Летал-летал птенец. Сел на деревце. Обычное. Ничем не примечательное.
— Я передохну? – спрашивает.
— Отдыхай.
Посидел птенец, букашек поклевал. Спать завалился. Деревце ветки переплело – удобно.
К вечеру дождь собрался. Деревце над птенцом листья расправило. Непогода бушует, дождь стучит. А птенец сухой. Тепло ему, удобно. Под утро угомонился дождь. Солнце встало, лучики в капельках купает. Радостно. Только с небес клёкот странный.
Глянул птенец – коршун кружит. Просит птенец деревце:
— Спрячь меня!
— Не бойся ничего, — говорит деревце. – Не увидит он тебя в листве.
Так и случилось. Покружил коршун и улетел.
Птенец развалился на ложе из веток, песни горланит. Деревце слушало-слушало да и говорит:
— Хороша песня, да не вся. Последняя трель – фальшивая.
Взъерепенился птенец.
— Как фальшивая? Тебе ли дереву птичьи песни понимать?!
Вспорхнул и полетел. Кружится в небесах, злится. Песню свою напевает и чувствует: правда, трель фальшивая выходит. Может, право деревце? И почему деревцу песен не понимать, если тысячи птиц пролетали мимо с песней?
Птенец перепЕл трель, вечером вернулся к деревцу.
— Можно? – спрашивает.
— Прилетел… — распушило ветки деревце.
— Правильно, фальшивая трель, — повинился птенец и спел песню.
— Да, так хорошо, — зашумело деревце.
Так и зажил птенец: букашек клюет да песни поет.
Только скучно ему стало. Все одно да одно.
— Полечу, — говорит, — мир посмотрю, крылья разомну.
— Лети, — говорит деревце.
И полетел птенец. И леса видел, и горы, и реки, и ручейки, и поля. И песни свои распевал во всё горло. Только новые песни на ум не шли. И всё вспоминал сое деревце.
Налетался, устал… Сел на кустик.
— Я передохну, — спрашивает.
— Ложись, поспи, — говорит кустик. – Я тебя укрою. Устал, наверное.
Птенец букашек наклевался, выспался. Слышит шипение. Змея ползет.
— Не бойся, — говорит кустик, — укрою.
Проползла мимо змея.
И думает птенец: «Никуда лететь не надо, здесь буду жить. Там – здесь… Какая разница? Всё одно – древовидные».
Наутро песню новую спел. Кустик в восторге, листочками, как лапками хлопает.
— Прекрасно-прекрасно!
Так и зажил. Букашек поклюет, песню споет, своё «прекрасно-прекрасно» получит. И прекрасно все.
Только скучно опять стало. Песни уже не поются.
Полечу, думает к деревцу. Там хорошо было. А вслух:
— Полечу, — говорит, — крылья разомну.
Куст ветки сомкнул.
— Ну, куда ты? Плохо тебе здесь? Посиди, я тебе сказку нашуршу.
Послушал птенец сказку. Действительно хорошо. Но на следующее утро опять:
— Полечу…
А кустик в ответ:
— Ну, куда ты? Давай перышки приглажу, клювик начищу.
И вроде приятно так жить, но в песни фальшивые трели залезли. И хрипят, и шипят. А всё равно: прекрасно-прекрасно.
И сбежал птенец. Полетел к своему деревцу.
Радостной была встреча. Птенец новые песни спел. Отточил трели. Но не долгим было веселье. И заботы не хватает. Сказок да почесываний.
Вот и заметался птенец между «лети» и «останься».
Тут-то и приметил его коршун, схватил.
Еле живой вырвался птенец из цепких лап, упал. Упал, да прямо змее в пасть.