предварительно введя вас в курс дела. Наши спецслужбы отлично поработали, внедрив в группу экстремистов-ядерщиков агента.
— Кто такие экстремисты-ядерщики?
— Отморозки, лелеющие бредовую идею взорвать атомную электростанцию. Мы перенацелили их с помощью своего человека в банде уродов-головорезов. Он убедил террористов, что нет ничего проще, чем похитить атомную бомбу прямо с учений по той простой причине, что никто этого не ждёт и даже предположить такого не может. Тем более, что на подобного рода потешных мероприятиях военачальники стремятся пустить как можно больше дыма и пыли для пущего эффекта.
— Умно!
— Так ведь не от сохи мы теперь…. Не может простая ткачиха-повариха управлять государством. Нужны специально выращенные кадры, прошедшие все ступени государственного аппарата и умеющие такое выкинуть…, когда потребуется, конечно же. Проделали мы эту секретную работу для того, чтобы приблизить обстановку к реально-боевой. Вот, смотрите, сейчас начнётся операция. Подойдите к правому окуляру. По-моему, он лучше приближает. Видите, крадутся?
— Ага.
— Террористы грёбанные.
— А почему вы шёпотом? Они ж далеко.
— Уж больно здорово эта ваша увеличивающая техника работает…. Принимайте командование, зовите сюда союзников. Они уже осведомлены об интригующих изменениях. Им будет интересно и поучительно, тем более, что они сами могут вносить коррективы, если захотят.
— Нихау.
— Гуд монинь.
— Салам алейкум. Кирдык?
— Кому?
— Тэраристам…
— Это точно. Танки сдвинулись в сплошное кольцо окружения — гусеница к гусенице.
У неприятеля нет никаких шансов. Переводчик, как зовут китайских генералов?
— Ху-Инь и Ху-Янь.
— Странные для нашего восприятия имена…
— Они олицетворяют женское и мужское начало в военной доктрине. Стратегия Инь – увлечь, заманить, расположить к себе и нанести решающий удар. Янь – тупо атаковать, пока противник не сдастся. Целесообразны в единстве.
— Отличный подход. Надо взять их приёмы на вооружение. Итак, объявляю начало операции! Первый удар наносит стратегический бомбардировщик, потом атакует штурмовая авиация, затем – артобстрел и смыкание танкового кольца.
— Танковое кольцо не сможет сомкнуться.
— Почему?
— Вы, господин президент, человек гражданский, когда вносили коррективы…. Ну, в общем, они же стоят вокруг эпицентра экстремизма вплотную друг к другу – бок о бок, четыреста единиц.
— Между ними есть зазор?
— Метр по инструкции.
— Никаких зазоров! Мышь не должна проскочить. В настоящем бою по инструкциям не получится.
— Но…
— Отставить все «но»! Танкам сомкнуться! Выполнять!
— Есть!
— Ого! Вот это взрыв!
— Имитация…
— Какая ещё имитация? Обстановка должна быть абсолютно приближена к боевой.
— Боимся повредить союзную технику.
— А если настоящая война? Тоже испугаетесь? Реально врежьте! У вас что, нет специалистов по точечному бомбометанию? Чтоб тютелька в тютельку, аж дух захватывало б.
— Есть. А вдруг промажет? Бывает, случается…
— Какая война без людских потерь? У всех в глазах должно потемнеть. Хороший военачальник обязан свести потери к минимуму.
— Бывают непредусмотренные…
— Предусмотри. Ого! Вот это я понимаю! Что? Не слышу. Уши заложило. А? Промазали!? Боевой!? Переводчик, что говорят по этому поводу китайцы?
— Один из них немного знает наш язык…
— Тупой, или заманивающий? Ху-Инь или Ху-Янь?
— Я не могу понять, кто из них кто?
— Почему их уже трое?
— Корейский военный наблюдатель…
— Ого! Уже четверо!?
— Наблюдатель из Японии…
— Позовите на нашем языке. Кто откликнется, тот и умеет говорить.
— Они оба умеют говорить.
— Да не вообще, а на нашем языке.
— Моя, твоя есть, нет.
Стреляй, догоняй,
В воздух лови ракет.
— Что он сказал, я понял, а вот смысл…. Вроде, как и рифма наклёвывается.
— Танки.
— Современные учения…. Как же в них без танков?
— Японские танки.
— Где!? Откуда!? Пришли на выручку террористам? Как вы могли прозевать, генерал?
Огонь на поражение! Прямой наводкой! Мочить гадов! Огонь! Не отдадим островов.
— Погодите, погодите, господин президент!
— Приказ отдан! Выполнять! В настоящем бою любое промедление смерти подобно.
Мы должны действовать стремительно, молниеносно, иначе – неминуемое поражение.
— Вы не поняли. Переводчик имел в виду, что танки – приём стихосложения в Японии. Он популярен и в Китае.
— Ой, мля, уже поздно…
— Огонь ведётся из всех видов оружия, но командиры подразделений запрашивают штаб, как отличить японцев от китайцев?
— Если б я знал…. Прекратить огонь! Танки вперёд! Ни один моджахед не должен пройти через кольцо окружения. Никаких зазоров!
— ЧП, господин верховный главнокомандующий! При сжатии кольца, китайские танки, как более тяжёлые, выдавили наверх узбекские, казахстанские и часть наших машин. В образовавшуюся брешь бежали враги, прихватив с собой атомную бомбу.
— Позовите поближе китайских генералов. Хочу выслушать их советы по поводу сложившейся обстановки.
— В саду, где камень рос,
Теперь багульника охапки
Вносят в дом.
— Переводчик, что за белиберда?
— Так он же на нашем…
— Я не глухой, но может интерпретация какая?
— Значения танков надо воспринимать по настроению, видя не только подразумевающийся автором смысл, но и дополняя его своими ощущениями.
— Но я ничего не ощущаю, кроме желания дать в морду за издевательство.
— Надо воздержаться. Это ж древняя философия и психология. К тому же, китайцы могут быть выходцами из Шаолиня. Если б вы знали джиу-джитсу, как ваш предшественник, то можно было б и дать волю наболевшему.
— Выпустить пар?
— Да, так говорят. И это тоже психология, но уже наша, родная.
— У нас в стране,
Когда неясен смысл,
Биноклем по башке
Рискуешь получить.
Видите, я тоже научился сочинять танки. Занятие, надо сказать, нехитрое.
— Судя по китайцам, они ничего не поняли.
— Пускай дополнят своими ощущениями.
— Прикажете им помочь…
— Не надо. Они ж пока союзники. Что на поле боя?
— Неразбериха, время от времени переходящая в локальные потасовки с повсеместным нарушением норм интернационализма. Дерутся на кулаках, не применяя оружия. Союзники мы, как-никак.
— Что делают враги?
— Захватили самый большой китайский танк, под названием «Мечта Мао-Цзэ-Дуна», погрузили в него атомную бомбу и удирают к границе. Прикажете открыть огонь?
— Ни в коем случае! Там же китайцы в заложниках. Международный конфликт разразится с последствиями почище всех вместе взятых Аль Каид, лимоновцев, баскских сепаратистов, шахматистов и других уродов.
— Мои дальнейшие действия?
— Преследуйте, а мы, тем временем, посоветуемся с нашими коллегами. Что вы думаете
по этому поводу, а, философы-танкисты?
— В реке
Спокойная была вода,
Пока с горы
Два камня не скатились…
— О чём это он? Может, вы знаете, а, генералы содружества? Надеюсь, нашего я зыка ещё не забыли?
— Ми так поналы: нада два здарових камна с вирталота сбросит. Адын — спереды, другой – сзады. Танк астановытса, иншалла.
— Что значит «иншалла»?
— Еслы пажылаит аллах – то астановытса.
— А если не пожелает?
— Иншалла…
— Переводчик, что это всё значит?
— На востоке так принято – как пожелает аллах, так и будет. Я бы интерпретировал это следующим образом: попробовать надо, а там…
— Что будет, то и будет?
— А что такого? Танк всё равно не наш, а бомба ненастоящая. Экстремисты об этом не знают, так что это их трудности.
— Когда я в гору шёл,
Неся тяжёлый груз,
Споткнувшись, понял я –
Катиться было легче.
— Кажется, я начал его понимать…. Не надо предпринимать никаких усилий. У них скоро кончится топливо.
— Где алчность делит власть,
Зерно не прорастает…
— Точно! В редких полупустых деревнях данной местности они не найдут ни еды, ни топлива. Там даже электричества нет. Из-за повальной нищеты люди подались в города, поближе к свалкам.
— Летящий в никуда
Останется ни с чем,
На паперти прося,
Когда иссякнуть недра.
— Я сразу догадался, господин президент. Он говорит о том, что те, кто разорил деревни – нынешние фавориты, станут бедными, как только нефти не будет.
— Хватит придумывать. Всё просто. Когда в танке кончится топливо, их даже ловить и наказывать не придётся. Жизнь в забытой богом деревне – само по себе жестокое наказание.
— Если хитрый воин смог
Затеряться в сотне лиц,
Значит, ветер дует в ночь,
Направленье изменив.
— Ого! В танке не китайцы? А кто же?
— Президент, президент, у нас ЧП! Пропал корейский наблюдатель! Последний раз его видели возле похищенного китайского танка.
— Знаю! Там наверняка корейцы. У них проблемы с разработкой атомной бомбы, поэтому они решили её украсть. Отставить преследование.
— Повторите приказ.
— Сомневаетесь в его правильности? Да пусть едут. До границы далеко, бомба ненастоящая, а корейцы отлично выращивают лук.
— Не понял. Причём здесь лук?
— Ничего сложного. Скоро остановятся. А что им ещё делать в такой глуши? Лук,
чеснок. Пусть поднимают отечественный Агропром на качественный уровень.
Моджахеды помогут. Из бомбы получится отличный мангал и котёл для плова. Делом займутся, успокоятся, морковку корейскую шинковать приспособятся. Через годик скажу Рыжему плуту, чтоб провёл электричество. Приедем к ним на сельский праздник. Осветим это событие во всех СМИ. Терроризм надо побеждать хитростью. Начали операцию мы по-американски, а это равносильно – промчатся по таракану всей конницей Чингисхана.
Закончили – умно и полезно для общества. Что скажете об операции, союзники?
— В отцовский сад камней
Вошёл я отрешённо.
Сад шелестел,
Не думая о бренном.
— От нас уже ничего не зависит? Правильно. Но мы сами это смоделировали. А камни? Причём здесь камни? Он уже не в первый раз о них упоминает. Переводчик, вы мне показались сообразительным малым. Ваши мысли насчёт этого изречения?
— Не сочтите меня вызывающим, но во многих восточных странах есть традиция – побивать неудачника камнями.
— Кто неудачник?
— Мне неловко говорить, но операцией руководили вы, как главнокомандующий…
— Скажите всем, что руководители нашей страны никогда не отвечали за содеянное. Подобные традиции отсутствуют. Пусть уезжают к себе на родину и лупят чучела своих начальников. Есть у них такая психологическая разгрузка. Кроме того, я ничего не провалил. Операция прошла успешно.
— Моджахеды не ликвидированы.
— Зато появилась артель по выращиванию лука. Через год, помяните моё слово, в заброшенной деревне будет жить несколько сот корейцев и кореянок. Новое агропромышленное объединение обеспечит ядрёным сельскохозяйственным продуктом все окрестные города и сёла. Заметьте: они это сделают без газа, без бензина, без электричества и без зарплаты. Вот какие работники нужны нашей стране. Для них не составляет сложности прокормить самих себя.
— Вдруг они захотят расширить свой ареал?
— Когда затоварят страну луком – пришлём к ним подлого вальяжного представителя власти с напоминанием о прошлом. Такие вызывают уважение даже у террористов.
— Метод шантажа?
— Куда ж мы без него? И меня не миновала сия участь. Но вот он я пред вами: живой, здоровый, правильный. Все мы находились или находимся под гильотиной компромата. А вы, союзники, что притихли? Приглашаю вас отведать с нашего хлебосольного стола. Банкет по случаю победы считаю открытым. Особенно мне интересно говорить с вами, Ху-Инь или Ху-Янь. Извините, но вы так похожи…. Здоровый аппетит приходит после боя на свежем воздухе. Отведайте-ка наших солёных огурчиков под вот эту сорокаградусную жидкость, которой упивается с горя и с радости вся страна, и которая стала национальным брендом наравне с коррупцией, ложью, жадностью и медведами, захватившими власть в городах и весях.
Отведав огурец,
Запив его напитком,
Я понял, счастье в том,
Чтоб просто лицезреть.
Видите, как быстро я раскусил саму суть вашего стихосложения? Теперь после боя мы можем спокойно обсуждать любые темы, даже таким неординарным способом. Хорошо, генералы?
— Машалла.
— Переводчик?
— Очень хорошо, говорят.
— А вам Иньянь?
— Залез на самый верх,
Окинул быстрым взором.
И понял, что смогу
Владыкой мира стать.
— Не выйдет! Подумаешь, несколько казахских танков выдавили…
На берег на чужой
Бросал он жадно взоры,
Пока бомбардировщик
Не взлетел…
И ещё.
У атомных ракет
Есть сила убежденья.
Мудрец поймёт, а нет –
Научится летать.
Повторюсь про мудреца.
Когда с большой горы
Начнёт катиться камень,
Мудрец, и тот пути
Не сможет предсказать.
Европейские страны хотят заарканить нас в свои организации и заставить работать на себя. Восточные поглядывают на обширные земли, в надежде переселить туда хотя бы часть своего народа. А наша задача предельно проста: набрать побольше денег для дома, для семьи, и не дать супостатам бесплатно поживится за наш счёт.
Кто власти раз вкусил
Верхом на унитазе.
Прикажет унитаз
Из золота отлить.
Что вы на это скажете Иньянь?
— Индюк – важнее всех,
Весомей райской птицы.
Не думал, ни гадал,
Что будет птичий грипп.
— Я почему-то про суп подумал, а они, выходит, более тонкую игру затеяли. Но, господа, а не хватит ли политики? Неужели нам не о чём больше поговорить за столом?
Иньянь наверняка знает и нашу поэзию, коль скоро имеет такую практику в японских танках. Есть ли у него стихи понятные нам? Безо всяких закуздренностей и осмыслений.
Просто о любви, о дружбе, о природе. Извините, что обращаюсь к обоим, — я так и не научился определять, ху из ху. Ху из Инь, Ху из Янь? Прочтите, сделайте милость.
— Моя твоя не понимай.
Твоя моя не возбуждай.
Твоя моя вокруг ходи,
Моя любовь не находи.
Твоя моя лови момент.
Моя твоя встречайся нет.
Твоя моя и так и сяк,
Моя твоя люби никак.
Твоя настаивай на брак.
Моя твоя скажи – дурак.
Твоя моя консенсус нет.
Моя стихи писать поэт.
Моя природу забывать.
С твоею дружба не бывать.
Природа, дружба время нет,
Моя стихи писать поэт.
— Замечательно! Ничего лишнего. Просто и понятно. Китайцы намного сильнее в поэзии, чем японцы. Зачем перенимать чужой негативный опят? Надо развивать своё, отечественное. Генерал, а чем занимаются террористы, пока мы вкушаем и наслаждаемся поэзией разных народов?
— У них кончилось топливо, они вылезли наружу и разглядывают лук.
— А что я говорил!? У каждого корейца на случай походной голодухи есть запас еды – несколько луковиц. Сейчас перед ними стоит проблема – съесть или посадить. Перспективнее – посадить и собрать урожай через некоторое время. Как и все коммунистически настроенные народы они предпочтут светлое будущее неопределённому настоящему. Но, регламент, господа. Мне очень приятно было познакомиться с вами, господа генералы-поэты. На прощание я прочту своё творение, написанное на досуге в присущей всем политическим деятелям нашей страны манере. То есть, опираясь не на рифму, а на глубокое лирическое и философское содержание. Замечу, что все без исключения перлы моего творения становятся бестселлерами. Они мгновенно подхватываются СМИ и тиражируются по странам и весям.
— Потому что они гениальны изначально.
— Ну, генерал, я больше политик, чем поэт.
— Не скромничайте, президент. Талант не скроешь.
— Хорошо. Оставляю на ваш суд песнь, которой и закончу наш дружественный брифинг, посвящённый победе над экстремизмом.
Над великою страною
Гордо реет флаг могучий.
Столь похожий своим цветом.
Государств так на десяток.
Только несколько повёрнут,
Чтоб хоть чем-то отличаться.
Чтобы нас во время битвы
За своих бы принимали.
Прецеденты уже были –
Результатами довольны.
Чтоб народ вести голодный,
Я гарантом быть обязан
Нефти, газа за границу.
Только так я поощренье
Заслужу от олигархов.
Так как нефть всё дорожает,
Они будут выше крыши.
И моя семья мне скажет:
— Заслужил ты одобренье
Оправдал доверье наше.
Мы ещё сильнее стали,
Сможем больше заработать.
Ты народу показался
Очень добрым милым малым.
За тебя все голосуют.
Недовольных разгоняем.
Мы традициями предков
По традиции гордимся.
Даже если было глупо,
Низко, подло и жестоко.
Ибо суть патриотизма –
Подчинение народа.
Надо, чтобы было много
Добрых, честных и безвольных.
Чтобы «нет» не говорили,
Только «да» и «одобряем»,
Чтобы мы не воротили,
Даже нагло и лукаво.
Даже так, чтоб люди знали,
Но кричали: «Это нужно!».
Что-то типа Мао Цзэ Дуна,
Джугашвили и Хусейна.
Вот тогда-то государство
Будет мощным и единым.
И любым врагам несметным
По рогам в момент дадим мы.
Ведь они хотели б тоже
Поучаствовать в разделе.
Но свои-то буржуины
Для народа всё же ближе.
Ведь песочницу построят
Для детишек, для сироток.
Или фонд какой откроют,
Для протирки детских попок.
Мы ведь Родине во благо
В закромах её шуруем.
Чтобы не было застоя,
Чтоб вкусить по полной чаше
То, что людям обещают
Президенты и премьеры.
Мы являемся примером,
Жизни сытой и достойной.
Мы живём в роскошных виллах.
На огромных ездим яхтах,
И на личных самолётах,
Оправляясь в унитазы
В бриллиантах, изумрудах,
Жидким золотом смывая
Свой продукт пищеваренья.
Ибо только так и можно
Вознестись до самой крыши.
В общем, я доволен жизнью
Да и суть её прочухал.
Нужно власть иметь большую
И как можно больше денег.
Ибо жажда насыщенья –
Это двигатель прогресса.
И неважно, что планета
Станет свалкою громадной.
Мы забором огородим
Мир великих, шустрых, смелых.
А другим – простолюдинам
Будет то, что остаётся.
До чего мы не успели
Дотянуться и дорваться,
Или просто посчитали
Неприлично мелким делом.
Пусть оттянутся по-полной,
Демократию вкушая.
Им же глупым недоступно
Наслажденье полной властью.
Ложь, обманы их пугают,
А воруют слишком мелко:
Тащат всё, что попадётся.
Мы у них в авторитете.
Те, кто может смело, много.
В общем, мы – авторитеты
И страны и всей планеты.
End